Лестер Дель Рей

Нервы

* * *

НАЗОЙЛИВОЕ ДРЕБЕЗЖАНИЕ ТЕЛЕФОНА нарушило утренний сон доктора Феррела. Чем плотнее он прижимал к ушам подушку, пытаясь заглушить этот трезвон в голове, тем сильнее и навязчивее он становился. В противоположной стороне комнаты Эмма беспокойно зашевелилась на кровати. В тусклом свете раннего утра он мог только угадывать силуэт ее тела под простынями.

Кому это взбрело в голову звонить в такой час? Сквозь последние обрывки сна поднималось негодование.

Он сел и стал на ощупь искать свой халат. Когда человеку уже шестьдесят, и седина в волосах, и излишняя полнота в районе талии красноречиво свидетельствуют об этом, ему необходимо дать поспать вволю. Но телефон продолжал настойчиво звонить. Подойдя к лестнице, Феррел вдруг испугался, что звон оборвется. Опоздать к телефону сейчас, когда он уже встал, было бы самым тяжелым ударом.

Шаркая и спотыкаясь, он спустился вниз по лестнице к аппарату.

— Феррел слушает.

В голосе человека на другом конце провода слышалось одновременно и облегчение, и сильная усталость: — Док, это Палмер. Я тебя не разбудил?

— Я как раз готовился ужинать, — едко ответил Феррел.

Палмер был управляющим атомной станции, где работал доктор, и его начальником, по крайней мере, номинально.

— В чем дело? У твоего внука разболелся живот, или эта станция наконец взлетела на воздух? И какое отношение это все имеет ко мне в такой час? И вообще, мне казалось, ты говорил, что на сегодня я могу забыть о работе.

Палмер только тихо вздохнул в ответ. Он знал, как доктор отреагирует на звонок, и был готов к этому.

— Я знаю. Я поэтому и звоню. Разумеется, если у вас уже есть какие-то планы на сегодня, и вы не хотите их менять, я не могу просить тебя об этом. Видит небо, ты заработал этот выходной, но…

Он не договорил. Феррел знал, что это была просто приманка. Если он покажет, что ему интересно, он попался. Он ждал, и в конце концов Палмер снова вздохнул.

— Ну ладно, док. Похоже, незачем было беспокоить тебя. Дело в том, что я не очень доверяю чувству такта доктора Блейка. Хотя, может быть, мне удастся убедить его в том, что его шуточки не будут иметь успеха у группы конгрессменов. Извини, что вытащил тебя из кровати.

— Подожди минутку, — доктор Феррел тряхнул головой.

Плохо, что он не успел даже глотнуть кофе, чтобы хоть немного прояснилось в голове.

— Я думал, что комиссия по расследованию должна приехать только на следующей неделе.

Как опытный рыбак, Палмер помедлил несколько секунд, и только потом сделал подсечку.

— Да, должна была приехать. Мне сообщили, что их планы изменились. Они будут здесь уже сегодня утром — со всеми своими экспертами и репортерами. Да еще этот проект в конгрессе… Ну, приятно вам провести день.

Феррел выругался про себя. Сейчас ему оставалось только повесить трубку. Управляться с комиссией было делом Палмера, ведь это его станцию зашвырнут на какой-нибудь жалкий клочок неугодий, если в конгрессе пройдет этот проклятый билль. Доктор нес ответственность только за здоровье и безопасность людей.

— Я должен обсудить это с Эммой, — буркнул он в трубку в конце концов. — Где тебя можно будет застать через несколько минут? Дома?

— Сейчас я на станции.

Док посмотрел на часы — еще только начало седьмого.

Если Палмер считал, что дела обстоят настолько серьезно…

В то же время, сегодня был последний день коротких каникул Дика, на которые он вырвался домой из медицинского колледжа, и они всю неделю ждали этого выходного, думали, как проведут его. Эмма так хотела, чтобы в этот день вся семья собралась вместе и все были бы счастливы.

С верхних ступенек донесся какой-то шум, и он поднял глаза: там стояла Эмма в хлопчатобумажной пижаме и старых стоптанных домашних тапочках. Ее волосы были распущены. Без макияжа она напоминала маленькую девочку, которая состарилась за одну ночь, но так до конца и не осознала этого. Со своего лица она начисто согнала какое бы то ни было выражение. Она научилась скрывать свои чувства еще в те времена, когда Феррел много практиковал как терапевт. Однако по тому, как были напряжены мышцы шеи, как нервно она стягивала пояс халата вокруг своей слишком стройной талии, было понятно, что она все слышала, и это ее совсем не обрадовало.

Она поежилась, кивнула ему, пытаясь улыбнуться, и пошла вниз по ступенькам, стараясь не особо нагружать свое больное бедро.

— Ожидание завтрака отнимет у тебя много времени, тихо сказала она. — Постарайся немного поспать. Я разбужу Дика и все ему объясню.

Она пошла на кухню, а Феррел снова взялся за трубку.

— Все в порядке, Палмер. Я приеду. В девять — нормально?

— Спасибо, док. Жду тебя в девять, — ответил Палмер.

Эмма уже начала варить кофе. Док было повернулся к ней, но остановился: она права, ему действительно нужно еще немного поспать.

Но сон не шел. Давно прошли годы юности, когда он ни при каких обстоятельствах не терял равновесия. Всю свою жизнь он придерживался здорового образа жизни, но сейчас, кажется, от этого не было никакого толку. Может, Блейк и прав, когда шутит над ним? Может, он и в самом деле стареет? Он поймал себя на странной мысли, которая пришла вдруг к нему в голову, когда он смотрел на мускулистую фигуру своего сына: он так похож на самого доктора в молодости! И как же он отличался от того, что теперь отражало зеркало!

Мысли о положении на станции червем точили его сознание. Он почти совсем упустил из виду, что вокруг атомных станций в последнее время нарастало серьезное напряжение страх перед ними после стольких лет затишья внезапно вспыхнул с новой силой. Гражданские митинги протеста, законопроекты в конгрессе, в соответствии с которыми многие из этих станций придется перенести далеко от населенных территорий.

Он относил все это к разряду шумихи, которую обычно поднимают определенные истерично настроенные группировки. И все-таки, если Палмер воспринимает ситуацию настолько серьезно, может быть, сам Феррел и не прав? Возможно, ситуация обострилась после того, как несколько месяцев назад произошла авария на атомной станции в Кротоне. На самом деле это был просто микровыброс, хотя в результате оказалось, что небольшими дозами радиации заражено несколько сотен квадратных миль земли. Виновные не отыскались, да, похоже, никто и не был виноват, однако в прессе разразился скандал, затянувшийся на девять недель, и он мог послужить линзой, которая сфокусировала в единый пучок все разрозненные предрассудки и страхи перед атомными станциями.

В конце концов Феррел оставил попытки уснуть и стал одеваться, удивляясь тому, сколько времени он пролежал.

Дом наполнил запах горячих бисквитов, и Феррел понял, что Эмма готовит угощение к их совместному завтраку в этот последний единственный выходной. В ванной, за бритьем, он услышал, как она будит Дика и объясняет ему, в чем дело.

По голосу сына можно было понять, что он гораздо меньше расстроен изменением планов, чем мать. Непонятно почему, но дети всегда гораздо спокойнее родителей относятся к такого рода недоразумениям. К тому времени, как доктор сошел вниз, Дик уже был за столом. Он с головой погрузился в изучение утреннего выпуска «Кимберли Репабликэн». Дик поднял глаза и передал отцу половину газеты:

— Привет, пап. Жаль, что сегодня так получилось, но мы с мамой решили, что я отвезу тебя на работу на своей машине, и она поедет с нами, так что мы проведем немного больше времени вместе. Похоже, этот шум, который подняли вокруг атомных станций, становится все серьезнее, да?

— Палмер просто волнуется, и ничего больше. Перестраховываться — это его работа.

В настоящий момент доктора больше интересовали мед и печенье. Дик покачал головой:

— Лучше взгляни на передовицу.

Хотя обычно Феррел оставлял без внимания эти аноним ные штампованные, кочующие из газеты в газету передовицы, сейчас он посмотрел и увидел, что под статьей стояла чья-то подпись. В статье говорилось о законопроекте, по которому все предприятия, задействованные в атомной трансмутации или производстве изотопов, должны быть удалены от населенных пунктов с населением больше десяти тысяч человек как минимум на пятьдесят миль. На первый взгляд статья представляла собой беспристрастное изучение и критику проекта, но в ней на разные чаши весов угодили такие вещи, как благосостояние населения и государства, которое целиком и полностью зависит от промышленности, и здоровье детей, которому угрожали разве что редкие случайные радиоактивные выбросы. На уровне разумных доводов он доказывал, что заводы должны оставаться там, где они сейчас стоят, но на уровне эмоций в статье отстаивалось совершенно противоположное.

Несомненно, что большинство читателей этой газеты первым делом будут прислушиваться к своим чувствам.

На первой странице был помещен очерк о митинге по поводу проекта. Данные о количестве участников и список докладчиков производили сильное впечатление. Пока рядом с Кимберли не построили предприятия Национальной Атомной Производственной Компании, это был ничем не примечательный городок, каких в Миссури полно.