— Пожалуйста, — просит Том.

В конце концов я сдаюсь и еду с Томом. У нас опять новый кучер, Джексон исчез. Не могу сказать, что меня это хоть сколько-нибудь удивило.

— Бабушка говорит, что Энн Брэдшоу не имеет никакого отношения к герцогу Честерфилду, — начинает рассказывать Том, как только мы отправляемся в путь. — И еще она говорит, что мисс Брэдшоу потеряла сознание, когда ей бросили такое обвинение.

Поскольку я ни подтверждаю, ни опровергаю этого, Том продолжает:

— Я не понимаю, как это может быть правдой. Мисс Брэдшоу такая добрая девушка. Она не из тех, кто стал бы обманывать других. И тот факт, что она потеряла сознание, доказывает: у нее слишком хороший характер для того, чтобы даже вообразить себе такую идею.

— Люди не всегда оказываются такими, какими нам хочется их видеть, — бормочу я.

— Не понял?

— Да так, ничего.

Очнись же, Том! Отцы сознательно причиняют боль своим детям. Они могут оказаться слишком слабы, чтобы избавиться от своих недостатков, и их не интересует боль, которую они причиняют. Матери могут уничтожить детей своим пренебрежением. Они могут превратить их в невидимок, отказываясь замечать. Друзья могут вас предать. Люди лгут. Это холодный, жестокий мир. Я не виню Нелл Хокинс за то, что она по собственному выбору скрылась в безумии.

Вестибюль больницы в Бетлеме кажется мне сейчас почти утешающим местечком. Миссис Соммерс сидит у пианино, она отчаянно фальшивит, наигрывая знакомую мелодию. Несколько женщин, занятых шитьем, образовали кружок в углу. Они так поглощены своим делом, словно с каждым стежком приближаются к спасению.

Меня ведут в комнату Нелл. Она растянулась на кровати, ее глаза открыты, но она ничего не видит.

— Привет, Нелл, — говорю я.

В комнате висит тишина.

— Может быть, ты нас оставишь? — обращаюсь я к Тому.

— Что? А, конечно.

Он выходит за дверь.

Я беру Нелл Хокинс за руки. Руки у нее очень маленькие и холодные.

— Мне очень жаль, Нелл, — говорю я, и слова сожаления вырываются у меня, как рыдание. — Мне очень жаль.

Пальцы Нелл внезапно стискивают мои руки. Она борется с чем-то, напрягая остатки сил. Мы с ней едины, и я слышу у себя в голове ее голос.

— Она… не может… связать ее, — прерывисто шепчет Нелл. — Надежда… все еще… есть…

Все ее мышцы расслабляются. Руки падают на кровать.

— Джемма? — вскрикивает Том, когда я вылетаю из комнаты Нелл и несусь на улицу. — Джемма! Джемма, куда ты бежишь?

Когда я ловлю кэб, уже четверть шестого. Если мне повезет, я доберусь до вокзала Виктория прежде, чем Фелисити и Энн сядут в поезд на пять сорок пять, чтобы уехать в школу Спенс. Но удача не на моей стороне. Улицы переполнены людьми и экипажами всевозможных видов. Сейчас не то время дня, когда можно спешить.

Биг-Бен отбивает полчаса. Я высовываю голову из окошка кэба. Впереди раскинулось море лошадей, фургонов, кэбов, карет и омнибусов. Мы примерно в четверти мили от вокзала и безнадежно застряли.

Я кричу вознице:

— Если вы не против, я предпочла бы выйти прямо здесь!

Лавируя между фыркающими лошадьми, я быстро пересекаю мостовую и выбираюсь на тротуар. До вокзала Виктория недалеко, но я обнаруживаю, что очень ослабела за дни, проведенные в постели. Я вынуждена прислониться к стене, чтобы не потерять сознание.

Время — пять сорок. Отдыхать некогда. Платформа переполнена людьми. Мне никогда не найти подруг в этом хаосе. Я замечаю пустой упаковочный ящик из-под газет и встаю на него, оглядывая толпу, не обращая внимания на осуждающие взгляды прохожих, которые находят мое поведение неприличным для леди, несмотря ни на какие обстоятельства. Наконец я вижу девушек. Они стоят на платформе под охраной Франни. Уортингтоны даже не потрудились прийти проводить свою дочь, поцеловать ее или пролить слезинку-другую.

— Энн! Фелисити! — кричу я.

Еще одно темное пятно на моей репутации.

Я спрыгиваю с ящика и проталкиваюсь сквозь толпу к подругам.

— Джемма, что ты здесь делаешь? Я думала, ты еще только через несколько дней отправишься в школу, — говорит Фелисити.

На ней изящный дорожный костюм чудесного розовато-лилового цвета.

— Она не завладела магией, — задыхаясь, объясняю я. — Она не сумела связать ее.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает Фелисити.

— Мне сказала Нелл. У нее недостаточно для этого собственных сил. Для этого ей нужна я.

— И что нам теперь делать? — спрашивает Энн.

Раздается пронзительный свисток. К платформе, окруженный клубами дыма, подходит поезд, идущий к школе Спенс. Пора прощаться. Кондуктор выходит на платформу и громко приглашает пассажиров занять свои места.

— Мы отправимся туда следом за ней, — говорю я.

Я вижу, как на платформе появляются Фоулсон и Джексон. Они тоже замечают нас. И решительно направляются в нашу сторону.

— Мы не одни, — говорю я.

Фелисити смотрит на решительных мужчин.

— Эти?

— Ракшана, — поясняю я. — Они постараются остановить нас, захватить власть над всем.

— Ну, так заставим их промахнуться, — говорит Фелисити, входя в вагон.

ГЛАВА 47

— Они тоже садятся в поезд! — в паническом испуге вскрикивает Энн.

— Значит, мы должны сбежать, — говорю я.

Мы с Энн вскакиваем в вагон, поезд трогается. Платформа убегает назад, провожающие машут руками, отъезжающие высовываются в окна… но скоро вокзал исчезает вдали.

— И как нам теперь быть? — спрашивает Фелисити. — Они ведь скоро отыщут нас.

— Для начала найдем купе, — говорю я.

Мы заглядываем в двери справа и слева и наконец, найдя свободное отделение, входим в него и запираемся.

— Мы должны действовать быстро, — говорю я. — Давайте ваши руки.

Но что, если я не сумею вызвать дверь света? Что, если я чересчур слаба или магия так или иначе нарушена? Пожалуйста, пожалуйста, впустите нас туда еще раз…

— Ничего не появляется, — говорит Фелисити.

Я слышу, как в коридоре открывается какая-то дверь, как голос Фоулсона произносит:

— О, ужасно виноват, это не мое купе, ошибся!

— Я слишком ослабела, — говорю я подругам. — Мне нужна ваша помощь. Мы должны повторить попытку. Старайтесь так, как никогда в жизни.

Мы снова закрываем глаза. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании. Я ощущаю сквозь перчатку мягкую, теплую руку Энн. Я слышу, как храбро бьется раненое сердце Фелисити, чувствую тяжесть в ее душе. Я чую запах Фоулсона — он совсем недалеко, в коридоре… Я замечаю, как глубокий источник силы открывается во мне. Каждая частица моего тела и моей души оживают.

Появляется дверь света.

— Вперед, — говорю я, и мы снова шагаем сквозь дверь в сферы.

Сад совсем одичал. Поганок стало еще больше. Они вытянулись в высоту футов на шесть, если не больше. Глубокие черные дыры проедены в их толстых восковых ножках. Из одного такого дупла выскальзывает изумрудно-зеленая змея и падает в траву.

— Ох! — вскрикивает Энн, когда змея проползает рядом с ее ногой.

— Что здесь случилось? — Фелисити потрясена переменами.

— Чем скорее мы доберемся до Храма, тем лучше.

— Но где он? — спрашивает Энн.

— Если я не ошибаюсь, он все это время был прямо у нас перед носом, — говорю я.

— Что ты имеешь в виду? — не понимает Фелисити.

— Не здесь, — отвечаю я. — Здесь небезопасно.

— Мы должны найти Пиппу, — говорит Фелисити.

— Нет, — возражаю я. — Никому здесь нельзя доверять. Мы пойдем одни.

Я готова спорить с Фелисити, но она уступает.

— Хорошо. Но я возьму стрелы, — заявляет она, заглядывая в свой тайник.

— Ты хочешь сказать — «стрелу», — уточняет Энн.

Фелисити использовала все стрелы, кроме одной, последней.

— Что ж, и она пригодится, — говорит Фелисити, выдергивая стрелу из колчана, и вешает лук через плечо. — Я готова.

Мы спешим по тропе, вьющейся сквозь густые заросли, и наконец добираемся до подошвы горы.

— Почему мы идем в эту сторону? — спрашивает Фелисити.

— Мы идем к Храму.

— Но это же дорога к Пещерам Вздохов, — недоверчиво произносит Фелисити. — Ты ведь не предполагаешь, что…

Энн тоже изумлена и в недоумении.

— Там ведь только пещеры и какие-то старые развалины. Разве это может быть Храмом?

— Раз мы его не замечали, то эта дорога как раз и должна быть правильной. Если тебе хочется спрятать что-нибудь особенно ценное, разве ты не положишь это в такое место, куда никому не придет в голову заглянуть? И почему бы не оставить Храм под охраной тех, кого все считают бессильными и бесполезными существами?

— «Предложи надежду неприкасаемым, потому что они должны иметь надежду», — не очень точно вспоминает Энн слова Нелл Хокинс.

— Именно так, — киваю я и показываю сначала на Фелисити, потом на Энн. — Сила. Песня. А я — Надежда. Леди Надежда. Вот что она мне постоянно повторяла.

Фелисити качает головой:

— Я все равно не понимаю.

— Поймешь, — обещаю я.

Мы шагаем по узкой пыльной тропинке, ведущей к вершине горы, где ждут нас Пещеры Вздохов. Мне скоро приходится остановиться, чтобы передохнуть.

Фелисити поддерживает меня, помогает сесть.

— Ты как, в порядке?

— Да. Но, боюсь, еще слабовата.

Я смотрю вверх, прикрыв глаза ладонью от солнца. Кажется, до вершины очень далеко.

— Джемма! Фелисити! — вскрикивает вдруг Энн. — Смотрите! Там!

Она показывает на реку. По воде несется в нашу сторону корабль-горгона. На наблюдательной площадке — Пиппа. Ветер развевает ее черные волосы, как шелковый капюшон.

— Пиппа! — кричит Фелисити и машет рукой.

— Что ты делаешь!

Я дергаю ее за руку. Но я опоздала. Пиппа замечает нас. Она тоже машет, и горгона скользит к берегу.

— Если мы собираемся связать магию, Пиппа должна быть с нами, — говорит Фелисити. — И, может быть, найдется способ…

Она умолкает.

Сила. Песня. Надежда. И Красота. «Поосторожнее с Красотой; Красота должна уйти…»

— Ты ведь знаешь, я не могу этого обещать, Фелисити! Я не могу сказать, что произойдет.

Фелисити кивает, ее глаза наполняются слезами.

— Эгей! — кричит Пиппа, и Фелисити горько улыбается.

— Наименьшее, что ты можешь сделать для нас, — тихо говорит Фелисити, — так это дать нам хотя бы попрощаться. Не так, как в последний раз.

Пиппа бодро бежит по песку к зарослям. Она выглядит такой живой…

— Она идет сюда, — говорит Энн, глядя на меня в ожидании ответа.

— Мы ее подождем, — наконец говорю я.

Пиппе не понадобилось много времени, чтобы догнать нас.

— Куда это вы собрались? — спрашивает она.

Ее венок из маргариток исчез. В волосах запуталось несколько высохших цветков.

— Мы нашли Храм, — говорит Фелисити.

Пиппа ошеломлена.

— Здесь, в этом месте? Вы это не всерьез!

— Джемма говорит, что он укрыт иллюзией и потому мы не можем видеть его таким, каков он есть, — поясняет Энн.

— И именно здесь рождается магия? — спрашивает Пиппа.

— И именно здесь она может быть усмирена и связана, — говорю я.

На лицо Пиппы набегает тень. Я поднимаюсь на ноги.

— Мы слишком долго ждали. Мы должны идти дальше.

Чаши с благовониями испускают красные и синие струи дыма, когда мы входим в длинный проход с поблекшими фресками на стенах. Ветер несет сухие лепестки роз, закручивая их маленькими смерчами, которые то поднимаются над землей, то опадают. Меня одолевает неуверенность. Разве могут вот такие пыльные развалины действительно быть источником всей магии сфер? Может, видение было ошибочным и я снова ищу не там, где надо? Аша возникает перед нами, как мираж. Она складывает ладони вместе и кланяется. Я отвечаю тем же. Аша улыбается.

— Что ты поднесешь, что ты предложишь нам? — спрашивает она.

— Я подношу самое себя, — говорю я. — Я предлагаю Надежду.

Аша снова улыбается. Это самая прекрасная в мире улыбка.

— Готова служить тебе.

— А я готова служить тебе, — отвечаю я.

— Ты готова связать магию?

— Думаю, да, — говорю я и внезапно пугаюсь. — Но как?

— Когда почувствуешь себя готовой, ты должна пройти сквозь водопад туда, где ждет колодец вечности.

— И что будет тогда?

— Не могу сказать. Там ты посмотришь в лицо своим страхам и, возможно, пройдешь насквозь, на другую сторону.

— Возможно? — переспрашиваю я. — Так это не наверняка?

— Ничего никогда не бывает наверняка, леди Надежда, — говорит Аша.

Возможно. До чего же тонкий щит дает это слово!

— И если я пройду насквозь?

— Ты должна найти слова для того, чтобы связать магию. Твои слова дадут ей направление. Выбирай их тщательно.

— Мне бы хотелось начать, — говорю я.

Аша ведет меня к странному водопаду, который, кажется, одновременно и падает, и поднимается.

— Когда будешь готова, шагай сквозь него без страха.

Я закрываю глаза. Делаю глубокий вдох, второй. Я ощущаю, как Храм оживает вокруг меня. Сквозь трещины в стенах пробиваются розы. Воздух наполняется их нежным ароматом. Фрески наполняются цветом. Тихие вздохи превращаются в отчетливые голоса, они говорят на разных языках, но я слышу их все. И биение моего сердца вливается в этот хор.

Я готова.

Я шагаю сквозь тонкую завесу воды, навстречу своей судьбе. Колодец вечности представляет собой идеальный круг воды, абсолютно гладкой, ни малейшей ряби. И вода показывает мне все сразу. Колодец показывает сферы, наш мир, прошлое и настоящее, и, возможно, будущее, хотя в этом я не уверена. Лежит ли моя истинная судьба в этих водах? Или это всего лишь возможность? Я смотрю в колодец, думая о том, как именно я должна связать магию, о словах, которые мне понадобятся.

Меня отвлекает какой-то звук. В тени пещеры я замечаю движение. «Там ты посмотришь в лицо своим страхам и, возможно, пройдешь насквозь, на другую сторону». Что-то приближается… На свет выходит мисс Мур, крепко держа Нелл Хокинс.

— Привет, Джемма. А я ждала тебя.

ГЛАВА 48

Я оглядываюсь назад, на завесу воды, сквозь которую попала сюда. Ясно, как на картине, я вижу встревоженные лица Фелисити, Пиппы и Энн. Только Аша не проявляет никаких чувств. Мне хочется убежать обратно сквозь водопад, в безопасное место. Но безопасность — всего лишь очередная иллюзия. Я могу двигаться только вперед.

— Вы ведь не смогли прикоснуться к магии? Вот зачем вам понадобилась Нелл. Вот зачем вам нужна я. Вы можете управлять магией только через кого-нибудь другого.

— Ты — высокая госпожа, — говорит мисс Мур. — Магия пожелала услышать твои слова. Джемма, ты и я вместе можем восстановить силу и славу Ордена. Мы можем сделать много добра — великого добра. В тебе куда больше магии, чем в ком-либо за всю историю Ордена. Никаких пределов не будет, если мы с тобой объединимся.

Она протягивает мне руку. Но я не принимаю ее.

— Я вас совершенно не интересую, — говорю я. — Ваше единственное желание — завладеть магией и сферами.

— Джемма…

— Вы не можете сказать хоть что-то такое, что мне хотелось бы услышать.

— Не потрудишься ли ты хотя бы выслушать меня? — почти умоляет мисс Мур. — Понимаешь ли ты, что это такое — когда тебя лишают силы? Когда навеки подчиняют кому-то? Я держала в руках силу, я управляла собственной судьбой, а они все это отобрали у меня!

— Сферы не выбрали вас, — говорю я, отступая так, чтобы между нами оказался колодец.

— Нет. Они просто-напросто лгут! Сферы одарили меня. А Орден меня отверг. Вместо меня эти проклятые жрицы выбрали твою матушку. Она была более уступчивой. Она готова была делать то, что ей велели.

— Оставьте в покое мою мать!

— Неужели ты тоже хочешь стать такой, Джемма? Преданной слугой Ордена? Неужели ты хочешь сражаться за то, что нужно им, оберегать Храм, связать магию, а потом отдать ее им целиком, чтобы они распоряжались ею, как им вздумается? А если им вздумается прогнать тебя прочь? Что, если они отберут у тебя все? Они тебе обещали что-нибудь?

Они не обещали. Я ничего не просила. Я сделала то, что просили они.

— Ты ведь знаешь, что я говорю правду. Почему они не предложили тебе помощи? Почему сами не связали магию? Да потому, что они не могут этого сделать без тебя! Но как только ты усмиришь магию и опасность минует, они попросят тебя провести их в сферы. И захватят здесь все. А ты больше не будешь нужна им, разве что согласишься в точности исполнять все приказы. Они не станут заботиться о тебе так, как позабочусь я!

— Да, так же, как вы позаботились о Нелл. Как позаботились о моей матери.

— Она обещала помочь мне! Она прислала мне письмо из Бомбея и сообщила, что передумала. А потом выдала меня братству Ракшана!

— И поэтому вы убили ее.

— Это не я! Это темная тварь!

— Разве это не одно и то же?

— Нет, не одно. Ты слишком мало знаешь о темных духах, Джемма. Они сожрут тебя заживо. Ты не обойдешься без моей помощи.

Она делает последнюю попытку:

— Без твоей помощи я не смогу разорвать связь с этими страшными существами, Джемма! Ты можешь спасти меня от жалкого существования. Я искала тебя многие годы! Все, что я делала, я делала ради этого момента, ради этого шанса! Мы можем создать новый Орден, Джемма. Скажи только словечко…

— Я видела, что вы сделали с теми девушками.

— Это ужасно. Не стану отрицать. Да, я многим пожертвовала ради этого, — говорит мисс Мур. — А что готова принести в жертву ты?

— Я не стану делать того, что сделали вы.

— Это ты сейчас так говоришь. У каждого вождя руки в крови.

— А я ведь вам верила!

— Я знаю. И мне очень жаль. Но люди еще не раз разочаруют тебя, Джемма. Вопрос в том, сумеешь ли ты научиться жить с таким разочарованием, жить и продолжать двигаться вперед. А я предлагаю тебе новый мир.

Только я не хочу в нем жить.

— Они были правы, отвергнув вас. Евгения Спенс была права.

Глаза мисс Мур вспыхивают.

— Евгения! Да ты не знаешь, во что она превратилась, Джемма! Она все время была связана с темными духами! И как ты справишься с ней, если понадобится? Я буду нужна тебе, когда придет время. Можешь не сомневаться.

— Вы просто пытаетесь меня запутать, — говорю я.

— Тебе нельзя туда! — раздается вдруг голос Аши.

Пиппа ринулась вперед, сквозь водяную завесу.

— Пиппа! — Фелисити бросается за ней.

Энн колеблется, но потом следует за подругами.

— Что тут происходит? — спрашивает Пиппа.

Фелисити вскидывает брови.

— У меня осталась еще одна стрела.

— Если ты меня подстрелишь, я унесу с собой все известные мне тайны о темных духах и Зимних Землях. И вы никогда ничего не узнаете.

— А вы знаете, как можно с помощью магии оставить дух здесь и сделать его свободным? — робко спрашивает Пиппа.

— Да, — отвечает мисс Мур. — Я могу найти способ дать тебе то, чего ты хочешь. Тебе не придется переходить на другую сторону бытия. Ты сможешь навсегда остаться здесь, в сферах.

— Она лжет, Пиппа, — предостерегаю я.

Но я вижу непреодолимое желание в глазах Пиппы. И в глазах мисс Мур.

— Мне бы не хотелось расставаться с тобой, Фелисити, — говорит Пиппа. И снова обращается к мисс Мур: — А от этого не будет особого вреда?

— Нет. Ни малейшего.

— И я останусь такой же, как сейчас?

— Да.

— Не верь ей, Пиппа!

— А что обещала мне ты, Джемма? Я помогла тебе, а что ты сделала для меня?

Она обходит колодец вокруг и берет мисс Мур за руку.

— Значит, мы сможем быть вместе, Фелисити! Как и прежде.

Рука Фелисити дрожит. Тетива лука ослабевает.