Руки Илоны раскладывали сахар по чашкам, а лицо окаменело. Кроме меня, этого никто не мог увидеть.

— А как поживает Крис? — я поспешила сменить тему. Мне было искренне любопытно это узнать. Бывшая коллега по вебкаму была слишком яркой личностью, чтоб я ее забыла.

— Я ее отправила к своему двоюродному брату в Ленинградскую область. Они с женой живут в элитном коттеджном поселке, детей нет. Он докладывает мне, что Крис ведет себя как полная умничка. Три раза в неделю занимается по два часа с психотерапевтом на дому. Про вебкам больше не думает, зато увлеклась Дота Два. Тренируется каждый день, мечтает участвовать в чемпионатах. Ходит на зумбу и аквааэробику, завела новых друзей и чувствует себя отлично.

— Она точно-точно не стримит? — я четко помнила, как в такси Крис убеждала меня, что вебкам — это ее судьба и стиль жизни.

— Я мониторю те сайты, где она раньше вела трансляции. Ее ни на одном нет. Думаешь, я бы ее не узнала с первой секунды?

— Я бы на месте твоего брата все-таки установил в ее комнате камеры круглосуточного наблюдения, — ухмыльнулся Рамзан.

— Я бы тоже. Но тогда его задушит от ревности жена. Она была не в восторге от того, что к ним подселится развратная малолетка. К счастью, бизнес у Бориса идет еле-еле. Так что за лишние сто тысяч в месяц Жанна готова потерпеть.

— Вот нахалка! — чеченец смотрел на Илону так нежно, словно хотел облизать с головы до ног. — Я ее подарками заваливаю, а она их в ломбард относит и переправляет деньги чужой бабе на шмотки!

— Да не отношу я твои подарки никуда! — защебетала жертва пургена. В ушах у нее покачивались бриллиантовые серьги из новой коллекции какого-то люксового бренда, которые я мельком видела в рекламе. Лично мне запоминать название этого бренда не было смысла — мне бы вряд ли кто-то такое преподнес. — Хочешь, сам приди и проведи инвентаризацию!

— Приду и проведу. Прямо сегодня.

Беньямин пересадил меня на другое колено, обхватил покрепче и спросил:

— Какие мотивы могли быть у Крис?

— У нее всегда один и тот же мотив: ее высочеству просто взбрело в голову! — Илона одновременно поставила две чашки на стол, и обе расплескала. — Ее поведение невозможно понять с точки зрения мотивации нормального человека. Она воспринимает всю жизнь как вечеринку, где надо беситься, веселиться и выигрывать в конкурсах. Она не понимает, что такое ответственность. Ее реакции очень сильно отличаются от реакций обычных людей.

— У Игнатьевой тоже не было явных мотивов для пурген-атаки. Но… — Рамзан замялся. Он взял ломтик лимона и попытался обеими руками выжать его в чашку. Сок брызнул ему в глаз, чеченец схватил из подставки салфетку, и подставка упала на бок.

Все мышцы в моем теле разом напряглись. Случилась беда! Раз эти двое так нервничают, ситуация действительно серьезная.

— Ты не заходишь к ней в соцсети?

— Нет! Меня нет в соцсетях. И я вообще не хочу ее видеть! — выпалила я.

— Я заходил, наивный. Она честно постила фотки с Дальнего Востока и делала чекины, каждый день. Потом началась весна, и в Москве растаял снег — а на Дальнем будто бы не растаял. Я, как лох, рассматривал сугробы в инстаграме Игнатьевой. Потом ехал с одним пацаном в машине, и случайно услышал, как по радио обсуждали погоду. На Дальний весна пришла еще раньше, чем в столицу! Там с середины февраля льют холодные дожди. То есть эта лузерша оттуда уехала черт знает когда, а фотки наделала заранее.

Беньямин рукой отвел мне в сторону волосы и чмокнул в шею. Потом запустил обе руки мне под майку и обнял за талию под пижамой.

— Ку… куда она уехала?

— Это большой вопрос. Я выяснил, что в декабре умерла бабушка ее племянника. Она рулила бизнесом, с которого спонсировала и племянника, и его мамашу, и, возможно, чуть-чуть даже Игнатьеву. Муж ее, насколько я понял, после ее смерти начал пить и не собирается бросать. Ему восемьдесят два года. Надо полагать, скоро тоже на тот свет отправится. У сестер Игнатьевых больше нет причин торчать на Дальнем. Они вдвоем куда-то свалили, вместе с ребенком. На этой неделе мадам перестала обновлять свой инстаграм.

— Ты же такой прошаренный! Тебе их найти, как раз чихнуть! — ох, как меня развезло с вина на голодный желудок. Я стала наглой, мне хотелось в атаку.

— Я искал. Эта троица исчезла. Они не зарегистрированы нигде в России. На них не оформлены симки. Их как будто нет.

— Предположим, они уехали с Дальнего Востока на машине. Но куда? В Монголию, Китай, Индию? — Беньямин оставался самым спокойным из нас.

— Самый очевидный вариант — это ваш родной город, — Илона показала на меня чайной ложкой. — Ты не могла бы как-нибудь ненавязчиво узнать?

— Могла! — я вскочила с колен Беньямина. — Я как раз собиралась сегодня маме звонить. Посидите, пожалуйста, тихо. Пусть она думает, что я одна дома.

Я хотела закрыться в спальне одна, но конголезец пошел за мной. Он запер изнутри дверь, поставил меня посередине ковра, а сам опустился передо мной на колени.

— Алло, мам! Ничего, что я с утра? Я потом занята буду, поэтому так рано звоню.

— Опять на выставке работаешь?

— Угу. У тебя все получилось? Тетя Валя получила перевод?

Я дистанционно учила маму и нашу дальнюю родственницу тетю Валю пользоваться электронными кошельками.

— Да. Деньги пришли ей сразу после того, как я ей их отправила. Но она об этом узнала только через три часа.

— Там можно настроить уведомления. Кошелек может отправлять тебе сообщения на телефон каждый раз, как на него приходят деньги. Давай расскажу, как это сделать. Ты записываешь?

Пока я объясняла про уведомления, Беньямин гладил мои ноги и бесшумно покрывал их поцелуями. Потом он приспустил мои шорты до колен и обеими руками сжал мне ягодицы. По мне пробежали мурашки, голос дрогнул — но мама даже не обратила внимания.

— Ага, правильно. Если тебе уведомления не нужны, ты можешь их в любой момент отключить. Нет, это бесплатно.

Конголезец сжимал и пощипывал мою попку. Запускал пальцы под веревочки стрингов и оттягивал их, словно собирался снять — но не снимал. А потом облизнул указательный палец и засунул мне в трусики.

— Все понятно, вопросов больше нет? Вот и хорошо. Я, кстати, сегодня Юльку во сне видела. Как будто мне восемь лет, и она меня в цирк ведет.

Если бы я спросила, не слышала ли моя мама каких-нибудь новостей про Юльку, она бы могла позвонить Игнатьевым — и спугнула бы мошенницу. Но по такой неважной причине как сон она бы точно не стала никого беспокоить.

— Ой, а я, возможно, видела Юлю, недели две назад.

Я разозлилась. Возможно, видела? Почему мне не сказала? Хм, а с другой стороны, это хорошо. Пусть думает, что мы с Юлькой разошлись более-менее мирно и она не представляет для меня опасности.

— Я шла по улице Ленина, и мне издалека показалось, что она стояла возле остановки. Не там, где автобус ждут, а сбоку от киоска. Как будто ждала кого-то. Я не уверена, что это она, но по росту и телосложению похожа.

Моя мама — одна из тех редких женщин, что говорят о толстых людях без эмоций. Она не пытается их подколоть, или преувеличить их недостатки, или порадоваться тому, какой изящной выглядит на их фоне.

— Я хотела подойти поздороваться, но она обернулась. Я так и не поняла, она это или нет, потому что на ней были темные очки. И цвет волос новый — темнее, чем обычный. От остановки отходил автобус. Она замахала рукой водителю, чтоб подождал. Добежала до задней двери, запрыгнула и уехала.

Мама, мама! Что ж ты у меня такая дуреха иногда бываешь? Любая другая женщина на твоем месте заподозрила бы неладное, набрала бы мне и устроила обстоятельный допрос.

Мы поговорили еще минут пять, а потом я соврала, что мне пора на работу. Когда мы с Беньямином вернулись на кухню, Рамзан и Илона обнимались там стоя. Я рассказала им про встречу на остановке.

— Да? Так просто? Взяла и укатила к себе домой? — чеченец театрально вскинул брови. — Не верю. Она меня убеждала, что в вашем городе ловить нечего. Что это унылая дыра без денег и перспектив.

— Может, она ненадолго, родителей проведать, — я пожала плечами, и одна лямка слетела до самого локтя. Я не стала ее подтягивать.

— У меня есть одна версия, — конголезец взял бутылку вина. Рамзан с Илоной замотали головами. Тогда африканец налил только себе, прямо в чайную чашку. — Не буду пока ее озвучивать, надо проверить. Постараюсь сегодня вечером, но не обещаю.

— Давайте договоримся: никогда не обсуждать такие вещи по телефону, — постановил Рамзан. — Я проверил всю нашу технику, никаких подозрительных программ или файлов нет. Но лучше не рисковать.

На слове “нашу” Илона просияла, как будто ей было шестнадцать лет и ее первый бойфренд заявил ей, что поведет ее знакомиться с родителями.

— Мой телефон проверишь? — Беньямин театрально вскинул одну бровь.

— Думаю, нет смысла. Давайте лучше договоримся о секретных позывных. Как только поступает такой позывной, мы собираемся на этой же кухне.

— Так как у меня есть версия, первый позывной с наибольшей вероятностью придет от меня, — конголезец усадил меня к себе на колени и начал легонько покачивать, как куклу или полусонного ребенка. — Тиен, давай я напишу тебе, что мне доставили новое ароматическое масло, и я жду тебя в гости. Ни один шпион не расшифрует этот код!