5

Клауд взбрыкивает ногой

Овцы ужасно провели день. Еще ни разу в жизни они не чувствовали себя столь уязвимыми. Сначала туман, потом нехорошее чувство, что сквозь туман что-то двигалось, хлюпающие звуки вдалеке, легкий шлейф враждебных запахов.

Зимний ягненок под каким-то предлогом заманил двоих ягнят в темный угол загона и так их напугал, что они от страха врезались в стену и ушиблись. Один головой, а другой передней ногой. Ричфилд ничего не видел, ничего не слышал и никому ничего не сказал. Потом раздался рев, и в конце концов даже старому вожаку отары пришлось признать: что-то не так. Он чуть ли не выдохнул с облегчением — возможно, потому, что наконец что-то понял.

Рев стал для овец последней каплей. Они выскочили на луг и, подергивая ушами, поскакали сквозь туман — слишком взволнованные, чтобы пастись. Затем стало тихо, но эта тишина напугала их еще больше. Они сбились в кучу на холме, Мод нервно взбрыкнула ногой и заехала в нос Рамзесу.

Настроение было скверным, и все ждали ветра, который развеял бы туман, а вместе с ним тишину. Случилось то, чего никто не мог вообразить: они скучали по крикам чаек.

Ветер пришел примерно в обед, чайки снова закричали, и Зора побежала к скалам. Потом она заблеяла, и вскоре все овцы стояли у обрыва, так близко, насколько хватило смелости, и вглядывались в глубину. Внизу, на крошечном пятачке песка среди скал, лежал Мясник. Он лежал на спине и выглядел на удивление плоским и широким. Ричфилд утверждал, что заметил в уголке рта красную струйку крови, но они сегодня сердились на Ричфилда и не верили ни единому его слову. Мясник закрыл глаза и не шевелился. Овцы наслаждались видом. Но тут внезапно Мясник открыл левый глаз, и хорошее настроение улетучилось. Бледный глаз Мясника смотрел на них, на каждую овцу, и даже высоко на скалах у всех задрожали колени. Глаз что-то искал и, не найдя, закрылся. Овцы предусмотрительно отошли от края.

— Его смоет волной, — оптимистично предположила Мод.

Остальные не были в этом столь уверены.

— На пляж всегда приходит юноша с собакой, — вздохнула Корделия.

Некоторые овцы кивнули. Они знали это из романов о Памеле.

— Собака найдет человека. Молодой человек будет очарован и возьмет его с собой, — сообщила Клауд, которая всегда внимательно следила за повествованием. — По крайней мере, он исчезнет, — добавила она.

Но овцы знали, что это не одно и то же. «Море ничего не отдает назад», — любил повторять Джордж, когда ночью во время прилива выбрасывал со скал ящики из своего фургона. Молодые люди, напротив, быстро охладевали к своей добыче. Так было даже со знойными Памелами, и можно предположить, как быстро это случится с Мясником с его пальцами-сосисками.

— Пусть Моппл Уэльский расскажет историю о Памеле и рыбаке! — сказала Лейн.

Остальные одобрительно заблеяли. Им нравилась история о рыбаке, потому что главную роль там играл огромный стог сена. Моппл здорово рассказывал эту историю, и, когда он заканчивал, все стояли и молча фантазировали, чем бы они занялись на сеновале.

Но Моппла не было. Они сначала поискали его в огороде, потом на «Месте Джорджа». «Место Джорджа» было нетронутым. Все немного смутились, потому что подозревали Моппла в чем-то подобном. Овцы молчали и не знали, что делать дальше. Потом Зора, беспокойно виляя хвостом, поскакала обратно к скалам, чтобы посмотреть, нет ли на песке белого пушистого пятна. К счастью, Моппл там не лежал. Зато она увидела, что овцы оказались правы в своих предположениях. Сразу трое молодых людей погрузили неподвижного Мясника на носилки и понесли домой. Зора потрясла головой от недоумения. Она дала сигнал остальным, но никто не решился наблюдать за тяжкой ношей молодых людей. Они вспомнили глаз Мясника, и им стало жутко.

Постепенно овцы поняли, что Моппла действительно нет на лугу. Они перестали понимать этот мир.

— Возможно, Моппл мертв, — сказала Лейн очень тихо.

Зора энергично потрясла головой.

— Нельзя исчезнуть просто потому, что ты мертв! Джордж умер, но все равно остался тут.

Все были рады, что в случае с Мопплом все было иначе.

— Он стал облачным барашком, — взволнованно проблеял Рамзес. — Мопплу удалось!

Овцы задрали головы, но небо было серым и гладким, как грязная лужа.

— Он не мог исчезнуть, — произнесла Корделия. — Такое чувство, что в мире появилась дыра. Это как волшебство.

Хайде почесала ухо задней ногой.

— Может быть, он просто ушел? — произнесла Мод.

— Нельзя просто взять и убежать, — возразил Рамзес. — Овцы так не могут!

Они долго молчали. Все думали об одном и том же.

— Мельмот же ушел, — после паузы сказала Клауд.

Хайде потеряла равновесие и упала на бок. Остальные овцы отвели взгляд.

Все знали историю о Мельмоте, хотя ни одной овце не нравилось ее рассказывать и ни одной овце не нравилось ее слушать. Эту историю никогда не рассказывали публично. Такие истории матери предостерегающе нашептывают на уши ягнятам. Это была история без единого сеновала, невероятная история, которая всех пугала.

— Мельмот мертв, — внезапно фыркнул Ричфилд. Овцы вздрогнули. Они говорили очень тихо, и никто не рассчитывал, что именно Ричфилд что-то расслышит.

— Мельмот мертв, — повторил он. — Джордж искал его. С собаками Мясника. Джордж вернулся и пах смертью. Я ждал его. Я единственный остался в пастушьем фургоне, когда наступила пятая ночь. Я ждал его, я учуял смерть. Овцам нельзя покидать стадо.

Никто не осмелился ему что-то возразить. Головы одна за одной опустились, и все машинально начали пастись. Это однозначно был очень плохой день.

Они хотели спросить Мисс Мапл, куда делся Моппл, но Мисс Мапл не было. Они хотели спросить Отелло, было ли за пределами луга место, куда можно пойти, ведь Отелло знал мир и зоопарк. Но Отелло не было. Теперь все пришли в замешательство. Они гадали, не прокрался ли в стадо разбойник, чтобы стащить самых толстых, сильных и умных. Кто-то, кого нельзя унюхать. Возможно, волчий дух, король кобольдов или Бог, кто бы он ни был. Мысль была не слишком приятной.

Сэр Ричфилд решил пересчитать овец. Это было долгое дело. Сэр Ричфилд умел считать лишь до десяти, да и то не всегда. Поэтому овцам пришлось разбиться на небольшие группки. Возникали стычки, потому что овцы утверждали, что не были посчитаны, тогда как Ричфилд утверждал, что уже их посчитал. Все овцы боялись быть обойденными при подсчете и, возможно, из-за этого исчезнуть. Некоторые пытались тайно проникнуть в другие группки, чтобы быть подсчитанными дважды. На всякий случай. Ричфилд блеял и фыркал, и в итоге на лугу насчитали тридцать четыре овцы.

Потом они начали беспомощно оглядываться. Они только сейчас осознали, что понятия не имели, сколько всего овец должно быть на лугу. С трудом полученное число оказалось абсолютно бесполезным.

Это их сильно разочаровало. Они надеялись, что после пересчета почувствуют себя уверенней. Джордж всегда был доволен, досчитав их до конца.

«Так держать!» — обычно говорил он, но иногда лишь протягивал: «Ага!» В этом случае он топал к скалам, чтобы закидать Зору навозом, или к огороду, где излишне любознательный ягненок вытягивал язык, просунув шею сквозь широкую ячейку сетчатого забора.

После подсчета Джордж всегда знал, что нужно делать. А они не знали.

Рамзес раздосадованно боднул Мод. Та возмущенно заблеяла. Хайде тоже заблеяла. Зора ущипнула зад Хайде. Удивительным образом Хайде промолчала, зато одновременно заблеяли Лейн, Корделия и две молодые овцематки. Ричфилд рыл копытом землю, Лейн толкнула Мейзи, самую наивную овечку стада. Мейзи от неожиданности едва не упала, потом прикусила Клауд за ухо, Клауд взбрыкнула и заехала Мод по ноге. Все овцы были возмущены, и все шумели. Потом они замолкли, словно по тайному сигналу, все, кроме Сэра Ричфилда, который направо-налево раздавал тычки и ревом призывал к тишине и порядку.

В этот момент по дорожке спустился Отелло. Он оглядел всех с легким изумлением, а потом проскакал мимо к скалам. Овцы переглянулись. Клауд примирительно лизнула ухо Мод, Рамзес покусывал круп Корделии. Черный баран взглянул на отпечаток тела Мясника на песке. Он наклонил голову. У овец было еще много вопросов, но внезапно у всех пропало желание беспокоить Отелло. Достаточно знать, что пропавшие овцы могут вернуться. Они вновь начали пастись, впервые за день с некоторым удовольствием.

* * *

Трое мужчин встретились под липой. Один потел, другой пах мылом, третий хрипло дышал. Вокруг них с горящими глазами извивалась тревога.

— Если Хэму придет конец… — протянул Потный, — то мы гарантированно на очереди.

— Бред! — пропыхтел Хриплый. — Такой риск. Джордж — кто знает? Но у Хэма есть адвокат! Он не сыплет пустыми угрозами.

Тревога кивнула.

— Какой же он идиот! — простонал Потный.

— Хэм? — Мыльный поток воздуха показал, что второй человек резко двинулся. — Ты думаешь, это не несчастный случай?

— Думаю, да, — прошептал Потный и начал потеть еще интенсивней.

— Несчастный случай?! — Хриплый голос засмеялся. — С какой стати Хэму падать со скал? Такому устойчивому парню, как Хэм! Зачем он вообще туда полез?! О нет! Его туда заманили! Немного фиалковых духов на письме, и Хэм, тупая скотина, конечно, пошел.