Его брови недовольно сошлись на переносице.

— Для объятий нет причин. Что это такое? — кивнул он в сторону маленького кладбища окурков.

Не получилось. Я вздохнул и развернулся к нему всем корпусом, засунув руки в карманы шорт.

— Захотел.

— А ну раз захотел, то, конечно же, ничего страшного, — учащённо закивал головой друг и тут же агрессивно продолжил: — У тебя скоро начнутся усиленные тренировки! Ты хочешь сдохнуть в первом раунде?! Я не пойму, с каких пор ты решил забить на свои же правила?!

Мои правила. Они не совсем мои. Они, скорее, общие для всех тех, кто хочет получить признание в мировом боксе. И друг преувеличивал. Он прекрасно знал, что последние месяцы я не вылезал из зала.

— Брось, — невинно пожал я плечами, наблюдая, как тут же зло прищуриваются глаза Мейсона.

— Бросить? — процедил он. — Предлагаешь бросить?! Я, как подстреленный олень, скачу по всем агентствам, чтобы они заключили с тобой контракт, пока ты тут кончаешь свои лёгкие! Сегодня TOP Ring окончательно подтвердила свой отказ! Ты понимаешь, что это значит?!

— Это было ожидаемо.

— И тем не менее, я надеялся дать на лапу Джеку, чтобы он замолвил за тебя словечко. Но даже этот жадный до денег мудила отказал мне. Ты не видишь всей серьёзности ситуации. Один бой! — Он чуть ли не в нос сунул мне свой указательный палец, наглядно демонстрируя, как выглядит цифра один. — Всего один бой отделял тебя от титула! И если такая компания, как TOP Ring, сливает тебя, хотя может заработать на этом бою сотни миллионов, это говорит о том, что ситуация обстоит гораздо хуже, чем мы думали.

— Может, мы пропустим обвинительно-поучительную часть и перейдём к той, где ты уже всё порешал? — Мне надоело оправдываться, и я прошёл мимо него к балконной двери, зная, что он сразу же последует за мной.

— Налей мне кофе, — прилетела в спину просьба, больше похожая на приказ, но я не стал ерепениться и молча включил кофемашину.

Под жужжащий звук устройства я барабанил пальцами по столешнице, словно это могло ускорить процесс приготовления, и, когда через бесконечные две минуты напиток был готов, я кинул в чашку кусочек сахара и щедро залил молоком.

— Где ты вчера был?

Режим «беспокойная мамочка» врублен на полную мощность.

Я уселся напротив, с неудовольствием отмечая, что мой кофе уже остыл.

— В баре, в паре кварталов отсюда. Редкостная дыра.

Он грязно выругался.

— Пил?

— Пару банок пива. Не начинай.

Перебор с трагичностью на чужом лице. Я слежу за формой и, тем более, за здоровьем. Он это прекрасно знал, но упущение воспитательной минутки — слишком тяжёлая для него потеря.

Мейсон несколько секунд сверлил меня взглядом, а затем, медленно сделав пару глотков кофе, для того, чтобы затянуть интригу, известил:

— Я разговаривал с Дэниелом Прайсом.

Ну наконец-то.

— И? — не скрывая интереса, я непроизвольно подался вперёд, желая скорее услышать продолжение.

— Он хочет личной встречи.

— То есть, ты не получил его согласия? — не сумел скрыть недовольства я.

— Не получил, как и не получил отказа, — отрезал друг. — Он изъявил желание встретиться с тобой лично и поговорить. После этого он примет решение. Если ты не будешь вонять этой отравой и скалить клыки, всё закончится его личной подписью. Я отчётливо слышал интерес в его голосе.

Довольно хлопнув ладонью по столу, я расслабленно откинулся на спинку стула. Прекрасные новости.

— Я в тебе не сомневался… Белль.

С Мейсоном Лотнером я знаком с самого детства. И много лет назад, когда мы впервые попробовали с ним алкоголь, который оказался палёным муншайном и не хило так ударил по детским мозгам, он, икая, признался, что плакал, когда смотрел мультик «Красавица и Чудовище». Я хохотал как ненормальный и уже тогда стал называть его Белль. Он сначала бесился, но спустя пару лет привык.

— Каждому чудовищу нужна своя Белль, — парировал он, как и сотни раз до этого.

Чудовище. Мне не было обидно. Было привычно.

— Прайс ждёт тебя в своём офисе через два часа. Будь добр, приведи себя в порядок и не ударь в грязь лицом, — назидательно проговаривал он. — Он единственный, кто согласился с тобой встретиться. Другие кидали трубки, когда слышали твоё имя. Если тебя утешит, то Джек рассказал, что делали это, скрипя зубами. Многие хотели бы сотрудничать, но, сам понимаешь, что означает появление на арене твоего… покровителя. Он имеет влияние даже на WBA, что тут говорить о простых смертных. Трясутся как ошалелые, боятся за свою репутацию.

Или за жизнь…

Я оценил то, что он постарался подобрать слова. Покровитель. Когда-то давно я считал его отцом.

— Репутация, — задумчиво повторил я, смотря на недопитую чашку с кофе. На бортиках появились коричневые разводы, за которые зацепился мой взгляд. Грязные пятна растеклись по белоснежной керамике и портили вид. Но их можно отмыть. Отмыть нельзя только то, что не видно.

— Велл, — обеспокоенно позвал Мейсон.

— Всё норм, — кивнул я. — Буду лапочкой.

Он ободряюще улыбнулся, но в глазах так и плескалось сомнение.

«Не волнуйся, друг. Я сделаю даже невозможное, чтобы мы вновь залезли на пьедестал».

— Мне звонил Кайлеб.

Лицо Мейсона приняло понимающее выражение.

— Теперь ясно, почему у тебя такое поганое настроение.

— Они ждут меня завтра на ужин. У Виктора есть предложение.

Друг беспокойно заёрзал на месте.

— Я знаю. Его люди звонили мне два раза и это только за сегодняшнее утро.

Мой взгляд стал жёстче.

— Они тебе угрожали?

Мейсон непонятно передёрнул плечами.

— Нет. Так намекнули, что пора закругляться и ползти в нору. Не переживай. — Он вольготно закинул руку на спинку соседнего стула. — Он меня не тронет.

— Я бы не был так уверен.

— Это глупо. Он сразу же потеряет последний шанс на восстановление ваших с ним отношений. Он не пойдёт на это.

Я сомневался, что Виктора это как-то беспокоило.

— Его поступок обнулил все возможные шансы. А слепое прощение не числится среди моих добродетелей.

— Я бы сказал, что у тебя в принципе проблемы с этим термином, — заявил друг. — Так, что? Ты поедешь на ужин?

Удовлетворённо хмыкнув, я сложил руки на животе в замок.

— У меня нет выбора. Но если договорюсь с Прайсом, то вечер пройдёт в разы интереснее.

Мейсон был явно недоволен моим ответом.

— Не нужно лишний раз его провоцировать. У нас другая цель.

— Поверь, стоит ему только узнать, что план развалился, его ярости не будет конца. Я хочу посмотреть это представление в первом ряду.

— Я поеду с тобой, — ожидаемо предложил он.

— Не в этот раз.

Мейсон понимающе ухмыльнулся.

— Приглашение на одного?

Я кивнул.

— Что ж, — наигранно спокойно подытожил друг. — Много я не теряю. Сценарий известен заранее: угрозы Виктора под дебильные реплики его мажористого сынка. Итог: ты красиво сваливаешь в закат, а они остаются продумывать сотни вариантов твоего убийства.

Губы сами собой растянулись в улыбке.

— Звучит, как подарок на Рождество.

И тут же вспомнил слова Кайлеба про подарки. А ведь я и правда последние годы ничего ему не дарил. Может, стоит нарушить эту традицию?

— Тебе понравилась квартира? — резко перескочил на другую тему Мейсон, без искренней заинтересованности оглядывая пространство вокруг нас. Он переживал. Не выносил ощущение своей беспомощности, хоть и понимал, что с Виктором ему не тягаться.

— Квартира как квартира, — нарочито небрежно протянул я, с силой сдерживая лезущую на лицо улыбку.

— Ты свинья! — возмутился он. — Я выбирал её две недели! Замучил агента по недвижимости! Вид, чистый воздух, поменьше соседей. Всё для того, чтобы вашей королевской заднице было комфортно.

— Столько усилий ради моей задницы, — подначивал я его. — И конечно же, абсолютно не важно то, что твоя задница поселилась по соседству.

Вопросами, связанными с недвижимостью, действительно занимался Мейсон лично. Он вообще из тех людей, у которых очень хорошо был подвешен язык. Поэтому, когда моя карьера пошла в гору, я, не задумываясь, выбрал его в качестве личного менеджера. Это было пять лет назад. Мне тогда поступало огромное количество предложений. Многие твердили, что неразумно брать человека без опыта. Но я всегда в него верил. И не прогадал. За эти годы он обзавёлся авторитетом, связями и списком желающих сотрудничать с ним. Он умело выбивал лучшие контракты и лучшие бои. И сейчас мы были бы на пике Эвереста, если бы не моя наивность, которая стоила карьере не только мне, но и ему. Он мог бросить меня, взять другого бойца и уже светить своей мордой в высших кругах мирового бокса. Но он так не поступил. И когда я, обожранный в хлам, орал, чтобы он убирался, он велел мне проспаться, а на следующий день провёл со мной короткую разъяснительную работу, где сказал, что падать тоже нужно уметь красиво.

«Я сделаю всё возможное, чтобы Белый Волк вернулся в спорт и получил звание абсолютного чемпиона мира. Но я готов это делать для того Максвелла, которым ты был ещё пару недель назад. Который чётко ставил себе цель и шёл к ней, несмотря ни на что. Сейчас ты не чемпион. Ты обычный алкаш. Подумай об этом, друг».