Линда Мэдл

Розовый ручей

Пролог

Май 1850 года

Мисс Вэрина Стерлинг огорченно вздохнула — судя по всему, их замысел не удался. Помрачнев, она бросила листок, который читала, поверх кучи писем, что лежали перед нею на столе, и откинулась в кресле. Глупая, безнадежная да просто абсурдная затея!

За свои пятьдесят лет ей не приходилось заниматься делом столь изнурительно бессмысленным. А уж в такой теплый весенний день это было особенно обидно…

Она взглянула на сестру. Пожилые дамы всегда в хорошую погоду предпочитали проводить время на веранде особняка Роузвуд.

— Иззи, неужели ты и вправду веришь, что мы сможем узнать из этих писем имя леди, которая была бы в силах навсегда привязать Деймона к нашему дому?

— Верю, — ответила Изетта, не отрывая глаз от очередного письма.

Легкий ветерок играл ленточками ее кружевной шляпки и седыми буклями. Она протянула руку к куче конвертов на столе.

— Ты только посмотри, сколько людей откликнулось на наше объявление в «Морнинг ньюс». Среди них наверняка есть именно та, какая нам нужна, и мы обязательно ее найдем. — Изетта сжала губы и вернулась к письму, однако вскоре отбросила его в сторону. — Нет, эта особа никак не подойдет. Жена Деймона должна быть женщиной умной и проницательной, способной оценить все достоинства Роузвуда и добавить ему славы.

— И непременно хорошенькой, — добавила Вэрина. Честно говоря, она не могла себе представить ум и красоту в одной соблазнительной упаковке. «Синие чулки», как правило, были некрасивыми. К тому же им недоставало ни стиля, ни грации. Да и что они могли понять в розах?

— Необязательно хорошенькой, но привлекательной, безусловно, — уточнила Изетта. Опустив очки на свой тонкий нос, она углубилась в следующее письмо. — Такой красавец, как наш Деймон, заслуживает, чтобы рядом с ним была привлекательная женщина. Для этого мы и просили вкладывать в письма портреты.

Она вдруг бросила очередное письмо себе на колени и искоса взглянула на Вэрину. Такой взгляд всегда вызывал у Вэрины чувство неловкости, будто ее поймали с поличным.

— Что у тебя на уме, сестрица? А? Говори-ка.

— Да есть кое-что. — Вэрина поерзала в кресле, прежде чем ответить. — Деймон ведь просил нас не пытаться женить его, особенно на какой-нибудь местной девице. Помнишь, он сказал: «Я не создан для семейной жизни».

— А мы вовсе и не намерены искать ему невесту среди местных девиц, — возразила Изетта. — Все они пустоголовые светские бабочки или честолюбивые и тщеславные… как Иезавель [Иезавель — жена израильского царя Ахава, один из самых отрицательных персонажей Ветхого Завета. (Здесь и далее прим. перев.)], им все равно, какой муж, лишь бы с деньгами.

— Да я не об этом, Иззи, — поморщилась Вэрина. Она никак не могла привыкнуть к прямолинейным высказываниям сестры. — Я хотела только сказать, что Деймон, кажется, вполне доволен своей холостяцкой жизнью.

— О, вовсе нет, — заявила Изетта, протягивая руку к следующему конверту.

— Откуда ты знаешь? — Вэрину не покидало чувство вины за то, что они вмешиваются в жизнь племянника, пусть и ради его же блага. — Во всяком случае, при встрече с нами он всегда выглядит счастливым и довольным жизнью.

— Никакой он не счастливый, уж поверь мне. — В голосе Иззи звучала непреклонная уверенность, — Он только так думает. Обычное дело для мужчин. Слоняются туда-сюда, лишь бы чем заняться: то океан пересекут, чтобы сыграть в Англии в рулетку или станцевать вальс в Париже, а то кинутся вдруг в Техас воевать с индейцами. Все это совсем не похоже на жизнь счастливого мужчины. Уверяю тебя, Деймону нужны любящая жена и дом. Ему нужен Роузвуд.

— Но он не любит Роузвуд, — заметила Вэрина, разглаживая на своих пышных бедрах муслиновую ткань в розочках. — И даже не скрывает этого. Спроси у него сама. Он ведь не случайно всегда спит в доме для гостей, когда приезжает сюда, а в большой дом входит за тем лишь, чтобы сесть с нами за стол.

Изетта пожала плечами.

— Тому виной старые воспоминания. Он до сих пор находится в их власти. И вообще мальчик просто еще не осознал, что значит для него Роузвуд.

Вэрина кивнула. Ей очень хотелось верить в это, но она понимала, что все не так просто. И никогда не было просто.

— Дядюшка Кейто, — обратилась она к дворецкому — тот стоял у стеклянных дверей при входе на веранду. — Принеси нам, пожалуйста, еще лимонаду.

— Слушаюсь, мисс Вэрина. — Пожилой слуга заковылял в глубь дома.

— Я знаю, что ты собираешься мне сказать, — произнесла Изетта, когда Кейто уже не мог их слышать. — Тебя все еще беспокоит воля отца.

— Да, так оно и есть, — призналась Вэрина.

Она взглянула через открытые стеклянные двери на портрет Томаса Стерлинга, висевший в глубине гостиной над камином. Львиная голова патриарха была повернута в сторону дочери: холодный взгляд голубых глаз пронизывал сумрак комнаты. На камине под портретом стоял его серебряный кубок, освещенный лучами заходящего солнца. Раз в неделю Вэрина сама полировала его — это был единственный сосуд, из которого пил их отец, и как символ памяти был слишком дорог для них, чтобы доверять уход за ним слугам.

Вэрина снова откинулась на спинку кресла. Она никак не могла привыкнуть к тому, что отца нет с ними уже почти пятнадцать лет. Иногда поздно ночью, когда дом скрипел и стонал от сильного ветра, ей казалось, что это дух отца проникает сквозь стены из кипариса в его любимый Роузвуд. Нет, затея Изетты определенно ему бы не понравилась.

— Папа не хотел, чтобы Роузвуд достался Деймону в наследство.

— Но плантация теперь наша, и мы можем распоряжаться ею, как нам заблагорассудится, — заметила Изетта, взглянув на сестру поверх очков. — И папа здесь уже ни при чем. Так сказал наш юрист.

— Я знаю.

— Но есть еще одно, более важное обстоятельство, — продолжала Изетта. — Отец никогда не знал того, что знаем мы. У Деймона в одном мизинце больше любви к Роузвуду, чем во всем теле Артура Ситуэлла.

Вэрина снова кивнула. Она знала — это правда. Достанься Роузвуд другому племяннику, и — пиши пропало — все, что так любил и ценил их отец, будет навсегда потеряно. Артур все спустит с молотка: картины из любовно собранной коллекции, землю, а деньги промотает на веселую жизнь в Новом Орлеане. Деймон же сохранил бы Роузвуд точно таким, каким бы он ему достался — хотя бы из чистого упрямства. Лишенный наследства сын их умершей сестры характером пошел в своего деда, в чем сам Деймон, конечно, никогда не признается.

— Ну вот, тебе же самой ясно: чтобы удержать Деймона в Роузвуде, надо найти ему жену. Только тогда плантация останется в целости и сохранности, — подвела итог Изетта и снова взялась за конверты.

— А если Деймон узнает про нашу затею? — спросила Вэрина. — Он не дурак. Как бы нам не оттолкнуть его от себя. Он ведь может просто взять да и уехать отсюда насовсем.

— Ну что ж, придется рискнуть, — возразила Изетта. — Будем надеяться, что та девушка, которую мы выберем, сумеет завоевать его сердце до того, как он сообразит, что к чему. Да, вот еще что: она должна быть не только хорошенькой, но и разбираться в искусстве.

— Что правда, то правда, — согласилась Вэрина.

Тут и спорить было не о чем.

— Но, пожалуй, главное, что от нее требуется, — это обаяние. Представляешь — сладкая, соблазнительная, этакий цветок, на который сядет пчелка — Деймон. Тебе это должно быть понятно, ты ведь разводишь цветы.

У Вэрины перехватило дыхание. Она давно заподозрила: сестре доставляло удовольствие шокировать ее.

— Деймон — страстный мужчина, — продолжала Изетта. — И это наследственное. В нем говорит креольская кровь. Жена должна вызывать у него желание, но… — Изетта подняла палец кверху. — Важно, чтобы она проявляла ответную страсть. Мы постараемся заманить его в эту ловушку. Мужчины порой принимают возбуждение определенной части своего тела за пробуждение сердечных чувств.

— Изетта! — укоризненно посмотрела на сестру Вэрина. Кровь прихлынула к ее щекам. Она предпочитала не думать о некоторых телесных функциях, особенно мужских.

— А вот интересное лицо, — отметила Изетта, подняв выпавший из очередного конверта портрет углем.

На нем была изображена молодая женщина, сидящая за столом. Бумага, да и сам рисунок явно превосходили возможности уличных художников Нового Орлеана. — Как она тебе нравится?

Вэрина, чтобы лучше видеть, вытянула руку с портретом подальше от глаз. В отличие от сестры, Вэрина отказывалась носить очки, считая, что они будут портить ее.

— Не красавица, но очень привлекательная, — сказала она, внимательно изучив черты овального лица молодой женщины, которое украшала открытая и в то же время загадочная улыбка. — Интересно, почему у нее в руке карандаш и сидит она у стола?

— По-моему, это автопортрет мисс Корнелии Эшли Линд, — сказала Изетта, внимательно изучая подпись в нижнем углу рисунка. — Мне она нравится. Чувствуется сильный характер и ум. Именно то, что нужно Деймону. Посмотрим-ка, что эта мисс Корнелия рассказывает о себе.

Изетта развернула приложенный к портрету листок бумаги.

— Много путешествовала, любит искусство, сама рисует и… слушай!.. Она, оказывается, выпускница женской академии Шарлотты Бэрроу в Чарлстоне. Потеряла родителей, бедняжка. Но ее мать из рода Эшли. Каролинских Эшли. Замечательно! Ее отец был врачом. Вот это плохо. Но сама она — опытная компаньонка, сиделка, няня. Великолепно! Для наших целей лучшего не придумать. Эта девица просто идеал! — воскликнула Изетта и вдруг отбросила письмо, прижала руку к груди и застонала.

— Что с тобой, сестра? — встревожилась Вэрина.

— Что-что… С сердцем не в порядке, вот что. Я прямо чувствую, как боль все усиливается. Думаю, мне лучше прилечь. Если я не ошибаюсь, для осуществления плана в нашем доме должна быть больная?

1

Стук лошадиных копыт на подъездной дорожке нарушил тишину в Роузвуде — тишину, которую Нелли, ради своей пациентки, с таким трудом удавалось здесь сохранять. Раздосадованная неожиданным шумом, она закрыла «Дэвида Копперфилда» Диккенса, которого читала мисс Изетте. Та как раз только что заснула, шум мог ее разбудить, а доктор Макгрегор предупреждал: громкие сцены и неожиданные сюрпризы способны сильно навредить больной.

Нелли услышала, как дядя Кейто открыл входную дверь. В холле зазвучали приглушенные приветствия, судя по всему, удивленных слуг. Кто бы это мог быть? Дядя Кейто умел весьма тихо и вежливо спроваживать посетителей. А доктор Макгрегор никогда не появлялся с таким шумом.

Из холла отчетливо доносился низкий мужской голос.

— Где она? — осведомился мужчина. — Как ее здоровье?

Входная дверь захлопнулась с таким грохотом, что на ночнике у кровати мисс Изетты задребезжали хрустальные подвески. «Этот шумный посетитель, уже штурмующий лестницу, ведущую наверх, кажется, намерен нарушить все установленные ею правила, — с испугом подумала Нелли. — Как тут сохранить тишину и покой?» Она вскочила с кресла, чтобы предупредить события.

— Что там за шум? — пробормотала Изетта, открыв глаза.

— Все в порядке, мэм, просто кто-то пришел. — Нелли погладила ее по плечу и направилась к двери.

Увы, дверь распахнулась до того, как она к ней приблизилась. Внезапный сквозняк всколыхнул ее юбку. Отступив назад, Нелли споткнулась и чуть не упала.

На нее надвигался гигант в видавшей виды кожаной куртке и в грязных сапогах с бахромой. В комнату к больной словно ворвался ураган, все сметающий на своем пути. Незнакомца сопровождал терпкий запах лошадиного пота, сразу же перебивший все нежные ароматы, царившие в комнате пожилой леди.

Один быстрый взгляд, и Нелли увидела перед собой широкоплечего мужчину с черной гривой спутанных волос. Темная щетина на давно не бритой физиономии обрамляла плотно стиснутые челюсти и подчеркивала чувственные линии рта.

Нелли успела все же преградить ему дорогу. Она знала, что только двое мужчин могли входить в дом на правах членов семьи: племянник из Нового Орлеана и племянник из Техаса. За три недели, что Нелли провела здесь, мисс Изетта и мисс Вэрина о своем новоорлеанском родственнике почти не вспоминали, зато наперебой расхваливали другого. Судя по одежде и по манере поведения, человек, стоявший перед ней, прибыл прямо из Техаса, а значит, это был Деймон Дюранд.

— Сэр, ваша тетя серьезно больна, и ей необходим покой, — твердо заявила она. — Это распоряжение доктора.

Мужчина заколебался. Окинув Нелли мрачным взглядом, он обошел ее, как предмет мебели, стоявший не на своем месте, и сосредоточил все свое внимание на кровати с четырьмя столбами, где за прозрачными занавесками лежала Изетта Стерлинг.

— Тетя Изетта! — позвал он тихим ласковым басом, и в его голосе прозвучала такая любовь и забота, что Нелли была тронута.

Он попытался войти в спальню, отстранив с дороги Нелли, но она никак не могла допустить, чтобы этот покрытый дорожной грязью мужчина вторгся в комнату больного человека. Здоровье мисс Изетты было для нее важнее всего, и она не сходила с места, преграждая нежелательному посетителю дорогу.

— Прошу вас, сэр, — сказала она, — я не могу вам позволить нарушить отдых мисс Изетты, тем более занести сюда грязь.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и она почувствовала себя рядом с ним маленькой и беззащитной. Нелли откинула плечи и, вздернув подбородок, твердо встретила его взгляд.

— Мисс Изетта очень больна, — повторила она.

— Уйдите с дороги, мэм, — приказал Деймон. Тихого ласкового тона как не бывало, темные глаза засверкали гневом.

— Деймон? — послышался голос Изетты. — Это ты? Корнелия, дорогая, все хорошо, пусти его ко мне.

Нелли заколебалась. Доктор Макгрегор говорил, что мисс Изетта еще очень слаба. И вот эта хрупкая, маленькая женщина, облаченная в шелковую, сиреневого цвета ночную сорочку, сперва подняла с подушки голову в кружевном чепчике, а потом, хоть и с видимым усилием, все-таки уселась на постели.

— Деймон никогда не сделает ничего такого, что бы расстроило его старую тетушку и повредило ее здоровью, не правда ли, дружок? Ну, подойди, поцелуй меня.

— Извините, — насмешливо сверкнул зубами Деймон, подхватил Нелли под руки, оторвал ее от пола и тут же поставил обратно, освободив себе проход. Она растерянно смотрела на него, а он устремил взгляд на мисс Изетту, и казалось, больше никто и ничто его не интересует.

— Тетя Изетта, что с твоим сердцем?

— Значит, ты получил письмо Вэрины, — обрадовалась Изетта и, протянув к нему руки, подставила щеку для поцелуя. — Из Техаса такой долгий путь, но вот ты, наконец, здесь, дорогой мой племянник.

К удивлению Нелли, этот великан двигался легко и почти бесшумно, а лицо его с резкими скульптурными чертами выражало нежность и тревогу. С поразительной деликатностью он отодвинул белоснежный полог, предохраняющий от москитов, и нагнулся, чтобы поцеловать любимую тетушку в щеку.

Больная леди просто сияла от радости. Сцена, надо сказать, была необычная: огромный загорелый мужчина, воплощение силы и здоровья, нежно склонился к бледной, хрупкой больной женщине. Опустившись на колено перед постелью, Деймон обхватил сильными пальцами сухие, похожие на птичьи лапки, ручки своей тетушки.

— Я тут же оседлал коня, как только получил известие о твоей болезни, — сказал он.

Изетта так и светилась радостью. Казалось, болезнь при появлении племянника отступила от нее.

— Да ладно. По-моему, Тео и Вэрина все сильно преувеличивают и драматизируют. Не так уж все плохо. Просто время от времени я чувствую слабость. Ну, порой сердце покалывает. Тео называет это… пальпитацией.

Трогательная взаимная привязанность тети и племянника тронула Нелли, она с особой тщательностью взбила подушки и помогла Изетте сесть поудобнее.

— А что еще говорит Макгрегор? — неожиданно повернувшись к Нелли, спросил Деймон. — Где он сейчас? Я хочу с ним побеседовать.

— Доктор Макгрегор собирался прийти сегодня к чаю, — ответила Нелли, чувствуя себя неуютно под пронизывающим взглядом мужчины. Ей очень хоте ось, чтобы он поскорее исчез из комнаты и дал ей возможность убрать занесенную им грязь. Она обратилась к Деймону: — Я прикажу приготовить вам горячую ванну. Вероятно, вам хочется привести себя в порядок с дороги…

— Корнелия, дорогая, прости меня, я не познакомила вас. Это мой племянник Деймон Дюранд. А это, Деймон, мисс Корнелия Эшли Линд из Чарлстона. Она согласилась быть моей компаньонкой, так ведь, дорогая?

— Мистер Дюранд, — кивнула головой Нелли. На этот раз он так долго и внимательно ее разглядывал, что она невольно подняла руку к груди, проверяя, застегнута ли верхняя пуговица на лифе ее полосатого платья.

— Мисс Линд, — сухо ответствовал Деймон. — А где дядя Кейто?

— Я здесь, маса Деймон, — откликнулся дворецкий, появляясь в дверях.

— Приготовь мне ванну и отнеси мои вещи, ну… ты знаешь куда, в дом для гостей.

— Слушаюсь, сэр. Будет исполнено. — Дядя Кейто поклонился и вышел.

— Ах, Деймон, я так надеялась, что ты будешь жить рядом со мной, в нашем доме. — Изетта была явно разочарована. — Здесь, а не в доме для гостей.

Деймон покачал головой:

— Я прекрасно себя чувствую в гостевом доме и не хочу нарушать многолетнюю традицию. Не беспокойся, тетя Изетта, я в состоянии позаботиться о себе.

— Да, да, я это знаю, дорогой. — Глядя на своего любимого племянника, Изетта преобразилась и даже словно помолодела.

— Где он?! — послышался из холла возглас Вэрины. — Где?

Она появилась в дверях, держа в руке корзину, полную свежесрезанных роз. Ее соломенная шляпка, в которой она обычно работала в саду, была откинута назад, а на круглом лице светился румянец.

— О, Деймон, дорогой, как мы рады тебя видеть!

Деймон встал и, склонив голову, поцеловал протянутую руку. Все это он проделал с такой утонченной галантностью, что Нелли была поражена: неужели это тот самый неуклюжий медведь в затертой кожаной куртке и грязных сапогах?

— Как поживает самая очаровательная красавица Юга?

— О, Деймон, — к удивлению Нелли, Вэрина смутилась и зарделась еще больше. — Я просто дни считала, ожидая, когда ты, наконец, приедешь и станешь развлекать нас рассказами о своих приключениях.

— А я предвкушал, как буду рассказывать их в обществе самых красивых и внимательных слушательниц во всей Луизиане, — ответил Деймон, не выпуская руки другой своей тетушки.

Взгляд, брошенный в сторону Нелли, был для нее предупреждением: сейчас его необыкновенный шарм обратится на нее.

— Надеюсь, ты простишь меня, тетя Вэрина, но присутствие мисс Линд все время напоминает мне, что я должен обрести достойный вид.

— Конечно, мой дорогой, — Вэрина повернулась к сестре. — Ты слышала, Изетта? У Деймона есть, о чем нам рассказать.

Деймон Дюранд направился к двери, и с каждым шагом его теплое южное обаяние улетучивалось.

— Мисс Линд, я хотел бы поговорить с вами наедине.

Нелли вышла вслед за ним из комнаты, ее настороженность возрастала.

— Как долго она болеет? — спросил он безо всяких предисловий, едва закрыв за собою дверь.

— Не знаю точно, но, по-моему, около четырех — пяти недель. Доктор Макгрегор, я уверена, сможет вам все рассказать подробнее.

— А как давно вы сами здесь?

— Завтра будет три недели. Я приехала из Нового Орлеана на пароходе.

— Стало быть, вы откликнулись на объявление в «Пикаюне».

— Верно. А как вы узнали? — Нелли встревожилась: а вдруг она сделала что-то не так. — Я послала письмо в ответ на объявление ваших тетушек. Они искали компаньонку.

Деймон отвернулся и покачал головой. Ей стало немного не по себе. Он столь неожиданно ворвался в тихий, спокойный мир Роузвуда и так решительно взял все в свои руки, что это могло плохо для нее обернуться.