Родители того самого красавчика? Я с ходу предположила, что он пошёл в мать, так как именно у неё были длинные светлые волосы. Довольно высокая, в обтягивающем стройную фигуру кремовом платье. Но я уже знала наперёд, что Оливия ни за что не упустит возможности прокомментировать её широковатые бедра.

Стив Райс оказался высокого и крепкого телосложения мужчиной с короткими тёмными волосами и внимательным взглядом. Одет был солидно: белая свободная рубашка и светлые брюки.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я.

— Грейс — хирург, а Стив — адвокат по уголовным делам, — продолжил свой рассказ отец.

Разве Стеф не говорила, что они какие-то шишки? Я пока ничего не понимала.

— Я слышал, ты вытащил из тюрьмы самого де ла Торре? — с искренним интересом спросил отец. Кто такой этот Торре я понятия не имела, но вслушивалась так, словно была знакома с ним всю жизнь.

— Да, — чуть погодя ответил Стив. Было заметно, что ему не очень по душе эта тема. Но разве моего отца остановишь?

— Это впечатляет. Его поймали на горячем. Как ты это сделал?

— Газеты преувеличивают, Джон.

— И всё же, — настаивал отец. — Это было громкое дело.

— Думаю, не стоит обсуждать работу Стива при детях, — миролюбиво вклинилась в их разговор миссис Райс, смотря, как её муж недовольно поджимает губы. Отец слепой, что ли? Даже мне очевидно, что пора заткнуться. — Здравствуй, Эмили, — ласково улыбнулась она. — С днём рождения.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я, напрягаясь под требовательным взглядом матери. Мне что, в реверансе присесть нужно?

— Пройдём в мой кабинет? — предложил отец Стиву, явно не желая оставлять зацепившую его тему и переходить к общению с такой скромной персоной, как я. — Оставим дам посплетничать. Я угощу тебя отменным коньяком. — Дружески хлопнул он его по плечу.

Мистер Райс медленно перевёл взгляд на его руку, видимо, так же, как и я, посчитав это излишней фривольностью. Но, тем не менее, кивнул и пошёл вслед за отцом. Я была уверена, он ни за что не отцепится от бедного соседа, пока не выяснит всю правду об этом деле.

— Мы теперь будем часто общаться, — вновь заговорила со мной миссис Райс. — Поэтому будет неплохо познакомить нашего сына с тобой. Эйден! — громко позвала она, и тот самый парень, которого я рассматривала со спины, сразу же обернулся и двинулся в нашу сторону.

Я не могла объяснить то, что происходило дальше, но чем ближе он приближался, тем труднее становилось моё дыхание. Может, я заболела?

Уверенная и в тоже время расслабленная походка, будто он тысячу раз бывал в нашем доме. Растрёпанные ветром пшеничные волосы, довольно крепкие руки, обтянутые на контрасте с загорелой кожей белой тканью футболки, и мужественные черты лица, очень напоминающие черты мужчины, который только что нехотя ушёл с моим отцом. Но самое поразительное ждало меня впереди.

Его глаза. Ярко-зелёные. Ненормальные.

Ни у кого, ни разу в жизни я не видела таких насыщенных глаз. Живых, цепляющих с первого взгляда.

Он встал рядом со мной, и до меня донёсся аромат чего-то освежающе-приятного. Я не могла различить, что именно это было. Мята? Лайм?

— Эйден, познакомься с именинницей, — мягко сказала Грейс. — Будет здорово, если вы подружитесь.

Он повернулся в мою сторону, и наши взгляды столкнулись.

— С днём рождения, Эмили. — Лёгкая улыбка преобразила его лицо, и я зацепилась за две глубокие очаровательные ямочки на щеках. Божечки, ещё и ямочки! — Очень рад познакомиться.

Мой язык безнадёжно прилип к нёбу. Я впервые испытывала такое странное чувство. Я стеснялась мальчишку. Какой позор!

— Мне тоже очень приятно. — Прозвучало неуверенно и смущённо.

Уголки его губ еле заметно дрогнули. Он смеялся надо мной?

— Прекрасный праздник, миссис Майерс, — вежливо проговорил он, обращаясь к моей матери и давая мне время хоть немного прийти в себя. Неудивительно, что Карла в него вцепилась, как в последний шанс. Он и правда оказался очень привлекательным.

И только спустя пару секунд я осознала, что он сказал.

Прекрасный праздник?! Да здесь уснуть можно от скуки! Не то чтобы я была на многих праздниках. Меня вообще редко куда отпускали. Будь их воля, они бы мне вживили под кожу маячок слежения, чтобы по дороге в одну библиотеку, я не свернула в другую. Но если даже я, с маленьким опытом, это понимала, то что нёс он?! Вежливость? Действительно так считал? Если ответ под номером два, то мы никогда не поладим. Те, кому нравилась моя мать, не дружили с головой. А с больными не дружила я. Я вообще ни с кем не дружила, кроме Стеф.

— Спасибо, Эйден, — в голос пропела она. Угодил. — Мы всегда рады видеть тебя в нашем доме. Эмили выберет день и проведёт тебе экскурсию по городу. Как ты на это смотришь?

— Я буду очень рад.

А меня спросить не нужно?

— Эмили?

«Мне одной кажется, что её голос всегда меняется, когда она произносит моё имя? В нём сразу появляется что-то неприятно требовательное. То, что мгновенно вызывает внутреннее сопротивление».

— С удовольствием.

Это «с удовольствием» далось мне тяжелее, чем тот недельный перевод рассказа с французского языка, после которого мой репетитор остался очень недовольным и доложил Оливии. В качестве наказания — плюс ещё одно занятие в неделю.

Эйден благодарно мне улыбнулся и продолжил дальше ворковать с моей матерью, превращая обычный светский диалог в мучительную для меня пытку. Отвечал на её вопросы, делал комплименты, рассказывал про школу в Лос-Анджелесе и, в целом, притянул к себе не только моё, но и внимание двух взрослых женщин.

Я разглядывала его со стороны. Его мимику, жесты. Он держался очень расслаблено. Не махал во все стороны руками, как Стеф, а, спокойно сложив их за спиной, вёл диалог с моей матерью так, словно был знаком с ней тысячу лет.

Но когда после очередной реплики Оливии он рассмеялся, я чуть дышать не перестала, вслушиваясь в ласкающую до мурашек слух тональность. Тихий ненавязчивый звук с лёгкой мужской хрипотцой добавил ещё сотню баллов к его привлекательной внешности. Я пристально уставилась на его смешно подёргивающийся от смеха кончик носа. Там была какая-то точка. Родинка?

От этих размышлений я почувствовала себя очень неловко. Я даже не слышала, что конкретно он рассказывал, потому что изначально потеряла нить разговора. Эйден мне понравился, и это было очень сложно отрицать. Но то, что он стоял и любезничал с женщиной, ежедневно отравляющей мне жизнь, сразу же превращало все мысленно поставленные ему плюсики в нолики. Ощущая себя лишней на своём собственном празднике и одолеваемая совсем незнакомыми мне эмоциями по отношению к парню, я разозлилась.

— … поэтому я не в восторге от переезда, но надеюсь, что…

— Прошу меня извинить, — резко перебила я, и три пары глаз уставились на меня в ответ. Мать — с явным раздражением, Грейс — с понимающей улыбкой, а Эйден… а до анализа взгляда Эйдена я не дошла. Не решилась. — Мне нужно отойти. — И развернувшись, направилась в дом, чтобы позвонить самому главному человеку в моей жизни.

Я скользнула в приоткрытую с террасы дверь, сразу попадая в остуженное от жары кондиционерами пространство. Моя сумка висела ровно там, где я её оставила. С некой нервозностью я достала телефон и, нажав цифру, запускающую быстрый вызов абонента, принялась отсчитывать длинные, тянущиеся гудки.

— Эмми? — раздалось долгожданное на том конце линии, и я крепче стиснула влажной от пота ладонью трубку.

— Это я.

Максимально тупое начало с подтверждением собственной личности.

— Что случилось?

Я молчала, но моё учащённое дыхание, видимо, было слышно и за несколько тысяч километров.

— Наша мать опять испортила тебе праздник?

Кэтрин — моя старшая и очень догадливая сестра. Мой самый родной и близкий человек. Она училась в медицинском в Чикаго и, несмотря на нашу разницу в десять лет, мы с ней были очень близки. Кэти редко приезжала домой, так как её отношения с родителями оставляли желать лучшего. А если честно, она просто не могла находиться с нашей матерью на одной территории больше пяти минут. Поэтому виделись мы редко, но зато переписывались и созванивались почти каждый день.

— Я просто не чувствую, что это мой праздник, — вымученно призналась я. — Здесь всё не то. Платье, туфли… люди.

Я очень надеялась, что Кэти сможет приехать и провести этот день со мной, но у неё никак не получилось вырваться со своей резидентуры.

— Милая, — ласково позвала она. — Знай, что я всегда на твоей стороне. А все, кто тебя расстраивают, пусть катятся к чёрту. Не трать энергию. Через год ты и не вспомнишь о них. А если тебе не нравится наряд, то иди и надень новый костюм! — требовательно скомандовала сестра.

Кэти отправила мне посылкой подарок. Футболка небесно-голубого цвета с белой надписью: «Чикаго» и короткие шорты в тон. Вдобавок, крутые белые кроссовки с голубыми шнурками, которые я не смогу надеть, пока Оливия Майерс живёт через стенку от меня.

— Ты же знаешь, что если я покажусь в таком виде при её гостях, она запрёт меня дома до конца моих дней.

Её гостях. Не моих.