— Да нет, не стоит… Я сам решу.

— Ну вот и молодец. Про подарок забудь, это уже продумано. И разумеется, ты возьмёшь с собой лучшего друга…

— А-а-а, вон оно что! Ну ты жук…

— Ты что-то имеешь против?

— Да нет, ничего. Как говорится, совет да любоффф. Уж лучше ты, чем какой-нибудь гопник с Левого Берега.

— Хм… Откровенно. Но в целом я рад, что у меня такой внимательный и заботливый друг.

— А уж как я рад…

— А теперь, друг, будь добр, спрыгни с линии. Уровень сложный, надо сконцентрироваться.

— Да-да, конечно. Всё, бывай. Жду от тебя срочную заявку…

Выбравшись из руин, Вадим погнал эльфа к точке перехода на следующий уровень. По дороге мимоходом пришиб парочку «хищных растений», и тут прозвучал торжественный гонг «левел-ап».

— О, подрос наш парень! — Вадим довольно прищурился и открыл «дерево скиллов». — Так, что тут у нас…

— Пьюк! — Монитор вдруг несолидно пискнул, пустив во все стороны каскад голубых разрядов…

И исчез.

Вместо стола перед Вадимом образовалась серебристая воронка диаметром немногим более метра и высотой метра два.

Медленно расширяясь, воронка вращалась с бешеной скоростью и издавала негромкий басовитый звук, похожий на зацикленное на «ми» Большой Октавы мычание недоенной коровы.

Вадим не успел как следует удивиться: воронка внезапно расширилась и в одно мгновение втянула в себя парня вместе со стулом, на котором он сидел.

— Вот это неслабо проапгрейдили эльфа… — совершенно невпопад выдало на прощание меркнущее сознание Вадима, растворяясь в чёрном водовороте Небытия.

Глава 1

К‑55

25 марта 2063 г.

Уровень № 5, Северо-Западный сектор

Реконструкции

Отсек утилизации № 3 в Северо-Западном секторе Пятого Уровня никогда не выделялся ничем особенным и был как две капли воды похож на все служебные помещения подобного типа в К‑55.

Бетонная коробка пять на восемь, армированная стальными балками, потолок высотой два с половиной метра.

Привычная с детства для всех обитателей К‑55 полукруглая станина конвертера, выпирающая по центру из противоположной от входа стены.

Забранное в ударопрочное стекло окно приёмника, размером с двухкамерный холодильник.

Грузовая тележка с оборудованием в правом углу, лопаты, вёдра и метёлки из гибкой стальной проволоки в левом, тут же гидрант с аккуратной бухтой брезентового шланга.

Тусклые плафоны под потолком, накрытый ржавой решёткой глубокий жёлоб через всё помещение, от дверей к приёмнику.

Ну и, разумеется, незабываемый, ни с чем не сравнимый и не выветриваемый даже дезинфектами и принудительной вентиляцией фимиам бытовых отходов.

Как видите, это был самый обычный отсек утилизации.

Однако сегодня здесь орудовала не привычная парочка мусорщиков, а специальная команда фракции «Профилактика» под управлением доктора Панина.

Помимо самого доктора, в команде было пятеро: двое его ассистентов и трое бойцов.

Бойцы, изготовившись с автоматами у раскрытой и зафиксированной на стопоре двери отсека, контролировали коридор на случай внезапного появления врага.

Издалека доносилась нечастая стрельба.

Искажённый динамиками хриплый голос транслировал команды военного протокола, обращённые к обитателям захваченного сектора.

По коридору ощутимо тянуло гарью.

В трансляции не было ничего нового или необычного, коридор приятно пустовал, так что бойцы вполглаза несли службу и с любопытством косились на учёных.

Доктор Панин, подключив прибор к пульту конвертера, бойко взламывал систему управления.

Его ассистенты, вооружённые гравитационными пушками, медленно и натужно волокли к конвертеру вибрирующий кокон портального поля.

Для солдат это было занятное зрелище. Ранее им не доводилось работать с учёными, и сегодня они впервые в жизни видели все эти интригующие штуковины.

Старший конвоя, сержант Мусаев, уже принимал участие в подобном мероприятии.

В прошлый раз всё было не совсем гладко и погибли люди.

Поэтому сейчас Мусаев наблюдал за действиями ученых с опаской.

Он знал, что это феерическое «веретено» в полтора человеческих роста и чуть более метра в срединном диаметре, которое так завораживающе отливает всеми оттенками серебра и искрит разбегающимися по упругой поверхности разрядами, может вести себя крайне непредсказуемо и способно на любые пакости.

Из толстых раструбов гравитационных пушек, обвитых медными жилами, высачивались похожие на струи кварцевого песка инверсионные шлейфы, с мягким шипением ударяли в серебристый кокон и толкали его к топке конвертера.

Кокон словно бы не хотел двигаться в нужном людям направлении. Он постоянно отклонялся от курса, подолгу замирал на месте, и вообще создавалось такое ощущение, что портальное поле живое и капризничает, словно чем-то недовольный ребёнок.

— Твою мать… Да что ж ты как дитя малое! — чертыхнулся ассистент № 1, озвучив общую ассоциацию. — Шагай ровно, тут осталось-то всего ничего…

Из-за этого капризного поля, соскочившего с проекторного стенда и отправившегося погулять в сектор «Реконструкции», пришлось снаряжать целую экспедицию и захватывать территорию соседей.

Для вождей «Профилактики» серебристый кокон был настолько важен, что они решились на боевую операцию по завоеванию в общем-то ненужного им сектора, не имевшего никаких стратегических перспектив и не сулившего ничего, кроме незапланированной траты ресурсов фракции, как материальных, так и людских.

Даже если не учитывать расходов на ремонт после боя и реформирование системы администрации и социальной структуры, здесь как минимум на три месяца нужно сажать усиленный гарнизон. Потому что «Реконструкция» обязательно будет предпринимать попытки отбить свою территорию.

Доктор Панин «доломал» пульт, открыл защитный экран и вхолостую запустил конвертер.

В чреве топки вспыхнуло нестерпимо яркое голубое свечение, станина конвертера мелко завибрировала, и раздался гул, похожий на рёв ракетных сопел.

— Отлично, — похвалил себя Панин, отключая конвертер. — Всё, ребята, пихайте его в топку.

В конвертерной программе есть одно существенное ограничение. Если в топливном контуре будет находиться живая органика объёмом два литра и более, конвертер просто не включится.

По опыту предыдущих экспериментов, вероятность выдачи полем живой органики очень высока. Но это вовсе не отклонение, а как раз таки профильное направление эксперимента.

Есть также небольшая вероятность, что эта органика будет агрессивной и… гравитационные пушки и стрелковое оружие не смогут с ней справиться. Вот это уже отклонение, причём опасное не только для команды испытателей, но и для всей популяции К‑55.

Поэтому в случаях, когда конечная фаза эксперимента проистекает вне проекторного стенда (это не то чтобы норма, но такое иногда бывает), портальное поле всегда волокут в топку.

Даже если это происходит на территории противника.

Правда, такого, чтобы поле загуляло на территорию противника, ранее не бывало, но… В жизни всё когда-то случается в первый раз.

Пока доктор устанавливал видеокамеру на треноге, ассистенты с грехом пополам затолкали кокон в топку, но при этом не выдержали уровень и утопили поле примерно на треть.

— Ну нет, ребята, так не пойдёт, — поругал коллег доктор. — Давайте, подвесьте его.

Коллеги, чертыхаясь и кряхтя, стали ворочать поле тяжёлыми пушками, поднимая его повыше.

У портального поля нет точки опоры, оно игнорирует оси координат и без проблем «живёт» в твёрдых средах, хотя они существенно замедляют скорость движения. Запас хода отправившегося «на прогулку» поля зависит исключительно от величины стартовой энергии ускорителя. Сколько зарядили, настолько далеко и убежит.

Ну а когда наддают из гравипушек, сообщая полю колоссальную энергию, почему бы не попрыгать, не поиграть с нерадивыми учёными?

Ассистенты, наконец, вывели кокон над уровнем пола.

Панин произвёл замеры небольшим прибором с двумя экранами и множеством кнопок и выдал вердикт:

— Расчётное время «скачка» — от пятнадцати минут до получаса. Точнее сказать не могу, сильный геомагнитный фон. Давайте-ка, ребята, на всякий случай принарядимся.

Ассистенты с удовольствием отложили тяжёлые пушки и сняли с тележки зиповский ящик с защитными комплектами.

— А вам что, особое приглашение нужно? — обратился доктор к солдатам.

— Нельзя сектор бросать, — угрюмо заметил Мусаев. — И потом — какой смысл?

— Извини, но во всём, что касается науки, я решаю, есть смысл или нет, — спокойно возразил доктор. — Так что, давай: по одному подходим, экипируемся.

Мусаев кивнул солдатам. Они оба отправились облачаться в защитные комплекты, а сержант остался держать сектор.

Нет, сержант не страдал склонностью к вольнодумию и уважал мудрого доктора, хотя тот годился ему в сыновья.

Как и подобает опытному военному, сержант был практиком и сторонником здорового рационализма.

Так вот практика показывала, что защитные комплекты надевать нерационально. Потому что они, увы, не защищают от тех фокусов, которые может выкинуть портальное поле.

По крайней мере, в прошлый раз они никого не спасли.