— Улики против вас достаточно серьезны. К примеру, одежда. Это классика.

Ричер не ответил. Он снова прислушивался. До него донесся шум шагов по коридору. Два человека. Двое мужчин. Они негромко разговаривали. Короткими фразами. Обычный обмен информацией. И они прошли мимо. Дверь не открылась. Ни щелчка, ни шуршания.

— Майор? — снова попыталась привлечь его внимание Салливан.

— Бумажник лежит у вас в портфеле? — спросил Джек.

— Что?

— Вы меня слышали?

— Зачем он мне?

— У вас нет сумочки, но я заметил, что ваша форма прекрасно подогнана по фигуре, а в карманах нет никаких выпуклостей.

— Да, мой бумажник лежит в портфеле, — ответила адвокат, не убирая с портфеля ладоней.

— И сколько у вас денег?

— Я точно не знаю. Может быть, долларов тридцать.

— Сколько вы в последний раз снимали с кредитки?

— Двести.

— У вас есть сотовый телефон?

— Да.

— В таком случае против вас имеется столько же улик, сколько против меня. Вы определенно позвонили своему сообщнику и предложили ему сто семьдесят долларов за избиение вашего учителя. Может быть, не все полученные вами оценки вас устраивали. Может быть, вы все еще на него рассержены.

— Это смешно.

— И я о том же.

Салливан не ответила.

— Какие отметки вы получали? — спросил арестованный.

— Не самые высокие.

Ричер снова прислушался. Тишина в коридоре.

— Детектив Подольски прикажет произвести выемку мусора. Он найдет вашу одежду, — стала объяснять ему собеседница. — Это будет не слишком сложно. Последнее, что попало в бак, — первое, что оттуда высыпалось. Вы не опасаетесь анализа ДНК?

— Нет, — ответил Джек. — Это был не я.

В коридоре снова послышались шаги. Совсем негромкие, два человека. Возможно, шли один за другим. Один вел другого. Остановка, объяснения, короткое предложение, произнесенное тихим голосом. Может быть: «Сюда, полковник. Вторая комната занята». И знакомые звуки открывающейся двери. Четкий щелчок ручки, легкий шелест петель.

Пришел адвокат. Определенно новый адвокат Тернер. Других арестованных здесь нет. И адвокат Ричера все еще в здании. Его первый адвокат. Что же, пока все идет хорошо.

Орел и орел.

Счет два — ноль.

— Расскажите об аффидевите Родригеса, — попросил Джек.

— Это было письменное показание под присягой, — поправила его Салливан.

— Я знаю, — ответил ее подзащитный. — Как я уже сказал вашему другу Муркрофту, это не так уж сложно. «Аффидевит» на латыни означает: «Он говорил, дав клятву». Но разве можно утверждать, что он дал показания из могилы? В практическом смысле? В реальном мире?

Женщина в первый раз убрала руки с портфеля и начала раскачиваться из стороны в сторону. Все было двусмысленно. Полный набор традиционных жестов. Может быть, да, может быть, нет.

— В американской юриспруденции не принято опираться на ничем не подтвержденный аффидевит, в особенности когда человек, который давал показания, не может предстать перед судом и ответить на вопросы. Однако такие случаи бывали, если того требовали интересы правосудия, — заявила адвокат. — Или другие интересы, если подойти к делу цинично. Обвинение заявит, что аффидевит Родригеса имеет косвенное подтверждение. У них есть ежедневные отчеты Сто десятого подразделения, где имеются сведения о вашей с ним встрече и показания врачей, сделанные сразу после нападения на Родригеса. Они заявят, что эти три вещи дают вполне логичную и непротиворечивую картину.

— А у вас есть что возразить? — спросил Ричер.

— Конечно, — кивнула Салливан. — Однако наши аргументы прозвучат неубедительно. Их утверждения выглядят вполне разумными — с точки зрения здравого смысла. Сначала произошло первое событие, за ним — второе, потом — третье. И одно из них мы должны опровергнуть. А именно: после того, как вы ушли, кто-то другой избил Родригеса до полусмерти.

Джек не ответил. Он снова слушал.

— Вот в чем состоит наша проблема: если защита потерпит поражение, вы получите более серьезный приговор, чем в том случае, если признаете свою вину, — предупредила его адвокат. — И это серьезный риск. Я советую вам подстраховаться и заключить сделку. Два года лучше, чем пять или десять.

Ричер молчал. Он продолжал слушать. Сначала было тихо. А затем снова раздались шаги по коридору. Два человека. Один ведет другого.

— Майор? — в очередной раз окликнула Салливан своего собеседника.

А он слушал уже знакомые звуки открывающейся двери: металлический щелчок ручки, шелест петель… Пауза, и все повторяется в обратном порядке — дверь закрывается. И снова звук удаляющихся шагов.

Теперь Тернер находилась в соседней комнате, а в коридоре никого не было.

Представление началось.

— У меня серьезная проблема в моей камере, адвокат, — сказал Джек. — Вам необходимо с нею ознакомиться.

Глава 18

— Что не так с вашей камерой? — спросила Салливан.

Она произнесла эти слова устало, но в них не было нетерпения. Женщина не собиралась отмахиваться от его проблем. Адвокатам защиты приходится сталкиваться с самыми странными вещами. Подозреваемые всегда стараются что-то для себя получить, а потом подают неизбежную апелляцию. Но Ричер знал, что даже минимальное нарушение закона должно быть расследовано и оценено. Он прекрасно умел играть в подобные игры.

— Я не хочу воздействовать на вас заранее, не хочу влиять на ваше мнение. Нужно, чтобы вы увидели сами, — объяснил он своей собеседнице.

— Сейчас?

— Почему нет?

— Ладно, — с легким неудовольствием ответила Салливан.

Она встала, подошла к двери и нажала на кнопку.

Оставив портфель на столе.

Джек встал у нее за спиной.

Одна минута.

Две.

Узкое стеклянное окно потемнело, дверь открылась, и дежурный спросил:

— Вы закончили, адвокат?

— Нет, у моего подзащитного возникла какая-то проблема в камере, — вздохнула Салливан.

Высокий капитан насмешливо посмотрел на Ричера, но одновременно на его лице появились усталость и легкое удивление, словно он хотел сказать: «Правда? И ты? Все то же старое дерьмо?»

Тем не менее он кивнул:

— Хорошо, как скажете. Давайте посмотрим.

Словно у него не было выбора и он отлично знал правила игры.

Первым шел Ричер, за ним Салливан, а высокий капитан замыкал шествие. Они прошли по одному из коридоров, Джек сначала свернул налево, потом направо и оказался возле двери в камеру — не запертую, потому что там никого не было. Арестованный распахнул ее и собрался пропустить остальных внутрь, однако капитан улыбнулся, встал возле двери и жестом показал: после вас. Он был глуповат, но не безнадежен.

Первым вошел Ричер, потом Салливан, а за нею дежурный. Джек остановился и показал рукой куда-то в сторону окна:

— Вон там. В трещине.

— В какой трещине? — спросила женщина.

— На полу рядом со стеной. Под окном.

Адвокат шагнула вперед. Капитан остановился возле кровати.

— Я не вижу трещины, — пробормотала недовольная защитница Джека.

— Там что-то есть. И оно извивается, — настаивал тот.

Салливан застыла на месте, а высокий капитан наклонился. Человеческая природа. Ричер шагнул вбок, совсем немного, но масса капитана двигалась в одну сторону, а Джек — в другую. Арестант толкнул дежурного в предплечье — так пловец отталкивается от стенки бассейна, — и тот рухнул на кровать, словно свалился с ходулей. Салливан резко повернулась, но Ричер успел выскочить из камеры, захлопнул за собой дверь и задвинул засов.

Затем он неуклюже побежал обратно — ведь в его ботинках не было шнурков — мимо комнаты, где остался портфель его адвоката, к следующему помещению для допросов. Остановившись перед ведущей в него дверью, Джек осторожно заглянул в узкое прямоугольное окно.

И увидел Сьюзан Тернер в первый раз.

Да, с нею стоило познакомиться!

Вне всяких сомнений.

Она сидела у правой части стола. На ней была полевая форма, с которой сняли все застежки на «липучках», и коричневые ботинки без шнурков. На один или два дюйма выше среднего роста, стройная и изящная, темные волосы убраны назад, загорелая кожа, глубокие карие глаза… На ее усталом лице Ричер сумел прочитать силу духа, ум и озорную иронию.

Впечатляющая, решил Джек.

«Оно того стоило», — снова подумал он.

Адвокат Сьюзан, полковник в парадной форме, сидел у левой части стола — седые волосы, лицо изборождено морщинами, среднего возраста и среднего роста.

Мужчина.

Белый.

Орел.

В третий раз.

Ричер пошел дальше, до двери, которая вела в следующее помещение. Ручки внутри не было, как и в комнате для допросов. Джек сбросил ботинки и стал раз за разом нажимать на кнопку. Меньше чем через пять секунд дверь распахнулась. На пороге стоял, положив ладонь на ручку, дежурный. У него на ремне, на поясной петле, как на страховочном поясе у альпиниста, висело металлическое кольцо со связкой ключей.

— У вашего капитана начались судороги! — слегка задыхаясь, сообщил ему Ричер. — Или сердечный приступ. Он жутко дергается. Ему необходимо оказать помощь… Немедленно, солдат!

Командный голос. То, что всегда ценилось у военных. Парень колебался меньше секунды, после чего шагнул во внутренний коридор, и дверь у него за спиной начала закрываться. Джек ногой затолкал свой ботинок в просвет, после чего повернулся, чтобы пойти за дежурным. Босиком он двигался совершенно бесшумно. Затем он обогнал спешащего на помощь капитану парня и распахнул дверь в первую камеру, которая оставалась не запертой, потому что в ней никого не было.

Пока не было.

— Здесь! — сказал Ричер.

Дежурный шагнул вперед, в камеру, а арестант сорвал с его пояса связку ключей и сильно толкнул его вперед, после чего быстро закрыл дверь и задвинул засов.

Вдохнул и выдохнул.

Теперь начиналась самая трудная часть.

Глава 19

Ричер босиком вернулся к комнате, где на столе остался портфель Салливан, широко распахнул дверь, метнулся внутрь, схватил его и успел удержать дверь до того, как та захлопнулась. Затем, придерживая ее коленом, открыл портфель. Не обращая внимания на папки с документами, нашел ключ от машины и положил его в карман брюк. После этого достал бумажник и вытащил из него армейское удостоверение личности. Оказалось, что Салливан звали Хелен. Удостоверение отправилось в нагрудный карман, деньги — в карман брюк. Оторвав треугольный листочек бумаги от какого-то скопированного документа, Джек написал: «Дорогая Хелен, я должен вам тридцать долларов. Ричер». Положив записку в бумажник на то место, где были деньги, он закрыл портфель.

Вдохнул и выдохнул.

Представление начинается.

Майор прошел двенадцать футов до следующей комнаты и снова заглянул в узкое окно. Сьюзан Тернер что-то терпеливо говорила — приводила доводы, энергично жестикулировала, подчеркивая логические связки. Ее адвокат слушал, склонив голову, и делал записи в желтом блокноте. Его открытый портфель лежал на столе сбоку. В нем было меньше вещей, чем в портфеле Салливан, но в карманах явно лежало много полезного. Его форма, совсем не подогнанная по фигуре, выглядела мешковатой. На табличке над нагрудным карманом стояло имя: Темпл.

Ричер вернулся к двери, которая вела в вестибюль, заменил свой левый ботинок на ключ от машины Салливан, чтобы дверь не захлопнулась, и снова надел ботинки, по-прежнему лишенные шнурков. Затем подошел к двери, где Тернер все еще беседовала с адвокатом.

Вдохнул и выдохнул.

Быстро распахнув дверь, он вошел и поставил портфель Салливан так, чтобы она не закрылась. После этого повернулся лицом к комнате и увидел, что Тернер и ее защитник смотрят на него. На лице адвоката ничего не отразилось, но Сьюзан узнала его почти сразу.

— Полковник, мне нужно ваше удостоверение личности, — сказал майор.

— Кто вы такой? — нахмурился Темпл.

— Разведывательное управление Министерства обороны. Обычная проверка, сэр.

Командный голос. То, что так любят военные. После коротких колебаний адвокат вытащил из внутреннего кармана удостоверение личности. Ричер шагнул к нему, взял документ и пристально на него посмотрел. Джон Джеймс Темпл. Потом Джек приподнял брови, словно его удивило то, что он увидел, и засунул удостоверение личности в карман, где уже лежала карточка Салливан:

— Сожалею, полковник, но мне нужна минута вашего времени.

Конец ознакомительного фрагмента