— Я знаю, как ты сможешь быстро вернуться к нам. Мне знаком тот лесной край, где ты сейчас находишься. Я тоже бродил по нему несколько лет назад. Это единственное место в Неведомых Землях, где растет джемима — то растение, которое ты видишь в подлеске. Отсюда самое большее за десять дней можно дойти до города Орвы. Ты должен прийти туда. Как только придешь, я объясню тебе, как вернуться ко мне и Криссу.

Разговор с Саном ободрил и утешил Амхала. Скоро у него не будет времени ни для тревожных снов, ни для сомнений. Он снова соединится с Саном — со своей половиной, и тогда все станет ясно. Амхал дотронулся до медальона, который пульсировал у него на груди.

3. ПЛЕННИЦА

Адхара не могла бы сказать, сколько времени они пробыли в пути: с мешком на голове она быстро потеряла способность вести счет расстоянию и времени. Они то спускались вниз, то взбирались наверх. Рокот моря сопровождал их только часть пути, потом стал постепенно слабеть и наконец затих вдали. Адхара хотела сказать тому, кто напал на нее, что ему незачем было надевать ей на голову мешок: она не имеет ни малейшего представления о том, где находится. Но он молчал, и она ничего не сказала.

Шум волн стал слышен снова и становился все сильней, пока тот, кто взял Адхару в плен, не привел ее на берег моря. Там он посадил ее в лодку, и они поплыли. Волны так бросали их из стороны в сторону, что Адхара боялась, как бы лодка не перевернулась. Внезапно стало тихо. Солнечный свет, проникавший через ткань мешка, медленно погас. Воздух стал более свежим и влажным. На удары весел по воде теперь отвечало слабое эхо: видимо, лодка оказалась в замкнутом пространстве и звуки отражались от каких-то предметов. Немного позже лодка уперлась во что-то твердое, и с Адхары наконец сняли мешок.

— Ты собираешься выходить? — прикрикнул на Адхару ее похититель.

Девушка наконец смогла рассмотреть его лицо. Ее подозрения подтвердились: ее враг действительно был эльфом. Их ни с кем невозможно было спутать: только у эльфов были такие худые и неестественно вытянутые тела, такие жесткие черты лица, холодные глаза и зеленые волосы, связанные в хвост на затылке. Адхара прикусила губу, чтобы заглушить страх перед неотвратимой опасностью.

— Живей, вперед!

Подчиняясь этому крику, Адхара перекинула ногу через борт лодки, стараясь удержать равновесие, чтобы не оказаться в воде со связанными руками. Хромая, она кое-как добралась до берега, эльф помог ей подняться наверх.

Отсюда Адхара смогла взглянуть на место, куда ее привели. То, что она увидела, ошеломило ее своей волшебной красотой. Это была пещера, почти полностью заполненная водой, за исключением крошечного пляжа из гальки, к которому и причалила их лодка. Высота пещеры была не меньше тридцати локтей. Ее сводчатый потолок завершался узкой трещиной. Часть этого пролома была скрыта ковром из растений, которые, переплетаясь, тянулись наружу. Но не пролом был главным источником света, а сияние цвета чистейшей лазури, исходившее, очевидно, от поверхности воды. Оно было таким ярким, что казалось, будто под водой скрывается светящийся родник. Этот свет отбрасывал блики на стены пещеры, украшая ее фантастическими узорами, которые могут привидеться лишь во сне. Девушка смотрела на это, не веря собственным глазам, и на мгновение забыла, что попала в плен к эльфам. Она опустила руку в воду — ладонь окрасилась в серебристый цвет.

На маленьком пляже стояла шаткая деревянная лестница. Она вела к отверстию, ширина которого позволяла пройти дальше лишь одному живому существу. У лестницы не было перил, а ее ступени так скрипели, что казалось, вот-вот отвалятся. Поднимаясь по ней, Адхара взглянула вниз и увидела, что вода заливает маленький пляж и медленно поднимается, приближаясь к ней и эльфу.

По тому, как быстро и решительно взбирался вверх эльф, девушка поняла, что скоро эта вода дойдет до их ног, и ускорила шаг. Кроме того, ее торопили разбойник и нож, который он приставил к ее спине.

От того места, где кончалась лестница, вело около десяти подземных ходов, грубо вырубленных в скале. Из них высовывали голову и снова скрывались другие эльфы.

Адхара и разбойник вошли в один из самых больших ходов. Каменный пол был влажным и липким, и Адхаре приходилось выбирать, куда поставить ногу. Эльф повел ее внутрь туннеля под взглядами множества глаз. Теперь она поняла, что все проходы, которые она видела, взбираясь по лестнице, связаны между собой.

Они несколько раз сворачивали в сторону, потом шли по сложной сети узких коридоров и наконец оказались в большом зале, куда свет проникал через маленькие окна, прорубленные в камне. Из камня была вырублена и скамья, которая тянулась вдоль всей этой овальной комнаты. На скамье сидели эльфы. Большинство из них были вооружены длинными копьями.

— Наконец-то ты вернулся! Еще несколько минут, и прилив закрыл бы проход. Я вижу, что ты привел к нам гостью.

Это сказал эльф, сидящий на почетном месте. Всю его грудь закрывала кираса с мощными наплечниками и кожаными нарукавниками. Под доспехом на нем была надета простая длинная рубаха из грубого холста, позволявшая видеть очень мускулистые ноги и руки. Голова у этого эльфа была бритая, и поэтому его остроконечные уши казались еще длинней, чем у его сородичей. «Эльф ли это?» — подумала Адхара. Она никогда не видела таких мускулистых эльфов. У него были безжалостные, холодные как лед глаза ярчайшего фиолетового цвета. Но его лицо было нежным, даже женственным. В отличие от остальных он был вооружен не копьем, а длинным топором с двумя лезвиями, изящным и тонким, как все оружие эльфов.

— Я обнаружил постороннего на обрыве, над скалами, Тхранар, — объяснил тот, кто захватил Адхару в плен, и вытолкнул девушку на середину зала.

Глаза всех эльфов нацелились на нее.

— Кто ты и что делаешь в Мхерар Тхаре? — спросил бритоголовый.

Лишь теперь Адхара поняла, что фразы, которыми обменялись эти двое, были сказаны не на ее языке, а на эльфийском. Ей приходилось слышать этот язык в Салазаре, но тогда она сумела понять лишь отрывки разговора, а теперь прекрасно понимала каждое слово. Очевидно, некоторые из вложенных в ее ум знаний не сразу начинают проявляться в ее сознании.

В любом случае не стоит показывать разбойникам, что она знает их язык. Девушка огляделась вокруг, притворяясь растерянной.

Эльфы многозначительно переглянулись.

— Кто ты? — повторил главный на языке Всплывшего Мира с тем же свистящим акцентом, что и у эльфа, напавшего на девушку.

— Меня зовут Адхара.

— Адхара значит «дева».

Пленница смутилась и действительно растерялась: она не предполагала, что ее имя что-то означает на языке эльфов. У нее сжалось сердце: это имя дал ей Амхал. Каждый раз, когда Адхара слышала свое имя, она невольно вспоминала об Амхале.

— Что ты здесь делаешь?

— Если говорить честно, я даже не знаю, где это «здесь».

— В Мхерар Тхаре, — снова повторил главный. Для мужчины у него был необычно тонкий голос.

«В Земле Слез», — мысленно перевела Адхара. Это название ничего ей не говорило.

— Вы, люди, называете его Неведомыми Землями.

Адхара мгновенно поняла все. Она смутно вспомнила что-то об этих краях — должно быть, эти знания тоже вложил ей в память Андрас. Знания из книги о Сеннаре — о его жизни за Сааром и роковой встрече с эльфами. Значит, она находится в стране, откуда явился этот народ, и попала в руки врагов. Значит, такие у эльфов города? Если так, то это странно. Чужеземцев приводят связанными, внутри охрана, вооруженная до зубов, вход такой, что, кажется, попасть внутрь можно только при отливе. От кого прячутся те, кто здесь живет?

— Я попала сюда по ошибке, потому что оказалась рядом с порталом, когда он разрушался.

— И портал случайно материализовал тебя именно здесь, в двух шагах от нашего дома?

— Я пришла в себя посреди леса, а потом долго шла по нему не в силах понять, где нахожусь.

Эльф по-прежнему смотрел на нее недоверчиво.

— А что ты делала рядом с порталом?

«Что сказать?» — подумала Адхара.

— Я должна была пройти через него, чтобы попасть в библиотеку, где хранились книги, которые были мне нужны, чтобы спастись от смерти. Но на меня напал враг, и во время моего сражения с ним портал был разрушен.

Эльф продолжал смотреть на нее с недоверием.

— А почему у тебя синие волосы? Ты полуэльфийка?

— У меня полуэльфийское происхождение… со стороны отца.

— Чистокровный ты человек или полуэльфийка, все равно отсюда трудно вернуться. Ты это знаешь? Каждого, кто проникает сюда без разрешения, мы караем смертью.

— Я не проникала, меня привели сюда вы — связанную.

Эльф ударил ладонями по камню. Его взгляд стал суровее.

— Хватит играть! Тебя прислал Крисс? Ты шпионка?

Обстановка постепенно прояснялась.

— Прислал полуэльфийку… Мне даже в голову не приходило, что он может опуститься до этого. Как говорит ваш хозяин? Люди — навоз и будут истреблены, а мы должны вернуть себе то, что нам принадлежит. Что он дал тебе за то, что ты предала свой народ?

— Я из Всплывшего Мира и не знаю, о чем вы говорите, — попыталась защититься Адхара.

— Ты такая же, как его презренный слуга, полукровка Сан. Ты тоже полукровка. Вы, полуэльфы, все такие — предатели по природе?

Этот вопрос уколол Адхару в самое сердце. Она наконец поняла, где и среди кого находится.

— Ты хочешь знать правду? Я скажу ее. Я попала сюда из Всплывшего Мира. Там я видела начало войны, которую вы, эльфы, ведете против нас. Я встретилась с Саном, будь он проклят. Здесь я оказалась в то время, когда сражалась против его… союзника, — добавила она, стараясь подавить дрожь в голосе. — Теперь я ищу способ вернуться во Всплывший Мир, чтобы сражаться с ним и победить его.

Взгляд эльфа смягчился. Этот военачальник явно привык ко лжи и потому легко расслышал правду в словах Адхары. Но он по-прежнему не доверял девушке. Эльф встал на ноги, и Адхара заметила, что он очень худой. Ноги у него были необычные — стройные и гладкие, как два веретена. Несмотря на мощные мышцы, в его фигуре было что-то от подростка.

— Ты хочешь мне сказать, что ты наш враг?

— Я говорю тебе, что я враг Крисса.

Когда прозвучало это имя, все в зале зашумели, а некоторые плюнули на пол.

— Ты очень хитрая. Я вижу, ты сумела приспособиться к ситуации. Но кто мне гарантирует, что ты говоришь правду, что ты не шпионка, посланная нашими врагами?

— Никто. Только тебе не кажется странным, что шпионить против вас послали девушку, которая сразу должна вызвать у вас подозрение? И в любом случае мало людей добровольно отправляются за Саар.

Эльф огляделся вокруг себя, еще раз внимательно всмотрелся в Адхару, затем взглянул на одного из своих подчиненных и отдал приказ:

— Отведи ее в камеру и держи под замком до нового приказа, а мы пока посовещаемся.

Темно. Снова мрак и огонек в нем. Адхара попыталась подробно рассмотреть маленький язык пламени, но разглядела только красную каплю в его центре. Эта капля угрожающе сверкала. Вдруг пятно света задрожало, и на его месте возникла фигура. Адхара неясно видела ее, но все же смогла разглядеть узкие бока и намек на очертания женской груди — маленькой, какая бывает у молодых девушек.

«Это женщина», — подумала она.

А потом сквозь окружавшую ее плотную пустоту прорвался голос. Сначала он звучал приглушенно, потом стал ясней. Он звучал резко, со свистом и придыханиями — значит, снова говорил по-эльфийски. Но теперь он не кричал, как обычно, прося о помощи, не умолял о спасении. Теперь это был полный отчаяния шепот:

Скажи ей, что я помню время, когда мы жили в Орве до того, как Крисс вошел в нашу жизнь. Скажи Шире, что мешочек по-прежнему со мной, даже теперь, когда у меня отобрали все.

Адхара попыталась дотронуться до огня, но каждый раз уставала так, словно ее рука увязала в иле или тине. Она попыталась заговорить, но, когда открыла рот, не смогла издать ни единого звука. Огонек стал бледнеть и, наконец, растворился в слабом голубом свете.

Адхара попыталась шевельнуться, но ее руки по-прежнему были связаны. Ее окружали грубые, вырубленные в камне стены. Дверь была заперта на железный засов. Это тюремная камера. Адхара поняла, что проснулась.

Снова этот сон. Теперь она была уверена, что в ее видениях скрыто какое-то послание. Она не случайно оказалась в убежище повстанцев: ее привела к ним в пещеру женщина из сна. Адхара должна найти эту Ширу и передать ей послание. Может быть, тогда все станет ясно.

Вечером в камеру пришел главный эльф. На этот раз он был без доспехов, только в просторной куртке и штанах точно по фигуре, на поясе висел длинный кинжал. Войдя, он приказал закрыть за собой дверь, подошел к сидевшей в углу Адхаре, наклонился над ней и смотрел ей в глаза так долго, что узнице стало не по себе.

— Ты готова сказать мне правду?

— Я уже сказала тебе правду.

— Может быть, но не всю.

Адхара вздохнула. Ей оставалось лишь довериться своему инстинкту.

— С тех пор как я оказалась на вашей земле, я вижу сны.

— Это хорошо для тебя, а я не вижу снов с тех пор, как Крисс вошел в мою жизнь и оставил от нее только пепел. С тех пор я каждую ночь вижу только кошмары. — Рот эльфа сморщился от боли.

— Но я вижу не обычные сны, — продолжила Адхара. — Во сне я все время вижу одно и то же — кого-то, чью фигуру мне не удается разглядеть. Кажется, это женщина. Я вижу ее плохо, но она говорит со мной и просит о помощи.

— Почему меня должны интересовать твои фантазии?

— Потому что ее голос привел меня сюда. Это трудно объяснить, но… мои ноги знали, куда идти. Я не представляла, где нахожусь, мои ноги сами привели меня к вам.

Взгляд эльфа стал жестче.

— Не пытайся провести меня. Мне нужны от тебя ясные ответы, а не бред о твоих снах.

— Сегодня ночью я снова видела сон. Возможно, в нем нет никакого смысла, но… я должна поговорить с Широй. Я не знаю, кто она, но должна с ней говорить.

Эльф взгянул на нее так, словно обжег огнем.

— Кто назвал тебе это имя?

— Та, кого я вижу во сне.

— И что ты должна сказать Шире?

— Я чувствую, что должна сказать это только ей самой, — ответила Адхара и сразу же усомнилась, что поступила правильно. До сих пор она вела себя осторожно — старалась понять, что происходит вокруг, и не слишком открываться сама, чтобы не попасть под удар. А теперь все пропало. Она разрушила все, что сделала для своего спасения ради какого-то сна! Но ведь в ее жизни многое определял инстинкт.

— Скажи это мне, — настаивал эльф.

— Я думаю, ты не поймешь ее слова. По-моему, это что-то личное.

— Скажи! — свистящим шепотом потребовал эльф и положил руку на рукоять кинжала.

У Адхары не осталось выбора.

— Я должна сказать Шире, что та, кого я вижу в снах, помнит время, когда они жили в Орве до того, как появился Крисс, и мешочек по-прежнему у нее. Он с ней даже теперь, когда у нее отобрали все.

Эльф внезапно рванулся вперед. Адхара даже не увидела, как его рука вынула из ножен кинжал. Она только почувствовала удар своего затылка о стену, тепло своей крови, которая снова потекла из раны, и холод стального лезвия возле горла. Лицо эльфа оказалось прямо перед ее лицом. Оно было искажено слепой яростью.

— Как ты сумела узнать про это? Где ее держат? Кто ты такая?

Голос перешел на крик. Рука эльфа ухватилась за воротник куртки Адхары и стянула его на горле. Задыхаясь, Адхара сумела лишь пробормотать:

— Я… не знаю… кто такая… Шира.

— Шира — это я! Понятно тебе, проклятая? — ответила эльфийка, которую Адхара принимала за эльфа-мужчину.

4. ШИРА

Шира отлично помнила тот день. Орва была пропитана запахом соли. Так бывало только раз в году, когда цвела веридония — подводная водоросль. На поверхности моря появлялось столько веридоний, что оно становилось зеленым, словно кто-то произнес заклинание, и на месте океана возник луг. Через два дня после этого на водорослях появлялись цветы — маленькие синие шарики, собранные в длинные гроздья, которые плавали на поверхности воды. По ночам эти цветы излучали свет и освещали город. Они существовали всего один день, а потом лопались, выпуская в воздух светящуюся пыльцу. Эта пыльца засыпала улицы и покрывала крыши, наполняя город сильным пьянящим запахом моря. Она была похожа на снег. Шира и ее сестра Лхира никогда не видели снега, но знали, что он существует в Эрак Мааре, в том числе в Краю Песков, откуда родом были их предки.

В тот раз была одна из этих ночей. Шире и Лхире было по двенадцать лет. Они вместе с другими горожанами вышли на улицу и, сидя на краю одной из прибрежных скал, смотрели, как лопаются цветы веридонии. Это происходило каждый год, но всегда удивляло горожан. Когда цветы лопались на ковре из водорослей и их шарики превращались в мягкие мешочки, народ кричал от восторга. Согласно легенде, сама Фенора, богиня плодородия, проходила по ковру из водорослей, и они лопались под ее ногами.

Шира любила эту ночь — прежде всего потому, что ей разрешали выйти из храма и свободно гулять по городу, и еще потому, что ее сестра очень любила этот праздник. В ту ночь Лхира сидела, положив подбородок на прижатые к груди колени, и не сводила глаз с ковра водорослей, с нетерпением ожидая, когда начнут лопаться цветы.

Когда воздух наполнился треском лопающихся цветов, которые завершали последним шумным вздохом свое земное существование, она каждый раз хлопала в ладоши от восторга. От света, который излучала пыльца, глаза Лхиры сияли каким-то особым блеском, на который Шира никогда не уставала смотреть. Она и Лхира были близнецами, и все говорили, что их невозможно отличить одну от другой. Но у самой Ширы глаза никогда так не блестели.

В этот вечер они тоже были на празднике и, как обычно, гуляли по вымощенным камнями улицам города среди деревянных дворцов, собирая с земли полные горсти ароматной пыльцы.

Они взбежали на холм, легли на землю и начали кататься по пыльце, пока не превратились в две светящиеся фигуры, уютно лежащие на земле под усыпанным звездами небом. Обе сестры очень устали. Еще час, и наступит рассвет, придут жрецы и отведут их в храм — Лхиру молиться, Ширу тренироваться. Такова была судьба детей, отданных в храм.

— Ты согласна, чтобы мы заключили договор? — вдруг спросила Лхира.

— Какой договор? — спросила Шира, поворачиваясь к ней.

— Такой, который действует всю жизнь.

Лхира вскочила на ноги и, прежде чем сестра успела что-нибудь сказать, сняла у нее с пояса кинжал. Изящным движением — она все делала изящно — Лхира отрезала прядь своих волос и, держа ее двумя пальцами, показала сестре.

— Вот мои. Ты должна сделать так же.

Шира посмотрела на нее недоверчиво, но подчинилась. Никому не было известно, что цвет волос у них не один и тот же. Всем, кто был знаком с сестрами, казалось, что волосы у них одинакового цвета — ярко-зеленого и блестят одинаково. Но сами девочки знали, что маленькая разница есть. Это была их тайна. Жрецы тоже постарались, чтобы сестры отличались одна от другой. У Лхиры волосы были длинные, а у Ширы, которая должна была стать воином, очень короткие. Поэтому Шире было трудно срезать прядь с головы. Но она все же сделала это и, сжав волосы в кулаке, подала их сестре.