Когда мы доскакали до нужного адреса, у меня перед глазами все мельтешило, а бедное приглашение вывернулось наизнанку. Наверное, «Аманда Дэверелл» поперек горла застряло. Я рухнул на чемоданы и обхватил голову. Краем глаза я заметил, что из окон высовываются местные. Еще бы, судя по всему, в этом квартале уже лет сто не видели участников.
— Мис-террр Брррр-Рррожа! Мис-террр Брррр-Рррожа! — Пузырь все не унимался и подпрыгивал на месте. А, так он ждет плату за проезд!
— Сколько? — выдавил я из себя. Во рту снова был привкус сандвича с огурцом.
— Корень квадратный из девяти, деленный на три!
Что ж, пришлось решить вопрос положительно. То есть сунуть в пузырь монету. Подумав, я добавил еще одну, на чай. Он радостно ускакал, звеня медниками, как невежливое привидение цепями. Понимая, что на кону моя репутация, я встал и рассмотрел наконец свое жилище.
Это был достойный старинный, нет, древний, дом у самой городской стены. Я как-то видел похожий, но на том была надпись: «Под снос». Судя по всему, этот был прямо в огромном дереве. Могучие ветви поддерживали крышу и терялись в темноте; дупла-окошки мрачно смотрели на меня. Я чувствовал за спиной небольшую толпу, поэтому собрался с духом, шагнул к двери и дернул за ручку.
Буду откровенен: я дергал, лягался, даже кусал эту чертову дверь, но она была крепка, как магазинный бисквит. Мэтью, неужели это тупик?!
— Гляньте, братцы! Кажись, скоро этот старый сарай сменит адрес! — присвистнул кто-то.
Я обернулся и высокомерно приподнял бровь.
— Ну и рожа! Че смотришь? Было уже двенадцать проигравших, а ты станешь тринадцатым! — заржал мне прямо в лицо туземец. Пожалуй, мнение, что Карпетаун — культурная столица Окружья, сильно преувеличено.
Но от этих намеков мне поплохело. Я обошел дом от стены до стены. Как можно одомашнить жилище, в которое нельзя даже войти?! Одно успокаивало — толпа рассосалась. Долго смотреть что на чужую радость, что на чужое горе — скучное занятие.
Методично, дюйм за дюймом я обследовал весь ствол, насколько хватало роста. И едва не заплясал от радости: сбоку, у самой земли (ковра, Мэтью, ков-ра!) обнаружился небольшой люк. Правильно, это благородный дом старой закалки, он сначала принимает багаж, а затем встречает хозяина! Как я сразу не догадался?
Я быстренько запихал внутрь чемоданы, встал у двери и приосанился. Но дом никак на это не отреагировал. Короче, пинки и ругательства тоже не помогли. Я остался и без жилища, и без вещей. Согласен: безвыходных положений не бывает. Но мое-то было «безвходным»!
Тут я наконец обратил внимание, что приглашение уже довольно долго машет крылышками и дергает меня за рукав. От сюртука шел дым.
Обжигая пальцы, я кое-как вытащил из кармана коробочку.
— Подтвердите личность, Мистер Везучий Неудачник, — шипели из нее.
— Э-э-э… Мэтью Грэнвилл, мэм…
— Биологическим методом, болван! — Коробочка так рявкнула, что я от неожиданности ее выронил. А с виду такая безобидная!
Но взять ее в руки было невозможно — я же просто сгорю! Впрочем… Плевок попал в цель всего-то с седьмого раза. За это время я узнал, как в Карпетауне называют человека, в чьих умственных способностях есть сомнения. 148 определений! Какой богатый язык!
Из трещины в крышке вылез листочек:
«Мистер Везучий Неудачник!
Просим прибыть на внеочередное собрание конкурсантов. Площадь Справедливости. НЕМЕДЛЕННО!
...А. Д., М.»
Задание было простым, как калатера бромильонов, но беда в том, что карта по-прежнему не работала. Хорошо хоть остыла. Оставалось или бродить по городу в поисках этой площади, или топать к Школе, там-то наверняка подскажут, куда идти. Вариант с пузырями я отмел сразу. На прощание от души заехав по двери, я поплелся туда, где вдалеке светились башни Школы Магии. Усталый и недовольный.
Стало холоднее — это Карпетаун поднимался все выше и выше. Интересно, а он всегда парит на одинаковой высоте или нет? Неудобно, наверное, каждый раз лестницы то удлинять, то укорачивать. Надо будет обязательно сходить посмотреть, как ковер стыкуют с Окружьем.
Сюда мы скакали на пузыре, я совершенно не запомнил дорогу и теперь шел наугад. Когда я в третий раз уперся в один и тот же дом, то понял, что заблудился. Спросить было не у кого: меня угораздило забраться в какое-то мрачное место, где не было ни одного прохожего. Я решил схитрить: выбрал самое перспективное направление и пошел строго в противоположную сторону.
В общем-то, я пришел. Только немного не туда. Прямо к башне Стража. Конечно, я понимаю, что о них рассказывают уйму небылиц, но дыма без огня не бывает, правильно? К тому же никто, кроме них, не защищает город ночью, а забраться через стену охотников не находится. Это, между прочим, кое о чем говорит умному человеку.
Сейчас умный человек стоял и старался не дышать, потому что рассматривал Стража. Или он меня. В общем, достойные противники изучали друг друга. Страж сложил длинные белые крылья, уселся и повернул набок мохнатую голову. И облизнулся. Я судорожно вывернул карманы: вдруг там завалялся сандвич? Приглашение успело вспорхнуть мне на плечо, а коробочка шлепнулась на землю и покатилась. Страж ловко прихлопнул ее лапой. А потом довольно заурчал и улыбнулся. Так я понял две вещи: 1) Стандартные права жителя не просто красивые слова и 2) у Стражей прекрасные, великолепные зубы.
— Не подскажете, как найти площадь Справедливости? Ну или хотя бы как пройти к Школе Магии, — добавил я, когда Страж удивленно склонил голову.
Огромный зверь аккуратно подтолкнул коробочку ко мне, потом подцепил когтем нить ковра и слегка потянул. Красно-желтый цвет разлился по всей ее длине, насколько можно было видеть.
— Уважаемый сэр, примите мою признательность… — начал я серьезную, выдержанную речь, но зверь взмахнул крыльями и улетел.
«Ариадна», — прочитал я на башне. Ладно, надеюсь, Стражи не злопамятные. Зато теперь ясно, куда идти.
Я давно заметил, что по-настоящему хорошая мысль редко приходит только в одну голову. Вот и сейчас возле Школы собралась целая компания людей разной степени угрюмости. Впервые за день я почувствовал что-то вроде радости: почти все были с чемоданами и рюкзаками. Значит, проблемы с одомашниванием не только у меня. Я узнал Алека, он был в одной футболке и явно мерз. Рива заботливо укрывала пледом ноги Дэйва. Жутко похожие друг на друга парень с отцом не теряли времени и старательно жевали. На рюкзаке папаши было написано: Ласло Восемнадцатый, мл. На рюкзаке парня — Ласло Восемнадцатый, ст. Еще там была девчонка в милых бантиках, аккуратненьких туфельках и клетчатом пончо, она скромно стояла в сторонке.
Остальных я не успел рассмотреть: едва я подошел, все оставили свои занятия и вытаращились на меня. Отвлекать людей от дел невежливо, поэтому я постарался занять самое укромное место. Теперь все, кроме меня, внимательно изучали карты. Трещину в крышке я и так уже помнил наизусть, поэтому решил хорошенько осмотреться.
По правде, в темноте почти ничего нельзя было различить, подсветка уже угасла. Мы все стояли перед массивными деревянными воротами, закрытыми решеткой, шестью замками и огромным бревном. Я немного прошелся вдоль высокой стены, которая окружала замок. По верху она была утыкана острыми шипами — не одно поколение участников пробовало этот вариант, чтобы попасть в Школу. Из стены высунулась рука и проверила, не лезет ли кто наверх. Видно, меня неправильно поняли, потому что рука тут же скинула на меня булыжник. Он просвистел вниз меньше чем через две секунды, так что я смог вычислить высоту стен: шестнадцать метров, солидно.
То место, куда отлетел булыжник, возмущенно шевелилось. Я соскочил с выступа в стене и подошел посмотреть. Тут были вышиты цветочки и травинки, которые повредил упавший камень. Они изо всех сил пытались выпрямиться. Я начал осторожно поправлять былинки и у самых корней увидел какой-то знак. Два одинаковых полукруга рожками вверх на третьем таком же. Они были не вышиты, а вытканы прямо в ковре и светились желто-красным цветом, таким же, как нитка, с помощью которой я добрался до Школы.
Я хотел убрать камень, но в этот момент у ворот раздался страшный грохот. Это с треском и скрежетом в сторону отъезжало бревно, поворачивались замки, поднималась решетка. Со всех ног, позабыв про все знаки на свете, я рванул туда.
Площадь перед Школой замерцала серебристым светом, арка ворот полыхнула ослепительно-белым, двери распахнулись, и на пороге возник силуэт. Когда глаза привыкли к свету, я разобрал, что это высокая стройная дама в темно-синем плаще. Она скрестила руки на груди и медленно посмотрела на нас поверх изящных очков.
Участники выстроились полукругом и почтительно молчали. Поскольку я пришел последним, с моей стороны было бы невежливо лезть вперед, поэтому я пристроился за Ласло Восемнадцатыми.
— Ну? — рявкнула дама голосом моей коробочки.
Похоже, все присутствующие разделяли убеждение, что молчание — золото. К несчастью, Аманда Дэверелл, могунья, предпочитала серебро.
— Я хочу знать, нашел ли кто-нибудь площадь Справедливости.
