Кочкин ушел, а начальник сыскной приготовился ждать. Двадцать девять человек — это много. Пока все будут найдены, опрошены, пройдет не один день. Но жизнь полна случайностей, неожиданностей и удачных мгновений.

С момента ухода чиновника особых поручений прошло не более десяти минут, и он опять стоял в кабинете фон Шпинне. На этот раз с копией списка в руках и радостным выражением на лице.

— Что? — удивленно уставился на него начальник сыскной. — Что случилось, ты почему сияешь, как бляха городового в солнечный день?

— Я нашел того, кто нам нужен! — заявил Кочкин, даже не пытаясь скрыть распирающего самодовольства.

— И как тебе это удалось? — сдержанно спросил Фома Фомич.

— Ну… — Лицо чиновника особых поручений стало вмиг скромным.

Это был верный признак того, что Кочкин сейчас начнет себя хвалить. Однако начальник сыскной, зная это, не дал ему такой возможности. Сказал все сам:

— Потому что ты умный! Нет, не так. Ты чертовски умный, ты чертовски внимательный, у тебя сыскной талант и еще много, много чего…

— Все правильно! Но на этот раз… — Кочкин тяжело вздохнул, — …мне не понадобились ни ум, ни внимательность, ни сыскной талант, просто немного терпения, чтобы прочесть список до конца…

— Ну, говори уже!

— Список состоит из двадцати восьми фамилий постоянных клиентов Кислицына, здесь напротив каждого указано, и одного неизвестного мальчика…

— И ты хочешь сказать, что этот неизвестный мальчик и есть тот, кто нам нужен? Должен тебе заметить, что ты проявил поспешность. Может быть, это он, а может быть, и не он. В любом случае нужно проверить и остальных…

— Да нет, — возразил Кочкин, подошел к столу и, протягивая Фоме Фомичу список, добавил: — Прочтите приписку!

— Так. — Начальник сыскной взял копию и, найдя глазами запись «неизвестный мальчик», стал читать приписку. После бросил листок на стол и, глядя на чиновника особых поручений, воскликнул: — Но постой, ведь в оригинале не было никакой приписки, откуда она взялась?

— Была, — скромно возразил Кочкин, — просто нужно было перевернуть листок.

И что же было в приписке? В строке двадцать девять значилось: «Неизвестный мальчик, лет десяти-двенадцати, купил в субботу пять вафельных рожков. Одет мальчик был в форму посыльных кондитерской «Итальянские сладости».

Уже знакомый нам посыльный Марко неспешно шел по улице Почтовой. Настроение у него было приподнятым. Он только что выполнил последнюю на сегодня доставку, где ему дали гривенник. Цыганенок был занят мыслями, что же он купит на десять копеек, когда его окликнули:

— Мальчик!

Марко остановился и посмотрел по сторонам. Из-под фордека стоящей возле тротуара пролетки выглядывала улыбающаяся физиономия незнакомца.

— Чего вам, дяденька? — спросил посыльный.

— Где у вас тут кондитерская? Найти не можем, уж битый час колесим, извозчик дурной попался…

— И ничего я не дурной! — отозвался возница. — Просто объяснять как следывает надобно!

— Ну, вот он еще и спорит! — весело проговорил незнакомец и добавил: — Ну так что, знаешь, где тут кондитерская?

— Вам кондитерская господина Джотто нужна или…

— Вот-вот — Джотто! Знаешь где?

— Да, я там посыльным служу! — не без гордости заявил Марко.

— Ой, удача-то какая, теперь уж точно найдем. Ну, садись, покажешь, где это.

— Да тут недалеко…

— Все одно садись, или неохота на пролетке покататься?

— Охота!

Через полчаса упирающегося Марко агент сыскной вталкивал в кабинет фон Шпинне.

— Вот он, ваше высокоблагородие, кусается еще, крысеныш!

— Ну ты не хватай его так за руки, он и не будет кусаться, — заметил сидящий за столом Фома Фомич.

— Так ведь как не хватать, убежит же, чертенок. Где его потом ловить?

— Да никуда он не убежит! — успокоил агента фон Шпинне и обратился к мальчику: — Ты же не будешь убегать, а, Марко?

— А вот и убегу! — прокричал мальчик, которого агент продолжал крепко держать за руку.

— Это кто же тебя так со взрослыми разговаривать научил, неужели господин Джотто? — спросил улыбающийся Фома Фомич.

— А хоть бы и он, вам-то что?

— Ты вот что, Силин, — посмотрел начальник сыскной на агента, — мальчонка у нас, я вижу, с характером. Давай веди его в подвал, в ту темную камеру, ну ты знаешь…

— Так там ведь гроб с покойником стоит! — воскликнул Силин.

— Какой еще гроб? — вскинул брови и непонимающе уставился на агента Фома Фомич.

— Ну, дык, нищий, которого возле Покровской церкви отравили.

— А почему он у нас?

— В мертвецкой места нет, попросили, чтобы сегодняшнюю ночь у нас постоял, а эта камера самая холодная. Ну, вот мы его туда и…

— А что, другого места нет мальца определить?

— Нет.

— Ну, тогда давай к покойнику. Он у нас храбрый, думаю, не испугается. Да он его и не увидит, там же темно…

— Нет! — даже не закричал, истошно завопил посыльный. — Не хочу к покойнику!

— А что делать? Придется, посидишь там до утра, может поумнеешь…

— Я уже!

— Что ты уже?

— Я уже поумнел!

— Быстро ты, — мотнул головой полковник. — Ну ладно, оставь его, Силин, сам за дверью постой. А то, может, врет, ты его отпустишь, а он бежать.

— Нет-нет, я никуда бежать не стану, вы только меня с покойником не запирайте! — стал истово заверять мальчик.

Агент послушно вышел, а начальник сыскной, глядя на все еще испуганного мальчика, спросил:

— Ты был в прошлую субботу в кухмистерской Кислицына?

— Был.

— Что ты там делал?

— Так это, вафельные рожки покупал, — успокоившись, ответил мальчик.

— Что, господин Джотто не позволяет хоть иногда пирожных поесть?

— Почему, позволяет!

— А зачем же ты к Кислицыну пошел рожки покупать? Да они, говорят, и не очень вкусные. Может, тебя кто-то попросил?

— Да! — кивнул мальчик. — Меня попросили!

— И кто же тебя попросил, если не секрет? Ты сколько там, кстати, рожков-то купил?

— Пять.

— Точно пять?

— Точно, да у меня и денег на больше не было…

— Теперь главное: кто тебя попросил вафельные рожки купить?

— Господин Джотто, — сказал мальчик таким тоном словно это было и так понятно.

— Ему-то зачем эти рожки понадобились?

— Я не знаю.

— Ну что же, хорошо. Понял я, что ты исправился, отпущу тебя домой. Но прежде просьба будет небольшая. Писать-то умеешь?

— Умею.

— Вот и замечательно! Бери стул и садись сюда, — начальник сыскной указал на небольшой приставной столик. — И напиши мне все это на бумаге.

— Понял, — с неохотой берясь на ручку, ответил Марко.

— А что недовольный такой?

— А вы, это, за ошибки ругать не будете? — покусывая ручку и исподлобья глядя на Фому Фомича, спросил мальчик.

— Нет, — улыбнулся начальник сыскной. — Я за ошибки ругать не буду, если мне что-то не понравится, заставлю переписать.

После того как посыльный написал, что от него требовалось, начальник сыскной взял в руки листок, прочел, слегка кривя губы, и сказал только: «Хорошо!»



Глава 6

Допрос Джотто

Отпуская Марко, начальник сыскной строго предупредил его, чтобы никому не говорил, где был и с кем разговаривал. Напомнил, что гроб с покойником все еще стоит в подвале. Мальчик ушел, а Фома Фомич тут же вызвал к себе Кочкина.

— Что будем делать? — спросил чиновник особых поручений после того, как фон Шпинне пересказал ему беседу с посыльным.

— Думаю, начнем со Скворчанского.

— А как же нищий у Покровской церкви?

— Про нищего ничего сказать не могу. Его отравление — или попытка запутать следствие, или месть кому-то, или еще что-то, чего мы пока не знаем. Скорее всего, это отвлекающее отравление. Городской голова, вот куда нужно направить внимание. Но это не значит, что мы должны забыть об отравлении нищего. Может так случиться, что мертвый нищий гораздо раньше приведет нас к убийце, чем мертвый Скворчанский.

— Значит, вы считаете — эти два отравления дело рук одного и того же человека?

— А ты-то сам как считаешь? Это дело рук одного человека или нет?

— Ну, я так сразу сказать не могу. Да мне и по должности не положено… — стал оправдываться Кочкин обычным своим оправданием, что, дескать, человек он маленький, а потому и спрос с него невелик.

— Да, тебе по твоей должности только и положено, что кашу с маслом, а мне — все остальное! — улыбаясь, заметил начальник сыскной.

— И все-таки отравление дело рук одного человека или не одного?

— Думаю, вопрос нужно поставить несколько иначе. Связаны ли эти два отравления друг с другом? Я полагаю, связаны. Даже если они осуществлены разными людьми. Однако что мы с тобой сидим? Разговорами делу не поможешь, нужно действовать. Самое первое — необходимо задержать Джотто и допросить его. Итальянец — единственный человек, с именем которого связаны оба отравления. Но, как я понял из материалов дела, следователь Алтуфьев даже не встречался с ним, не говоря уже о допросе, что весьма и весьма странно. С другой стороны, он уже нашел отравителя. Лишняя работа — верно?

— Верно! — согласился Меркурий.

— Так, ну что у нас со временем? — Фома Фомич достал из жилетного кармана золотые часы, щелкнул крышкой. — О, а день-то закончился, но не для нас. Для нас с тобой, Меркуша, он продолжается. Бери с собой двух агентов и тащите сюда итальянского кондитера. Поговорим! Может быть, он нам расскажет что-нибудь интересное.