Форточку? Да запросто!
Я соскочил, рюкзак упал мне в ноги, пришлось наклониться, чтобы его поднять. Стукнулся лбом о сиденье впереди.
— Можно не пинаться? — возмутилась сидящая передо мной девушка.
— Простите!
Почесал лоб, выпрямился, одернул джемпер, оскалился в попытке улыбнуться Лене — вышло как-то криво. Еще раз поправил очки, случайно наступил ей на ногу. Увидел, как Лена закатывает глаза от боли, и расстроился. Ну ничего, сейчас открою форточку, ей будет приятна моя помощь. Потянулся к рычажку, попытался повернуть.
— Что там? — спросила она.
— Кажется, заклинило.
Нельзя ударить в грязь лицом.
Напрягся, вцепился в бедный рычаг сразу двумя руками. Я тебя все равно поверну!
— Не получается?
— Нет! — прорычал. — Сссейчас…
— Давай, помогу!
Лена попыталась встать, но в этот момент я выдрал рычаг и полетел назад. Теперь Лене досталось локтем по голове.
— Ой!
В этот самый момент автобус попал в колдобину, и мы рухнули вниз уже вдвоем. Я спиной на пол, она на меня сверху.
— Прости, — промычал я, барахтаясь и пытаясь подняться.
— Ай! — вскрикнула Лена, лежа на моей груди.
От одной только мысли, что она лежит сейчас на мне в проходе между креслами, у меня чуть не случился удар. Нужно быстрее встать!
— Сейчас-сейчас… — задергался я.
— Ай! А! — еще громче завопила Лена, припадая к моей груди щекой.
— Что такое?
— Да подожди ты! — взмолилась девушка.
Я замер, лежа на спине и держа в руках проклятый рычаг. Встать? Лежать? Что мне делать? Что происходит?!
— Эй, а чем вы там занимаетесь? — рассмеялся кто-то.
— У меня сережка в твоем джемпере застряла, — прошептала Лена.
— Я помогу. Нужно только привстать.
Мы осторожно начали подниматься.
Все уже буквально валялись от хохота. Ребята показывали на нас, махали руками, свистели. Громче всех ржал баскетболист Харитон Кошкин. Я узнал его по голосу. Мерзкий тип — тупая двухметровая горилла с интеллектом хомячка. В прошлом году он снялся в рекламе крема от грибка ногтей и стал местной звездой. Надо мной уж точно все смеялись бы после такого ролика, а Харитошку, как мы его с Антохой называли, сокурсники побаивались, поэтому ему повезло больше, и реклама только добавила спортсмену очков.
— Вот так, еще немного… — У меня кружилась голова от нежного, сладкого запаха Лениных волос. Мы приподнялись, и я аккуратно убрал ее светлые пряди в сторону, ухватился за украшение, повернул дужку и освободил от него мочку ее уха. — Осталось только отцепить саму сережку.
Лена выпрямилась, схватилась сначала за ухо, затем, заметив, что на нас все смотрят, одернула юбку и рухнула обратно на свое место:
— Чего уставились?! Представление окончено!
— Ленка, а на меня запрыгнешь?
— А на меня? А на меня? — посыпались со всех сторон смешки.
— Она только на Левицком скачет! — заржал кто-то в передней части салона.
— Пошли вы… — только и сказала она, отворачиваясь к окну.
Мне хотелось сказать что-то в ее защиту, но я боялся сделать еще хуже. Было видно, что Лене хочется скорее закрыть эту тему. Она и так, должно быть, сильно переживала, когда гад Левицкий месяц назад растрепал своим друзьям о том, что у них что-то было.
Я сел рядом, отцепил сережку и протянул ей.
— Держи!
Она молча взяла украшение и бросила в сумочку, заодно проверила телефон и поправила прическу. Мне хотелось чем-то помочь девушке, как-то утешить ее, но Лена, занавесившись от меня волосами, молча смотрела в окно.
И лишь когда она шмыгнула носом, меня прорвало:
— Наверное, ты не помнишь меня. Меня зовут Женя. — Я придвинулся к ней немного и понизил голос, чтобы меня никто не услышал. — Мы с тобой иногда встречаемся на лекциях или в библиотеке… и в столовой… в общем… Прости, что так вышло. Неловко, конечно. Я не специально прицепился к тебе. Вообще-то, это ты ко мне прицепилась, но это тоже неважно… Я просто хотел сказать… правильно, что ты не реагируешь на их усмешки. Дуракам ведь ничего не докажешь.
Лена тяжело вздохнула и прислонилась лбом к стеклу.
— Пусть они думают, что хотят, — продолжил я, — они просто тебе завидуют. Ты умная… — Я судорожно сглотнул. — Красивая. Добрая. Тебе не надо что-то им доказывать… Просто будь собой. Есть люди, которым ты нравишься и такой…
Боже, что я несу? Провалиться бы на месте прямо сейчас.
— Извини, мелю, что попало, — шумно выдохнул я. — Лучше я помолчу.
Сложил руки на коленях.
— Ты что-то сказал? — вдруг спросила Лена, обернувшись. И достала из уха маленький наушник.
Она меня даже не слышала.
Лена
Левицкий! Левицкий… [Тим Левицкий — герой книги Лены Сокол «Обаятельное чудовище». Как второстепенный персонаж он появляется впервые в «Нана», затем в «Разрешите влюбиться» и «С тобой? Никогда!».] Ну почему они до сих пор о нем не забыли? Едва я услышала эту фамилию, как внутри все вспыхнуло огнем раздражения и обиды. Захотелось закрыться от всего мира, забраться в скорлупу и плотно зашторить занавески.
Этот парень был одной из моих ошибок. В череде неудач и неправильных поступков мне суждено было нарваться именно на него! Тим Левицкий. Наглец, грубиян и известный на весь университет ловелас. Идея закрутить с ним, чтобы Харитон меня заметил и немного приревновал, показалась мне тогда почти гениальной.
Я не собиралась переступать черту, не хотела встречаться с Тимом. Просто думала, что невинный танец на одной из вечеринок заставит Кошкина наконец обратить на меня внимание. Но он не обратил. А спиртного было так много, что через пару часов я уже не понимала, что вообще со мной происходит.
Мы оказались в одной из комнат, Тим шептал комплименты и гладил мои бедра, а потом начал целовать. Помню, что было щекотно, но приятно. Я тогда подумала: а почему бы и нет? Официального парня у меня не было, я никому ничего не была должна. Можно было ни о чем не жалеть. Но когда Тим начал снимать с меня блузку, меня просто вырвало — на него, фонтаном.
Из дальнейшего я помнила немного. Разве что его недовольные крики и нецензурную брань. А на следующий день узнала, что, оказывается, мы переспали. И пусть этого и не было на самом деле, но так Тим сказал своим друзьям. Слухи распространились очень быстро. Нет, никто не кричал мне вслед и не показывал пальцем, а некоторые девушки даже завидовали… Но я чувствовала себя грязной. Клевета, сплетни, наговоры — эта гниль распространяется быстрее любой заразы. Сначала я пыталась оправдываться перед однокурсниками, все отрицала. Потом отшучивалась. Потом пыталась разобраться с Тимом, с ним даже «беседовал» мой брат Рома. Левицкий все-таки взял свои слова обратно, но всем вокруг было наплевать — и на его признание, и на мои чувства. Тогда наплевала и я. К чему что-то объяснять? Проще сделать лицо кирпичом и позволить окружающим думать то, что им заблагорассудится.
Считаете меня шлюшкой? А я буду еще хуже! Всем назло. Моя одежда кажется вам вульгарной? Буду носить ее с гордо поднятой головой. Думаете, что я неудачница? Да скоро у меня будет все самое лучшее, и вам придется с этим смириться!
Черт! В каком же я дерьме!
Всхлипнув, я бросила сережку в сумку, достала наушники, вставила их в уши и врубила музыку в смартфоне. Отвернулась к окну и зажмурилась, чтобы не давать волю слезам.
На самом деле все испортилось уже давно — после школы. В тот самый момент, когда разминулись наши с Зоей [Зоя Градова — героиня книги Лены Сокол «Любовь по обмену».] дороги.
Зойка Градова… Она была моей лучшей подругой. Мы жили неподалеку, наши родители дружили, и мы с ней все делали вместе. Играли в песочнице, ходили в школу, качались на качелях, влюблялись в мальчишек и даже писали им романтичные письма — тоже на пару.
Я окончила школу на год раньше ее. Наша семья переехала в престижный район, и я решила поступать в политех. «Какой политех? — спрашивала Зоя по телефону. — Ты же хотела учиться на журналиста!» Действительно, как-то у нас с ней был разговор об этом. Подруга начала убеждать меня поступить в универ и исполнить свою мечту. Мне все это казалось бредом. Я была настолько не уверена в себе, что даже представить не могла, что она искренне желает мне добра.
Понимаете, Зое удавалось всегда все, за что она ни бралась!
Пение, танцы, рисование. А у меня не было никаких талантов. Никаких! Кроме странного умения складывать слова в предложения. «Тебе нужно писать статьи или даже книги!» — убеждала меня подруга. А я отчаянно ей завидовала.
Ну что за талант такой — писать? Примитивный какой-то. Где и кому он пригодится?
Я тогда рассердилась на нее и оборвала наше общение. Легко ей советовать. Легко утверждать! У самой все вон как гладко в жизни идет: с учебой все в порядке, учителя ее обожают, мальчишки толпой за ней ходят — любого выбирай. А сама — невзрачная серая мышь. Что она вообще в жизни понимает? Да ей мои проблемы нужны, как козе сапоги на шпильках! А еще умничает.
Хочу в политех — пойду в политех! А она… она мне просто завидует!
В один момент я позволила чувству зависти сожрать меня буквально целиком. Конечно, я все поняла, но только гораздо позже. Я увидела, что мои проблемы, нараставшие как снежный ком, теперь тянули меня вниз. До меня вдруг дошло, что все вокруг складывалось совсем не так, как мне когда-то мечталось. Какие-то чужие люди, какие-то чуждые мне понятия и предметы в политехе. Все чужое. Все не мое.
