Во второе мне было сложно поверить. Мне отец никогда не лгал. Он находил время, чтобы ответить на все мои вопросы. Разумеется, если пребывал в настроении.

— Передайте его… — тут отец запнулся и продолжил после короткой паузы: — Передайте, что всё будет готово через месяц.

— Передам.

Скрипнуло кресло для посетителей, слегка проехавшись по паркету. Значит, гость собрался уходить.

Я заполошно метнулась от двери. Домашние туфли без задников шлёпали по босым пяткам, норовя слететь и замедляя движение. Я мчалась к библиотеке, собираясь укрыться там от взгляда незнакомца.

Но мне не повезло. Не вовремя оглянувшись, я налетела на ведро с водой. Споткнулась и растянулась на полу, окаченная новым водопадом.

Тёмные боги сегодня не в настроении, не иначе.

Я с трудом поднялась, чувствуя, как болит ушибленная коленка. Ладони скользили по мокрому паркету, усложняя процесс. Надо вытереть пол. Я огляделась в поисках тряпки и вдруг с ужасом осознала, что где-то её обронила.

Надеюсь, не у кабинета.

Ретироваться я так и не успела. В коридоре раздались чеканные шаги. Словно шёл Командор из детской страшилки, которую рассказывали в приюте перед сном. Помню, как после прислушивалась к каждому шороху и боялась закрыть глаза, а потом зевала на работе.

Спустя десяток заполошных ударов сердца незнакомец вышел в коридор. Я оставила ведро на прежнем месте, чтобы он заметил лужу и не поскользнулся. А сама отошла к стене.

Проходя мимо, «Командор» протянул мне потерянную тряпку, которую он брезгливо держал двумя пальцами.

— Спасибо, — пропищала я, готовая от стыда провалиться сквозь паркет и землю в саму обитель тёмных богов.

А незнакомец молча прошёл мимо, больше не взглянув в мою сторону. Мне оставалось лишь наблюдать, как он открывает дверь и покидает дом.

— Лидия! — громко позвал меня отец со второго этажа.

А ведь он не любит повышать голос. И если приходится, то после обязательно выкажет недовольство по этому поводу.

Я бросила тряпку и рванула на зов. Отец стоял наверху лестницы и неодобрительно разглядывал меня.

— Лидия, ну что ты носишься по дому, ещё и одетая как служанка?

Он был прав, моя одежда и прежде не особо презентабельного вида, после второго омовения из ведра и вовсе стала похожа на ту самую тряпку.

— Простите, отец, я хотела сделать уборку в библиотеке…

Он оборвал меня нетерпеливым взмахом руки, не желая слушать жалкие оправдания.

— Иди, переоденься и подавай обед. Надеюсь, ты его приготовила? — он вопросительно приподнял бровь.

И я закивала как заведённая. В то время как внутри у меня всё медленно леденело.

— Тогда неси, — смягчившись, он улыбнулся самыми уголками губ и вернулся в кабинет.

Я выждала, когда за ним закроется дверь, и лишь тогда бросилась в кухню.

Светлые боги, я совсем забыла про обед!

Ожидая самого худшего, то есть плотные клубы сизого дыма и запах гари, который на долгие недели въестся в стены, я открыла дверь.

Всё было не настолько страшно, как мне представлялось.

Передержанное в печи жаркое оказалось суховатым. Но это поправимо. Я добавила воды, перемешала и поставила его на плиту. Пусть покипит.

С булочками дело обстояло похуже. Я долго разглядывала корочку, размышляя: удастся ли выдать её за румяную или всё же отец сочтёт их подгоревшими?

Зная его придирчивость, сочтёт. Придётся, пока он ест суп и жаркое, испечь новую порцию.

А эти?

Я с грустью оглядела излишне румяные булочки. Приютское детство не позволяло их просто выбросить. И, как назло, в ближайшие дни мне нельзя есть ничего, кроме этой противной каши!

И с соседями мы не общаемся, так бы можно было угостить ребятишек. Уж я-то знаю, как дети любят булочки, особенно с кремом…

Ну конечно! С кремом всё становится прекрасным.

Я быстро переоделась в домашнее платье, отнесла отцу суп и жаркое, а потом снова вернулась в кухню. Спасать десерт.

Глава 3

Крем вышел на загляденье — густой и масляный. Аромат ванили поплыл по кухне, обещая, что день сегодня будет замечательный.

Я заварила чай и отнесла отцу вместе с исправленными булочками. Магистр лишь пожурил, что слишком долго ждал. И я поздравила себя с маленькой победой. Так, глядишь, скоро и хитрить научусь.

После обеда отец прилёг вздремнуть, а я наконец разобралась с уборкой. Правда убрала только дальние от его спальни комнаты — чтобы не греметь.

И всё прислушивалась, не встал ли он, так не терпелось скорее попасть в лабораторию.

Отец проснулся спустя два часа. Выпил кофею и наконец позвал меня.

Я едва не мчалась вприпрыжку. Заказ был очень необычный. И мне казалось, что, когда мы приступим, магистр снизойдёт до объяснений.

В лабораторию я заходила редко, только во время работы. И каждый раз меня охватывал почти детский восторг, потому что здесь повсюду царила магия.

Лаборатория была единственным в доме помещением без окон, и каждый раз, как я входила следом за отцом, под потолком вспыхивали светильники, наполняя пространство ярким белым светом.

Помещение делилось на две части. Основная — просторная, где все четыре стены были окружены встроенными стеллажами со склянками, наполненными неизвестным содержимым, поскольку надписей на них не было. В центре стоял рабочий стол с широкой поверхностью, сделанной из тонкой металлической пластины. Он был высоким, мне — выше пояса. В шаговой доступности находились несколько шкафчиков, соединённых друг с другом задними стенками. В них хранились необходимые для работы инструменты.

Дверь в дальней стене вела в помещение поменьше. Здесь рядом друг с другом стояли два рабочих стола, тоже с металлическими поверхностями, но пониже.

На одном лежал «сосуд», а на втором — заказчица во время процедуры переноса эмбриона. И лишь для этой цели я входила во второе помещение.

Отец говорил, что там необходима стерильность. А я с собой несу много пыли и частичек с улицы.

Я понимала не все объяснения. Например, как я могу нести на себе частички с улицы, если уже два дня не выходила из дома, а платье у меня только из стирки? Но отцу виднее. Я ему никогда не перечила.

Лампы вспыхнули в один миг и ослепили меня. Пришлось зажмуриться на несколько мгновений, пока не привыкнут глаза.

Такой яркий свет необходим в лаборатории, где идёт работа с мельчайшими частицами крови.

Ровно за секунду, как отец обернулся, я сняла с крючка белоснежный матерчатый халат и подала ему. Сама надела такой же, но меньшего размера.

После каждого использования халаты полагалось стирать, отбеливать щёлоком и мыльным корнем, а потом крахмалить. И пока Берси не вернётся, этим буду заниматься я.

Пока надевала свой халат, отец достал склянки с кровью из холодильного шкафчика и поставил на стол рядом с уже приготовленными инструментами. Я задержала дыхание, готовясь не только наблюдать священнодействие, но и участвовать в нём.

Для крови уже были приготовлены три небольших стеклянных блюдца с прямыми высокими бортиками. В два из них отец вылил часть содержимого склянок. Третье стояло пустым, но это ненадолго. Лишь пока он проведёт с кровью заказчиков необходимые магические манипуляции.

Самой магии я ни разу не увидела. Хотя в этот момент и смотрела во все глаза, даже моргать старалась реже, каждый раз надеясь, что вот сейчас точно не пропущу, замечу. И всё равно пропускала.

Отец склонился над блюдцами, по очереди помешивая красные лужицы полой стеклянной трубочкой. И вроде бы больше ничего не делал, не бормотал, не размахивал свободной рукой, но кровь вдруг будто вскипела, поднимаясь вверх пенной шапкой. Из обычной капли превращалась в шипящий, пузырящийся фонтан, заполняя всё блюдце до самого края бортиков.

— Потрясающе! — выдохнула я абсолютно искренне, хотя наблюдала это чудо далеко не в первый раз.

Отец довольно усмехнулся и велел против обыкновения мягко:

— Давай руку.

Я протянула ладонь, дождалась болезненного укола и, наблюдая, как моя кровь капает в третье блюдце, решила, что сейчас самый удачный момент. Отец в хорошем настроении. Я рядом с ним. И мы будем заниматься общим делом ещё несколько минут.

Самое время задать интересующий меня вопрос. А то любопытно ужасно.

— Отец, скажите, почему в этот раз всё по-другому?

— По-другому? — эхом откликнулся он.

Мне показалось, магистр слегка напрягся. А может, просто я его отвлекла. Всё же он занимался важным делом. И то, что я не замечала магических манипуляций, не значит, что отец их прямо сейчас не проводит.

— Извините, я не хотела отвлечь вас, — тут же покаялась.

— Всё в порядке, Лидия, ты меня не отвлекаешь, — произнёс магистр, отпуская мою руку.

Я тут же прижала к крохотной ранке клочок ваты, смоченной спиртом. Помню, в первый раз по приютской привычке сунула палец в рот. Ох, и ругался тогда магистр, а я навсегда запомнила слово «стерильность».

Отец замолчал, и я решила, что уже не ответит. Поэтому молча наблюдала, как он водит стеклянной трубочкой по часовой стрелке, вырисовывая из моей крови многочисленные спирали.

И вдруг магистр заговорил.

— Я уже сказал тебе, что этот заказ самый важный из всех, что у нас были, — я кивнула, подтверждая, что помню. — Эта пара может оказать давление на полицию. Как ты понимаешь, нам с тобой не нужны неприятности. Поэтому я решил пойти на уступки. Понимаешь?