— Тебе смска приходила. Деньги на карту пришли.

— Отлично. Завтра можем пойти и купить кроватку дочери, а также пеленки и прочее.

— Хорошо, — она вздыхает, и я улавливаю что-то такое… не знаю даже как объяснить.

— Что-то не так?

— Думала, может, прогуляемся?

— Конечно. Я сейчас сохраню проект и можем идти.

Когда я иду в спальню, Яна уже надевает платье с длинным рукавом.

— Господи, ты такая красивая, — подхожу и, не позволив ей одеться, обнимаю.

— Да ну, растяжки сплошные по всему телу и лишний вес.

— А я считаю тебя самой прекрасной женщиной.

— Я не женщина. Мне двадцать четыре.

— Мне странно говорить: «Моя прекрасная девушка».

— Но иначе звучит так, что ты обращаешься к тридцатилетней тетке.

— Тридцать не так уж и много. Мне двадцать девять.

— Не для девушки.

Я усмехаюсь и отпускаю ее, чтобы мы, наконец, оделись.

— Дань, — зовет меня Яна, когда я беру документы с собой в карман и кошелек.

— М?

— А в кафе зайдем?

Я останавливаюсь и мысленно подсчитываю, сколько стоили вещи для малышки, и сколько останется у нас до следующей выплаты и понимаю, что выйдет впритык. Потому что те деньги, что получает Яна, я не позволяю тратить на семейные нужды. Она должна знать и чувствовать, что я способен содержать семью. Тем более, если я закончу проекты чуть раньше, то, скорее всего, получу деньги как раз до родов.

— Конечно, — она благодарно улыбается, и я делаю это в ответ, прежде чем выйти из квартиры.

Глава 3

Яна

— Ты куда-то идешь? — смотрю на мужа, который надевает старые штаны и не самую свежую футболку.

— Да, тут кое-какая работа нарисовалась. Заработаю тысяч пять.

— Что за работа? — удивленно смотрю на него.

— Ну, ребята знакомые разгружают фуры и загружают их снова.

— Что за бред?

— Это для переезда через границу. Товары разные. Нужно все сделать правильно, чтобы был проход. В общем, немного потружусь, и пеленки купим сразу.

— Боже, — запрокидываю голову к потолку, ненавидя себя за все, что я ему наговорила в порыве слабости. — Родной, — подхожу к нему и обнимаю. — Прости за мои слова. Не нужно тебе ничего таскать, у нас на все хватит денег, Дань. Я была не в себе.

— Зай, — он, как может, прижимает меня к себе и смотрит прямо в глаза. — Я дам вам все, что смогу. А это плевое дело. Может быть, снова сходим в то кафе.

— Не хочу кафе… — возмущаюсь. — Просто останься и все. Мне декретные скоро придут.

— Ты ведь знаешь, что они для тебя самой. Купишь то красивое платье, которое тебе так понравилось. Да и ребятам обещал. Не приду, они не справятся. Там в паре работать нужно.

— Данька, — хватаюсь за его затылок, — прости, пожалуйста, что я такая невыносимая стала. Порой не могу контролировать себя.

— Ты самая лучшая, — целует в губы крепко, гладит живот и, взяв олимпийку, уходит.

Я выглядываю в окно и смотрю на него, пока он не доходит до серой двенашки и садится в нее, едва глянув в мою сторону, потому что из-за деревьев снизу плохо видно окно, нежели смотря из него вниз.

Меня пожирает чувство пустоты и стыда. Я слоняюсь по дому. Мариную немного мяса для ужина. И терроризирую телефон.

Он даже не сказал, надолго ли уходит.

Но одной просидеть мне не удается долго. Потому что приходит свекровь, перед этим позвонив.

— А где Данил? — осматривает пространство.

— Ушел на какую-то подработку.

— Подработку? Он не говорил, что у вас настолько все плохо. Почему вы молчали?

— Да неплохо все, это он… из-за меня.

— А что случилось? — мы садимся за стол на кухне, и я ей рассказываю наш разговор.

— Ох, Янка, ну ты же знаешь какой он упертый. «Все самое лучшее для моих девочек», — она изображает его тон.

— Мне так стыдно. Еще и в кафе это пошли. Полторы тысячи там оставили, теть Галь.

— Ну-ну, хватит. Ты мне лучше скажи как ты сама?

— Нормально. Беременность хорошо протекает. Через две недели на прием и УЗИ с КТГ будет, скорее всего, финальное.

— Это хорошо. Переживаешь?

— Да, но… Стараюсь держаться. Правда, иногда, сильно… волнуюсь и срываюсь.

— Все волнуются. Каждая думает, что не справится, или что она будет плохой матерью. А в итоге у всех все получается. Особенно когда рядом хороший мужчина.

Я смотрю на нее и тут до меня доходит, что он ей, скорее всего, все рассказал. Неожиданно становится обидно.

Когда мама мужа уходит, я собираюсь и ухожу погулять.

Телефон по-прежнему молчит. И Данил не ответил ни разу на мои сообщения.

Гуляю долго. Еду в торговый центр в другом районе. Прохожусь по детским магазинам в надежде найти что-то дешевле, чем в том, где мы постоянно закупаемся и неожиданно сталкиваюсь с…

— Саша?

Мой бывший сидит на лавочке между двумя лестницами и смотрит в телефон. Затем удивленно поднимает глаза и оглядывает всю с ног до головы.

— Ни черта себе. Янка?

Он встает и подходит ко мне.

— Мамкой скоро станешь?

— Привет, — игнорирую его вопрос, до сих пор не веря, что встретила его.

Он стал взрослей не только на годы, но и внешне. Мы не общались почти с самого моего замужества. Да я, со многими общаться в итоге перестала.

— Ну, привет, — он подходит еще ближе и обнимает. — Черт, ты прям необъятная. Падай рядом.

Он садится на скамейку и хлопает по месту рядом с собой.

Я смотрю во все глаза выхватывая из его повзрослевшего образа новые черты и те, что запомнились мне.

Но все же похожу и сажусь.

— Ну че, как ты? Колечко смотрю, носишь. Все с этим своим?

— Я замужем да. Его Данил зовут.

— Ага. И как? Не звонишь, к нам не приходишь.

— Ну, я…

— Да ладно. Не парься.

— А ты? Женат?

— А оно мне надо, Янк. Я если б и женился, тока на тебе.

Я улыбаюсь, чуть смущенно.

— Чем занимаешься?

— Да так, работаю, отдыхаю. Че мне, много надо, что ль. А у тебя как там? Норм? Если че, звони, помогу.

— Нет, у меня все хорошо. Мы с Даней дочку ждем.

— Круто. Красавица будет, в тебя, — кончик носа задевает пальцем.

— Так ты, — не успеваю задать свой вопрос, как он перебивает.

— Ладно, Ян пошел. Меня вон, лапа ждет.

Смотрю, куда он указывает, и вижу стройную девушку, идущую в нашу сторону.

Короткий сарафан, распущенные волосы и красивый макияж.

— Конечно, — встаю, тяжело облокачиваясь на боковину скамьи. — Пока. Мне тоже…

Но он уже уходит и, подойдя к девушке, целует в губы.

Не стою на месте и развернувшись иду в противоположную сторону с непонятными чувствами.

Лишь в маршрутке я понимаю, что это за эмоция. Скорее всего, зависть к этой легкости, к этой… не обремененности.

Телефон начинает звонить, и я вижу имя Данила. Но внутри поднимается необузданная и совершенно бессмысленная злость. Поэтому я не отвечаю.

А когда смотрю на время, понимаю, что уже шесть. Я не приготовила ни ужин, не дождалась его дома.

На смену злости приходит снова стыд и понимание — я не заслуживаю его.

Глава 4

Я вхожу в квартиру и слышу громкий голос Дани.

— Я не паникую, мама. Я просто хочу знать, что с моей женой все хорошо, — молчание, говорит о том, что они говорят по телефону. — Она беременная, не отвечает на мои звонки, и ее нет дома уже давно судя по тому, что мне сказали бабушки у подъезда. Господи…

В горле стоит ком размером с Эверест.

Я не представляю, каким сейчас его увижу. Но медленно прохожу по узкому коридору и вижу его в той же одежде, которой он уходил, стоящего лицом к окну.

— Я даже в несколько больниц позвонил, — его голос будто ломается.

Делаю еще шаг и попадаю в отражение телевизора, которое ловит его острый взгляд, и муж резко оборачивается.

— Яна, — его ошеломленный взгляд скользит по моему телу, выискивая повреждения или что-то еще.

Затем он идет вперед. Быстро говорит маме, что я дома и обхватывает меня руками, зарываясь в промежуток между шеей и плечом. Пальцами в волосы и прижимает к себе так сильно, что становится больно дышать.

Ни слова. Ни звука. Только его руки, обхватившие меня.

Я тоже молчу. Потому что стыдно. Не могу и слова вымолвить.

Крепкие ладони ощупывают спину, бока, руки от плеч до предплечий. Живот… опускается на колени и скользит руками по ногам, а губами целует живот. Затем садится на пол и сжимает голову.

— Я так испугался, Яна… Я почти сошел с ума.

Его пальцы дрожат, выглядывая из светлых отросших прядей. Я замечаю раны на коже его. Замечаю что-то похожее на занозы и опускаюсь рядом.

— Прости, пожалуйста, Данечка, — тянусь к нему и обнимаю сама.

— Домой пришел, нет тебя… Вышел на улицу, осмотрелся. Думал, может, в магазин ушла. А тут говорят, что уже несколько часов тебя нет. И телефон… — бормочет с опущенным к полу лицом.

— Я гуляла. А телефон на беззвучном в сумке был. Не слышала. Забыла о времени… Прости, пожалуйста.

Он поднимает голову и смотрит недолго в мои глаза, затем кивает.

— Что с твоими руками?

— Я на работу уезжал.

— Я помню. Почему они в ранах? — беру его руку и понимаю, что это и правда множество ран от заноз. — Данька…

Охаю, увидев это.

— Ерунда. Мы брус грузили не обработанный. Или это были просто доски. Черт знает. По пять тысяч заработали.