Пока он тащит меня по безлюдной улице, пока заходит в подъезд и вызывает лифт, отчаянно колочу майора по спине, прикрыв глаза от сумасшедшего головокружения. Запах кожанки, смешанный с ароматом мужской туалетной воды, только усиливает его.

Мои барахтанья Тимуру быстро надоедают.

— Перестань, — цедит он, хлестко ударяя по ягодице.

Я вздрагиваю от взрывающихся внутри эмоций. И злость, и ненависть. И еще что-то… весьма приятное. Тягучее и приторно-сладкое.

Придерживая меня правой рукой, Бойцов достает ключи из заднего кармана джинсов и открывает дверь.

— Мр, — доносится мурлыканье, и я замечаю пробегающую мимо пушистую кошку.

— Улика, место!

Закатываю глаза. Отдавать команды кошке может только мой майор. Уверена, у него бы даже рыбки в аквариуме строем плавали и честь отдавали.

Я, кстати, к последнему уже готова…

Прихожая озаряется ярким светом.

Вверх тормашками обстановку разглядеть сложновато, но пол, покрытый ламинатом цвета мореного дерева, идеально чистый. Ни соринки. Не удивлюсь, если и в быту Бойцов зануда.

Оказавшись грубо скинутой на диван, я громко вскрикиваю. Инстинктивно отползаю к стене и озираюсь. Похоже, это что-то вроде гостиной.

Тимур, не сводя с меня взгляда, сбрасывает куртку в кресло и стягивает с плеч лямки кобуры. Вены на сильных руках такие отчетливые, что хочется обвести их указательным пальцем.

— Что вы собрались делать? — Голос словно чужой.

Просто во рту пересохло. Потому что, черт возьми, я же не дура. Намерения Бойцова уже заселили мурашек в низ живота, которые осваиваются в ожидании фееричного шоу.

— Ко мне обратился один человек, — загадочно произносит Тимур. — За помощью. Как раз по моей «свободной» части.

— Что за человек? — Сужаю взгляд.

— Диктую приметы. Будь внимательна, стажерка.

Твою мать. Почему так бьется сердце? Будто вот-вот остановится.

Темные глаза похотливо сверкают. Мы с Тимуром достаточно пьяные, чтобы не останавливаться. И это, скажу я вам… впечатляет. Потому что трезвая я бы никогда в жизни на этом икеевском диване не оказалась.

Приподнимаю брови, как бы намекая, что максимально вовлечена в сексуальную игру.

— На вид пятьдесят-шестьдесят лет, славянской внешности, рост выше среднего…

Я слежу за тем, как Бойцов расстегивает пуговицы на джинсовой рубашке, оголяя мощную грудь и проработанный пресс. С трудом сглатываю слюну.

— Пока ничего необычного, — говорю сипло. — Никаких зацепок, товарищ начальник. — Прикусываю нижнюю губу.

Щелчок пряжки ремня, который майор распускает одним движением, вызывает такой силы спазм в промежности, что я нетерпеливо ерзаю задницей, собирая на ней узкую юбку. И это непотребство, конечно, не остается незамеченным.

— Ах да, — кивает майор, корябая пальцами подбородок. Аллилуйя, наконец-то я до него доберусь. — У подозреваемого под носом и на щеках клей.

— Какой клей?

— Ну ясно какой, — раздраженно отвечает он, откидывая рубашку к куртке. — Для бороды из ваты.

— Бороды… — завороженно повторяю шепотом.

Наши взгляды сталкиваются, мы кружим друг по другу, словно видим впервые.

Самый красивый мужик в моей жизни! Даже если окажется козлом — пофиг!

Наконец-то доходит смысл игры, которую затеял Бойцов, и я, не сдерживаясь, откидываюсь на диван и хохочу.

Он решил исполнить желание, которое я загадывала Деду Морозу.

Тимур за лодыжки подтягивает меня ближе.

Не знаю, что именно влияет больше, гормоны или алкоголь, но я тоже включаюсь в игру. Первый раз в жизни хочется быть развязной и не думать о завтрашнем дне.

Тем более к чему скрывать? Я же именно об этом размышляла, когда на протяжении двух месяцев украдкой рассматривала сильное тело Бойцова.

— Ты девственница? — спрашивает он, не сводя глаз с коленок.

— Нет. — Облизываю пересохшие губы.

Тимур поигрывает челюстью.

— Колготки твои, пиздец… — хрипит, качая головой.

Умело массажирует мои ноги, поднимаясь все выше.

— Нравятся? — дерзко спрашиваю.

— Не так… как то, что под ними, — подмигивает он.

Добравшись до талии, резко стягивает колготки на бедра.

— Давно не виделись, — бурчит, распечатывая воздушные стринги.

— Ох… — вырывается у меня невольно.

— Расстегни, — кивает Тимур на рубашку. — Или я к херам все пуговицы вырву.

— Не надо… к херам, — морщусь.

Пальцы дрожат, но я быстро вытягиваю шелковую ткань из-за пояса юбки и развожу полы в стороны.

— Охренеть. — Бойцов меняется в лице. — Ты что… какая-нибудь извращенка?

Прыскаю, когда он с приоткрытым ртом рассматривает полупрозрачный верх «Пошлой Молли», едва прикрывающий острые соски. Даже если бы это был глухой атлас, не скрыть, что они каменные.

А потом становится не смешно. Злополучные колготки быстро исчезают с ног, и впервые надо мной нависает сильное, пышущее тестостероном тело Тимура.

Упершись руками с обеих сторон от моей головы, он будто в стойку для отжимания встает. Замираю, разглядывая темные глаза вблизи.

От него так пахнет настоящим мужиком, что все нервные окончания завязываются пошлым бантиком. Готовые, чтобы ими воспользовались по назначению.

Я поднимаю руки и делаю то, о чем мечтала весь день. Оглаживаю квадратный подбородок. Дыхание срывается. Он и вправду колючий, как наждачка.

— Не боишься, Борец?

Отрицательно мотаю головой.

— Оттрахаю, как заказывала…

Во мне такой азарт просыпается, что первая тянусь губами к сжатому рту Тимура и бросаю «заряженный снаряд»:

— Сомневаюсь, товарищ майор. — Прикусываю любимый подбородок.

— Ну держись, стажерка.

Бойцов с рыком впивается в мой гостеприимный рот. Сразу с языком, без «здрасьте».

И все…

Боже.

Его вкус как грейпфрут. Одновременно сладкий и горький. Горький достаточно, чтобы придать поцелую особую пикантность, но не настолько, чтобы вызвать отвращение.

Руки Тимура отправляются разгуливать по моему подрагивающему телу. Сминают бедра, ягодицы, оглаживают талию и добираются до груди.

Да!

Сдвинув тончайшее кружево, Бойцов потирает острые вершинки, выбивая стоны, которые тут же сам и выпивает. Склонив коротко стриженную голову, он мучает ареолы влажным ртом.

Эта пытка невыносима.

Я извиваюсь под ним, как воробышек, попавший в силки. Тимура такой расклад, очевидно, решительно не устраивает. Он фиксирует мое тело сразу в двух местах: ладонью мягко обхватывает шею, а колено плотно прижимает к разгоряченной промежности. И я тут же бесстыдно о него трусь.

— А ты горячая штучка, Завьялова. Никогда бы не подумал.

Шею опаляет жаркое дыхание. Пахнет Тимур приятно. Собой и совсем немного пивом.

Подскочив, он одним движением стягивает джинсы вместе с трусами. Возбужденный член с острой розовой головкой, раскачиваясь, пружинит, пока Тимур заканчивает с одеждой.

Я тянусь к юбке, чтобы избавиться от нее, но слышу четкий приказ:

— Оставь.

Убираю руки с талии и кладу их на простыни, пока Бойцов управляется с презервативом.

— Уверена? — интересуется, подбираясь ближе.

Вместо ответа развожу ноги шире. И истошно кричу, потому что, схватив за собранную на талии юбку, меня переворачивают в воздухе и шлепают на живот.

— Прогнись.

Послушно выполняю и дрожу всем телом, когда член медленно проталкивается внутрь. Давая привыкнуть к себе, потому что он… крупный, а я — маленькая и узкая.

— А-а-ах… — не выдержав, стону в руку, согнутую в локте.

— Покрути задницей, Валерия. Говорят, это бывает приятно. Даже феминисткам.

Усмехнувшись, я выписываю пару развязных кругов по члену. Всхлипываю. Огонь между ног адский. Жгучий и беспорядочный.

Весь мир взрывается, будто банка с газировкой, и я тут же захлебываюсь.

Тимур ускоряется, то впечатываясь твердым пахом в горящие ягодицы, то максимально выходя. Он собирает ткань на талии в кулак, держит крепко. Не дает мне ни капли самостоятельности или хотя бы чего-то отдаленно похожего на равенство.

Да какое, к черту, равенство!

Он здесь главный. Это даже кудряшкам на моей голове ясно.

Первый оргазм — словно залп только от одного осознания этого.

Рву ногтями подушку.

— Боже мой. Мамочки, — пищу, сотрясаясь всем телом.

Волны удовольствия, как от брошенного в озеро камня, расходятся одна за одной, постепенно слабея.

Совершенно не понимаю, как я оказываюсь лежащей на левом боку, а Тимур, ловко перехватывает мою ногу под коленкой. Его пальцы такие же горячие, как и грудь, что касается спины.

— Кайфуешь, девочка? — спрашивает он, снова тараня меня членом с дикой скоростью.

— Да-а-а.

— А ночь только началась, — шепчет на ухо этот змей-искуситель.

Он поочередно мнет груди. Спускает лямки с плеч и сдвигает лифчик на живот, к юбке. Опустив взгляд, наблюдаю за этим варварским процессом. Поистине пошлой Молли стала только сейчас.

Я уже догадалась, что к абсолютно любой задаче майор Бойцов подходит основательно и даже с некоторой долей задротства, но, когда его пальцы, виртуозно потирающие набухший клитор, второй раз за пять минут выбивают из моего уставшего, покрытого испариной тела оргазм, готова слушаться его во всем. И перебирать бумажки до скончания века.