«Но что бы сказал твой отец? Наследник престола откровенничает с какой-то рабыней…»

Это ничуть не волновало принца.

— Будущий король не должен так говорить, не правда ли?.. Как тебя зовут?

Казалось, девушка некоторое время пребывала в нерешительности. Ее губы зашевелились, а потом замерли на мгновение.

— Саннэ, — ответила она наконец слабым голосом.

— Саннэ, король не должен так говорить…

Леарко чувствовал себя опустошенным, но, так или иначе, в ладу с самим собой. Он сделал невообразимое: выплеснул наружу то, что долгое время терзало его сердце.

— Постарайся обо всем забыть, по меньшей мере до сегодняшнего вечера, — промолвил Леарко. — Жизнь — вечный бег от самого себя, и ничего нельзя поделать.

После чего он снова повернулся на бок с неизменным мечом в руке. Принц спиной ощутил полный страдания и печали взгляд девушки. Он не засыпал до тех пор, пока не почувствовал, что и она легла спать.

6

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РАССТАВАНИЕ

Наконец их взору предстал Салазар. Дома и руины крепостных башен были разбросаны по всей равнине, словно монеты, высыпавшиеся из переполненного кошелька. Лонерин впервые увидел собственными глазами легендарный город, знакомый ему только по книгам. Тем не менее он не испытывал явного восторга от этого зрелища, вероятно, потому, что, в отличие от Сеннара, ничто не связывало его с этими местами. Дело в том, что, едва оказавшись в этом городе, маг стал проявлять странную нервозность и даже обеспокоенность. Наверняка долгие годы одиночества, проведенные в поисках духа Ниал, сохранили в его сознании память о каждом кирпичике, каждом камне и травинке этого города.

Лонерин посмотрел на Сеннара, но во взгляде старого мага было только холодное безразличие. Это заставило молодого человека призадуматься.

Это случилось незадолго до начала их путешествия. Через два дня после вынесения Советом Воды решения оба, в поисках талисмана, отправились в город, где был убит Тарик. Сеннар среди ночи постучал в дверь комнаты Лонерина. Юноша лежал на кровати и смотрел в потолок: его мысли были обращены к Теане. Он вспоминал, как девушка решительно собирала все необходимые вещи, чтобы последовать за Дубэ, Лонерин с трудом мог ее узнать. Он искал и не находил в ней той прежней, хрупкой и неуверенной в себе помощницы Фольвара, которую он привык видеть. Они выросли вместе и также вместе на протяжении прошедших лет разделяли все тяготы обучения искусству магии. Между ними образовалась незримая связь, о существовании которой они и сами едва догадывались. Ведь его участие в этом странном трио, состоящем из него, Теаны и Фольвара, уравновешивалось именно благодаря ее присутствию. Молодому человеку так и не удалось постичь причину решения Теаны: она вовсе не была человеком действия, в той мере, насколько он ее знал. Лонерин не верил в то, что между ними навсегда пролегла пропасть.

Сеннар вошел именно в тот момент, когда молодой человек был погружен в эти тягостные раздумья.

— Собирай вещи, — произнес старый маг холодно.

Лонерин на мгновение задумался.

— Как… в каком смысле?

— В том смысле, что мы сегодня же отправляемся в путь. Я жду тебя на улице. Поторопись.


Лонерин собирался в абсолютной суматохе, до конца не осознавая, что делал. Затем он, чуть дыша, с наспех собранным мешком выскочил на улицу. Там на фоне тусклого света луны вырисовывалась фигура Сеннара, стоявшего у самого края водопада и опиравшегося на трость. С собой у него не было ровным счетом ничего.

— Ты собирался слишком долго, — сказал он невозмутимо.

— Я никак не думал, что придется ехать ночью…

Сеннар устало на него поглядел, а потом сделал обычный жест рукой, и из-за стены появилась огромная фигура, затмившая собой луну: в темноте взмахнули два мощных прозрачных крыла.

— До границы долетим на Оарфе, у нас мало времени.

Дракон с недоверием оглядел руки Лонерина. Молодой человек вспомнил свою первую встречу с Оарфом. Это происходило в Неведомых Землях: тогда дракон чуть не убил Лонерина и Дубэ. Во время обратного полета они понемногу научились ладить между собой, но всякий раз дракон с явным недружелюбием глядел на юношу. Было ясно, что подчиняться он будет только своему хозяину.

Сеннар, пользовавшийся тростью из-за больной ноги, с большим трудом взбирался на спину Оарфа. Лонерин хотел было ему помочь, но маг остановил его своим взглядом.

— Мне не нужна твоя помощь, я еще не настолько стар, — сказал он ледяным тоном. — Полезай за мной.

Лонерин подчинился. Но едва он начал карабкаться на спину к дракону, почувствовал, как мышцы Оарфа под его руками напряглись. С трудом цепляясь за его скользкую чешую, в конце концов он взобрался на спину мощного животного, мгновение — и все трое взмыли в небо.

В течение всего пути Лонерин не мог отделаться от мысли, что Сеннар словно бежал от чего-то: в дорогу они отправились без предупреждения, а теперь летели так, словно неприятель дышал им в спину. Дракон несся, преодолевая километр за километром с неизменной скоростью, но этого Сеннару, казалось, было недостаточно. Снедаемый страстным желанием как можно скорее начать действовать, он был явно встревожен.

Вечером, сидя у костра на привале, он постоянно отводил глаза в сторону, и единственной темой их разговоров была магия.

Сеннар сразу приступил к обучению Лонерина.

— Магические действия, которые тебе предстоит выполнить, особенно сложны; твоя задача вывести Астера из его нынешнего состояния, а это тебе удастся только после заключения его духа в талисман, действующий как катализатор. Ты должен будешь вложить в это всю свою душу, но для этого потребуется много сил, которых у тебя сейчас нет.

Лонерин был немало озадачен таким утверждением. Он был убежден, что находился на пике своих возможностей, а максимальный уровень для каждого мага дается ему с рождения, так же как цвет волос или рост. Он также полагал, что отныне ему нужно будет обучиться только новым магическим ритуалам, при этом его способности останутся прежними.

— А если у меня их нет, что тогда делать?

— У каждого мага есть скрытая сила, которой он не пользуется. Речь идет только о том, чтобы заставить ее выйти наружу.

— Прошу прощения, но я полагал, что уже в достаточной степени развил все мои способности, да и мой учитель…

Сеннар жестом руки заставил его замолчать:

— Это все чепуха. Я уже израсходовал большую часть моих сил, но с уверенностью могу сказать, что ты еще не знаешь обо всех своих возможностях. Твои скрытые магические силы значительно более мощны, чем те, которыми ты пользуешься сейчас. Все дело в выучке.

Они начали с основ, с самых простейших упражнений по концентрации воли. Лонерин усердно занимался. По ходу занятий Сеннар объяснял ему и те вещи, которые наверняка могли пригодиться юноше.

— Этот ритуал древний, и произносится он на эльфийском языке. Ты должен выучить его наизусть, наряду со всеми необходимыми манипуляциями. Суть состоит в том, чтобы отделить собственную душу от тела и вознестись в мистическом экстазе. Создается видимость тяжелой и мучительной смерти, которая, однако, может также стать настоящей.

Всякий раз, когда путники останавливались на ночлег, Сеннар давал Лонерину новые знания либо просил его выполнить задание по теме, которую тот изучал днем раньше. Некоторые упражнения казались молодому магу слишком простыми.

— Сконцентрируйся на чистом вздохе.

— Я только что сделал это…

— Только не на том уровне, на котором я попросил, — сухо возразил Сеннар.

Другие упражнения показались Лонерину просто странными.

— Я хочу, чтобы ты вот так извлек из этого листа его жизненную лимфу.

Сеннар поймал лист, положил его на середину ладони одной руки, накрыл другой ладонью и на мгновение нахмурил брови. Когда он открыл руки, то на одной лежал сухой лист, а на другой — сверкающий зеленый свет.

Это напомнило Лонерину запретную магию, которую он изучал прежде. Молодой маг занервничал.

Сеннар заметил это.

— Не будь ханжой. Даже самым честным магам иногда приходится пользоваться подобными средствами. В любом случае мы не занимаемся запретной магией.

— Я сожалею, что у меня не получается так быстро, как бы вам хотелось, — произнес однажды Лонерин.

— Да. Потому что волею обстоятельств в мои руки попал довольно ленивый ученик, — ответил старый маг с явным намерением задеть его.

Но Лонерин не опустил руки. Его восхищение Сеннаром было безгранично: молодой маг всегда считал его примером для подражания. Лонерин был готов сносить любые его замечания и упреки, потому что понимал, через какие испытания пришлось пройти магу в своей жизни.

Между тем они находились на землях, которые Сеннар не видел уже более сорока лет. И Лонерин не переставал задаваться вопросом, а что же мог испытывать старый маг при виде этих мест. Здесь была написана его история, и в первую очередь выполнено предназначение Ниал. Эти земли о многом говорили. После нападения на Салазар они втроем, вместе с Ниал и Соаной, спасаясь бегством, преодолели огромную степь. А в лесу, едва заметном на горизонте, хранился последний камень, камень Земли Ветра, который нужен был для талисмана власти.

Лонерин наблюдал за выражением лица старого мага в надежде увидеть какой-нибудь след его внутренних переживаний: будь то воспоминания, а может, и сожаления. Но это изрезанное морщинами лицо продолжало оставаться беспристрастным.

Оставив дракона на границе, оба путника в длинных плащах, закрывавших их полностью от посторонних глаз, проследовали дальше верхом на лошадях.

Почти вся степь, к северу от Земли Ветра, была под контролем Совета Воды, но тем не менее большая часть территории была еще в руках Дохора и его союзников.

— Старый торговец со своим подмастерьем хочет установить торговые связи. — Так Сеннар объяснил молодому человеку основную версию их пребывания на этих землях.

Лонерин, уловив в светлых глазах своего спутника едва заметный огонек, понял, о чем шла речь. Давным-давно Сеннар уже использовал такое прикрытие. Это было тогда, когда они вместе с Ниал, оказавшись в Земле Дней, отклонились от основного пути и направились в Сеферди.

Возможность обдумать в тишине все кошмары прошлого по прошествии стольких лет стала для старого мага началом единственно возможного искупления. Молодой человек надеялся, что ощущение близости этих мест немного смягчит старого мага. Но то был лишь единственный случай, когда Сеннар не смог сдержать своих эмоций. В остальном же он так и не обронил ни единого лишнего слова, ни единого вздоха сожаления.

Путники сделали остановку в нескольких километрах от Салазара. Сеннар остановился первым. Словно военный стратег, он долго безмолвно смотрел на стены города, а затем небрежно пришпорил коня:

— Вперед. Сначала мы должны попасть в дом Тарика.


В Салазаре всюду царили хаос и запустение. Все изменилось до неузнаваемости. Теперь это был совсем не тот город, с которого началась история странствий Сеннара.

Путешественники остановились на одном из постоялых дворов с тем, чтобы только перекусить и дать отдохнуть лошадям.

— Идо мне сказал, что Тарик жил в доме его матери.

Лонерина поразил спокойный тон Сеннара, с которым он произносил это имя.

«Неужели он действительно смог свыкнуться со смертью сына?»

— Если это так, то нам нужно будет отправиться в крепость. Мы пойдем туда после полудня, ты не возражаешь? Если нам повезет, то дорога обойдется без приключений.

Лонерин долго, словно завороженный, глядел на Сеннара, не в состоянии проронить ни слова. Старый маг обратил на него свой вопросительный взгляд:

— Ну так что?

Лонерин перевел глаза на кружку с пивом:

— Нет, ничего. Я согласен.

Сеннар больше не стал задавать вопросов, и молодой человек, водя пальцем по краю кружки, снова сосредоточился на пиве.

Лонерину очень хотелось как-то сблизиться со старым магом, но тот, похоже, не собирался идти ему навстречу: быстро работая ложкой, он поедал свой обед.


Путники медленно взбирались на башню. Полуразрушенные ступени, ведущие с одной площадки на другую, превратились для Сеннара с его тростью в довольно серьезное препятствие. Но едва он переступил порог, как его шаг стал менее уверенным, на глазах выступили слезы, а его взгляд начал беспомощно блуждать по почерневшей от старого пожара каменной кладке. Лонерин почувствовал, как комок застрял у него в горле.

— Дай мне руку, с каждым разом все тяжелее поднимать эту проклятую ногу, — с явным раздражением произнес Сеннар, и молодой маг тут же поспешил ему на помощь.

Сначала Лонерину показалось, что старик схватил его руку все той же привычной железной хваткой; на самом деле Сеннар хватался за него почти с отчаянием: Лонерин понял это по едва заметному дрожанию его костлявых пальцев.

— Тарик жил над воротами, и нам нужно идти в этом направлении, — сказал старый маг, сворачивая в боковой проход. — В тот день фаммины быстро появились здесь, потому что знали этот короткий путь. Именно по этой дороге я шел навстречу Ниал.

Затем, неожиданно отпустив руку Лонерина, он пошел быстрее. Сеннар более не касался тростью земли, а пытался сам опираться о стены. Молодой человек поторопился вслед за ним.

— Ливон, приемный отец Ниал, не зря выбрал для проживания это место над воротами: здесь, в доме, был его склад оружия: жить поблизости от входа было очень удобно с точки зрения торговли, впрочем, позже этот выбор сыграл свою роковую роль.

Сеннар лихорадочно шел впереди, проворно перешагивая через преграждавшие путь камни и трещины в полу. Казалось, он снова стал таким же сильным и ловким, как и в дни своей молодости, и даже нога, которую он подволакивал, больше не доставляла ему хлопот. Молодой маг видел только мелькавшую его спину, то и дело освещаемую лучами света, проникавшего через окна и дыры в стенах. Тем временем его голос становился все громче, а речь все торопливей.

— А здесь, между кувшинами торговцев и прилавками с фруктами, Ниал играла со своими друзьями. — Он повернулся к Лонерину с потухшими глазами. — Здесь жило столько людей, не то что сейчас.

Казалось, он снова вернулся в прошлое: перед его глазами был город его молодости, город Ниал — тот золотой век, когда Астер еще не захватил Землю Ветра.

— Помедленнее, прошу вас, — отважился попросить молодой человек, но Сеннар, целиком поглощенный воспоминаниями, его не слушал. Еще один поворот, и он потерял старика из виду.

«Проклятье».

Лонерин, ориентируясь на его голос, прибавил ходу. Затем неожиданно наступила полная тишина.

— Где вы?

Повернув за угол, Лонерин увидел Сеннара. Тот в печальном полумраке неподвижно стоял перед открытой дверью. Молодой маг остановился, понимая, что произошло: Сеннар впервые увидел дом Ниал, а точнее сказать, Тарика. Идо подробно описал его Совету Воды, но гному не удалось передать царившее здесь ужасное запустение: ничего не изменилось с тех пор, как произошло нападение. Дверь вела в довольно просторную комнату, где все было перевернуто вверх дном: разрушенная мебель, осколки стекла и следы крови повсюду. Весь деревянный пол был в засохшей крови, запутанный след тянулся до самой двери. Лонерин не знал, что сказать, какие произнести слова, чтобы выразить нахлынувшие эмоции, но Сеннар опередил его. Он наклонился вперед, чуть тряхнув головой, а затем решительно посмотрел в глаза своему спутнику.

— Нам нужно разделиться: ты обыщешь кухню, а я пойду в спальню. Ты знаешь, как выглядит талисман?

Лонерин не мог произнести ни слова. Он с такой грустью посмотрел на Сеннара, что маг почувствовал раздражение.

— Что ты уставился, как очумелый? У нас мало времени. Ну так что, ты знаешь?

— Я читал о нем, — ответил он почти шепотом.

— Тогда ищи.

Затем он быстро зашагал по разбитым черепкам прямо в спальню. Лонерин, чуть позже, неуверенно последовал за ним. Войдя в этот дом, он испытал странное чувство. Присутствие Гильдии ощущалось повсюду: секта убийц, где бы она ни проходила, всюду оставляла после себя дуновение смерти и отчаяния. Молодой маг обошел большое кровавое пятно, но вскоре он понял, что невозможно было сделать и шага, чтобы не наступить на одно из множества других, рассеянных по всему полу. Этот подернутый пылью бурый цвет вызвал в памяти Лонерина воспоминание о мертвом теле его матери среди груды трупов людей, зверски убитых членами Гильдии во время жертвоприношения. И как это часто случалось, его неожиданно охватило чувство ярости. Как ни пытаешься убежать, ненависть, подобно неистребимому врагу, всегда окажется быстрее.

Молодой маг закрыл глаза, пытаясь снова взять себя в руки, потом снова огляделся вокруг в поисках талисмана: он хорошо помнил его описание: медальон с большим глазом посередине и углублениями вокруг, в каждом из которых было по одному камню разного цвета. Сверкающий камень в центре, тот самый, который расколола Ниал, когда в Неведомых Землях приняла решение пожертвовать своей жизнью ради мужа и сына. Лонерин искал заветный талисман под деревянными обломками и битыми стеклами. Затем он стал обыскивать оставшуюся нетронутой немногочисленную мебель и, в особенности, очаг в надежде на потайную нишу. Он чувствовал себя почти вором, когда шарил по самым отдаленным уголкам этих стен.

«Как знать, испытывала ли Дубэ нечто подобное, когда обкрадывала чей-либо дом?», — задавался он вопросом, и образ девушки невольно возникал в его сознании. Его незаживающая рана. Все смешалось в его голове: любовь и страсть, дружба и ненависть. Дубэ и Теана, две женщины его жизни, вышли на передний план, а между ними маячил смутный образ его матери.

«Где они теперь?»

Лонерин принялся исследовать стены, простукивая каждый кирпич в отдельности. Но они все, казалось, были довольно плотно подогнаны друг к другу. Он заглянул под сдвинутые доски пола: все безрезультатно.

В какой-то момент шум, доносящийся из соседней комнаты, стал сильнее, а потом молодой человек услышал крик. Он опрометью бросился туда, но, едва добежав до места, остановился в дверях. Сеннар сидел посреди сваленной в кучу одежды. Маг, должно быть, опустошил все ящики и с досады опрокинул все лари. Он все еще сидел на коленях и с перекошенным от гнева лицом в руках сжимал окровавленную простыню.

— Его нет, черт подери, его нет! — кричал он в отчаянии, глядя на Лонерина; у него по щекам катились слезы. Старик попытался встать, но, наступив на больную ногу, был вынужден снова опуститься на колени. — Проклятье! — сокрушался он.

Его голос был подобен реву, который вскоре сменился глухим завыванием: Сеннар сидел уткнувшись головой в простыню.

Лонерин медленно, почти на цыпочках, подошел к магу. Он опустился на колени и осторожно положил руку на его плечо. Старик резко обернулся и обнял своего спутника. Молодой человек оторопел от такого неожиданного жеста.

— Здесь прошла его жизнь, понимаешь? Он умер на этой кровати, а меня не было в тот момент рядом! Идо был тогда возле него, но не его отец. У меня не было даже возможности признаться ему, чего мне стоило отпустить его… я никогда не говорил ему, как он мне дорог! Я не смог попросить у него прощения за то, что позволил Ниал погибнуть и никак не помешал этому!