Глава 7

Мэгги наткнулась на чью-то твердую грудь и, махнув рукой, попыталась ударить нападавшего. Однако удар не достиг цели, поскольку оказался слишком слабым.

— Мэгги.

Благородный голос произнес это имя, растягивая звуки на аристократический манер, чем поразил ее и удержал от следующего удара. Мужчина схватил Мэгги за запястье. В неясном свете она различила лицо с золотистыми глазами, широким лбом и твердым подбородком красивой формы.

— Лорд Эджингтон! — вырвалось у Мэгги. — Почему вы здесь? Вам… вам нельзя тут быть. Это небезопасно.

Чарлз не ослабил свой захват и потянул Мэгги за собой… к черной карете, которая стояла неподалеку. Как могла она не заметить ее? По спине Мэгги пробежал холодок. Она совсем ослепла от страха, ослепла и одурела, а на этих улицах в таком состоянии можно нарваться на большие неприятности.

— Если это опасно для меня, то, несомненно, должно быть опасно и для тебя. Садись в карету, — произнес Эджингтон ледяным голосом, и Мэгги с трудом подавила дрожь. Она обманула его… предала. Она думала, что после всего случившегося он умоет руки и она снова будет предоставлена самой себе. Но она ошиблась! Мэгги никак не могла предположить, что Эджингтон последует за ней в Севен-Дайалс. Почему он это сделал? Решил рассчитаться с ней за предательство?

Барон открыл дверцу кареты и толкнул Мэгги внутрь. Она едва удержалась на ногах, чтобы не удариться о скамью.

— Трогай! — крикнул Чарлз, с трудом сдерживая гнев.

Стивене исполнил приказание, и карета резко двинулась с места. Чарлз ухватился за специальный ремешок и свободной рукой захлопнул дверцу, а Мэгги, не ожидавшая толчка, упала на подушки.

Чарлз сел напротив, оставаясь внешне спокойным, хотя внутри у него все кипело от гнева. Сквозь окошки в карету проникал свет фонарей, и Чарлз наблюдал за Мэгги — она озиралась вокруг, но никого, кроме него, не видела.

— А где Джайлс? — спросила Мэгги.

— Я отослал его, — холодно сообщил Чарлз. — Он остался верен тебе. Правда, за фунт сообщил, где тебя искать, но при этом взял с меня слово, что я не пойду за тобой.

— И вы сдержали слово? — с насмешкой спросила Мэгги.

Осознав наглость своего вопроса, она отодвинулась в угол кареты, подальше от барона.

«У тебя есть все основания бояться меня после тою, что ты сделала», — с горечью подумал он. А вслух сказал:

— Конечно, нет. Ты выскочила на улицу как раз в тот момент, когда я собирался пойти за тобой.

— Но почему? — спросила Мэгги с явным изумлением.

— Потому что ты убежала, черт побери, — резко ответил Чарлз. — Мужчина не должен позволять леди… женщине посещать одной опасные места, если, конечно, ему известно о ее намерениях. Он обязан остановить ее или сопровождать.

Мэгги покачала головой.

— Да вы просто безумец! — воскликнула она. Чарлз сжал зубы и старался говорить спокойно:

— Ты призналась, что твое благородство заключается в защите своих… подопечных. Так вот, мое благородство состоит в том же.

«Или по крайней мере должно проявляться в этом», — мысленно добавил он.

Чарлз вспомнил, как смотрел на узкую улочку, которая вела во двор Дэнни О’Салливана, и размышлял, надо ли идти туда, правильный ли это поступок, или глупо рисковать своей жизнью ради этой девчонки. В тот момент и выскочила Мэгги, прервав его размышления. Поначалу ему хотелось встряхнуть ее как следует, влепить пощечину, прижать к себе, поцеловать… Но он не сделал ничего такого и сейчас не был уверен, стоило ли поступить так.

Мэгги смотрела на Чарлза с недоумением.

— Я же говорила, что сюда слишком опасно приходить.

— Если бы ты не улизнула от меня, я не стал бы гнаться за тобой, — ответил Чарлз ровным тоном. — Я бы вызвал пару лакеев и послал их вместе с тобой.

— Пару? А как насчет нескольких дюжин? Так было бы намного лучше: вместо одного убийства началась бы настоящая война. Этот двор полон людей Дэнни! — Мэгги раздраженно вздохнула и упрямо вскинула подбородок. — И я не обязана делать все, что вы говорите, сэр. Я не принадлежу вам.

— Но я купил твое время… полностью… за два фунта в неделю, — напомнил Чарлз, сузив глаза.

Казалось, эти слова сокрушили ее. Мэгги обхватила себя руками, и в ее внешности с особой ясностью проявилось то, что всегда было присуще ей и что невозможно было скрыть: она выглядела маленькой, хрупкой, беззащитной девочкой.

— Наш договор расторгнут. Я хочу покинуть Англию. Я не могу оставаться здесь.

— Из-за Дэнни? — заключил Чарлз.

В глазах Мэгги отразилось прежнее воодушевление.

— Я тут подумала: а почему бы мне не отправиться в путешествие? В Австралию, например.

— Нет, — решительно сказал Чарлз.

Здравый смысл подсказывал ему, что не нужно связываться с этой женщиной, однако вопреки рассудку Чарлз не мог оставить Мэгги с ее темным прошлым. Он не мог преодолеть потребность встать между ней и окружавшим ее миром, и если уж решился на это, то должен идти до конца.

— Что — нет? — Мэгги посмотрела на него с удивлением.

— Нет, — повторил Чарлз. — Мы обратимся в Скотленд-Ярд.

Мэгги саркастически улыбнулась:

— Полицейские знают о Дэнни. Думаете, это волнует их? Они ловят мелких карманников и прочую шушеру, а бандиты, которые контролируют половину города, не интересуют высокопоставленных шишек!

— А меня, например, интересуют, — резко сказал Чарлз. Он был очень уязвлен.

— Вас одного недостаточно. Конечно, вы важная птица, но вы едва ли сможете повлиять на полицейских, — возразила Мэгги.

— И все же ты не должна уезжать, — настоятельно сказал Чарлз. По крайней мере он ясно понимал мотив своего вмешательства. В данном случае речь шла не о безрассудной храбрости, а лишь об издержках, избежать которые будет довольно тяжело, но он привык преодолевать трудности. — Если нет смысла обращаться в полицию, мы не пойдем туда, хотя я считаю, что было бы неплохо направить в Скотленд-Ярд соответствующее заявление. — Чарлз проигнорировал скептическое фырканье Мэгги. — Так или иначе, полиция должна отреагировать на него, поскольку ты являешься моей наемной работницей. В таком случае если кто-то угрожает тебе, то это значит, что он угрожает и мне, и если потребуется вооруженная охрана в моем доме в Челси, я добьюсь этого. Нельзя допустить, чтобы Дэнни имел власть над тобой только потому, что я отказался исполнить свой долг и предоставить убежище тому, кто находится под моим покровительством.

На мгновение брови Мэгги напряженно сошлись на переносице.

— Так вами руководит обычное самолюбие? — спросила она. — Простите, но я не намерена умирать из-за вашего самолюбия.

Терпению Чарлза пришел конец.

— Помолчи хотя бы минуту, — сказал он с раздражением. — Я стараюсь решить твою проблему, — продолжил он, не обращая внимания на то, что Мэгги, пораженная его вспышкой, отпрянула назад, — а ты тарахтишь без умолку. Ты не задумываешься над тем, что мне было бы гораздо проще бросить тебя со всеми твоими делами и забыть о затратах на этот проклятый гардероб мадам Рошель? Впервые в жизни я пытаюсь сделать то, что велит мне долг чести. Так почему же ты создаешь излишние трудности? И, видит Бог, с одной стороны, я хочу бросить тебя, с другой — оставить при себе по причине довольно эгоистичной.

С этими словами, ослепленный гневом и желанием, он подался вперед, схватил Мэгги, усадив к себе на колени, и поцеловал. Она не ожидала такого поворота событий, но через мгновение со стоном отчаяния ответила на его поцелуй. Ее губы, такие мягкие, такие горячие, опалили огнем Чарлза, и у него едва не закружилась голова от близости Мэгги. Она прижалась к нему всем телом, и он с наслаждением вдыхал аромат, исходивший от ее волос, — теперь они пахли не щелоком, а цветочным французским мылом. И этот чувственный запах пьянил Чарлза.

Пальцы начали судорожно расстегивать пуговицы ее корсажа.

— Я хочу тебя, — хрипло сказал Чарлз. — Как порядочный, честный человек, я должен защищать тебя. Однако боюсь, что делаю это только потому, что хочу обладать тобой, и это желание — сильнее меня, поскольку ты даже не нравишься мне. Как я мог связаться с тобой? Я едва тебя знаю. Ты лживая, но смелая девица, бесстыжая обманщица и в то же время удивительно благородная. Все эти противоречивые качества не укладываются у меня в голове, но я не могу осуждать тебя. А когда ты убежала, меня охватило отчаяние при мысли, что я больше не увижу тебя.

Когда платье было наполовину расстегнуто, Чарлз просунул руку под корсаж. Грудь Мэгги была горячей, и Чарлз ощутил, как сосок мгновенно напрягся и стал твердым. Чарлз покатал его между пальцев, и Мэгги застонала. Барон тоже испытал чувственное удовольствие и снова поцеловал Мэгги, а она затрепетала под его рукой, ласкающей ее грудь.

Затем Чарлз коснулся ее лодыжки и начал продвигаться вверх по ноге под смятыми юбками. Кожа Мэгги была гладкой, мягкой и удивительно нежной…

Когда Чарлз приблизился к ее лону, дыхание Мэгги участилось, и она почти до боли сжала его плечи. Пальцы Чарлза коснулись завитков волос и нащупали нежный, увлажнившийся от страстного желания бутон. Чарлз погрузил палец в ее лоно а Мэгги, судорожно втянув воздух, еще сильнее прижалась к Чарлзу. Она желала его так же отчаянно и безумно, как он ее.

— Скажи, что ты останешься, — потребовал он, беззастенчиво пользуясь тем, что она изнемогала от страсти.

— Нет! — задыхаясь, ответила Мэгги.

Он просунул второй палец, и горячая влага, наполнявшая Мэгги, едва не лишила его самообладания.

— Скажи, — хрипло повторил он.

— Нет!

Чарлз воспользовался третьим пальцем. Мэгги смотрела на него невидящим взором.

— Скажи!

— Нет!

Он начал двигать пальцами внутри ее, а Мэгги покачивалась в такт его движениям, постанывая от удовольствия, но при этом настойчиво твердила:

— Нет, нет, нет…

Чарлз желал ее. Просто нуждался в ней! Он не мог больше ждать и, высвободив руку, поспешно расстегнул пуговицы брюк, чтобы вытащить набухшую плоть. Мэгги должна согласиться с ним — он заставит ее согласиться. Он не собирался уклоняться от своего долга и исполнит его, используя любые доводы.

— Скажи мне, что останешься, — повторил Чарлз гортанным голосом.

— Нет, — ответила Мэгги задыхаясь.

Он с силой вошел в нее, его набухшая плоть мягко скользнула в горячую глубину. Мэгги вскрикнула и застонала. Чарлз попытался начать двигаться, но в таком положении делать это было крайне неудобно. Он вышел из нее и повернул Мэгги так, что она легла спиной на подушки, а сам встал перед ней на колени.

— Не останавливайся, — взмолилась Мэгги, обхватывая его бедрами. Чарлз и не думал останавливаться, горя от страсти. Он снова вошел в нее, и она со стоном выгнулась навстречу, сжимая его плечи и теснее прижимая к себе.

Чарлз погружался в Мэгги снова и снова, чувствуя, как нарастает внутри горячая волна и кровь шумит в ушах. Вскоре он ощутил ее оргазм и ритмичные сокращения мышц вокруг его плоти, отчего разрядился вслед за ней, едва дыша и почти теряя сознание. Все кончилось, и Мэгги, задыхаясь, опустилась на подушки. Чарлз встал и поправил свою одежду с прежним холодным достоинством. Мэгги не двигалась, лежа там, где он оставил ее, со смятыми юбками на бедрах и широко раскрытыми глазами, устремленными в темноту.

Чарлз посмотрел на нее, утомленную и прекрасную.

— Ты останешься в моем доме в Челси. — Эти слова Чарлз намеревался произнести холодным тоном, но они прозвучали хрипло, словно застревая в горле.

Мэгги покачала головой, неподвижно глядя в потолок.

— Я не могу. Дэнни сказал, что я должна быть с вами.

— Не понимаю, — удивился Чарлз, и временно затихшее расстройство вновь начало медленно оживать.

— Если он хочет, чтобы я была с вами, значит, это небезопасно, — сказала она. — У него есть какой-то гнусный замысел в отношении вас и связанный со мной, поэтому я должна уехать подальше.

Чарлз нахмурился:

— Почему он хочет, чтобы ты находилась под моим покровительством? Этот человек блефует. Он просто пытается запугать тебя.

— Да, и он добился своего. — Мэгги произнесла это спокойным, обыденным тоном, заставив Чарлза похолодеть.

— Он намеренно третирует тебя, — сказал он, стараясь придать своему умеренному тону убедительность, хотя на самом деле испытывал желание приказать ей поступать так, как он считает наиболее правильным. — Ты действительно думаешь, что тебе безопаснее находиться в каком-то другом месте, вдали от меня? — Чарлз кивнул на окно кареты.

Мэгги медленно подняла голову, а затем села.

— Я не думаю, что буду в безопасности где-либо.

— Но если это так, то не лучше ли оставаться в комфортных условиях? — продолжал настаивать Чарлз. Он непроизвольно протянул к Мэгги руки, но когда коснулся ее, она напряглась.

Молчаливо извиняясь за свою реакцию, Мэгги закусила губу и дотронулась до его предплечья.

— Я тоже так думаю.

— Я приставлю к тебе охрану, — повторил Чарлз, накрывая ее руку своей ладонью. — Оставайся в моем доме, и ты будешь в безопасности.

— А как же мои ребята? — Мэгги посмотрела ему в лицо. — Вы хотите нести ответственность за меня, а я отвечаю за них.

— Кажется, ты говорила, что Нэн и Салли могли бы стать служанками в доме в Челси, не так ли? — спросил Чарлз, чувствуя, что нашел аргумент, который может заставить Мэгги согласиться с его планом.

— А как быть с Молл и Джо, не говоря уже о Гарри, Фрэнки и Джайлсе? — Мэгги опять нахмурилась.

— Э-э… мой адвокат заинтересован в подготовке молодых перспективных клерков, — сказал Чарлз с внезапным вдохновением. — Они изучают правоведение, находятся в его доме и сидят за его столом. Для Дэнни твой переписчик бумаг просто исчезнет, и если Гарри окажется достаточно прилежным и сообразительным, он сможет в будущем сделать карьеру, когда все проблемы останутся позади.

На лице Мэгги расцвела улыбка, и Чарлз понял, что в ее душе зародилась надежда.

— Вы действительно сделаете это? — прошептала она, словно молитву.

— Почему бы нет? — Чарлз пожал плечами. — Разумеется, я не могу твердо обещать, что все будет именно так, как я сказал, — это зависит и от самого молодого человека. У моего адвоката несколько странная манера вести бизнес: он не стремится связываться с богатыми людьми, выкладывающими значительные суммы за обучение их отпрысков, и предпочитает бесплатно обучать талантливых юношей, дальнейший успех которых на адвокатском поприще является для него лучшей наградой. Он говорит, что при таком подходе испытывает удовлетворение и не имеет никаких неприятностей.

— Значит, вы считаете, что адвокат может взять Гарри на испытание? Об этом я даже не могла мечтать! Благодарю вас, — сказала Мэгги, и на мгновение Чарлзу показалось, что на глазах ее блеснули слезы.

— Что касается Джайлса, я уверен, за городом найдется закрытая, малоизвестная школа, которая могла бы принять его для нравственного и интеллектуального совершенствования в течение одного или двух семестров, — продолжил Чарлз оживленно, испытывая при этом некоторое смущение, оттого что стал свидетелем мимолетной слабости Мэгги. Он не раз видел плачущих женщин, но никогда не был свидетелем проявления чего-то глубоко личного и считал, что наблюдать это почти неприлично. — А для Фрэнки… э-э… какими талантами он обладает?

Мэгги усмехнулась:

— В основном как карточный шулер.

— Полагаю, он мог бы стать лакеем, — сказал Чарлз с некоторым сомнением. — В одном из поместий.

— А Молл и малыш Джо? — тихо спросила Мэгги. — Они должны быть при Нэн. Если бы Нэн работала приходящей поварихой, она могла бы возвращаться к ним домой, но если она будет постоянно жить в вашем доме…

— В таком случае дети тоже будут жить с ней, — сказал Чарлз, игнорируя возникшее внутреннее сопротивление, когда осознал, что приглашает целую группу людей, которым справедливо было бы наклеить ярлык «нежелательные», и они будут жить там, где он поселил женщину, неожиданно ставшую его любовницей.

Мэгги начала медленно застегивать пуговицы корсажа, неосознанно соблазняя Чарлза каждым движением. Он с трудом подавил желание притянуть ее к себе и снова поцеловать.

— Вы действительно намерены сделать все это? — спросила она. — Вы боитесь, что выглядите недостаточно благородным?

Чарлз грустно рассмеялся:

— Возможно, я делаю это только для того, чтобы убедить тебя остаться и снова заняться любовью со мной.

— Я не верю, — упрямо сказала Мэгги, тряхнув головой. — Вы хотите послать Джайлса в школу не для того, чтобы заставить меня остаться. Просто он должен находиться в безопасном месте. — Она немного помолчала, потом неуверенно спросила: — Почему вы не хотите признаться, что поступаете так из благородных побуждений?

— Потому что я хорошо знаю себя, — решительно сказал Чарлз. — И имя Эджингтон достаточно говорит, кто я такой и кем были мои предки.

Пальцы Мэгги задержались на последней пуговице у горла, и она опустила руку.

— И что же означает это имя? — спросила она мягко, словно боясь упрекнуть Чарлза, хотя ее одолевало любопытство.

— Неумеренное сибаритство, чувственную ненасытность, склонность к разврату. — Он криво усмехнулся. — Любая из этих характеристик подойдет по крайней мере к одному из моих предков.

Мэгги с озадаченным видом покачала головой:

— Но о вас сложилась иная репутация. Некоторые примадонны имели с вами так называемые амурные дела, однако никто из них не отзывался о вас плохо.

Чарлз усмехнулся:

— У них весьма примитивное представление о джентльменском поведении. Их вполне устраивает, что за ними ухаживают и дарят подарки. Они чрезвычайно довольны этим. Они не ждут ни уважения, ни верности и не питают никаких надежд на будущее.

— Так же, как и я, — сказала Мэгги, не сводя с него глаз.

Чарлз запустил пальцы в свои волосы.

— Разумеется, — согласился он с горькой усмешкой. — Знаешь, как я обнаружил неверность отца по отношению к моей матери? Мне было шесть лет, и конюх повел моего маленького толстого пони в Гайд-парк, когда я вдруг заметил отца в открытом двухколесном экипаже с хорошенькой женщиной. Я окликнул его, а он посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица. Тогда я не понял, что оно означало, но эта странность запечатлелась в памяти. Когда же я стал взрослее, я осознал, что оно отражало чувство вины. Все это длилось одно мгновение, а потом он засмеялся и, подъехав ближе, представил меня своей подруге, мисс Доркас Першинг.

— Вы имеете в виду миссис Першинг? — спросила Мэгги с выражением изумления на лице.

— Именно ее. — Чарлз пожал плечами. — Она была четвертой или пятой обитательницей дома в Челси, а когда потеряла благосклонность отца, воспользовалась их длительными дружескими отношениями и заняла должность экономки, о чем я узнал значительно позже.

— Экономка, обслуживающая новых женщин бывшего любовника, — сказала Мэгги с еще большим изумлением.

Чарлз откинулся на подушки сиденья.

— Миссис… или, точнее, мисс Першинг всегда была весьма практичной особой. Я не думаю, что она любила моего отца, да и он любил только самого себя. — Чарлз вспомнил долгие дни жаркого лета и то, как он ждал встреч с доброй и ласковой мисс Першинг каждый раз, когда посещал Гайд-парк. — Она всегда покупала мне мороженое, и я считал ее сказочной феей или ангелом. Мой отец дарил мне всякие игрушки, ни в чем не отказывая будущему лорду Эджингтону, но ему никогда не приходило в голову, что мне больше всего нравилось лакомиться мороженым в парке.

В это время карета остановилась, и Чарлз увидел красный кирпичный фасад своего дома в Челси.