Глава 5
— Вера, отсмотришь то, что получилось, чтобы завтра доснять? — спрашивает Марсель, складывая в короб стойку от камеры.
Депутат городской думы, с которым мы только что общались, едва закончилась съемка, быстро смылся.
— Конечно, всё отсмотрю, — устало потираю плечи и разминаю затекшую шею. Хочется скорее снять деловой брючный костюм и расслабиться. Пусть даже с ноутбуком в кровати. Главное, лёжа.
Сто лет не выезжала на интервью. Жизнь в студии всё-таки расслабляет.
Официант убирает со стола чашки с чаем.
— Вам всё понравилось? — заискивающе спрашивает администратор.
Изучаю имя на бейдже и натягиваю дежурную телевизионную улыбку:
— Спасибо, Андрей. Нам всё понравилось, даже очень. В титрах обязательно укажем место съёмки.
— Вера Михайловна, предлагаем вам отужинать за счет заведения. Ваше появление — большая честь для нас.
— Ох, мне как-то неловко, — оправдываюсь.
Я устала. И жутко голодная… Раньше я бы спокойно поехала домой и не обратила внимания на то, что желудок тянет. Но сейчас, надо думать за двоих.
— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — говорит Андрей, кивая на столик официантам. Те тут же начинают стелить атласные салфетки и расставлять приборы.
— Марсель, — вздыхаю умиротворенно. — Поужинаешь со мной? За одним поболтаем, познакомимся.
Парень мило нахмуривает широкие, черные брови. Раздумывает над моим предложением, словно чувствует подвох. В целом, мне он нравится. Молчаливый, задумчивый. Одевается просто, но вещи брендовые.
— Перестань думать, пожалуйста. Всего лишь ужин. Заведение предлагает, а у меня свободный вечер.
«Опять врьёшь, Вьера. У тебя каждый вьечер свободный», — басит внутренний голос. Почему-то с греческим акцентом.
Проклятый фокусник Макрис.
— Ты ведь не думаешь, что я так к тебе клинья подбиваю? — немного нервно смеюсь.
— Нет, — отвечает Марсель уверенно. — У меня-то просто как раз сегодня вечер занят. Но минут сорок есть.
Изучаю правильные черты лица и вьющиеся черные волосы.
— С девушкой встречаешься?
— У меня нет девушки.
— Почему?
— Странный вопрос, — озадачивается Марс.
— Извини, — пожимаю плечами. — Всегда интересно, почему у симпатичных парней вроде тебя никого нет.
Мой новый оператор опять хмурится, словно разом становясь старше. Потирает подбородок и задумчиво на меня смотрит. Оценивает.
— Сколько тебе лет, Вера? — спрашивает, благодарно кивая официанту, который приносит меню.
Умиротворенно вздыхаю и откидываюсь на спинку кресла.
Я сто лет вот так не сидела в ресторане, с мужчиной. Пусть и коллегой. Эти два месяца радоваться просто физически не могла. Всё время казалось, что это не честно по отношению к Адриану и Умарову.
Горько усмехаюсь и инстинктивно накрываю живот ладонью. Внутри становится тепло и приятно.
Мой мальчик.
— Я думаю чуть больше двадцати пяти, — продолжает Марсель, так как ответа так и не дожидается.
— Двадцать восемь, Марсель.
— Мне двадцать шесть.
— Я знаю.
Он хмыкает.
— Тогда почему разговариваешь со мной, будто тебе под сорок, Вера?
— Хмм… Тебе показалось.
— Нет, — усмехается он. — Я третий день от этого в шоке. Как с мамой разговариваю или с сестрой старшей.
Задумываюсь, прикусив нижнюю губу. Возможно, длительное общение с Адрианом сделало меня такой… взрослой, что ли. Мне ведь всего двадцать восемь. Я молодая женщина. Вот только мой гинеколог так не считает, с обидой вспоминаю.
— Для первых родов поздновато, Вера, — сказал мне Артур Ашотович.
— Простите меня грешную, я вообще как-то не собиралась, — ответила я почему-то виновато.
Сейчас же вспоминаю этот диалог с улыбкой.
С удовольствием приступаю к еде.
Прямолинейность и открытость мужчины напротив подкупает, поэтому я перестаю защищаться и около часа мы болтаем на отвлеченные темы. Марсель рассказывает с кем успел поработать в Москве, причину переезда всячески обходит стороной, да и я не настаиваю.
У каждого из нас есть камни за пазухой, которые мы не готовы показывать первым встречным. Это нормально.
Поужинав, выбираемся в холл. Долго стоим у гардероба, ожидая сотрудника.
— Тебя отвезти куда-нибудь? — спрашивает Марсель, подавая шубу.
— Если тебе будет удобно, — пожимаю плечами и поправляю прическу, глядя в большое зеркало на стене. — Моя машина у телецентра, не хочется, если честно, за ней…
Через открытую дверь с улицы вторгается порыв ветра, и я вздрагиваю всем телом. Поспешно отвожу взгляд, когда замечаю знакомую высокую фигуру и стройную женщину со светлыми волосами.
— Адриан Константинович, Эрика Георгиевна, добрый вечер, — слышу голос администратора Андрея. — Рады видеть вас снова.
Пытаюсь совладать с эмоциями и, кажется, получается, потому, что ни один нерв на лице не выдает моё смятение. Пальцы пытаются застегнуть крючки, но сделать это нереально, потому всё волнение концентрируется в руках.
— Вера, пойдём? — громко интересуется Марсель за спиной.
— Да, — хватаю сумочку со столика у стены и разворачиваюсь.
Сталкиваюсь взглядом сначала с пустыми глазами Адриана, а затем с ироничными — его спутницы. Так получается, что мужской взгляд обдает холодом, а женский презрением.
Низ живота каменеет.
День прошел. Ни одной положительной эмоции…
Пожалуй, я привыкла.
Снова смотрю на Макриса. Сердце больно отдает в ребра…
«Я привыкла!» — выплевываю мысленно ему в лицо. — «Можешь все то угодно делать. Я как пластичная глина ко всему привыкну. Привыкну…»
Совершаю размытый кивок, подхватываю Марселя под руку и гордо покидаю ресторан…
Глава 6
Не то, чтобы я ждала Его звонка…
Нет.
Просто поведение Адриана настолько необычно, что я плачу в подушку полночи, предварительно воспользовавшись свечами. Живот уже привычно тянет.
Допустить, чтобы мой бывший так просто… так безразлично отреагировал на ужин с чужим мужчиной, ещё два месяца назад было просто невозможно. Кто угодно, только не Макрис.
Сейчас ему действительно всё равно.
Как женщина я для него умерла… Умерла…
Это колючее осознание наверняка стало бы смертельным, если б под грудью не билось крохотное сердце. Жизнь словно не согласна давать мне всё и сразу.
Либо карьера, либо родители.
Либо любовь всей жизни, либо ребенок, о котором я и мечтать не могла.
Подъезжая к телестудии на такси, бодрюсь. Работа всегда была для меня отдушиной, особым смыслом. Когда загорается красная кнопка на камере, я оживаю. Снова живу. Становлюсь собой. Глупо было предполагать, что я без этого смогу.
Нет.
У меня бы не получилось.
Адриан изначально поставил меня перед ужасным, просто невозможным выбором. Я бы не смогла быть только лишь «его женщиной». Довольствоваться одной ролью. Это была бы не я… а Верина тень. Безликая и неодушевленная. Греку быстро б это наскучило, потому что когда-то он полюбил меня именно той, коей я и являюсь — увлеченным, живым человеком с мечтами и целями.
Снег практически растаял, поэтому, не боясь поскользнуться, быстро бегу до входа в телецентр и замираю на полпути.
— Феликс, — выдыхаю растерянно. — Привет.
Отвожу глаза, потому что не в силах на него посмотреть.
— Привет, Вер, — говорит Умаров тепло. — Ты как?
Принимаю смазанный поцелуй в щеку и теперь смелее разглядываю то, как он одет. Борода Феликсу безусловно к лицу. Она делает его старше. Я бы обязательно сделала ему комплимент, если бы не знала о причине этой растительности.
— Как поживает Лейсан Сабитовна? — спрашиваю и тут же прикусываю губу.
— Мама в порядке. Держится. Догадываюсь, что плачет, когда остается одна.
Мотаю головой, даже не представляя как тяжело этой сильной женщине. Камиль Рустамович был для неё всем. Крепким плечом и верным спутником. Они почти всю сознательную жизнь провели бок о бок. Просто не верится, что всё так глупо закончилось.
— А ты? Как ты себя чувствуешь Феликс?
— Я… — вздыхает он. — Мне некогда грустить, Вера. Отец ведь не успел продать прииск Макрису. Но ты, наверное, знаешь.
Неопределенно киваю.
— В наследство можно будет вступить через полгода. Сейчас выбрали кризисного менеджера и пытаемся держаться на плаву.
— Насколько я помню, Камиль Рустамович всегда хотел, чтобы ты занимался делом его жизни.
— Да… Папа был бы счастлив.
Пытаюсь сдержать слёзы. Чувство вины, помноженное на беременность, превращают меня в излишне сентиментальную особу.
— А здесь ты что делаешь? — вдруг осознаю, где мы находимся.
— В период подготовки к продаже папа многое рассказывал… Эта информация сейчас очень помогает, потому что в золотодобыче я совершенно ничего не понимаю. Вот… решаю вопросы с вашим начальством, — показывает Феликс на объемную черную папку в правой руке.
— С начальством? — нахмуриваюсь. — А при чем здесь Вячеслав Самирович?
Откуда вообще он в курсе подробностей сделки? Ничего не понимаю.
— А при чем тут Мухамадьяров? — удивленно произносит Феликс. — Ты что, не в курсе? — подозрительно меня осматривает. — Он продал свой пакет акций Адриану Макрису. Теперь грек, владелец «Медиа-Холдинга».