Впервые Ли назвал ее так же, как в медовый месяц. Значит ли это?.. Что это значит?

Через полчаса они узнали, что вертолет смогут подать не раньше, чем через пару часов. Врач заверил Ли, что у них, скорее всего, есть в запасе какое-то время, учитывая, что это первые роды, но нужно быть готовыми ко всему.

Ли выполнил все указания доктора. Он передвинул к камину кровать и уложил туда Райнон. Помог ей переодеться в свободную пижаму. Принес чистые полотенца, нагрел воды и на всякий случай прокипятил и продезинфицировал ножницы.

Райнон благодарила звезды, что в Саутхолле нашлось все необходимое для нормального разрешения родов.

Ли приготовил им чаю и присел на край кровати.

— Спасибо всем этим дородовым курсам, на которые ты меня таскала. Теперь я хотя бы знаю, что делать.

— Никуда я тебя не таскала, — обиделась Райнон. — Хоть и признаюсь, для молодых пап всегда трудно проходить нечто подобное.

— Я уже принимал роды, раз уж на то пошло.

— Правда?

Ли улыбнулся ее удивлению.

— В свое время я помог появиться на свет и телятам, и жеребятам. Так что мне не привыкать. Можешь на меня положиться.

— Так и сделаю, — прошептала Райнон.

С минуту они просто слушали шум дождя за окном. А потом, глядя на огонь в камине, Ли произнес:

— Единственная женщина, которую я бы хотел увезти с собой на пустынное побережье, — это ты, Райнон. Ты рождаешь во мне совершенно новые ощущения, моя русалка. Только ты. Я так скучаю по нашему времени в Блумфилде…

Райнон смотрела на мужа, зная, что он искренен с ней сейчас. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова, снова сжавшись от боли.

— Сильнее, да?

Райнон выдохнула, когда боль поутихла. Ли подождал пару минут, держа ее за руку, а потом снова заговорил:

— Могу я признаться тебе кое в чем? Да, на какое-то мгновенье в день годовщины смерти отца мне показалось, что все мои чувства к Андреа вернулись, но ты не представляешь, как быстро улетучилась эта мысль. И я не хочу быть ни с кем больше, кроме тебя. Только здесь, с тобой.

— Ли?

— Я впервые понял это, когда нашел твою записку и жемчуг. И когда мне показалось, что я могу потерять тебя, сердце едва не разорвалось. Потерпи, моя дорогая, любимая Райнон, — добавил Ли, когда девушка сжалась во время очередной схватки. — Дыши, как тебя учили. Вот так, умница.

— Кажется, схватки участились.

— Да. Теперь каждые восемь минут. Тебе удобно?

Райнон кивнула.

— Почему ты не рассказал мне обо всем раньше, — Ли?

— Я собирался, — тихо признался он. — Но разве ты поверила бы мне?

— Нет. — Райнон стыдливо отвернулась. Все эти девять месяцев она считала, что Ли по-прежнему любит Андреа.

— Я не виню тебя. Я сам во всем виноват. Ты говорила, что наш брак «удобный», считала, что это непосильный груз для тебя. И я решил — покажу тебе свою любовь, но ты не давала мне ни единого шанса. Врачи говорили, что тебе вреден любой стресс, и я оставил тебя в покос, чтобы ты не волновалась и…

— О, Ли… — на глазах Райнон блеснули слезы.

— Время пришло. Дыши, милая. Дыши одновременно со мной, и все пройдет, — шептал он, вытирая ее лицо влажным полотенцем.

Они вместе дышали, и странным образом Райнон вдруг ощутила, что они стали одним целым. Эта мысль, это волшебное чувство помогло пережить ей боль.

— Знаешь, — Райнон погладила руку Ли, — может, я никогда этого не показывала, но я… я полюбила тебя уже давно. С самого начала. Поэтому я сбежала от тебя тогда. Мне было так больно… Больнее, чем сейчас в сотню, тысячу раз.

— Правда, Райнон?

— О, да, да!

— Каким же идиотом я был! — хлопнул себя по лбу Ли. Райнон заметила, что он расслабился. — Но ты ведь держала меня на расстоянии…

— Только чтобы защитить себя. Если хочешь знать, — девушка слабо улыбнулась, — я выплакала тайком в подушку целый океан слез.

Ли взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал.

— Но ведь только сегодня утром ты, кажется, ненавидела меня.

— Немножко, — призналась Райнон. — Но я устала быть беременной, устала думать, что люблю только я. И я была уверена, что ты против крестин из-за Андреа…

— Нет. Просто я не люблю все эти формальные сборища. Да простит меня Мери. — Ли поцеловал руку Райнон. — Я люблю тебя, люблю.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, прижимаясь к нему, чувствуя, как бьется ее сердце. — Поверь мне, Ли. Знаю, я… со мной было трудно.

— Ты беременна.

— Может, поэтому. Но ты так резко переменился ко мне. Меня терзали сомнения.

— Почему же ты сейчас веришь мне?

— Сегодня ты совсем другой. Это как небо и земля. Я чувствую, будто мы едины.

— Слава богу! — воскликнул Ли, обнимая ее так, будто никогда больше не отпустит.

— Мне кажется или нашему малышу уже не терпится появиться на свет?

— Видимо, так. — Ли встал. — Я позвоню доктору. Полежи и постарайся расслабиться.

— Я сейчас словно на седьмом небе.

— Все может измениться, но я буду рядом. Ничего не бойся.

Схватки стали сильнее и участились. Ли поговорил с врачом и вернулся.

— Мы уже близки к завершению. Делай все, как я скажу. Тужься и глубоко дыши. Хорошо? Справишься?

— Да, — кивнула Райнон, сжав его руку.

А чуть позже на свет появилась девочка, которую назвали Риз Маргарет Ричардсон, в честь бабушек.

— У нас дочка! — воскликнул Ли. — Такая же светленькая, как мама.

— Она в порядке? — устало спросила Райнон.

— Выглядит чудесно. Райнон, я дам тебе трубку, послушай, что скажет доктор. О, маленькая наследница раскричалась. Да она настоящая тигрица! И, кажется, будет умненькой. Хотя почему должно быть по-другому, с такими родителями?

Райнон улыбнулась и взяла трубку, чтобы поговорить с врачом.

— Молодчина, Райнон! — поздравил ее акушер. — Я расскажу тебе, что теперь должен сделать Ли.

Уже через несколько минут Ли принес жене малышку Риз, завернутую в полотенце. Он сел в кресло у кровати.

— Мне нужно выпить. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне так понадобится алкоголь. — Мужчина улыбнулся. — Так приятно смотреть на вас обеих.

Райнон взяла его за руку.

— Нас трое. Спасибо тебе огромное. За твою любовь, за все, что ты сделал.

— Так будет всегда, Райнон. — Ли закрыл глаза.

Год спустя

— Ли! — воскликнула Райнон. — Сегодня не мой день рождения!

— Да, — согласился он. — Но год назад мы не только родили нашу малышку. То был великий день, согласна?

Они лежали в постели, в объятиях друг друга, недавно проснувшись. Это был первый день рождения Риз.

Им было тепло и уютно под пуховым одеялом, хотя на улице снова лил дождь. Ли только что подарил жене еще одну черную бархатную коробочку.

Райнон, затаив дыхание, открыла ее и увидела жемчужные серьги, подходящие к ее любимому ожерелью.

— Они такие красивые! И так подходят к ожерелью! Как тебе это удалось?

— Я купил их уже давно и приберег для особого случая. Знаешь, — Ли потер лоб, — с тех самых пор, как мы впервые занимались любовью, мне нравится видеть на тебе только украшения и ничего больше.

— Ах, — Райнон надела серьги. — Вот. Кажется, я потрясающе одета по такому случаю.

— Ммм… — промурлыкал Ли, лаская ее тело.

— Мне тоже нравится в тебе одна вещь.

— Только одна?

— Одна из многих, — улыбнулась Райнон. — Ты отличный дизайнер.

— О, мне просто нравятся красивые вещи и… красивые женщины.

— Итак, — Райнон заглянула в его синие глаза, — вот она я, твоя русалка. Кажется, все дело в этом жемчуге. Хочешь, чтобы я что-нибудь сделала? Каким способом поблагодарить тебя? Ведь ночь прошла.

Ли простонал и потянулся к красавице жене, когда из соседней комнаты раздался детский голосок.

— У нас впереди еще не одна ночь, — поцеловав Райнон в губы, произнес Ли. — Одевайся, я схожу к дочке. И еще кое-что, — Ли встал с постели и надел шорты от пижамы, — твое объединение сирен одобрило наш брак, Райнон?

— Десять из десяти, разве ты не знаешь? — поддела она его. Ее глаза светились счастьем и любовью.

Ли снова поцеловал жену.

— Просто решил удостовериться.

Райнон надела халатик и легла на подушки, чувствуя, что влюблена больше, чем когда-нибудь могла подумать.

Она улыбнулась, услышав разговор, доносившийся из детской, и ощущение безграничного счастья окутало ее.

— Привет, тигрица! Хорошо спалось? — раздался глубокий шутливый баритон Ли.

— Папа, папа, папа! — радостно заголосила Риз в ответ.