— Девушка, мы платим кониной. Целой лошадью — этого мяса хватит надолго. Так что можем требовать хотя бы по куску мяса этим вечером, — фыркнул средний брат. Девушки переглянулись, после чего младшая кивнула:

— Вы правы. Но мы можем предложить только куриное мясо. Сложно говорить о конине, когда конь еще даже не убит.

— Да, конечно, — согласился Джинхэй Вэйшенг, не сводя глаз с дома. Дом состоял из большого прямоугольника главного пространства и небольшой пристройки. Скорее всего, там две комнаты. В пристройке было темно, оттуда не шел дым, окон тоже не было. Это осложняло задачу: не разбирать же стену, в самом деле, чтобы просто заглянуть внутрь.

Самым недовольным выглядел средний брат. Конечно, они привыкли к грязи, привыкли спать где придется, когда не удавалось добраться до города к ночи. Но сейчас он демонстративно кривился, словно в сарае была помойка. Хотя тут были всего лишь две тщедушные, уставшие лошади, пять кур и пара кроликов в клетке. И очень много сена, которое поглощало неприятные запахи. Было ощутимо холодно, но у них имелись на этот случай меховые плащи.

— Я проверю пристройку, когда все уйдут спать. — В лице и глазах Джинхэй Вэйшенга появился лихорадочный блеск.

— Брат, пожалуйста, успокойся, — попросил Джинхэй Реншу. — Если даже это они, если это она — ты снова только напугаешь ее.

— А чего с ней церемониться? — устроился на сене Ниазу. — Выпороть еще раз для порядка…

— Ее никто больше пальцем не тронет! — сорвался старший.

— Тогда как ты собираешься удержать ее дома? Она жила в клане очень долго. Сбежала потому, что с ней поступили как с какой-то служанкой! Любая бы не стерпела.

— Она и так не лучше служанки! Это крестьянка, в ней никогда не было ничего благородного! — напомнил Джинхэй Ниазу. — Ее и нужно было растить как служанку! Отец не должен был потакать тебе! А ты — ей! Вот что из этого получилось, над нашим кланом смеются все заклинатели!

Возможно, вышла бы драка, но в дверь сарая постучали. За разговором никто не расслышал, как к ней подошли.

Над дверью виднелась макушка старшей сестры.

— Мы не вовремя? — спросила младшая девушка. В руках она держала круглый сверток и глиняную посудину с молоком, старшая с подозрением смотрела на гостей поверх ее головы. — Вы что-то обсуждали тут? Говорили о какой-то девушке?

— Побег невесты моего старшего брата стал причиной наших странствий, — заговорил нехотя Джинхэй Ниазу.

— И ваш брат теперь в поисках новой невесты?

— Ах, если бы.

— Это прекрасно, что братья так дружны. Мы с сестрой тоже очень сильно привязаны друг к другу. Сомневаюсь, что смогла бы уйти отсюда куда-то без нее. — Девушка развернула сверток, достала из него еще один глиняный горшок с едой. Та еще дымилась, да и запах был аппетитный. Джинхэй Вэйшенг даже засомневался, он думал, что ни Лин Ху, ни Фа Ханг не умели готовить, а Сяо Тун вряд ли бы подняли, чтобы сделать настоящей еды и запутать гостей. С другой стороны, за три года парни могли и научиться.

— Что же другие братья? Разве дома по ним не скучают жены? — продолжала девушка. Старшая закатила глаза, всем своим видом стараясь показать, что молодые, благородные и явно знатные гости ей неинтересны.

— Нет, — резко ответил средний Джинхэй. Младший улыбнулся и промолчал.

Отец постарался найти им пару сам. Только старший сын сам выбрал себе жену, и отец был этим недоволен. Брать в жены женщин из других кланов отец считал глупостью: своевольные, с сильными защитниками за спиной, они могли в любой момент вернуться к себе в клан, где к ним относились как к наследницам и никто не смел ими помыкать. Поэтому отец сам женился на служанке, она была покладиста и добра, сыновей любила и баловала, во всем его слушалась и была благодарна за статус хозяйки клана. К моменту побега Сяо Тун уже всем троим назначили пары. Младшие сыновья могли общаться со своими невестами, отец даже учел мнение среднего сына и нашел ему другую девушку, потому что первая не пришлась по душе. После побега Сяо Тун в семье произошел разлад. Глава клана не хотел больше видеть неблагодарной женщины в своем клане, поэтому братья сбежали. Они вернулись, когда поиски зашли в тупик, и тогда средний сын, Джинхэй Ниазу, без объяснений отказался от своего брака. А ведь клан уже начал подготовку к церемонии, но потом снова появилась Сяо Тун, и старший брат снова помчался за ней, а за ним — двое других.

Ниазу заметил интерес к себе и засомневался. Не мог же тот Лин Ху, каким они его видели, настолько хорошо играть.

Девушка ходила в пуховом теплом шарфе, который закрывал шею и подбородок. Так было очень удобно прятать шрам, как раз такой, какой был у Лин Ху.

Некоторые заклинатели владели искусством минимального перевоплощения: с фигурой сделать ничего нельзя, но можно было притвориться человеком другого пола, прибавить себе лет — убавить было сложнее, но истинные мастера могли. Тут же перевоплощение казалось совсем простым. Обычно оно меняло только лицо. Тело оставалось тем же, на этом многие и попадались. Перевоплощение — отличная техника, если надо от кого-то скрыться, наверняка беглецы ее освоили. А Сяо Тун выдавали за больную мать, потому что ей сложно было поддерживать какую-то еще технику, кроме восстановления. Кто же по доброй воле побеспокоит больную матушку гостеприимных хозяев?

Если в том замшелом домике действительно Сяо Тун, больная, серьезно раненная — тем более ее нужно было забирать. И как можно скорее. В теплый дом, к лекарям клана, а пока ее будут лечить — поговорить с отцом, с ней. Джинхэй Вэйшенг верил, что все произошедшее — недоразумение и стоит только разрешить его словами: Сяо Тун извинится перед отцом за побег и вернется под защиту клана. Слухи — да и плевать на них.

Тем временем девушки разложили еду и поторопились уйти, чтобы не мешать братьям. И не смущаться, что посуды у них было не так много и та — самая простая. Даже если это и были Лин Ху и Фа Ханг, у которых с собой только походный набор, — тут все кричало о бедности. Если эти люди жили тут постоянно, то уму непостижимо, как им хватало этого немудреного скарба, чтобы дотянуть до весны. Еще и с больной матерью. Джинхэй Вэйшенг, знакомый с понятием бедности понаслышке, решил, что он все-таки прав. Все это — лишь иллюзия, и совсем рядом, всего в паре стен от него, страдающая от боли и слабости невеста.

— Как только все заснут, я проберусь в дом, — негромко сообщил он, словно бы самому себе. Братья перестали есть, уставились на старшего.

— Боже, какой позор… — вздохнул младший. — Раньше про твою невесту слухи ходили, но их все затмишь ты, прослыв бесчестным насильником, еще и слабых, больных женщин.

Средний брат лишь хохотнул. Младший просто очень хотел его остановить. Он был убежден, что они ошибаются, хотя совпадений было слишком много: рост лжесестер, таинственная мать в пристройке, да и само это место выглядело слишком уж наспех обжитым. Джинхэй Вэйшенг был убежден, что они на правильном пути. Он сделал вид, что лег спать, сразу после ужина.

Он так и не понял, куда делась раненая лошадь, ее ржания не было слышно, сюда, в сарай, ее не приводили. Скорее всего, именно из-за нее в доме долго ходили и шумели: разделывали мясо. Младшие братья, уставшие от бесконечной погони, заснули.

Когда в доме все окончательно стихло, славный наследник клана Джинхэй, лучший из его представителей, который выглядел и поступал как герой легенд, выбрался из ветхого сарая, подобно вору, пригнувшись и стараясь не шуметь. Он уже ни о чем не думал. Его целью была пристройка, и он всеми силами удерживался от того, чтобы не начать сразу ломать стену.

Он никому никогда не говорил о своих чувствах. Для остальных, в том числе и для братьев, это было просто восстановлением справедливости: Сяо Тун никто не обучал бы заклинательскому делу, не дал бы оружия, не показал бы мир. Она так и прожила бы в своей деревне около моря всю жизнь. Клан и лично Джинхэй Вэйшенг дали ей очень многое, а она ответила такой неблагодарностью, да еще и опозорила их. Все думали именно так, даже отец считал, что сын не может простить женщине нанесенной обиды и теперь хочет, чтобы все было по его воле. Возможно, только братья догадывались об истинном положении дел.

У наследника был огромный выбор невест. Конечно, он считал, что должен найти жену сам, а не по назначению. Сяо Тун была чужой и уж точно не красивее всех тех женщин, что ему предлагали. Но он выбрал ее. Потому что там, в пещере, где прятались выжившие крестьяне, ожидая спасения, Сяо Тун не хотела просто сидеть. Чудовище убило ее маму, и вместо страха в этой девочке кипела ярость.

Вэйшенг в любой момент мог отказаться от этого брака. Но сначала он решил просто достать ее из пещеры и как следует рассмотреть. Когда она освоилась, почувствовала себя частью клана, он с удовольствием обнаружил, что не ошибся. Дело было не в долге, не в чести клана, не в том, что с ним нельзя так поступать. К тому времени, когда Сяо Тун исполнилось шестнадцать и вокруг стали говорить о свадьбе, Джинхэй Вэйшенг уже любил ее. Ему нужна была только она. С каким же нетерпением он ждал свадьбы!