Но водитель, женщина, неожиданно ударила по тормозам. Как странно, подумала я. Достаточно же места.

Но она продолжала ехать задом, а затем вывернула руль и снова затормозила, прямо рядом со мной. Слепящее солнце мешало разглядеть водителя, но я заметила светлые серебристые волосы и точеные черты лица. Глаза скрывали темные непрозрачные очки.

В окно со стороны пассажирского сиденья постучали, и я подпрыгнула от неожиданности. Довольно высокая загорелая девочка плюхнулась на сиденье.

— Привет, — поздоровалась она.

«Рэндж-Ровер» неожиданно резко стартовал с места.

Проводив его удивленным взглядом, я обернулась к своей пассажирке:

— Привет… София? Я Джейн.

— Да, я знаю, Отис сказал. — Она перегнулась через сиденье, бросив назад ракетку и ярко-оранжевую спортивную сумку.

— Спасибо большое за цветы, такие красивые — очень мило с твоей стороны.

— Да пожалуйста. — Она поерзала. — Как так вышло, что тебе дали ее машину?

— Чью машину?

— Беатрис. Она совсем с катушек слетала, стоило только посмотреть на нее.

Машина Беатрис!

От резкого пикающего звука я снова вздрогнула.

— Пристегни ремень, — попросила я. С таким видом, будто делая мне одолжение, в котором она не видела смысла, София протянула ремень через плечо, поправила короткие шортики и выудила упаковку жвачки из заднего кармана.

Забросив две пластинки в рот и пожевав, она произнесла:

— Я тебя по-другому представляла.

— Да? Как? — выруливая с парковки, поинтересовалась я.

— Не знаю. Просто по-другому. — Как-то она странно говорит. Нечеткая речь. Над верхней губой, красивой формы, точно лук, блестели капельки пота.

Она тоже явно не похожа на брошенного ребенка, какой я ее представляла. Лицо в форме сердечка, пурпурные тени для глаз, фиолетовая тушь для ресниц, лилово-коричневый блеск для губ. Шапка рыжих волос, которые не мешало бы помыть. Оранжевый облегающий топик и шорты, по размеру больше напоминающие нижнее белье.

Девочка выдула пузырь из жвачки и лопнула его.

— Отис сказал, ты раньше работала на ТВ-шоу.

— Да, верно. Шоу называлось «Темная Карлотта».

— Никогда не слышала.

— Оно шло по каналу AXL целых шесть лет — пока его не сняли с эфира.

— Фигово. — Выплюнув жвачку обратно в обертку, она скатала в шарик и бросила под ноги, а потом рыгнула.

Я уловила явный тошнотворный запашок «Бурбона».

— Ты что, пила?

— Нет.

— Врать ни к чему. Я чувствую запах.

Она только дернула плечом в ответ.

— Ты вообще ходила на теннис?

— Да.

— И?

— Мы закончили рано, потому что у тренера, Марианны, что-то вроде фибромиомы и у нее бывают сильные спазмы. Так что ей пришлось поехать к гинекологу. А я пошла поболтать с Джошем, барменом.

— И он наливает тебе выпить?

— Я выпила всего-то пол-«Манхэттена». Ничего особенного. — Еще дерганье плечом.

— Похоже, очень даже чего, — заметила я.

Вдруг в зеркале заднего вида что-то мелькнуло. За нами следовала машина: внедорожник цвета синий металлик. Возможно, «Рэндж-Ровер». Я сбросила скорость, проверить, обгонит он или нет. Он тоже сбросил скорость, вися на хвосте.

У меня мелькнула дикая мысль: за мной гналась Беатрис Мак-Адамс.

София неожиданно издала булькающий звук, как закипающая овсянка. Свернув на обочину, я остановилась.

— Открой окно. Дыши.

София высунулась наружу, глотая свежий воздух, и снова скрючилась на сиденье.

— Лучше?

Она слегка кивнула. Я вернулась на шоссе, непроизвольно поглядывая в зеркало в поисках внедорожника, но он исчез.

Неужели я правда подумала, что это была Беатрис? Мое детское желание, чтобы мертвецы возвращались. Просто смешно.

Обратно я ехала так быстро, как только осмелилась, осторожно свернув на закрытую дорогу к Торн Блаффсу, проходя повороты по возможности аккуратно. Я остановилась перед главным входом и помогла Софии выбраться, поддерживая ее за плечи.

— Где твоя комната? — уточнила я, заводя ее внутрь.

— Дальше по коридору.

Я провела ее дальше, мимо лестницы в центре холла. Девочка, покачнувшись, дотянулась до ручки и зашла. Кое-как доплелась до кровати и рухнула. Я вошла следом. Ну и беспорядок: пришлось пробираться через архипелаги нижнего белья, валяющегося вперемешку со спортивными носками, лужи какой-то ароматизированной массы, пакеты бренда Tokidoki и рассыпавшиеся по полу женские тампоны для спорта. Еще я заметила старомодную золотую зажигалку «Зиппо» и пустой аквариум.

Ванная оказалась комнате под стать. Найдя стакан, который не выглядел как рассадник норовируса, я налила в него воды и принесла ей.

— Держи, выпей. Хотя бы несколько глотков. Тебе станет лучше.

Она отвернулась к стене.

— Ты расскажешь папе?

— Нет.

София вдруг повернулась ко мне, взглянула прищурившись, оценивающе.

— Но если ты не остановишься, он сам узнает.

— Откуда тебе знать? Его тут вообще не бывает. Ты его даже не видела.

— Это правда. Но в чем я уверена, так это в том, что когда-то я тоже была в твоем возрасте. И что где-то в этом свинарнике спрятан косячок. Или бутылка чего-нибудь. Или и то и другое. А еще сигареты. И если ты хочешь скрыть, что пила, напитка хуже «Бурбона» и не придумаешь. Любой учует по запаху за километр. Водка куда лучше.

Она снова украдкой бросила на меня взгляд.

— Я просто оставлю стакан здесь. Но поверь, будешь чувствовать себя гораздо лучше, если восстановишь баланс воды в организме.

Закрыв дверь за собой, я услышала шорох. А потом легкий звон, когда стакан подняли с его места.

Ура! Может, я все-таки смогу ей чем-то помочь.

— Как думаешь, может, пойти проведать ее?

— Да не. — Отис водрузил на стол супницу: чоппино [Чоппино — итало-американское блюдо родом из Сан-Франциско. Представляет собой тушеную рыбу, рыбный суп или рыбное стью.] из свежих морепродуктов, ароматно пахнущий анисом и орегано. — Я понял, что лучше просто дать ей поспать.

— Так это не первый раз?

— Нет, пару раз уже случалось. Аннунциата любит ром и как-то оставила бутылку здесь, а Соф нашла. Ну и еще, может, после тенниса было. Но иногда она бывает очень милой. Я надеялся, что сначала ты увидишь эту сторону.

Мы устроились в укромном уголке кухни с видом на океан. Все пять собак кружили вокруг, умоляюще заглядывая нам в глаза. Я наконец разобралась, кто есть кто: пудель по имени Пилот, потом Джулиус, толстый бульдог. Гермиона, помесь терьера с дворняжкой, потеряла лапку в лисьем капкане браконьера и теперь ходила с протезом. Еще была пара немецких овчарок, брат и сестра, Минни и Микки, и они до сих пор настороженно присматривались ко мне.

— Кстати, — вспомнила я, — почему ты мне не сказал, что это машина Беатрис?

— «Ауди»-то? И что? Отличная машина, разве нет? И стоит без дела.

— Было как-то жутковато ее вести.

— Не думай об этом.

— Это непростая задачка. Пожалуйста, О, просто спрашивай, прежде чем принимать решения за меня, ладно?

— Ладно, ладно. Буду. — Он положил нам по порции чоппино.

Я неожиданно почувствовала сильный голод и быстро проглотила первые пару ложек.

— А я и не знала, что София вообще была знакома с Беатрис.

— Ага. Соф впервые приехала сюда месяц спустя после смерти матери. Из того, что я знаю, — это Беатрис захотела отправить ее в школу-пансион.

— Та самая злая мачеха?

— Та самая шизанутая мачеха. Эх, слишком много орегано, — попробовав суп, проворчал он.

— Мне кажется, великолепно. Очень вкусно. — Я жадно проглотила еще пару ложек. — А что это за средневековая башня торчит вон там? Ее видно из коттеджа.

— А, это. Старая мастерская Джаспера Маллоя. Мини-копия башни его предков из Ирландии. Там, кстати, его и нашли, мертвым. Когда он работал за столом над чертежами. Тело обнаружили только спустя несколько недель, к тому моменту до него уже добрались дикие звери и процессы гниения.

Я отложила ложку, и Отис широко усмехнулся.

— Сейчас это просто склад. Эван запрещает туда заходить, хотя на мой счет может не беспокоиться — у меня мурашки, даже если близко подойти.

— Что, боишься привидения Маллоя?

— Чьего-то привидения.

— Слушай… Отис… — помедлив, начала я. — Ты уверен, ну, то есть совсем уверен, что твой кузен невиновен?

— Эван-то?

— Да. Как думаешь, он мог убить Беатрис?

Отис отвел взгляд.

— Нет. То есть хладнокровно — нет. Но он иногда выходит из себя. Становится просто безумен. Так что под влиянием момента, если она его довела… — Он покачал головой. — Но он не убивал, пойми. Это журналюги все нагнетают. Они так просто не отцепятся. Ему аж уехать пришлось на несколько месяцев.

— Серьезно? И куда же он поехал?

— В свой дом в Сан-Франциско — роскошный викторианский особняк на Русской горке. И вернулся только в мае. Теперь ему пришлось сдать особняк в аренду из-за проблем с деньгами. Но послушай, — изменившимся серьезным тоном продолжил Отис, — просто забудь, ладно?

Вряд ли я могла просто так взять и забыть. Пришлось использовать другую тактику.

— Сегодня у теннисного клуба случилось кое-что странное. Кто-то будто бы узнал «Ауди» и стал меня преследовать. Женщина за рулем «Рэндж-Ровера», цвет синий металлик. Может, подруга Беатрис?

— У нее не было друзей. Есть брат. Полный придурок. Но, кажется, он ездит на спортивной тачке.