Примерно через час после приземления Скай поняла, что не просто поступила неразумно, а явно сошла с ума. Но не из-за Брайса. На ферме гостил Ник. Ник, притащивший с собой красотку.


Ей следовало догадаться уже тогда, когда Джек Этвуд с женой Салли подъехали на вездеходе к посадочной полосе. Салли, явно ошеломленная и одновременно встревоженная, спросила, не обозналась ли она.

Брайс заверил ее, что это действительно Скай Белмонт и что она предпочитает избегать шумихи.

Джек тепло приветствовал ее и сказал:

— Нет, конечно, ни в коем случае. Добро пожаловать, Скай. Мы очень рады, но… Ну, ладно. — Он растерянно замолчал, а потом предложил всем укрыться в машине от палящего солнца.

По дороге к усадьбе они объехали ипподром, вокруг которого раскинулся палаточный городок прибывших на двухдневные соревнования.

Джек рассказал, что в Маунт-Грегори эти соревнования проводились еще во времена его деда и стали незыблемой местной традицией.

Скай с интересом разглядывала людей, явно приехавших из глубинки, лошадей, всматривалась в краски, в пыль, любовалась маленькими старинными двухъярусными трибунами. Это идеально подошло бы для ее книги, сказала она Этвудам, если они не возражают против того, чтобы она написала о Маунт-Грегори. По дороге все оживленно беседовали, и Скай по крайней мере не обратила внимания на то, как сердце ее екнуло.

Она вспомнила об этом позже, поднимаясь по пологой лестнице на веранду, опоясывающую большой старинный дом. За длинным столом, накрытым для послеобеденного чая, сидели две парочки.

Она остолбенела, узнав одного из мужчин, расположившегося рядом с прелестной девушкой примерно ее возраста, обладательницей потрясающей фигуры и длинных темных волос, откровенно фамильярно державшей его за руку. Салли громко вздохнула. Брайс споткнулся. Джек, надеясь смягчить неловкость, поступил так, что стало еще хуже, и позднее, перед женой, обозвал себя Последним идиотом.

— Скай, — с воодушевлением произнес он, — наверняка ты этого типа знаешь лучше нас!

Скай на мгновение прикрыла глаза. Нет, ей не мерещится. Ник собственной персоной, в замшевых брюках цвета хаки, красно-белой клетчатой рубашке и сапогах. На лице — никаких эмоций.

Это выражение тут же исчезло, и он одарил ехидно-насмешливым взглядом Джека Этвуда, а потом почти с жалостью обратился к Скай.

— Ну, вот, — пробормотал он. — Я уехал из города, потому что все считают меня мерзавцем, и надеялся спрятаться здесь. Извини, Скай, я не знал, что ты дружишь с Этвудами.

— Это не так, — услышала она свой непринужденный голос и удивилась, откуда у нее берется самообладание. — Мы только что познакомились. Это Брайс устроил. Э… Ник, это Брайс Денвер. Брайс — Ник Хантер.

Только не споткнись, только не опрокинь что-нибудь, мысленно молила она Брайса. Но Брайс оказался умницей. Он взобрался на веранду без происшествий, протянул руку и сказал:

— Ужасно рад с тобой познакомиться, Ник! Да, это моя идея. Мы со Скай потрясающе провели время на острове Хаггерстон и не смогли заставить себя сразу вернуться домой. Вот и оказались здесь.

Если бы душевные раны Скай еще не кровоточили, она рассмеялась бы, увидев, что Ник — в нокдауне. Он остолбенел и недоверчиво уставился на нее, а потом на Брайса.

Но ей было не до смеха. Неужели она так мало для него значила, что не прошло и месяца, как он уже кем-то обзавелся?

Немая сцена рассыпалась, как картинка в калейдоскопе. Девушка встала и представилась. Ее звали Уинн Мортимер. Пожилой парой оказались соседи Этвудов, Питер и Мэри Кларк.

Все принялись пить чай.

Скай догадывалась, какое впечатление произвела, появившись здесь. И тут в игру вступила телеведущая Скай Белмонт. Даже Брайс смотрел на нее с некоторым изумлением.

Но она не пожалела о надетой маске. Обнаружилось, что Уинн — личность незаурядная. Она обладала юмором и коммуникабельностью. Рассказывая о поездке в Африку по заданию модельного агентства, она всех сразила описанием встречи с пятью белыми носорогами. Кроме того, выяснилось, что она — чемпионка по водным лыжам.

Как раз то, что ему надо, цинично подумала Скай: Уинн не из тех, кто встанет у плиты или решится испортить фигуру, вынашивая детей. И тут она заметила обращенный на нее взгляд темных глаз Ника.

Она почувствовала, как внутри что-то зашевелилось, пока Ник неспешно разглядывал ее джинсовые шорты с нагрудником, надетые поверх прелестной прозрачной блузки в горошек, блестевшие на солнце волосы и золотистую кожу.

— Отлично выглядишь, Скай, — сказал он.

— Спасибо, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал беззаботно. — Ты тоже. Интересно, о чем это говорит? — добавила она с лукавой искоркой в глазах.

— Что мы успели вовремя разбежаться? — протянул он.

Сознавая, что сидящие за столом затаили дыхание, и не в состоянии обуздать вселившегося в нее беса, она рассмеялась.

— Думаю, ты не ошибся. Пусть вас это не смущает, — обратилась она ко всем. — Между мной и Ником все кончено, но мы способны вести себя по-людски. А может быть, и по-дружески? — Она остановила на нем вопросительный взгляд.

— Не вижу препятствий, Скай, — ответил он спустя мгновение и обратился к Брайсу: — Расскажи о себе, приятель. Я должен удостовериться, что она в хороших руках.

Скай вздрогнула. Следовало ожидать, что заигрывание с Ником непременно приведет к беде. Но Брайс снова выручил ее.

— Я влюбился в Скай с первого взгляда, когда увидел ее передачу, — ответил он, спокойно улыбаясь Нику. — Хочешь услышать мою биографию? С удовольствием расскажу все.

Салли встала.

— Пока ты этим займешься, Брайс, я покажу девушкам их комнаты. Обед в семь… Бог мой, уже пять! Вам наверняка хочется немного отдохнуть…


Комната, в которую гостеприимная хозяйка проводила Скай, была старомодной, но удобной. Ванная располагалась рядом. Салли Этвуд, добрая душа, решила говорить без обиняков.

— Извини, что так вышло. Мы всегда говорили Брайсу, да и Нику тоже, что они могут привозить сюда друзей. И вот, — она пожала плечами, — ты оказалась в ужасном положении. Если только вы с Брайсом не… — Салли вопросительно взглянула на Скай.

Та, внезапно обессилев, опустилась в уютное кресло.

— Нет. — Она объяснила, как все произошло. — Я не должна была этого делать. Это несправедливо по отношению к Брайсу. Я поставила себя в безвыходное положение и вынуждена использовать его, чтобы… утереть нос Нику.

Салли присела на край кровати и задумчиво заговорила:

— Скай, Брайс справится, не сомневайся. Однако мне кажется, что ты еще не успела оправиться после Ника.

Скай понимала, что раскрывает душу перед незнакомым человеком. Но в глазах этой женщины были только тепло и забота. Она устало улыбнулась.

— Ты права. Дай бог, чтобы не все это заметили!

— Ты прекрасно держалась, совсем как по телевизору, — с воодушевлением сказала Салли.

Вот, подумала Скай, возможно, у меня начинается раздвоение личности. Она выпрямилась.

— Думаю, всем станет легче, если я уеду, Салли. Я… наверное, всем неловко находиться в центре перестрелки, а мне совсем не хочется портить ваш праздник. Есть тут… как мне это сделать?

Салли Этвуд посмотрела в ее восхитительные даже в печали глаза, глубоко вздохнула и сказала:

— Не уезжай, Скай. Я не знаю, что у вас произошло, но, если ты убежишь от Ника сейчас, придется бегать всегда. О нас не беспокойся! В ближайшие пару дней будет столько всего, что мы найдем за чем укрыться. Ну пожалуйста!

— Что ж…

— Вот и хорошо. — Салли встала. — Между прочим, к обеду мы переодеваемся. Около половины седьмого пьем аперитив в гостиной. До встречи!

Она вышла, а Скай задумчиво смотрела ей вслед.

Ванна улучшила ее настроение. Помогла не только теплая вода с душистым маслом, но и глубокое убеждение в правоте Салли. Нельзя остаток жизни провести, убегая от Ника. Всегда могут быть случайные встречи. Чем скорее она расправится с болью расставания, тем лучше.

Для обеда она выбрала светло-серое платье из шелкового трикотажа на тоненьких лямках, подчеркивающее фигуру. Она любила это платье за то, что оно подходило для любого случая, а еще это было единственное нарядное платье, которое она взяла с собой. К нему Скай надела великолепный массивный серебряный с бирюзой браслет и серебряные босоножки. Волосы украсила бирюзовая заколка.

Она покидала комнату, сияя гладкой кожей, с блестящими локонами, готовая покорить мир. Но хотя уже было без четверти семь, в гостиной оказался один Ник с бокалом в руке.

— Ой! — Она, растерявшись, замерла на пороге.

Он обернулся.

— Как скажешь, Скай, — пробормотал он с оттолкнувшим ее насмешливым оттенком во взгляде. Он был в бежевых вельветовых брюках, рубашке цвета сливок с длинными рукавами и темно-красном галстуке.

Скрежеща зубами, она вошла.

— Куда все подевались?

— Понятия не имею. Знаю только, что Уинн сражается с гардеробом. В отличие от тебя… — его глаза скользнули по хорошо знакомому платью, — она без багажа не путешествует.

Скай передернуло.

Они дружно шутили над тем, что она была одной из немногих женщин, поступавших так. Она довела эту привычку до совершенства, так как много разъезжала со своей передачей.

А еще ее возмутило, что он все еще способен раздеть ее взглядом. Как он смеет! — кипятилась она. И вообще, с чего это он…

— Кстати, — сказала она спустя минуту, ушедшую на попытки взять себя в руки, — в следующую передачу собираются включить фрагмент, посвященный путешествиям налегке. Может быть, — ее глаза заискрились юмором, — помочь Уинн парой советов?

Он кисло улыбнулся.

— Я был бы очень рад. Хотя вряд ли она тебя за это полюбит. Что будешь пить? Все то же?

— Да. Спасибо.

Он налил джин с тоником и поднес ей.

— Присядь, Скай, — предложил он, теперь уже с легкой издевкой.

Она приняла стакан и опустилась на диван. Гостиная Джека и Салли, как и весь их дом, была прекрасно оформлена. Обитые ситцем диваны и кресла были мягкими и удобными.

Она рассматривала развешанные на старинных деревянных панелях картины, массивную мебель из кедра и красного дерева, пергаментные абажуры, растения в медных сосудах. На веранду открывались несколько дверей, за ними темнело бархатное небо.

Ник сел напротив и тоже стал разглядывать интерьер.

— Это строилось с расчетом на вечность, — заметил он.

Скай потягивала напиток.

— Давно ты знаком с ними?

— Много лет, — лениво ответил он. — Я часто приезжаю сюда — читаю, пишу.

Скай хотела спросить, почему он никогда не рассказывал об Этвудах и не привозил ее сюда, но осеклась.

— Ты всегда была занята, — с легкой, но убийственной иронией сказал он.

От того, как точно он прочел ее мысли, по щекам Скай растекся румянец. Но она решила пропустить это мимо ушей и лишь пожала плечами.

— Где ты подцепила Брайса Денвера? — поинтересовался Ник.

Скай осторожно поставила стакан на столик.

— Это он меня подцепил, но… — она смотрела на него потемневшими от злобы глазами, — раз уж мы затронули эту тему, где ты подцепил Уинн?

— Ну, я, конечно, не жалуюсь, — протянул он, — но у нас — как у вас — все наоборот.

Пародия на ее слова еще больше распалила Скай.

— Ник, неважно, где и как вы встретились с Уинн. То же можно сказать и о Брайсе. Но между нами ничего нет. Просто мы познакомились на Хаггерстоне, а когда он предложил Маунт-Грегори для моей книги, я согласилась.

— Значит, он не влюбился, как только увидел тебя по телевизору?

— Он… ты же понимаешь, насколько это иллюзорно, а может, и не понимаешь, — еле слышно произнесла она, — но…

— А ты не считаешь, что реальная Скай Белмонт заставила его еще сильнее втюриться? — цинично возразил он.

— Это… я… — она хлебнула воздуха, — это никоим образом тебя не касается, Ник.

— Так зачем все это мне рассказывать? — сухо поинтересовался он.

— Потому что я не собираюсь пользоваться Брайсом для прикрытия из-за того, что ты обзавелся подругой. Вообще это непорядочно по отношению к нему.

— Может быть, тебе стоит объяснить это Брайсу? — пробормотал Ник.

— Я сказала! Но он… — У нее опустились руки, а Ник тихо рассмеялся.

— Обольщает себя надеждой?

Скай поджала губы.

— Что ты имеешь против него? — спросил он, прищурив глаза.

— Ничего. Он мне… очень нравится. Просто я не могу…

— Чтобы еще один мужчина не так тебя понял? — с иронией подсказал Ник.

— Именно. — Она с вызовом посмотрела на него.

Но тут появилась Уинн, выглядевшая очень соблазнительно в наряде, который облегал ее словно вторая кожа. На ней был светло-зеленый комбинезон с открытой спиной. Бюстгальтер явно отсутствовал.

— Ну, ну, — промурлыкала она. — Вспоминаете былое? Надеюсь, ты не собираешься идти на попятную, Скай? — И, не тратя слов, подошла к Нику изящной поступью манекенщицы и просунула руку под его локоть, словно объявляя во всеуслышание: он мой!

Скай спасло чувство юмора.

— Нет, но, если нуждаешься в совете, как вести себя с этим мужчиной, наверняка смогу тебе помочь. Великолепный костюм, Уинн. Ты надевала его в Африке? Хотя нет, это спровоцировало бы общественные беспорядки. — Она невинным, но смешливым взглядом прошлась по Уинн.

Напряжение в гостиной достигло предела. Прелестное личико Уинн исказилось, но тут появился Брайс, а за ним Кларки и Джек с Салли. Все стали извиняться за опоздание.

Скай не любила вести себя подобным образом, но на этот раз получила огромное удовольствие. Она зажмурилась, а открыв глаза, обнаружила, что, пока все суетились у бара, Ник наблюдал за ней.

Неужели он опять прочитал ее мысли? Что-то его взгляд непривычно задумчив. Словно он старается понять… Неужели он думал, что она не в состоянии дать отпор этой Уинн? Слегка недоумевая, она повела изящными плечами.

Он поразил ее мимолетной улыбкой и поднял в ее честь бокал. Но тут рядом уселся Брайс, и момент был упущен.


Обед был грандиозным. Вкуснейший суп из цуккини, филе хека, жаркое из свинины со всевозможными гарнирами — картофелем, тыквой, цветной капустой, яблочным и мясным соусом. На десерт подали грушевый компот и ассорти из сыра.

Когда Скай заявила, что все безумно вкусно, Салли это явно польстило. Она сказала, что перед Скай Белмонт нельзя ударить в. грязь лицом!

Уинн ела меньше всех и при любом упоминании о славе Скай всем своим видом демонстрировала скуку.

Потом Этвуды отдали дань давно установившейся традиции: скатали ковер, включили плеер и со смехом начали танцевать.

— Я забыл об этом, — мрачно произнес Брайс, когда мужчины стали приглашать дам.

По правде говоря, и Скай была не в восторге, но предположила:

— Наверное, после плотного обеда это неплохая идея.

— Да, но у тебя не обе ноги левые, — отозвался он с еще более мрачным видом.

— Э… тебя никто не пытался научить танцевать?

— Пытались. Похоже, что я не только неуклюж, но и начисто лишен чувства ритма.

— Доверься мне, Брайс. — Все неурядицы Скай улетучились, когда она увидела ужас на его лице. — Давай так: забудь о традиционных па. Это давно в прошлом. Делай все по-своему. Я же видела, как ты плавал в совершенно волшебном ритме.

— На суше совсем другое дело.

— Мысленно перенеси музыку в бурлящее море. Вот так. — Она взяла его за руку и начала изящно покачиваться. Свободная рука двигалась так, словно русалка рассекала волны. Музыка была нежной, мечтательной.

Через полчаса они сумели преодолеть самые бурные воды. Брайс танцевал, проявляя немалую изобретательность, а Скай почти оправилась от удара, который получила, увидев в объятиях Ника другую женщину. Уинн не была скромницей. Демонстрируя свою потрясающую фигуру, изящная и гибкая, она то и дело обвивалась вокруг Ника.

И тут разразилась катастрофа. Брайс, потрясенный приобщением к танцам, прижал ее к себе и с воодушевлением поцеловал.

— Ты гений, Скай. И такая славная! Он наверняка сошел с ума, если расстался с тобой…

Казалось, наступила оглушительная тишина, хотя музыка продолжала играть. Все замерли. Побагровевший Брайс с грохотом полетел на пол, запутавшись в собственных ногах.


— С ним все в порядке.

Эту новость сообщил почему-то Ник, когда Скай сидела в темноте на веранде.

— Он всего лишь вывихнул щиколотку, и то не очень сильно. У Джека нашелся эластичный бинт, так что завтра Брайс сможет ковылять с палочкой.

По щекам Скай скатились слезинки. Из-за суматохи, вызванной всеобщим смятением и падением Брайса, она потеряла остатки самообладания и ушла в свою комнату, не дожидаясь, когда Джек, Ник и Питер определят тяжесть травмы ее партнера.

— Он был в таком восторге, — прошептала она, облизывая соленые губы.

Ник присел на деревянную скамью.

— Пройдет.

— Ты не представляешь, что это такое — быть застенчивым и неповоротливым. У тебя все получается само собой.

— Откуда эта горечь, Скай? У тебя тоже многое получается само собой.

Она вздохнула.

— На телевидении — может быть. Но в остальном иной раз бывает очень трудно.

— О чем это ты? — Ник нахмурился.

— Ни о чем, — поспешила ответить она. — Я…

— Я бы не сказал, что ты так уж неповоротлива, — возразил он, продолжая хмуриться.

Скай закусила губу. Пока они были помолвлены, она не рассказывала Нику о том, как теряется, когда ее узнают на улице. Да и он не догадывался о ее проблемах. Теперь откровенность была и вовсе неуместна.

— Конечно, я не неповоротливая, — сказала она, — но я знаю, что значит быть застенчивым и скованным. Так что я, разумеется, сочувствую ему. Вот и все. — Она замолчала и тут же с жаром продолжила: — Не будь я такой дурой, я бы вообще сюда не приехала. И не только из-за тебя.

— Понял, — ровно ответил он. — Но, думается, не стоит пренебрегать преданным тебе человеком…

— Ник, — она устало покачала головой, — не указывай мне, кем пренебрегать, а кем нет.

— Даже сейчас, когда ты сидишь тут и проливаешь над ним слезы?

— Это… я же объяснила! Надо иметь каменное сердце, чтобы не сочувствовать ему! А еще я устала и легко теряю самообладание. Сегодняшний день не из легких.

Он молчал. Наконец Скай спросила:

— Зачем они послали ко мне тебя?

— Никто меня не посылал. Все решили, что ты уже легла. Я просто вышел подышать свежим воздухом.

— Давай дыши и возвращайся, пока Уинн не начала тебя разыскивать.

Ник тихо рассмеялся.

— Ты просто убила ее наповал перед ужином.

— Ты не сердишься?

— С чего бы?

— С того, что я невысокого мнения о твоей новой подружке, Ник, — четко произнесла она.

— Если откровенно, Скай, я думаю, тебе не понравится любая женщина, оказавшаяся рядом со мной.

Скай вскочила.

— Потому что ты вообразил, будто я сожалею о том, что расторгла нашу помолвку?

— Что спала со мной, готовила мне завтрак и вдруг повернулась и ушла? Ну да, — согласился Ник. — Хоть крупица сожаления должна быть. Не без этого.

Скай подошла к перилам и вгляделась в звезды.

— Помнишь, к примеру, ту ночь, когда мы остались вдвоем в доме моих родителей? — продолжал он.

Она напряглась.

— Помнишь, как в полночь ты плавала в бассейне? Голая?

— Ник…

— Ну, не то чтобы голая. Если память мне не изменяет, на тебе были весьма откровенные трусики. Очень смелые — для тебя. Наверняка раньше ты такие не носила. Ты выглядела потрясающе в лунном свете, когда я вытащил тебя из воды, а с твоей гладкой кожи стекали крупные капли; а фигура такая тонкая…