— Чего подлизываешься? — Угр легким движением руки шлепнул коня по морде. — Поехали уже. Хватит отдыхать.

Конь заволновался, почувствовав на себе возбужденного седока, часто-часто затопал ногами и сорвался в галоп, подчиняясь воле хозяина.

* * *

Неожиданно возникшая дорога выглядела неуместной проплешиной между плотных зарослей леса, ограждавших ее с двух сторон. Везнич облегченно вздохнул, с опаской глядя назад сквозь частокол деревьев.

— Что за вздохи? Ты словно ужасную отвратительную работу делаешь. — Марфа капризно посмотрела на волхва, поворачиваясь к нему лицом.

— Тебе показалось. — Везнич отвернулся не в силах выдержать пристальный взгляд девушки.

Лошадь оживилась, почувствовав плотно утоптанный грунт. Глухой стук копыт зазвучал нежелательной музыкой. Везнич вновь глубоко вздохнул, поспешно сдерживаясь, чтобы не заметила Марфа.

— Ага, опять! — тут же выпалила девушка, словно карауля оплошности волхва.

Оправдания Везнича, готовые поддержать начатую игру в капризную девчонку, остались невысказанными. Легкое поскрипывание плохо смазанных колес и негромкие голоса людей прозвучали совсем рядом, вплетаясь в равномерную дробь копыт Звездочки. Оборотник поспешно накинул капюшон на голову Марфы, прижав палец к губам. Она, поняв намек превратно, вновь сердито отвернулась.

Дорога, сделав крутой поворот, выпрямилась в узкую просеку, уходящую к горизонту. Впереди, в нескольких десятках шагов, показалась телега, нагруженная каким-то барахлом, укрытым сверху куском холщовой ткани. Повозка тихо поскрипывала, вздрагивая на редких камнях, попадавшихся на идеально ровной в это время года поверхности дороги. Слова людей сливались в непонятное бубнение, прерываемое лишь радостными возгласами и смехом.

Громче всех хохотал всадник, едущий рядом с телегой. От смеха и активной жестикуляции его мотало так, что казалось, он сейчас вылетит из седла. В очередном приступе безудержной радости он обернулся и тут же замолчал, заметив Везнича и Марфу.

Скрываться не было смысла. Везнич попытался рассмотреть людей в телеге. Лошадью управлял бородатый мужик, похожий на земледельца или ремесленника. Скорее всего, он вез свой товар в Киев. Сзади сидел парень, даже в темноте обращавший на себя внимание гладким, не носящим следов растительности лицом. Парня болтало из стороны в сторону на ухабах, но это не мешало ему постоянно что-то говорить. Компания выглядела миролюбивой.

Все еще чувствуя некоторое внутреннее напряжение, волхв направил Звездочку в сторону случайных попутчиков. Возникшая идея затеряться среди чужих людей показалась удачной. Еще один шанс запутать лесных преследователей.

Путники, обескураженные неожиданной встречей, растерянно замолчали.

— Здравствуйте, люди добрые. — Везнич попытался придать голосу как можно больше миролюбия.

— Да и вы, здравы будете… — Всадник подъехал ближе к влюбленной паре, пытаясь заглянуть в лицо Марфе, скрытое капюшоном. — Не думал я, что ночью на дороге попадутся попутчики.

— Да и мы никого не ожидали встретить. — Везнич снова попытался быть миролюбивым, хотя чувствовал в голосе всадника скрытую агрессивность. — Что за нужда заставляет вас путешествовать по ночам?

Мужчина неловко поежился. Ему явно этот вопрос был не по душе.

— Везем кое-какой товар в Киев, надеемся выгодно продать, да вот самую малость не рассчитали до постоялого двора. Застала нас ночь в пути. — Он выглядел внешне спокойным, но легкая нервозность выдавала внимательному глазу волхва глубоко спрятанное напряжение.

Мужчина казался невооруженным. Во всяком случае, на нем не было ни меча, ни сабли. Если и имелось какое-нибудь оружие, то оно находилось далеко под одеждой и не превышало размеров ножа. Разбойников, слава богам, на этих дорогах не замечали, так что риск путешествия был небольшим.

— А вы далеко ли путь держите? — спросил мужчина тоном, говорящим скорей о вежливости, чем о любопытстве.

— К родственникам с женой погостить в Киев едем, а ночью — по той же причине, что и вы. — Теперь уже пришла очередь напускать на себя спокойствие Везничу.

— Устала, поди, женка-то верхом маяться. Сади в телегу к моей, пусть отдохнет, — мужчина любезно указал на повозку.

Везнич удивленно посмотрел на молодого обитателя повозки, принятого им за юношу, все еще сомневаясь в правдивости услышанных слов.

— Пускай садится со мной, — женщина подала первый раз голос, который оказался весьма приятным, да и лицо — несмотря на мужскую шапку и спрятанные под нее волосы — выглядело довольно миловидным.

— А что это твоя жена в мужской одежде? — спросил Везнич, не думая, а потом понял, что этот вопрос был, пожалуй, лишним.

— Удобней так в дороге… — Мужчина явно нервничал от расспросов. — Я же не спрашиваю, почему твоя жена лицо прячет, как басурманка какая?

— Стеснительная она у меня, — теперь Везничу пришлось выворачиваться.

— Я сяду в телегу, — Марфа сама приняла за него решение, то ли пытаясь разрядить возникшее недоверие, то ли из вредности.

Вся компания притормозила, и Марфа, соскользнув с лошади, перебралась в телегу, устроившись рядом с женой хозяина повозки.

Бородач, управлявший телегой, оглянулся, внимательно разглядывая Марфу.

Марфа по-прежнему прятала лицо, стараясь как можно меньше светиться перед незнакомыми людьми.

— Настасья, — представилась соседка, мило улыбнувшись.

В ее голосе чувствовалось расположение к Марфе, как будто она понимала все происходящее — возможно, даже сама находилась в подобной ситуации.

— Марфа.

Везнич бросил недовольный взгляд в сторону любимой, опрометчиво вынырнувшей из-под глубокого капюшона, показывая попутчице свое лицо в знак взаимного доверия.

— Накрой голову, замерзнешь. — Слова волхва прозвучали необычайно глупо на фоне теплой летней ночи, заставив всех замолчать. Марфа даже не повернулась в его сторону.

На какое-то время воцарилась неловкая тишина, которую рассеяли звуки копыт. В свете луны отчетливо виднелись силуэты трех всадников, напоминавших княжеский разъезд и движущихся им навстречу.

Везнич, уже начавший успокаиваться, пожалел, что позволил Марфе пересесть в телегу, лишившись возможности быстро скрыться в придорожном лесу.

Не пытаясь больше изображать спокойствие, Везнич протянул Марфе руку, чтобы втащить ее на лошадиный круп.

— Руку! Быстрей! — Он не узнал свой голос, прозвучавший сдавленно, с неприятной хрипотцой.

— Не надо, — верховой спутник коснулся плеча Везнича.

Волхв был готов выхватить нож, висевший на поясе. Он крепко сжал костяную рукоятку, но слова незнакомца остановили последнее движение руки.

— Настасья, спрячь девушку под холстину. — Мужчина казался даже более спокойным, чем в тот момент, когда отвечал на вопросы Везнича.

Он скинул с себя кафтан и бросил его на телегу.

Везнич заметил закрепленную у него на спине короткую саблю, которая была спрятана под верхней одеждой и теперь стала доступной для сражения.

Марфа смотрела снизу вверх на волхва. Спокойный взгляд и ровный тон голоса подействовали на Везнича успокаивающе.

— Я спрячусь здесь, не волнуйся. — Девушка нырнула под ткань, сливаясь с барахлом в телеге.

— Чего по ночам шляемся? — крикнул один из встречных всадников, находясь еще на приличном удалении. Все молчали.

Не получив ответа, дозор направился к путникам.

— В Киев торговать едем. — Хозяин телеги говорил негромко, дождавшись, когда всадники приблизились вплотную. Его физиономия выглядела глупейшим образом.

— Чем торгуете? — Дозорный направился к повозке, показывая всем своим видом, что намеревается проверить ее содержимое.

— Так ведь ясно чем — девицами прекрасными. Показать? — Спутник вытащил саблю и нагнулся к телеге, демонстрируя своим видом, что концом клинка готов откинуть ткань, укрывающую ее содержимое.

Везнич взялся за нож, полный решимости прыгнуть и разорвать любого, кто осмелится причинить вред Марфе. Он уже ненавидел своего случайного спутника.

— Хочешь меня? — раздался скрипучий жуткий голосок вместе с появившейся из-под полога головой Настасьи. Ее лицо было грязно и искажено нелепой гримасой, от которой одновременно хотелось смеяться и плакать.

— Тьфу на тебя! — дозорный отпрянул в сторону. — Это что? Баба, что ли? Или пацан-недомерок?

Везнич и сам растерялся, видя такое преображение еще совсем недавно миловидной девушки.

— А я и сам не знаю… — торговец сделал недоуменное лицо. — Но оно злое, как собака. Охраняет имущество.

Дозорный махнул рукой, выругался, досадуя на себя за испуг, и направил коня прочь, следуя своей дорогой.

* * *

— Тормози, родимые! — Бородач натянул поводья, останавливая влетевших на постоялый двор лошадей, чувствующих отдых и кормежку.

Колеса телеги расплескали похожую на кукиш лужу, на мгновение оголяя покрытое слизью дно.

Шум стекающей воды еще некоторое время заполнял пространство звуками, уступающими место необычной для постоялого двора тишине.

— Вымерли все, что ли, — недовольно буркнул хозяин телеги.

— Ага. — Бородач чихнул, смачно размазывая слюни по лицу. — Хоть бы лошадей приняли.