Сейчас прайду Ванини нужно было поохотиться как следует. Аиша снова позвала своих сестёр:

— Ванини, Найла, пожалуйста, идём вместе, нам нужно много еды. Антилопы гну и зебры уже начали уходить за дождевыми облаками.

Но львицы лишь нехотя ответили:

— Ещё светло, не время охоты. Дождись времени львов.

— На охоте нужно быть осторожным, отправимся, как стемнеет.

В конце концов львицы снова отложили охоту. Аише это искренне не понравилось.

«Разве так должны вести себя матери? Так поступают только самцы! — подумала Аиша и резко встала, в гневе задрав хвост. — Раз они не собираются исполнять свой долг, я пойду на охоту одна!»

Вдруг Найла закричала ей вслед:

— Аиша, подожди минутку!

Львица радостно оглянулась. Найла наконец-то собирается на охоту! Но та даже не оторвалась от львят и сказала будто в сторону:

— Ищи правильную добычу. Большая, медлительная и несмышлёная дичь подойдёт лучше всего.

Найла описывала добычу так, словно крупное животное само придёт в пасть ко льву. От нелепого совета Аиша разозлилась ещё больше и стремительно скрылась в зарослях. Сёстры так и не последовали за ней. На удивление львицу поддержала только маленькая Квана:

— Мама Аиша! Пойдём вместе! Возьми меня с собой!

Аиша ускорила шаг. Она не хотела слышать, как львёнок называет её мамой. Ей до сих пор было тяжело принять, что жизнь их прайда изменилась навсегда. Ванини и Найла ругали Аишу за то, что та не похожа на настоящую львицу, которая готова идти на всё ради львят. Но она ничего не могла с собой поделать.

Аиша не могла и представить, что всё будет именно так. Она с радостью ждала возвращения Найлы с малышами после уединения в саванне. «Львята Фаисы такие очаровательные! Значит, и у нас в прайде будут самые прекрасные малыши!» — думала она. От одной только мысли о львятах у Аиши трепетало сердце. Но, когда львята наконец появились, всё оказалось не так, как она думала.

На самом деле Аиша не была сильно голодна. Ей просто хотелось, как раньше, поохотиться с сёстрами — вместе бежать по зарослям и рычать во весь голос.

В сезон дождей саванна неизменно выглядела превосходно. Перед валуном, где прайд Ванини прятался от дождя, выросла густая трава. Под широким радужным небом прогуливались стаи антилоп гну. С ними были их вечные спутники — зебры. Травоядные вместе путешествовали прямо через Чёрные земли к Большой реке. Рядом в густой траве паслась стая импал. Резвясь на лугу, они с удовольствием щипали свежую сочную траву и, казалось, совсем позабыли о соседстве с опасными хищниками.

Аиша быстро прильнула к земле. Малышка-импала мало-помалу отдалялась от своей матери, увлечённая бабочками. Аиша решила попробовать поймать её в одиночку. Ещё чуть-чуть, и она в два счёта схватит детёныша импалы. Аиша бесшумно подняла переднюю лапу.

Вдруг одна взрослая импала заметила львицу и пронзительно закричала:

— Бегите!

Вся стая бросилась бежать. Детёныши импал догнали матерей и спрятались за ними.

— Р-р-р… — раздражённо зарычала Аиша.

Как бы то ни было, в саванне не бывает лёгкой добычи — каждый борется за свою жизнь до последнего. Найла и Ванини были правы: лучше дождаться времени львов. Аиша повернулась к валуну и уже хотела пойти обратно, как вдруг…

Раздался странный звук: «фырк!».

Львица быстро пригнулась и навострила уши. Это был звук, которого она никогда раньше не слышала. Он не был похож даже на человеческий. Аише, как никогда в жизни, стало любытно.

«Что за таинственный звук?»

Львица пригнулась и, не отрывая тела от земли, осторожно поползла. Она двигалась настолько легко и неслышно, что капский заяц, случайно наткнувшись на неё в траве, замер на месте от ужаса. Аиша не стала нападать на зверька — её манил необычный звук.

Вскоре Аиша обнаружила его источник. Сначала она подумала, что это маленький валун. Но у него были четыре короткие толстые лапы и тонкий хвост, который будто бы как попало прилепили к крупному телу. У диковинного животного была несуразная большая голова, форма челюсти напоминала птичий клюв, а два вогнутых уха поднимались над головой и трепетали, как листья на ветру. Только хорошо приглядевшись, Аиша заметила два маленьких глаза по бокам большой головы.

«Неужто носорог?» — изумилась Аиша.

Последний, и единственный, раз в жизни львица видела чёрного носорога давным-давно, когда жила в прайде своих матерей. Животное, которое сейчас перед ней стояло, было очень похоже на чёрного носорога, но намного меньше, и, что самое главное, у него не было никакого рога. А на его месте торчало лишь что-то маленькое и странное.

Аиша вспомнила, что сказала ей Найла: «Большая, медлительная и несмышлёная дичь подойдёт лучше всего». Перед ней стояло как раз такое животное. Ростом не выше зебры, но телосложением — в разы крупнее.

«Если он внешне похож на носорога, значит, и на вкус будет похож на него?» — подумала львица. Она никогда не ела мяса носорога, как, впрочем, и другие львы прайда Ванини. Только Парабар говорил, что однажды как-то попробовал совсем маленький кусочек, когда был львёнком. Легенды про вкус мяса носорога ходили по всей саванне. Говорили, что даже мясо зебры по сравнению с ним больше похоже на сухую траву.

Но это были слухи. Во всей саванне не было льва, который бы знал на вкус мясо носорога. Ни гепарды, ни леопарды тоже не могли этим похвастаться. Гиены утверждали, что их королева однажды охотилась на носорога, но правды не знал никто. Носороги были очень редкой добычей. Даже животные, похожие на носорогов, вызывали у всех в саванне неподдельный интерес.

На такую дичь можно поохотиться и в одиночку. Тем не менее Аиша решила повременить с этим. Она только что не справилась с маленькой импалой, не хотелось бы упускать столь драгоценную добычу. А ещё ей бы хотелось разделить этот редкий момент с друзьями. Если она скажет сёстрам, что нашла животное, похожее на носорога, они тут же отправятся с ней на охоту.

Наконец-то появилась возможность поохотиться всем прайдом. Львица поспешила обратно к валуну.

2

Маленький носорог Пату

Пату было скучно и одиноко. Он скучал вчера, сегодня, и, несомненно, завтра всё повторится снова. Пату чувствовал себя одиноко с самого рождения. Конечно, в тот день, когда он упал в траву из живота матери, скучно не было. Тогда он ещё не знал, что такое скука, и не мог сказать наверняка.

Когда Пату только родился, всё казалось ему удивительным и захватывающим: облака, луна и ветер, который не замирал ни на мгновение. Он дивился тому, что еда висела на каждом дереве. Но самым большим чудом ему тогда казалась мама.

Мать Пату — самка чёрного носорога с самыми большими рогами в саванне. Так думал Пату. Он видел других чёрных носорогов всего несколько раз, но его мама была самой замечательной из всех. Огромные мамины рога были твёрдыми, как камни, и высокими, как деревья. Они никогда не прекращали расти.

Для неё не было ничего невозможного. Какой бы сухой ни была почва, она вскапывала её своим длинным рогом, чтобы найти воду. Каким бы высоким ни было дерево, она дотягивалась до его ветвей и собирала плоды. Однажды она вырвала дерево целиком и дала малышу полакомиться вкусными корнями.

Гиены в страхе отползали прочь, когда его мать наставляла на них страшные рога и грозно шевелила ушами. Как-то раз она даже спугнула львов. А ещё однажды она приняла большой камень за самца и ударила по нему рогами с такой силой, что у одного рога откололся кончик.

Пату был неразлучен с мамой, как небо с землёй. Ему уже почти исполнился год, но он почти не видел других носорогов, кроме мамы. У них даже не было соседей. Это и немудрено, ведь встретить чёрного носорога — большая редкость даже для самих носорогов.

Несмотря на то что мать и сын проводили всё время вместе, они всегда были внимательны друг к другу, порой им и слова не были нужны — они обменивались запахами.

Например, Пату оставлял маме след, который значил «у тебя всё хорошо?», и, уловив его, мама обязательно отвечала ему своим следом: «всё хорошо».

Чёрные носороги по своей натуре молчаливы и застенчивы, даже с сородичами. Одни считают, что это просто особенность их характера, другие — что они неразговорчивы потому, что им не часто удаётся встретить собеседника.

— Сынок, мы так ведём себя, потому что мы благородные животные, — часто говорила мама Пату.

А ещё она часто повторяла:

— Пату, мы, чёрные носороги, — самые редкие и ценные животные в саванне. И ты единственный ребёнок чёрного носорога. Самый драгоценный детёныш…

В эти моменты Пату смотрел на маму с подозрением, но для неё взгляд сына ничем не отличался от того, как если бы он смотрел на неё, поедая сладкий инжир.

Раньше Пату льстила его уникальность. Импал и газелей можно было увидеть везде, стоило просто повернуть голову. Их было много, как травинок на лугу. Но во всей саванне был только один детёныш чёрного носорога.

Только один! Это означало, что больше никого, кроме него, нет: ни брата, ни сестры, ни друга, ни соседа — никого.

— Неужели есть только я? Я один такой? Неужели во всей саванне нет носорогов, как я?