Профессор открыл зонт, потом посмотрел на Лидию и Софию и сказал им:

— Ждите меня здесь, — а сам направился за женщиной.

Девушки увидели, как он завел с ней разговор, заботливо прикрыл ее от дождя своим зонтом и дружески коснулся рукой ее плеча.

— Ты думаешь, мальчик был одним из нас? — спросила София Лидию.

— Судя по тому, сколько народу пришло на его похороны, это возможно.

— Если так, для нас это конец.

— Я думаю, мы скоро это узнаем, — заметила Лидия, указывая на профессора и блондинку, которые уже подходили к девушкам.

— Пойдемте, поговорим там, где можно укрыться от дождя, — предложил профессор Шлафен, проходя мимо девушек, и направился к выходу.

София и Лидия последовали за ним.

Глава 3

СОБЫТИЯ УСКОРЯЮТСЯ

Они сидели за отдельным столиком в баре, недалеко от кладбища. София выбрала горячий шоколад, который в такую погоду казался ей самым лучшим способом одолеть грусть. Лидия предпочла чай, и обе девушки заказали по большому куску шоколадного торта. Несколько минут профессор и блондинка говорили по-немецки. Женщина сжимала в пальцах бумажный платок и то и дело промокала им уголки глаз. Шлафен положил руку на ее локоть, пытаясь утешить дружеским участием.

Обменявшись несколькими словами на родном языке, они перешли на итальянский.

У женщины акцент был сильнее, чем у Томаса, но она говорила по-итальянски вполне понятно, хотя порой и ошибалась. Казалось, присутствие девушек ее немного сковывает: она то и дело беспокойно смотрела на них. И София не могла упрекнуть ее за это. Наверное, женщина спрашивала себя, кто такие эти трое чудаков, чем занимается мужчина, одетый как дворянин восемнадцатого века, и две его спутницы, молоденькие девицы, по какой причине они пришли на похороны Карла.

— Ее зовут Эффи. Это Лидия, это София, — представил их друг другу профессор Шлафен.

София заколебалась, улыбнуться женщине или держаться сдержанно и серьезно. Она не знала, как вести себя с человеком, который только что перенес тяжелое горе.

— Как я уже сказал, — продолжал профессор, четко выговаривая каждый слог, — мы здесь потому, что недавно один наш друг тоже умер при загадочных обстоятельствах. И у него были такие же раны, как у Карла.

София опустила голову над чашкой, ей было неловко оттого, что профессор сказал неправду.

— Поэтому, когда мы прочли, что ваш сын…

— Он не был моим сыном, — прервала его Эффи и украдкой бросила взгляд на профессора. — Я его… Pflegemutter.

— Приемная мать, — перевел профессор.

Он произнес эти слова небрежно, но Лидия многозначительно взглянула на Софию.

— Да, приемная мать, — повторила Эффи по-итальянски. — Я взяла Карла из детского дома, когда он был еще очень, очень маленьким… Да, может быть, я его мама.

Ее взгляд стал рассеянным, словно она смотрела куда-то вдаль. Профессор понял, в чем дело, и участливо положил свою ладонь на ее руку.

— В общем, когда мы прочитали в газетах об этой трагедии, мы решили приехать сюда и выяснить, как она произошла. Силы правопорядка до сих пор не смогли объяснить, что случилось с нашим другом.

Эффи выпрямилась и приняла настороженный вид.

— Я верю полицейским. Они обязательно найдут и схватят виновного. И раны не такие уж странные, я думаю, что какой-то болван…

Лидия снова многозначительно взглянула на Софию. Было похоже, что Эффи хочет скрыть правду от любопытного профессора. Но это могло быть просто совпадением.

— Но почему же тогда это нападение так похоже на другое, от которого пострадал наш друг в Италии?

Этот вопрос, кажется, заставил Эффи немного растеряться.

Профессор надел на нос очки, и София заметила у него на пальце большое мужское золотое кольцо, и на пластинке, украшавшей его верхнюю часть, был вырезан какой-то рисунок. София должна была приглядеться, чтобы понять, что там изображено. Это был дракон, обвившийся вокруг дерева. Профессор несколько мгновений неподвижно держал руку так, чтобы кольцо было перед глазами Эффи, и при этом не сводил с нее глаз.

Увидев кольцо, она вздрогнула и с тревогой взглянула на профессора.

— Что-то не так? — спросил он и обезоруживающе искренне улыбнулся.

Она инстинктивно отодвинулась и спросила:

— Кто вы на самом деле?

— Друзья. Точнее, Хранитель и две Дракониды, — ответил профессор.

Глаза Эффи невероятного по чистоте голубого цвета словно просветлели.

— Это невозможно… я не верила, что существуют другие Хранители, кроме меня, — недоверчиво произнесла она.

— Во времена Драконии нас было пятеро, как и драконов, оберегавших Древо Мира, — объяснил профессор. — Но трое из нас были убиты во время войны. Я знал, что где-то в мире скрывается еще один такой же Хранитель, как я. Много лет я безуспешно искал тебя и уже начал терять надежду, но теперь наконец нашел. Как по-вашему, не перейти ли нам в более спокойное место, где мы сможем все обсудить?


Дом Эффи стоял в старой части Мюнхена среди внушительных особняков восемнадцатого века. Им пришлось подняться по шести пролетам лестницы, чтобы попасть в мансарду, где проходила жизнь Эффи и Карла.

Пол был паркетный, очень светлый, на стенах висели старинные картины, и среди них — несколько вставленных в рамы фотографий маленького пухлого мальчика. На одном снимке он катался на трехколесном велосипеде, на другом играл в мяч, на третьем просто улыбался. За окном расстилалось бесконечное серое море городских крыш. София немного постояла перед окном, глядя на небо, которое продолжало плакать мельчайшим дождем, от которого островерхие крыши блестели, словно фарфоровые.

Эффи приготовила всем чай и вынула из холодильника плотный и высокий сладкий пирог, который назывался Kasetorte — сырный торт.

— Я сама испекла его: Карл очень любил, — с легкой ноткой грусти в голосе сказала она.

Потом она вместе с ними села за стол в кухне перед большим окном, из которого был виден город.

Эффи вынула из шкатулки кольцо, точно такое же, как у профессора, и сказала, что это кольцо было у нее всегда. Ее родители объяснили ей, что это семейная реликвия.

— Это наш символ Хранителей, — уточнил профессор Шлафен. — В наших семьях отец передает своему сыну такое кольцо из поколения в поколение. Когда один из нас становится владельцем кольца, оно помогает ему вспомнить, кто он такой. Так было и со мной. Мое кольцо было потеряно. Я случайно нашел его в старой пыльной сумке в доме своего прадеда, и с этого началась моя история. Я всегда хранил его в шкатулке, которую запираю на ключ, сегодня надел его первый раз. В глубине души я надеялся, что вместе с Драконидом найду и второго Хранителя, и привез кольцо с собой как знак, по которому мы можем узнать друг друга.

— Мое кольцо у меня с тех пор, как я была ребенком, — сказала Эффи. — А что я… eine Aufseherin… Хранительница, это я знала всегда.

Она рассказала, что видела много снов о драконах и вивернах и, просыпаясь, каждый раз вспоминала еще какую-то часть своего прошлого.

— Подумать только! Мой отец отвел меня к психиатру, — призналась она и горько улыбнулась. — Но врачи нашли меня здоровой. Тогда я поняла, что мне не следует рассказывать кому бы то ни было о моих видениях. Я научилась молчать о них и одновременно начала выяснять, в чем их смысл. Постепенно я узнала, кто я, что должна делать, и начала искать Драконидов.

Вскоре Эффи нашла одного из них. Это был совсем еще малыш, но она сразу почувствовала в нем что-то, говорившее о его родстве с драконами. Она взяла его на воспитание и посвятила всю свою жизнь его обучению.

— С ним я чувствовала себя уже не такой одинокой, — печально объяснила она.

Было похоже, что она и маленький Карл ухватились друг за друга, как двое потерпевших кораблекрушение.

— Большая часть нашей жизни была отдана тренировкам и учебе. Карл с помощью своей магической силы мог делать невероятные вещи. Он был очень умелым. А вот поиски плода продвигались очень медленно. Лишь несколько месяцев назад нам удалось кое-что обнаружить.

— Вы нашли плод? — быстро спросил профессор.

— Только его следы. Единственное, что известно точно, — он находится здесь, в Баварии.

— И что было дальше? Как получилось, что события ускорились?

Эффи на мгновение задумалась.

— В тот вечер я даже не знала, что Карл ушел из дома, — сказала она наконец. — Я уехала по делам, и меня не было в Мюнхене. Так было не первый раз. Я вернулась утром и обнаружила дома полицейских.

Эффи подняла руки к вискам и на мгновение закрыла глаза.

— Но вы, кажется, значительно продвинулись в расследованиях? — настаивал профессор.

— Нет… мы не стали намного ближе к цели. У нас не было указаний на то, где находится плод. — Она глубоко вздохнула и продолжила: — Я не знаю, почему он вышел из дома. Но я знаю, что с ним случилось. — Ее взгляд сделался жестким. — И я знаю: это сделала она.

У Софии пробежал холодок по спине. Слово она относилось к врагу, и в ее уме теперь звучало лишь одно имя: Нида.

— О ком вы говорите? — подался вперед профессор.

Эффи взглянула на него и ответила:

— Это очень красивая девушка, блондинка, но взгляд у нее… entsetzlich! [Ужасающий! (нем.)]