Затем поняла, что сделала глупость, идиотски хмыкнула и оценила своё поведение — уже в пространство, вне связи с хронометром:

— Вот дура-то…

— И что будем делать? — растерянно уточнил Герман, вернувшись от опоры несолоно хлебавши.

— Сейчас пауза кончится — продолжим, — спокойно сказала Лиза. — Ты волнуешься?

— Нет, я не волнуюсь! Я просто очень зол. Слушай, это что же теперь… Это что же, когда НАЧНЁТСЯ… оружие не будет стрелять?

— Не знаю, — покачала головой Лиза. — У нас нет таких данных. Учёных потом спросим, может, они что-то знают. Ну, и не забывай, что сейчас идёт Отладка, так что возможны любые девиации. Не факт, что в Эпоху Резонанса будет ровно то же самое, что мы сейчас наблюдаем в Паузах.

— Мне это очень не нравится, — пожаловался Герман. — Зачем, спрашивается, столько лет тренировались, отрабатывали тактику и взаимодействие…

Через несколько минут «створки окна закрылись, шторы задёрнулись, прищепка вернулась на место»…

И всё вокруг пришло в движение.

Раздался звук множества заводящихся двигателей, из карманов бойцов забубнили мобильные «приветствия», хронометр Лизы дисциплинированно возвестил о том, что он в полном порядке и готов работать дальше.

Гранатомёты, использованные во время Паузы, не работали. Герман не стал разбираться в причинах, просто дал команду сапёру, и тот за две минуты «открыл» дверь пластиковой взрывчаткой.

— Заходим! — скомандовал Герман, и колонна в камуфляже ворвалась в клубящийся бетонной взвесью проём сервисного тоннеля.

* * *

Бойцы «Омеги» разбежались по ответвлениям тоннеля.

Герман с Лизой остались в тамбуре, ожидая результатов.

Лиза привычно прикрыла веки, проверяя сумеречную зону…

И вздрогнула.

Красные точки исчезли.

Телепортация или излечение?

У Ордена есть техники нейтрализации последствий ментального воздействия, но для этого требуются специальные устройства, потребляющие колоссальное количество энергии. «На коленке», в полевых условиях, «снять ментал» просто невозможно.

Телепортация?

В базе данных Дома есть принципиальные схемы общего устройства Хранилищ.

Как правило, в комплекте к Хранилищу прилагается портальная камера… Но нигде нет ни одного упоминания о том, что эта камера — рабочее устройство, а не рудиментарный декор Древности.

Иными словами, в базе данных Дома нет ни одного упоминания о том, что телепортация возможна в принципе.

Кроме того, если даже немного пофантазировать в этом направлении и предположить, что Мастер Пути телепортировался вместе с парализованными бойцами Ордена куда-то на значительное расстояние, сейчас у Лизы должен наблюдаться резкий отток энергии. И она, по логике, может в течение минуты свалиться от истощения или даже умереть, если не успеет разорвать связь.

Ничего подобного Лиза не ощущала.

Никаких запредельных нагрузок и предощущения Смерти.

Да, была усталость, но после неудачных и энергоёмких экзерциций в гаражах и последующего поддержания связи с бойцами Ордена — это вполне нормальное явление.

— Гера…

— Что?

— Мы их потеряли.

— С чего ты взяла?

— Я их «не вижу». В сумеречной зоне пусто.

— А перед Паузой проверяла?

— Да, они были совсем близко.

— Может, Пауза как-то повлияла? Далеко удрать за пять минут они не могли.

— Нет, их здесь нет.

— Не спеши с выводами. Поищем, посмотрим…

Этот сервисный тоннель принадлежал Водоканалу, и ничего особенного в нём не было. Несколько коридоров-ответвлений, две подсобки и четыре колодца, ведущих в разные коллекторы.

Поверхностный осмотр показал, что все коллекторы, кроме северо-западного, не имеют для беглецов жизненной перспективы. Трубы тут были узкие, по одному, в принципе, проползти можно, но тащить за собой парализованного товарища совершенно нереально.

Для подтверждения этой вопиющей бесперспективности бойцы по-быстрому взяли пробы воздуха из каждой трубы и прогнали через биохимический анализатор.

Все три результата были примерно равны нулю. Примерно, потому что в трубы немного затягивало из колодцев, в которых были бойцы. Любое живое существо имеет свойство дышать, и в замкнутом пространстве с минимальным движением воздуха довольно долго остаются так называемые «промежуточные продукты процесса дыхания», по которым можно определить немало параметров, вплоть до пола, возраста и состояния здоровья этого самого существа.

Так вот, прибор показал, что в этих трубах сегодня не дышала ни одна захудалая крыса, не говоря уже о существе с человеческим объёмом лёгких.

Северо-западный коллектор заметно отличался от других.

Здесь был прямоугольный высокий тоннель, совершенно сухой на всём своём стометровом протяжении и заканчивающийся мощной бетонной забутовкой, спрессованной под гнётом времени до гранитной твёрдости. Ни одного колодца, ни одной решётки, ни даже какой-то паршивенькой отводной трубы.

В общем, ровным счётом ничего, кроме гладких бетонных стен. Непонятно было, для каких целей соорудили этот тоннель — он совершенно не вписывался в логически обоснованную систему прочих здешних коллекторов и явно был в ней лишним.

Герман дал команду, и сапёр с детектором пустот принялся прощупывать тоннель.

На последней трети прибор показал размытый контур прямоугольного профиля, примыкавшего к тоннелю под углом примерно в пятьдесят градусов.

Стенка тоннеля в этом месте была совершенно гладкой и монолитной, никаких намёков на пазы, щели или какие-то иные признаки двери обнаружить не удалось.

Поиски рычагов и потайных кнопок успеха не имели, поэтому Герман опять предоставил слово сапёру, а все прочие покинули коллектор и на всякий случай вышли на улицу.

Вскоре внизу громыхнул взрыв, затем прибежал сапёр с докладом:

— Есть пролом, можно заходить!

Получившийся в результате взрыва проём открывал дикую выработку, полого спускавшуюся вниз. Здесь не было никаких крепей, ламп, проводов, вообще ни малейшего свидетельства о том, что эта выработка рукотворна. Натуральный пещерный ход овального сечения высотой чуть более человеческого роста.

Единственно, что здесь напоминало о недавнем человечьем присутствии: две пары стоптанных кроссовок сорок третьего и сорок четвёртого размеров.

— Так торопились, что из обувки выпрыгнули! — не ко времени развеселился Герман. — Или это какой-то хитрый трюк?

Ход вёл в просторную камеру с каменными стенами, выложенными по технологии инков, совершенно без раствора, с плотно пригнанными друг к другу глыбами магматических валунов.

Обследовав помещение, сапёр не обнаружил очевидных признаков опасности и пригласил Германа с Лизой.

Оказавшись в камере, Лиза сразу поняла, что это как раз ТО САМОЕ, что было указано в принципиальных схемах Хранилищ.

— Это… Это то, о чём я думаю? — растерянно уточнил Герман, обшаривая лучом фонаря две странные конструкции, расположенные в противоположных углах помещения.

— Не знаю, о чём ты думаешь… — Голос Лизы дрожал, она была готова расплакаться от разочарования. — Но, если верить нашей базе данных, это портальная камера. И, как видишь, никакого Хранилища здесь нет.

Глава 3

Богдан Найдёнов. Зубрила, отличник, зануда

Неподалёку от пункта назначения Богдан почувствовал приближение Паузы. Это был сложный и запутанный клубок ощущений, на описание которого пришлось бы потратить немало времени и бумаги, хотя бы по той простой причине, что сам Богдан не мог внятно и толково объяснить, что с ним происходит.

Единственное, что он мог сказать совершенно точно: примерно то же самое было накануне первой Паузы.

Богдан немедленно связался с Арсением и доложил:

— Думаю, скоро начнётся. Подтверждаю: это не случайность, у меня в самом деле есть Предчувствие!

— «Скоро» — это просто замечательно. Однако нельзя ли поточнее? И кстати, это выводы по одному эпизоду?

— По двум. В прошлый раз и сейчас. Поточнее пока не получается, но есть чувство… эм-м… как бы это в двух словах… нарастания, набухания, приближения, предвкушения, трепетного такого волнения…

— У меня тоже так бывает, — разоткровенничался спутник Богдана. — Когда неделю без подружки, а потом — цап её за бретельки! Такое сразу нарастание…

— Это кто там у тебя? — всполошился Арсений.

— О, это отдельная история. Но ты не волнуйся, делу это не мешает, скорее наоборот. В общем, я уверен на тысячу процентов: у меня Предчувствие!

— Не спеши делать выводы, — рассудительно заметил Арсений. — Если в самом деле «начнётся», тогда уже будет два эпизода. Ну и, разумеется, для системы нужно как минимум три повтора.

— Ясно. Но вы там хоть аэропорты предупредите…

— Уже не надо.

— Не понял?! Мы перестали помогать мирянам?

— Слушай, тебе уже двадцать пять лет, пора избавляться от максимализма.

— Замечание принято. Почему не надо звонить в аэропорты?

— По печальным итогам прошлой Паузы, в большинстве стран принято решение отменить все вылеты до выяснения обстоятельств. Мотив старый и проверенный: в связи с террористической угрозой.

— Понял. Наверно, Господа подсуетились?

— Слушай, тебя сейчас…

— …не должны волновать такие мелочи, — привычно закончил фразу Богдан.

— Верно, — пробурчал Арсений. — Ты лучше на дорогу смотри. Как там наши?

Богдан посмотрел назад.

Бойцы были синюшно-багровыми и опухшими до безобразия, жить им осталось в лучшем случае полчаса.

Первое, что он сделал, когда выехали из гаражей, это сообщил на базу о случившемся и предупредил, чтобы готовили аппараты для нейтрализации.

Однако, если сейчас что-то не заладится с порталом, аппараты не пригодятся. Чтобы добраться до Убежища обычным способом, понадобится не менее двух часов. Это если по пути не случится пробок.

— Считай, что никак. Если не управлюсь с порталом, им конец.

— Тогда постарайся управиться. Вы далеко?

— Постараюсь. Мы уже близко. И кстати, я вам сюрприз везу.

— Ненавижу сюрпризы, — признался Арсений. — Они никогда не бывают хорошими.

— В этот раз будет исключение, — обнадёжил Богдан. — Это хороший сюрприз. И не просто хороший, а… может быть, даже судьбоносный…

— Судьбоносный? — заинтересовался Арсений. — И что это за сюрприз такой?

— Не по телефону, — уклончиво ответил Богдан. — Встречай, всё увидишь сам.

— Хорошо, ждём тебя…

— Думаешь, она попробует удрать из страны? — спросил спутник.

— Из страны… — рассеянно повторил Богдан, пытавшийся сосредоточиться на предощущениях Паузы и вывести хоть сколько-нибудь приемлемую систему отсчёта. — Удрать… Это ты про кого?

— Про девчонку эту, зеленоглазую, про кого же ещё!

— Хм… Ну уж нет, брат, удрать — это не про неё. Это, скорее, нам с тобой удирать придётся. Или забиться в какую-нибудь щель и замереть как мышкам. Она здесь хозяйка. Сейчас эта хозяйка свистнет своё войско, и если мы не успеем убраться подальше, нас разложат на атомы… Тебя как звать?

— Семён.

— Очень приятно — Богдан.

— Не скажу, что приятно, но запомню. А зачем тогда в аэропорты звонить?

— «Полосы заминированы, взлетать-садиться нельзя».

— Хулиганите, что ли? За это, если ты не в курсе, срок схлопотать можно.

— Хм… Ты такой смешной. «Срок»… Тебя в любой момент могут убить. Ты сам только что убил четверых. Тебя сейчас не должны волновать такие мелочи, как срок.

— «…Не должны волновать такие мелочи…» — передразнил Семён. — Это был твой отец, по телефону?

— Не думаю, что нам стоит это обсуждать, — Богдан слегка покраснел. — Ты не слышал про падения самолётов в первую Паузу?

— А, так этот бардак Паузой называется? Хорошо хоть не менопаузой. Да, слышал по радио, пара самолётов где-то грохнулась.

— Может, пара десятков?

— Не знаю, по «Дорожному Радио» сказали, что два самолёта. Но мне, вообще, глубоко по гульфик, они же не на меня упали.

— Не смею подвергать сомнению высочайшую информированность «Дорожного Радио»…

— А попроще?

— Упавших самолётов было значительно больше. Кстати, вон там налево и под мост…

* * *

Беглецы заехали под мост и остановили машину возле металлической двери в центре опоры.

— Выгружай, я открою, — Богдан достал из «бардачка» камертон и вышел из машины.

— Куда выгружать?

— Прямо к двери.

Отбежав от двери на пять метров, Богдан вставил камертон ножкой в крохотную выемку в опоре, достал из кармана перочинный нож, разложил и ударил обушком одновременно по обоим зубцам.

Раздался чистый мелодичный звук, в двери что-то щёлкнуло, и она приоткрылась.

Эти манипуляции вполне закономерно могли бы вызвать удивление, но Семён даже не обратил внимания, каким образом его спутник открыл дверь.

Семён был занят — вытаскивал из машины парализованного бойца, и это неожиданно оказалось непростым и довольно трудоёмким занятием.

Когда парализованных грузили в машину, их тела и конечности были более-менее эластичными. А сейчас покатались по городу, прошло вроде бы немного времени, но парни стали как будто деревянные — ни согнуть, ни разогнуть.

— Это просто беда какая-то, — озабоченно пробормотал Семён. — Вообще, я не уверен, что их стоит куда-то тащить. По-моему, им срочно нужна «Скорая»!

— «Скорая» им не поможет, — Богдан принялся помогать Семёну. — Им сейчас не поможет ни один врач в мире.

— Это яд, что ли?

— Это хуже яда. В общем, успеем доставить на базу — спасём. Так что, будь добр, шевелись быстрее и помалкивай.

Бойцов с трудом извлекли из машины и втащили за дверь, в тамбур. Затем вернулись к багажнику, чтобы забрать кое-какие вещи.

Богдан надел через плечо небольшую холщовую сумку, взял два фонаря, один из них отдал Семёну и вручил ему меч.

— Ты здоровее, так что сам таскай свою железяку.

Семён ничего не ответил, но, увидев в багажнике оружие, разом посуровел и нахмурился.

Что ж, для мирянина реакция вполне закономерная.

— Мы не террористы, — счёл нужным объяснить Богдан. — Не криминалитет.

— Угу, — пробурчал Семён, с сомнением глянув на дверь в опоре.

— Скоро ты всё узнаешь, — пообещал Богдан. — А пока тебе достаточно знать, что мы — дичь, а ОНИ — охотники. И эти охотники с минуты на минуту будут здесь.

— Угу, — Семён стал оглядываться, словно бы оценивая оптимальные варианты для бегства.

Одна из проезжавших под мостом машин остановилась неподалёку, из окна высунулась рука с мобильником. Очевидно, водитель заметил лежащих в тамбуре бойцов и решил снять ролик для Хрютуба.

Его движение не осталось незамеченным, чуть поодаль остановились ещё два автомобиля.

Семён с надеждой посмотрел на машину, из которой торчал телефон, нервно сглотнул и даже сделал едва заметный шажок в ту сторону.

— Какой внимательный… и глупый, — Богдан достал из багажника автомат и продемонстрировал водителю.

Из окна показалась вторая рука с оттопыренным средним пальцем.

— Очень глупый, — усугубил первичный диагноз Богдан и, слова худого не говоря, дал навскидку очередь по колесам грубиянской машины.

— Обалдеть… — ошеломлённо прошептал Семён. — Вот теперь нам точно хана!

Все три остановившиеся машины с пробуксовкой рванули прочь, ещё несколько следовавших мимо автомобилей резко ускорились.

Грубиянскую машину хорошо таскало из стороны в сторону: Богдан попал в заднее левое колесо.

— Уходим, — скомандовал Богдан.

— А если не пойду, ты меня пристрелишь? — хрипло спросил Семён.

— Тебя пристрелит твоя зеленоглазая подружка, — Богдан бросил автомат в багажник и поспешил к двери. — Но перед этим Еретики подвергнут тебя тщательному исследованию.

— Какому исследованию? — уточнил вдогонку Семён.

— Они будут долго и методично разделывать тебя на части, чтобы понять природу твоего иммунитета к ментальным атакам. — Говоря это, Богдан начал закрывать за собой дверь. — Так что желаю удачи в амплуа подопытной крысы.

— Мне надо подумать! — Семён, видя, что спутник не собирается тащить его насильно, засомневался.

— Думай. У тебя десять секунд, потом закрываю дверь. Да, кстати! Если я ничего не путаю, твой отец должен был погибнуть при весьма странных обстоятельствах.

— Что?! Откуда ты… — страшно удивился Семён.

— Я ничего не путаю, — удовлетворённо констатировал Богдан. — Заодно и спросишь у своей зеленоглазой подружки, как они убили твоего отца.

— Я с тобой, — решительно заявил Семён. — Погоди секунду, ремешок возьму…

Семён отцепил ремень от одного из автоматов, быстро соорудил импровизированную перевязь для меча и присоединился к Богдану.

* * *

С обратной стороны дверь запиралась при помощи бункерной винтовой задвижки.

— Без взрывчатки не откроют, — Богдан покрутил задвижку и ухватил одного из бойцов за лодыжки. — Потащили!

Пока перетащили бойца до последней трети северо-западного коллектора, Семён едва не поранился свободно болтавшимся на импровизированной перевязи мечом и в полной мере ощутил коварство своего спутника.

— Теперь давай, ты бери его под мышки, — с трудом переводя дыхание, предложил он, когда дошла очередь до второго бойца.

— Ты в три раза сильнее меня, а я слаб и немощен, — скороговоркой протараторил Богдан и этого бойца тоже ухватил за лодыжки. — Ты хочешь, чтобы я схлопотал грыжу? Если тебе всё равно, намекаю: в этом случае тебе придётся в одиночку тащить сразу троих.

— Это геноцид! — возмутился Семён.

— Я бы так не сказал, — возразил Богдан. — Скорее, дискриминация по физическим параметрам. Вполне закономерная в сложившихся условиях дискриминация: нужно торопиться, поэтому сильный выполняет большую часть работы.

— Дай хотя бы отдышаться пару минут, а то упаду.

— Полминуты, не больше. Время поджимает. И кстати, не надо думать, что я тебя эксплуатирую. Ты не переживай, я потом отработаю.

— Это каким местом ты отработаешь? Скажу сразу, ты не в моём вкусе. Мне больше девчата нравятся.

— А, понял, это такой крестьянский юмор. Нет, я отработаю по-другому.

— Как?

— Поделюсь с тобой знаниями. ОСОБЫМИ знаниями. Можешь мне поверить, это дорогого стоит.

— Ню-ню…

Передвигались быстро, почти бегом. Когда дотащили до места второго бойца, Семён таки упал. Жадно хватая воздух, сполз по стенке, лёг на пол рядом с парализованным воином и с наслаждением прижался лицом к холодному бетону.

И чёрт с ним, что это коллектор, зато какая блаженная прохлада…

— Минутку… Уфф… Передохнуть…

Кстати, коллектор какой-то странный. Ни наносов, ни следов воды, бетон чистый…

— Надо развивать выносливость, — назидательно заметил Богдан — сам он немного запыхался, но даже не устал. — Ты сильный, но быстро выдыхаешься.

— Ага, ещё один, — Семён облизал пересохшие губы. — Что-то меня сегодня все гоняют… Вода есть?

— Нет, — Богдан трусцой припустил к забутовке в конце коллектора. — Восстанавливайся бегом, через минуту идём дальше.

Потайную дверь в стенке коллектора Богдан открыл с помощью того же камертона. Вылущил из забутовки крохотный камешек, вставил в выемку ножку камертона, прозвонил ножом — и кусок стены отъехал в сторону.

— Лихо, — оценил Семён. — Мастерски сработано.

— Резонансные замки, — скромно похвастался Богдан. — Ваш покорный слуга, кстати, некоторым образом приложил руку к разработке этого проекта.

— Да в дупу ваши замки, — Семён явно тянул время, желая подольше отдохнуть. — Я тебе таких замков на коленке наделаю сколько хочешь. «Лихо» — это я про дверь в стене. Подогнано как под микроскопом, даже намёка на контур нет. Тоже ты руку приложил?