Оказалось, что она выпала из лодки. Родители ничего об этом не знали. Они были уверены, что она в полной безопасности в стенах Университета имени Джеймса Кука в Таунсвилле прилежно изучает морскую биологию.

Услышав о морской биологии, Скай успокоилась. Брайс заинтересованно смотрел на девятнадцатилетнюю Мэгги Кларк, разительно непохожую на девочку, запечатлевшуюся в его памяти. Невысокая стройная брюнетка, похожая на эльфа, Мэгги не была красавицей, однако обладала прелестными большими карими глазами, искрящимися весельем.

Не ответ ли это на одну из многих молитв Скай? Что еще может столь идеально отвлечь Брайса от нее, как не привлекательный будущий морской биолог с переломом руки? Кроме того, Мэгги не производила впечатления охотницы на мужчин и была симпатичной, приветливой девушкой.

После столь удачной встречи Скай прониклась духом бала, тем более что народу было столько, что она легко потеряла из поля зрения Ника и Уинн.

Однако, танцуя с Джеком Этвудом, она сказала:

— Хотелось бы узнать, что там жарят на кострах. Не только для моей книги. — Она слегка смутилась. — Здесь, конечно, весело, но истинный дух Маунт-Грегори там. Я права?

Джек задорно улыбнулся.

— Между нами говоря, Скай, я предпочел бы находиться там. Но Салли считает, что наш долг — украшать бал своим присутствием. Э… — он огляделся, — с меня шкуру спустят, если я уйду, но у Ника там есть пара приятелей. Думаю, он будет рад устроить для тебя экскурсию.

— Нет, Ника не надо, — пошутила Скай. — А то Уинн спустит шкуру с меня.

Их взгляды на мгновение встретились, и Скай удивилась решимости в глазах Джека. Он пояснил:

— У меня кое-какие планы насчет Уинн. Ты знаешь, что сегодня пройдет конкурс нарядов? Так вот, я только что назначил судьей знаменитую модель Уинн Мортимер. Это должно обезвредить ее по крайней мере на час.

— Нет, Джек, не надо… — пробормотала Скай.

Но он, не обращая внимания, потащил ее к Нику, стоявшему в одиночестве.

Ник раздумывал недолго.

— А что? — тихо произнес он. — Я и раньше помогал Скай с ее книгами. Пошли.

— Это была не моя идея, — возмущенно запротестовала Скай, когда он повел ее на улицу — Так что можешь проводить меня до дома, и я отправлюсь спать.

— Разве это не твоя идея — взглянуть, что они там жарят на кострах? — Он остановился и загадочно посмотрел на нее. Сегодня на нем было все черное — рубашка, брюки. Как и большинство мужчин, он снял пиджак и ослабил узел галстука. Скай хорошо знала этот костюм и любила его…

— Да, конечно, идея была моя, — торопливо согласилась она, — но… — Ее усталый голос стих.

— Как и мысль о том, что я последний, к кому ты села бы в самолет? — подсказал он. — Но разве не ты говорила, что мы можем остаться друзьями?

— Ник, — натянуто произнесла она, — ты, похоже, забыл, что находишься здесь с другой женщиной, которая не выносит меня.

Он улыбнулся.

— Пусть Уинн тебя не волнует, Скай. Это просто невинная прогулка. Верно?

Он был так обворожительно оживлен и весел! Она не знала, надавать ему пощечин или… Нет, одернула она себя. Все. И повела плечами.

— Хорошо.

Ник разыскал друга-старателя, добывающего опалы, который был несказанно рад пригласить их к своему костру. Они присели на бревно, были всем представлены и получили по железной тарелке. Никто не узнал Скай, и она несколько расслабилась.

Кто-то забренчал на гитаре. Она с интересом вглядывалась в лица. У костра сидели старатели с покрытыми навсегда въевшейся грязью руками. Они привыкли ночевать под открытым небом, но в еде толк знали. Это открытие она сделала, покусывая цыплячье крылышко и пытаясь разобраться, в чем его мариновали. Вкуснятина!

Самое интересное, что Ник чувствовал себя своим в этой компании. Пламя костра яснее дня освещало человека, принадлежащего совсем другому миру. Очевидно, дело заключалось не в видимых признаках, не в одежде и чистых изящных руках, а в его ауре.

Каким-то образом становилось ясно, что он умный, целеустремленный человек. Может быть, из-за его манеры говорить? Или из-за того, что в любой компании он чувствует себя как дома? Большинство сидящих у костра людей, по всей видимости, знали его лично, так что наверняка он бывал на приисках, в их привычной среде.

И предпочел не делиться этим со мной, печально подумала Скай и заставила себя отвести взгляд от его рук…

— Я тут размышлял, приведешь ты кого-нибудь из своих шикарных приятелей навестить нас, Ник, мой старый подручный, — сказал его друг Бобби без всякой обиды.

— Вот этой подруге, — ответил Ник, — не терпелось посмотреть, что вы тут готовите на костре. Она пишет поваренные книги.

— Вот как? И как тебе понравился цыпленок? — обратился Бобби к Скай.

— Так понравился, что очень хочется попросить рецепт. А еще… — Скай помедлила. — Может, знаешь, как готовить колдовское зелье из личинок или суп из хвостов кенгуру или… ящериц?

Раздался взрыв хохота. Скай засыпали рассказами о странных блюдах, которые им доводилось пробовать, хотя выяснилось, что никто так и не отведал пи колдовского зелья, ни ящериц. Зато они выдали рецепты коржа и хлеба и несколько способов приготовления «бушменского харча». Все это старатели с удовольствием записали на клочках бумаги, с хохотом издеваясь над собственными ошибками.

Затем на тарелку Скай положили запеченную в фольге на углях картофелину, политую чесночным маслом, и омлет с луком и помидорами. Скай заявила, что ей придется переработать главу, посвященную «бушменскому харчу», в Маунт-Грегори: еда была такой вкусной, будто ее готовили для гурманов.

Им это понравилось. И вскоре стало ясно, что и сама она им очень понравилась. Когда все начали расходиться, Бобби протянул:

— На твоем месте, дружище, я бы стреножил эту дамочку. Пора тебе под ярмо.

Скай остолбенела, но Ник, держа ее за руку, отшутился:

— Тебе ли попрекать котел сажей. Сам ты ни с кем под ярмом еще не ходил.

— Твоя правда, дружище! Но я не в состоянии изменить образ жизни. А вот из тебя настоящий бобыль никогда не получится.

— Тебе это надо, Ник? — поинтересовалась Скай.

Они пробирались обратно, огибая еще один шумный шатер — боксерский.

— А вот это — традиция глубинки. Гостям предлагают сразиться с кем-нибудь из профессиональных боксеров, разъезжающих по стране. Бывает очень смешно.

Скай передернуло.

— Терпеть не могу мордобой, ни в каком виде.

Они добрались до скаковой дорожки. Он остановился и положил локти на ограду. Здесь, у финишного столба, газон был тщательно ухожен и в свете звезд выглядел прохладным и покрытым росой.

— Ты не собираешься отвечать, Ник? — наконец спросила она.

— Хочу ли я остаться бобылем, Скай? — медленно произнес он. — Не так чтобы очень. Но возможно, это моя судьба.

Она задумалась.

— Когда ты бываешь на приемах, носишься на машине и тому подобном, о тебе такого не подумаешь.

— Я как-то сказал тебе, что этим мои интересы не ограничиваются.

Она вспомнила их первый совместный ланч.

— Да, но это никак не проявлялось, пока мы были… вместе. Например, твои здешние увлечения.

— Сейчас я гораздо реже занимаюсь этим. Но еще мальчишкой искал здесь опалы, сапфиры и золото. Мы с отцом ездили на грузовике, прихватив запас еды и котелки. Потом более серьезные дела стали отнимать столько времени, что отец уже не мог потакать страсти, с которой у него все началось.

Скай молчала. Она пыталась представить себе Ника мальчишкой.

— Конечно, дело не только в радости находки, — продолжал он. — Тут и очарование природы, этих людей, простора, фольклора, всего вместе. — Он обернулся, посмотрел на звезды и прислонился к ограде. — Скай, в мужских увлечениях есть нечто такое, чего женщина может и не понять. Гоночный автомобиль или катер — это, конечно, скорость, по еще и искренний интерес к мотору, машине, тому, как это все работает, как извлечь из него максимум. А блеск и светские рауты — так, между прочим.

— Однако создается впечатление, что все это взаимосвязано, — заметила она.

Он пожал плечами.

— Когда побеждаешь, вполне естественно отметить это в компании.

Скай смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Я никогда об этом не думала.

Он скорчил гримасу.

— То же и с боксом. Если заниматься этим серьезно, то обнаруживается научная база, притягивающая многих мужчин.

— Боюсь, в этом тебе меня не переубедить. А вся эта… лекция о мужских увлечениях не объясняет, почему ты считаешь себя потенциальным бобылем. Кстати, почему ты не постарался разъяснить мне это в свое время?

— Возможно, я и для себя не добился ясности.

Скай вытаращила глаза.

— Возможно, — добавил он, пожимая плечами, — Фло права в отношении меня.

— Твоя секретарша Флоренс?

— Она самая, — подтвердил Ник. — Она считает, что слишком многое подавалось мне на тарелочке и я привык, чтобы все было по-моему, иными словами, мне не по нутру, если не я заправляю делами.

— Я никогда не забуду, — задумчиво произнесла Скай, — как удивилась твоя мама, впервые увидев меня. Не знаю, почему это вспомнилось сейчас, но… — Она замолчала и нахмурилась.

— Мама действительно была удивлена. Она глубже, чем я, заглянула тебе в душу, а уж меня-то она хорошо знает, — немного мрачно заметил он.

— Мне в душу? Объясни!

— Ты была слишком влюблена, чтобы понимать, во что влипаешь.

Скай ахнула.

— Н-но… послушай, — запинаясь, произнесла она, — человек может оказаться созданным для одиночества? Ведь это, наверное, чем-то вызвано?

— В моем воспитании нет ничего глубоко скрытого или темного. Никакой безответной, несчастной любви, кроме твоей. Так что Фло права: я сам во всем виноват, и то, что происходит… мой способ сбросить путы.

— Я бы не стала цепляться за тебя, — шепнула она.

Он обнял ее и поцеловал в голову.

— Ты всегда была слишком хороша для меня, Скай. Считай, что это так. И ты еще станешь кому-нибудь хорошей женой…

— Только не вздумай заговорить о Брайсе, — с яростью предупредила она, и глаза ее наполнились слезами.

— Не буду.

— Так что, в самом деле все кончено? — почти с бравадой спросила Скай, старательно демонстрируя свое безразличие. — Тогда почему ты так вел себя вчера вечером?

Он слегка улыбнулся.

— Типичное проявление мужского эгоизма.

— Но…

— Скай, ты лучше меня разобралась во всем этом, — мягко произнес он, вытирая слезы на ее щеках. — Между прочим, мне не терпится узнать, как ты распорядилась подвенечным платьем.

У нее перехватило дыхание. Ничто иное не смогло бы погасить последнюю надежду.

— Никак, — хрипло сказала она. — Висит дома у мамы. А вот торт я порезала на кусочки и отослала в детскую больницу.

Он улыбнулся.

— Надеюсь, это помогло тебе прийти в себя.

— Тогда помогло. Ник… — Она замолчала.

— Говори, — тихо произнес он.

— Ты… Не далее как вчера вечером ты сказал, что я просто обязана сожалеть о случившемся. Но сам ты, по всей видимости, ни малейших сожалений не испытываешь.

— Если ты имеешь в виду Уинн…

— Уинн откровенно демонстрирует, что между вами существует нечто гораздо большее, чем дружба, как у нас с Брайсом, — заметила она.

— Скай, мы живем в разных комнатах, — сказал он.

— Салли говорила мне, что принципиально селит в разных комнатах гостей, не состоящих в браке, однако она не контролирует дальнейший ход событий. — Она выжидающе смотрела на Ника.

— И ты представляла себе, как я среди ночи крадусь по веранде?

— Зная Уинн, такое нетрудно представить, — парировала Скай.

— Но я-то с уважением отношусь к принципам Салли, — пробормотал он.

Скай вернулась к больной теме:

— И все-таки… без сожалений?

— Конечно, кое-какие есть, — мрачно признался Ник. — Но им не изменить меня, Скай. — Он наклонился и слегка прикоснулся к ее губам. — Если не Брайс, найдется еще кто-нибудь. Странно, но… — Он задумался. — Твое отношение к нему как раз и убеждает меня в том, что ты слишком хороша для меня.

— Я отношусь к нему как к младшему брату, Ник, — возразила она.

Он пожал плечами.

— Возможно. Ты ладила бы с детьми, Скай. То, как ты заставила его танцевать, просто гениально. Я управляюсь с машинами, с минералами, с бизнесом, с биржей, но что-то подсказывает, что мне не хватило бы терпения на детей.

— Брайс — не ребенок.

Его взгляд стал откровенно насмешливым. Похоже, Ник был уверен, что Брайс на парсеки отстает от него в светскости и умении обращаться с женщинами.

И тут он тихо сказал:

— Если есть на свете хоть что-нибудь, о чем я сожалею, Скай, так это… — Он запнулся, не зная, как продолжить. — Я не до конца понимал тебя, но всегда чувствовал, что в тебе есть нечто необыкновенное. И я рад, что не испортил этого.

— Не понимаю, — нахмурилась она.

— Скажем так: проведя со мной несколько месяцев, ты вполне могла… Это труднее объяснить, чем я ожидал, — сухо пробормотал Ник.

— Ты хочешь сказать — перенять часть твоей светскости и цинизма?

— Именно. — Теперь на его лице не было и намека на юмор. — Опять же не понимаю, зачем мне радоваться тому, что это не случилось.

— В постели ты ни разу не проявил ни светскости, ни цинизма, Ник, — перебила она. — Что, возникла такая проблема с Уинн?

— Уинн умеет играть в эти игры, Скай, — ровно произнес он.

— Значит, она, как и ты, светская и циничная?

Вместо ответа Ник повернул ее лицом к себе.

— Я сейчас сделаю такое, чего не следует делать. Потому что все слова, похоже, уже сказаны, и, надеюсь, на этот раз я смирился со всем, что ты довольно точно определила возникшие между нами неурядицы. Все то, что препятствовало бы счастливому браку.

Она раскрыла рот, но он деликатно прикоснулся пальцем к ее губам.

— Простимся, Скай… с отношениями, в которые нам вообще не следовало вступать. Я всегда буду по-своему любить тебя и сожалею, каким бессмысленно жестоким был, когда мы расставались. Может, будем дружить? — Он опустил голову, чтобы поцеловать Скай.

На мгновение все стало как прежде. Былые ощущения пронзили ее, хотя поцелуй был коротким. Но этого прикосновения хватило, чтобы пробудить внутреннюю дрожь и чудесное желание, которые, боялась она, никто, кроме Ника Хантера, уже не сможет вызвать.

Когда поцелуй прервался, на такое же короткое мгновение Скай зарылась лицом в его черную рубашку. В последний раз… Она отстранилась и направилась прочь.

— Скай, — мягко позвал он.

— Ничего, Ник. — Она попыталась улыбнуться. — Я в самом деле… Мне было тяжело от того, как мы расстались. Теперь я уже не могу на тебя сердиться. Дружить? — Она скривилась. — Нет, это вряд ли. Давай мирно похороним все, навеки.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В ту ночь Скай приснилась покрытая росой прохладная лужайка, а на ней — освещенный звездами букет.

Она очнулась и поняла, что плакала во сне. Однако наутро ее охватило необъяснимое спокойствие. Может быть, она наконец поставила точку в своих отношениях с Ником?

Но впереди был целый день и перспектива пересудов относительно того, куда она запропастилась накануне вечером. Она попросила Ника проводить ее домой, и он это сделал, хотя сам потом вернулся на бал. Может быть, он сказал, что она просто переутомилась? Скай всей душой надеялась на это.

За завтраком она обнаружила одно приятное обстоятельство: Мэгги присоединилась к гостившим в доме. Кроме того, она вздохнула с облегчением, так как Уинн отсутствовала. Так что кроме пары заинтересованных взглядов Брайса, ее ничто не потревожило.

Только Ник, думала она, только Ник… И приготовилась к знакомому приступу сердечной боли, когда он подсел к накрытому на веранде столу.

Но ничего не произошло, и Скай с удовольствием переключила внимание на Мэри и поваренную книгу ее бабушки. Пусть она не избавилась от недуга, но боль все-таки притихла.

Хотя вскоре она заметила, что, если болезненные ощущения в области сердца и подавлены, рецепторы остаются восприимчивыми. Скай искренне восхищалась старинной книгой в кожаном переплете с прелестными рисунками на полях, распухшей от вложенных туда рукописных рецептов. Для некоторых из них требовалась целая дюжина яиц. Однако краем уха она все же слышала разговор Ника с Брайсом и Мэгги.

И вдруг она сообразила, что Ник со знанием дела и очень тонко занялся тем, что она надеялась сделать сама: он старался вызвать у Брайса и Мэгги взаимный интерес, используя их общие увлечения и схожие травмы. Мэгги с огорчением объяснила, что из-за собственной неловкости вывалилась из лодки и сломала руку о деревянный настил. И добавила, что все это очень странно, если учесть, что вода — ее стихия…

Зачем это надо Нику? — думала Скай, слушая исповедь Брайса о его проблемах на суше. Неужели он решил, что Брайс ей не подходит? Но какое ему теперь до этого дело?

Тем временем подали отменный кофе. И тут на веранду выплыла Уинн в белых джинсах, алой блузке, завязанной узлом под грудью, и больших темных очках.

— Пожалуйста, ни о чем не говорите со мной, — еле слышно предупредила она. — Я совершенно разбита после вчерашнего и могу укусить. Мне нужен только крепкий черный кофе…

Мэри тут же начала перелистывать страницы книги.

— Есть отличное средство от похмелья. Так… сырые яйца с…

Казалось, Уинн вот-вот стошнит, но тут вмешался Джек:

— Попробуй вот это. — Он поставил перед несчастной стакан.

— «Кровавая Мэри»?.. Джек, неужели ты настолько цивилизован, что можешь приготовить подходящее питье?..

— Я такой, — тут же согласился Джек. — А вот ты вчера выглядела не слишком цивилизованно.

— Не надо было так щедро разливать шампанское, дорогой, — едко парировала Уинн. — Уж не решил ли ты споить меня, чтобы душечка Скай заманила куда-то Ника ради попытки восстановить отношения? Если ты хотела этого, — она повернулась к Скай, — не надо было упускать его.

Ник поднялся и утащил Уинн в дом.

— А что… случилось? — услышала Скай собственный осторожный вопрос.

Объяснил Брайс. Все остальные явно испытывали неловкость.

— Она подошла к Нику и попыталась облить его шампанским. Он успел перехватить ее руку, так что почти вся бутылка вылилась на нее… — Брайс сделал паузу. — Потом она отчитала его в выражениях, не приличествующих даме. Заодно отпустила несколько замечаний насчет того, как ему пришло в голову затащить ее в этакую глухомань к самым неотесанным провинциалам на свете. И это, — в заключение добавил он, — слышали все приглашенные на бал.

— Прекрасно передано, Брайс, — заметил Джек. — Я в жизни не видел такой скандальной сцены. Одному Богу известно, зачем Нику…

— Джек, он искал полную противоположность Скай, — нетерпеливо объяснила Салли. — Отчего мужчины так слепы? А если честно, пока не приехала Скай… Извини, дорогая, но все-таки Уинн нам нравилась.

— Я так и знала. Мне не следовало оставаться. — Скай встала.

— Садись, — повелительным тоном распорядился Ник, выходя на веранду. — Прошу всех извинить нас. Уинн сейчас очень плохо, и она готова принести извинения. Она просила всех отнестись к ней с пониманием. Но если хозяева предпочтут, чтобы мы уехали, я не обижусь.

Салли медленно произнесла:

— Думаю, что извиняться следует перед Скай.

— Безусловно. Но вы не знаете, что Скай очень сильная. А за блестящим фасадом Уинн скрывается гораздо меньше уверенности, чем может показаться.