— На этот раз — эксцентрическое.

— Эксцентричное, — машинально поправила я.

— Да, но так не рифмуется, мне не нравится, — легко отмахнулся Рэйес. — Так что будет, как я скажу.

Я возвела глаза к потолку, но комментировать не стала.

— Ладно… Что у тебя там за предложение? Помнится, утром мне твой сомнительный «космос» не особо понравился.

— Для начала — пройдем в мою спальню, — уверенно произнес Рэйес и свернул налево по коридору, увлекая меня за собой. — Будем там заниматься.

— Чем, боюсь спросить? — мигом напряглась я.

— В спальне и расскажу. Тебе понравится, гарантирую, — хитро подмигнул Рэйес. — Ну, ты идешь, или как?

Я вздохнула и отправилась следом за этим чудовищем, которое по каким-то неведомым причинам видело и чувствовало меня, в то время как для остальных окружающих я была пустым местом. А что мне еще оставалось?

Мы свернули в сторону спального крыла. Пока шагали по коридору мимо снующих туда-сюда студентов, я спросила у Рэйеса:

— Ты можешь по-человечески объяснить, что между нами произошло утром?

— Ты про искры страсти, промелькнувшие между нами?

Попыталась больно стукнуть Рэйеса кулаком по плечу, но он успел увернуться, и моя рука ударила просто в воздух.

— Я про твои невнятные красные глаза и мой странный обморок после того, как на тебя без очков посмотрела! — прошипела яростно. — Что со мной произошло? Как, чем и почему ты на меня воздействовал? Можешь объяснить?

— Могу, конечно. Но не хочу.

— Хэй! Я имею право знать, в конце-то концов!

— Потом расскажу.

— Нет, я хочу сейчас узнать всю правду!

— Потом, — упрямо повторил Рэйес. — Напомню, что тебя никто, кроме меня, не видит, а значит, мне не следует на людях болтать с тобой так, будто я с другом или подружкой под руку иду. На меня и так уже косо смотрят, а ты же сама просила до выхода из академии никому про твою проблему не говорить. Ну вот и дождись, пока мы дойдем до спальни хотя бы.

Стоило ему это сказать, как навстречу нам из-за угла вывернул профессор Обернон. В руках у него был факультетский журнал третьего курса, взгляд его маленьких серо-зеленых глазок был направлен на Рэйеса.

— С кем вы разговаривали, адепт Рэйес? — с подозрительным прищуром спросил профессор.

— А что, в этом мире не принято разговаривать вслух с самим собой? Законом тоже, что ли, запрещено? — Рэйес мастерски изобразил на лице смесь из удивления и ужаса, мне аж захотелось поаплодировать его актерскому таланту.

Взгляд Обернона смягчился.

— Нет, конечно, не запрещено. Но это действительно не принято в обществе. Считается у нас чудачеством, у окружающих могут возникнуть вопросы в духе, а не сошел ли человек с ума? Так что не рекомендую впредь вести себя подобным образом. Вас могут неправильно понять.

— Спасибо за информацию, профессор! — расплылся в лучезарной улыбке Рэйес и отвесил почтительный полупоклон. — Учту, но не обещаю, что прям сразу смогу избавиться от этой дурной привычки. Успел уже привыкнуть к пустой болтовне с самим собой, это порой так успокаивает…

Обернон слегка улыбнулся, но взгляд его оставался всё таким же колючим и холодным. А еще… а еще мне показалось, что он осматривает пространство вокруг Рэйеса, будто силится найти что-то… или — кого-то?

— У вас сейчас по выданному расписанию идут занятия с мисс Фил, — заметил профессор Обернон, сверяясь с каким-то бланком среди кипы бумаг в руках. — Но вы почему-то не на занятиях, а шатаетесь тут по коридорам. Почему? Объяснитесь.

Рэйес что-то защебетал про то, что сейчас зайдет в спальню, чтобы принять душ после изнурительной общей тренировки, а потом как раз отправится на занятия со мной, так как я якобы перенесла тренировку на попозже. Скороговоркой распрощался с профессором Оберноном и поторопился свернуть на лестницу, ведущую непосредственно в спальное крыло.

Я на секунду задержалась, чтобы проследить за Оберноном. Тот тоже задержался и какое-то время с поджатыми губами смотрел в спину уходящего Рэйеса, потом резко развернулся и зашагал прочь.

— Не нравится мне, как он зыркал по сторонам и задавал тебе вопросы, — негромко произнесла я, догнав Рэйеса. — Будто пытался подловить тебя на вранье.

— Мне тоже так показалось, — очень тихо и почти не разжимая губ произнес Рэйес. — Но я уверен, что он тебя не увидел.

— Кстати, есть идеи, почему только ты меня видишь?

— Ну это же очевидно, — издевательским голосочком протянул Рэйес. — Потому что ты мне судьбо-о-ой предназначена, все дела…

От моего очередного болезненного тычка в бок кулаком Рэйес не стал уворачиваться, а просто резко остановился и присел на одно колено, чтобы якобы проверить свои развязавшиеся шнурки на ботинках. Но в этот раз я не просто ударила в воздух, а случайно попала в стену кулаком и зашипела от боли, хмуро глядя на покрасневшие костяшки.

— Скорее всего, всё очень просто: я умею видеть какие-то более тонкие материи, которые не видит рядовой сумрачный странник, — как ни в чем не бывало продолжил Рэйес, поднявшись и продолжив путь. — Если я умею погружаться глубже третьего уровня сновидений, почему ты удивляешься тому, что я вижу и чувствую тебя? Мы, кстати, пришли.

Он рывком открыл дверь с цифрой «шестьдесят девять», и мы вместе шагнули в комнату.

Факультетские спальни в Академии сумрачных странников выглядели весьма комфортабельными. Небольшие, но все — с шикарными кроватями, о да. Так как кровати у нас являлись основным рабочим местом, то спальни даже первокурсников были оборудованы с максимальными удобствами. Сине-золотистое убранство комнаты радовало глаз, на кресле лежало аж несколько вариантов сине-золотистых клетчатых пледов и одеял, а кровать буквально утопала в подушках самых разных размеров — на любой вкус и цвет, всё для того, чтобы адепт мог комфортно устроиться, максимально быстро заснуть и оставить свое тело лежать тут со всеми удобствами.

На одной такой синей подушке с красивой золотой вышивкой и висящими «кисточками» возлежал Его Величество Фамильяр — именно такая ассоциация возникла, глядя на маленькую морскую свинку, развалившуюся на подушках с королевским видом. И в окружении арахиса, конечно же.

При нашем появлении фамильяр Кобай, однако, мигом потерял интерес к орехам, на эмоциях аж перевернул случайно миску с вкусняшками и радостно забегал вокруг подушки, тараторя:

— Ну наконе-е-ец-то ты привел ее жухать! Давно пора, еще с утра об этом говорю! Ты помнишь мою утреннюю мудрость, а, Рэюшка?

Зверек бросил на меня влюбленно-фанатичный взгляд и с чувством так пропел писклявым голосочком:

— Кто жу́хает всех по утрам, тот поступает мудро! Тарам-парам, парам-тарам, на то оно и утро!..

Я так и села, как говорится. Не на пол, благо рядом кресло стояло, но и на полу бы разлеглась после таких заявлений и песенок.

— Мистер Кобай, как вы относитесь к шашлыку из морской свинки? — издевательски нежным голосочком спросила я.

— Я к нему не отношусь, — деловито ответил зверек. — Но готов поспорить, что шашлыком скоро станешь ты, Рэюшка ща как пронзит тебя, как пронзит!..

Ах ты ж зараза. Переиграл и уничтожил, маленький ехидный негодник.

Рэйес, однако, оставался невозмутимым и вообще делал вид, что не слышал нашего короткого обмена любезностями. Ну или он обладал такой удивительной разновидностью слуха, когда слышал только то, что хотел слышать, а остальное просто не замечал, потому что ему было неинтересно.

— Кобай, исчезни на время, пожалуйста, — попросил он. — Нам с мисс Фил нужно уединиться.

— Да-да, конечно! — тут же засуетился Кобай. — Я уже всё, я тут это, я всё подготовил, всё убрал, я почти ушел!

«Убрал» в исполнении этой морской свинки выглядело так: зверек быстро содрал с кровати простыню, убрав в нее, как в кулек, недоеденные орехи, приподнял пушистый ковер, затолкал под него простынь и несколько раз попрыгал сверху, пытаясь хоть немного утоптать ковер.

Миленько. Ну, в принципе, такой способ уборки вполне был в моем вкусе.

Не добившись толком успеха в своей затее по уборке, Кобай сделал вид, что всё именно так и было задумано, послал мне воздушный поцелуйчик своей крохотной лапкой и исчез в золотисто-голубой вспышке искр.

— Итак, перейдем к делу, — Рэйес сразу взял деловой тон и хлопнул в ладони. — Мне нужно сделать тебя более упругой. В энергетическом смысле, — с усмешкой добавил он, глядя на мой дернувшийся левый глаз. — Я абсолютно уверен, что если с определенной техникой волью в тебя немного своей силы, то сделаю тебя более материальной для того, чтобы ты могла проходить со мной по сновидениям. Возможно, тебя даже другие люди потом начнут в материи сновидений видеть. Сейчас тебе для этого не хватает особой энергетической упругости, плотности. Даже призраки плотнее тебя. Но мы исправим это дело.

Я с опаской покосилась на Рэйеса, разминающего кисти рук, которые светились золотистыми искорками.

— И… Что ты будешь делать? — спросила, не уверенная, что хочу услышать ответ.

— Как — что? Жухать тебя, конечно! — радостно произнес Рэйес.

И, вдоволь насладившись моей перекошенной физиономией, расхохотался.