Глаза разбегались от изобилия специй. Одни были расфасованы по маленьким бумажным пакетикам, другие продавались в пластиковых емкостях с перемалывающим механизмом. Чистые, некоторые в смесях. Я присела на корточки перед стеллажом, где красовались специи в броских ламинированных пакетах, чтобы посмотреть состав приправы для курицы.

— Ну конечно, сплошная паприка да карри, — неожиданно громко сказала я вслух, думая, что нахожусь одна между рядами.

— Что, не любишь карри?

Вопрос застал врасплох, и я тут же обернулась. Вьющиеся волосы с золотистым отливом, насыщенно-голубые глаза. Он смотрел на меня сверху, игриво улыбаясь и обнажая ровную улыбку.

— Никита? — В удивлении я смотрела на парня, растеряв остальные слова.

Одноклассник присел рядом и начал, прищуриваясь, всматриваться в длинный ряд из приправ.

— А вот и она! — воскликнул он и выудил один из зеленых пакетиков с надписью «Приправа для птицы». — Здесь сублимированный чеснок, соль, майоран, кориандр и, честное слово, ни грамма карри.

Ник подмигнул и протянул приправу, которую я с благодарностью приняла. Не то чтобы мне была нужна помощь, но домой хотелось вернуться до заката, и одноклассник мог очень кстати сэкономить время.

— Спасибо, — улыбаться Нику было легко и приятно. — Ты что, следил за мной?

Теперь настала моя очередь застать его врасплох. Лицо парня приобрело растерянное выражение, и он тут же поднялся, вытянув руки перед собой:

— Нет-нет. — Взгляд Никиты обезоруживал, и мне тут же захотелось прикусить язык, чтобы не сорвалась очередная нелепая шутка. — Я просто здесь работаю.

Щипком он одернул на плече красную жилетку. По правую сторону, в районе сердца, виднелся потрепанный логотип магазина, который я заметила на вывеске перед входом. Изучая взглядом лицо одноклассника, я совсем не обратила внимания на одежду.

Я отмахнулась, стараясь улыбнуться как можно шире, желая дать понять: мой вопрос не был задан всерьез.

— Должно быть, я сильно выделяюсь с ярко-желтым дождевиком.

— Как светлячок, — добавил Ник.

— Точно. Какое милое сравнение. Наверное, копишь на машину?

— Все проще: семейный бизнес. — Он раскинул руки, словно хотел охватить весь магазин, если бы мог. — Отец считает, что лишь начиная с низов, можно по-настоящему разобраться, как работает бизнес изнутри. Так что меня можно найти здесь от двух до четырех дней в неделю. — Последние слова оказались окутаны в тонкое одеяло из грусти, но через мгновение в глазах парня мелькнул огонь, словно он ухватился за идею, которую давно искал. — А тебе, случайно, работа не нужна? Нам рук не хватает, а людей, кто готов работать в вечернюю смену, трудно в городе разыскать.

— Я думала, в Ксертони все закрывают самое позднее в шесть.

Никита кивнул.

— Так было раньше. После открытия объездной трассы сюда часто заезжают дальнобойщики и всякие праздные путешественники на тачках. А что будет, когда отец Татьяны достроит спа! Видела заправку с торца здания? Вот из-за нее-то все в эту часть города и стекаются посреди ночи. Заметив приток, папа решил, что стоит работать круглосуточно. Мы же не только продаем всяческие товары, но и готовим навынос. На кухню быстро людей добрали, а вот за кассой и на обслуживании до сих пор не хватает. Так что приходится выходить на смены почаще.

Никита замолчал, продолжая идти рядом с тележкой, чуть придерживая ее пальцем за край. Я удивилась упоминанию Татьяны, но расспрашивать о семье не стала. Куда интереснее было узнать побольше о подработке.

— А платят хорошо?

Ответом мне было неоднозначное покачивание ладони из стороны в сторону. Не поняв, как его расценить, я вопрошающе подняла одну бровь.

— Ну, как тебе сказать, — запнулся тот, словно сомневаясь, что у нас одно и то же восприятие денег. — Для Москвы мало, для центра Новосибирска тоже. А вот по меркам Ксертони вполне ничего.

— Я не знаю, сколько зарабатывают ни в Новосибирске, ни в Москве.

Никита сразу приободрился:

— Тогда забудь все, что я сказал. Много! — Мы остановились у стеллажей с макаронами, и Ник облокотился о ручку тележки. — Так что скажешь?

— Пока ничего.

— Черная, тебе предложение века делают, а ты ничего не скажешь? — Ник так улыбался, что на мгновение я приняла это за флирт.

— Даже предложение века стоит обдумать, прежде чем согласиться. Вдруг я этим только набью цену?

Глаза Никиты скользнули сверху вниз и после как-то по-новому увлекли меня в свои пленяющие сети.

— Не сомневаюсь, что у тебя получится.

Благодаря Нику я быстро нашла все, что хотела. Как профессиональный гид, он подводил меня к нужным полкам, точно зная, где какой отдел. Трудно сказать, сколько бы времени я потратила, самостоятельно блуждая в длинных рядах.

Едва мы подошли к автоматическим дверям, как стало ясно — уже стемнело. Солнце давно зашло за горизонт, и над маленькой Ксертонью нависла тьма. Двери разошлись, и лицо окатила волна холодного вечернего воздуха, отчего я поспешно стянула куртку с талии и набросила на плечи, присвистнув.

— Уже так быстро темнеет, — раздосадованно сказала я, думая, как буду теперь добираться домой. — Слушай, а у вас не продаются фонарики на велосипеды?

— Не-а. Такие вещи разве только в центре купишь. — Ник слегка нахмурил брови, продолжая катить за мной тележку. — А где твоя машина?

— Я на велике. Мне и восемнадцати еще нет, — уклончиво добавила я, чтобы не пускаться в подробные объяснения выбора транспорта.

Лицо златовласого на мгновение вытянулось. Он бросал взгляд то на меня, то на содержимое тележки, пытаясь что-то прикинуть в уме.

— Как же ты все это увезешь?

Молча я подвела одноклассника к велосипеду. Отцепив от багажника одну из сложенных сумок, я демонстративно развернула ее на глазах у Каримова, показывая размер.

— Ты даже не представляешь сколько сюда влезет. — Мое лицо растянулось в легкой улыбке. В Ростове никто не понимал, как я умудряюсь возить огромное количество продуктов на велосипеде, и мне нравилось доказывать другим, что такой вариант имел право на жизнь.

Ник продолжал смотреть во все глаза, редко моргая. Точно ребенок, он стоял прямо, вытянув руки вдоль тела, и наблюдал, как я шустро расфасовываю продукты по двум сумкам. Ближе к концу я поняла, что все же набрала с излишком, но не подала вида — остатки легко поместились в рюкзак.

Легким движением я отстегнула велосипед от стойки с тележками и уже перебросила ногу на педаль, готовая к старту, как Ник положил обе руки на руль:

— Ты что, ТАК поедешь?

Я пожала плечами:

— Ну да. Вдоль дороги потихоньку доберусь. Трасса вроде неплохо освещена.

— Но ты же поедешь не по самой трассе, а по пешеходной, внизу?

— Ну да. — Я не понимала, к чему он ведет.

Ник испытывающе смотрел в глаза, будто пытаясь достучаться, а я упорно не понимала, что не так.

— Там нет света, а у тебя, между прочим, нет фонаря.

— И что прикажешь делать? — бросила я с усмешкой, представляя, как остаюсь ночевать из-за бравого рыцаря внутри супермаркета и даже не могу позвонить отцу.

Но Никита резко убрал руки с руля и широким шагом пошел обратно, через главный вход в супермаркет, бросив что-то неразборчивое, похожее на «подожди». Когда он вернулся, фирменная жилетка оказалась свободно переброшена через локоть, а вместо нее одноклассника укрывала от холода черная кожаная куртка. Настала моя очередь смотреть широко раскрытыми глазами. Всего одна деталь в одежде, а как сильно она повлияла на восприятие человека со стороны: вот Никита — добродушный работник супермаркета, а вот Ник — дерзкий парень в рокерской куртке. Он широким шагом направлялся прямиком ко мне. От него веяло притягательной энергией, и внутри меня все замерло, стараясь запечатлеть момент.

Магия не прошла и тогда, когда Никита подхватил обе сумки и кивком подал знак следовать за ним. Он шел так быстро и легко, словно ноша ничего не весила. Мне стоило усилий не отстать.

Пройдя через парковку, Никита остановился у темно-бордового джипа. В свете ночных фонарей стекла выглядели тонированными, но даже несмотря на это, с улицы виднелся бежевый салон и плюшевые игральные кости на зеркале заднего вида. Он открыл багажник и положил сумки с продуктами, после чего забрался внутрь и отстегнул сиденья заднего ряда так, чтобы они сложились. Свободного места стало больше, благодаря чему в багажник легко поместился велосипед. Едва Никите удалось устроить железного коня поудобнее, как я заметила плотно налипшую грязь на колесах и пустилась в извинения: идея положить грязный велосипед в бежевый салон ужаснула, но одноклассник быстро меня успокоил, указав на под-кладку.

— Мы с отцом часто перевозим здесь цемент и песок. Строительство в самом разгаре, так что грязи в салоне и без того предостаточно. Не переживай, это мелочи.

— Что строите? — спросила я, уже устроившись на пассажирском сиденье, и потянулась за ремнем безопасности.

— Псарню, — коротко отрезал Ник, и из-за тона я поняла, что Каримов не хочет об этом говорить. — Ты где живешь?

— Прямо у въезда в город, в поселке Буград.

Не скрывая удивления, Никита обернулся на меня и нажал на кнопку старта: