Глава 3

Рашид не собирался целовать Шеридан, он просто не мог позволить ей закричать. Губы молодой женщины казались мягкими и податливыми, однако короля не оставляла мысль, что Шеридан вполне способна его укусить.

Рашид не встречал таких женщин… наверное, никогда. Он привык, что его внимание льстит представительницам прекрасного пола. Они строили глазки, надували губки, сладострастно вздыхали и мурлыкали. Никто из них не смотрел на него с отвращением и не приказывал убираться вон строгим тоном, который Рашид стойко ассоциировал с университетскими библиотекаршами.

Шеридан не отвечала на поцелуй, но и не вырывалась, не проявляла неудовольствия. По тому, как у нее перехватило дыхание, Рашид понял, что на какое-то время стал полновластным хозяином положения. Этого должно было хватить, чтобы без лишнего шума вынести Шеридан на улицу и посадить в машину, а больше ничего Рашиду не требовалось.

Легкое и неожиданное ответное движение ее язычка едва не приморозило Рашида к месту, но он быстро объяснил себе причины такой реакции. У него давно не было женщины. Государственные дела отнимали все время, к тому же он потерял статус частного лица. Ему больше никогда не придется зайти вечером в ночной клуб, познакомиться с какой-нибудь красоткой и провести с ней бурную ночь без обязательств.

Вместе с другими королевскими атрибутами Рашид приобрел свиту, которая сопровождала его везде и всюду. Его положение стало особенным. Короли не знакомятся со случайными женщинами на улицах и не водят их во дворец, чтобы заняться сексом. Конечно, в окружении власть имущих всегда находились люди, знающие, как удовлетворить самые затейливые потребности своих покровителей, но Рашид перестал бы уважать себя, если бы дал кому-то подобное поручение.

Он не был пуританином. Просто считал, что личное должно оставаться личным. К тому же Рашид никогда не платил за секс и не собирался начинать заказывать женщин на вечер, как блюда из ресторанного меню. Он знал, что наемная партнерша, скорее всего, будет бесконечно далека от индустрии продажной любви, но в его понимании это делало ситуацию еще более непристойной.

Возможно, ему стоило поторопиться с выбором жены из списка принцесс и наследниц, одобренных его советниками. Проблема заключалась в том, что Рашид не видел среди потенциальных невест никого, с кем ему хотелось бы заниматься любовью или завтракать за одним столом до конца своих дней.

Черт бы побрал Кадира, вынудившего его занять трон! Рашид всегда видел себя следующим королем Кира, однако не вполне представлял себе всю жесткость связанных с этим ограничений. Он обладал огромной властью, решал вопросы жизни и смерти, считался в стране истиной в последней инстанции и не мог позволить себе ничего личного, включая возможность делить простые радости с близким человеком.

Рашид не думал, что это станет проблемой. Он скучал по Дарье, которая любила его вместе с недостатками, не закрывая на них глаза. После ее смерти рядом с Рашидом не осталось никого, кто относился бы к нему как к обычному человеку.

Прижимая Шеридан к груди, он чувствовал ее растерянность, сомнения, колебания. Пока она боролась с собой, но с момента знакомства Рашид узнал Шеридан достаточно, чтобы не питать иллюзий насчет дальнейшего развития событий. Это лишь временная передышка. Как только она немного сориентируется, сразу начнет бороться с ним. Ждать от Шеридан покорности и угодливости определенно не стоило.

Рашид вложил все свои переживания в поцелуй, словно стремясь утвердить свою власть над молодой женщиной, доказать ей, что не потерпит непослушания. Когда Шеридан ответила ему с такой же страстью, Рашид почувствовал, как внутри разгорается давно потухший огонь. Он сразу же оторвался от ее губ, решив, что зашел слишком далеко.

— Тихо, милая.

Рашид сбежал со ступенек и опустил Шеридан на заднее сиденье автомобиля. Она была маленькой, легкой и хрупкой, как фарфоровая статуэтка, хотя король Кира уже убедился, что внешность не дает представления о силе ее характера.

Рашид сел рядом с Шеридан, и машина мягко отъехала от тротуара, влившись в поток дорожного движения. В салоне, отделенном от водителя звуконепроницаемым стеклом, повисла гнетущая тишина.

— Вы меня похитили, — сказала Шеридан после паузы.

Ее голос прозвучал слабо и испуганно, в глазах плескался страх. Рашиду было неприятно, он чувствовал вину, но старался убедить себя, что его поступки продиктованы необходимостью.

— Я вас предупреждал.

— Вы сказали, что от вас не следует ждать варварского поведения.

Шеридан сжала кулачки. Розовое платье и сладкий парфюм делали ее похожей на конфетку. Рашид ловил себя на желании зарыться лицом в золотистые волосы и как следует надышаться этим ароматом.

— Я — араб из пустыни, где мужчины носят длинные рубашки, а женщины прячут лица под покрывалами. Только не говорите, что вы не ожидали определенной степени варварства. Раз наши обычаи не похожи на ваши, значит, мы не такие цивилизованные, как вы.

— Или я чего-то не понимаю, или вы только что наглядно это доказали. Цивилизованные мужчины не похищают незнакомых женщин из-за того, что персонал клиники допустил ошибку.

Рашид мысленно констатировал, что Шеридан пришла в себя и готова снова показывать зубки. Это значило, что его выходка не нанесла ей глубокую психологическую травму. Он был вынужден признать, что характер Шеридан интригует и раздражает его в равной степени.

— Так поступают мужчины, у которых нет времени на споры, потому что им нужно управлять страной. И еще мужчины, которые не имеют оснований верить, что им отдадут их ребенка.

— Я не обязана его вам отдавать.

— Вы собирались отказаться от ребенка в пользу сестры.

— Вы прекрасно понимаете, что это совсем другое. Я должна была остаться частью его жизни, любимой тетей. — Она грустно покачала головой. — Почему мы вообще спорим? Возможно, я не беременна. Процедура редко дает результат с первого раза.

— Я не хочу рисковать. Настанет день, когда мой сын станет королем, Шеридан Слоан. Я не позволю ему расти в Америке с матерью, которая работает по шестнадцать часов в сутки и жертвует его интересами ради своих.

— Как вы смеете?! — зарычала Шеридан, чувствуя, как от гнева пылают щеки. — Кто дал вам право рассуждать обо мне так, словно вы меня знаете? У моего ребенка никогда не будет недостатка в любви и заботе!

Рашид не на шутку разозлил ее. Да, она пока не планировала рожать малыша для себя, но это не значило, что кто-то может с такой самодовольной уверенностью называть ее плохой матерью или утверждать, что бизнес для нее важнее благополучия ребенка. Шеридан была уверена, что найдет верный баланс, когда у нее появится собственная семья.

Вот только в ситуации с Рашидом от нее почти ничего не зависело. Если она беременна, придется как-то делить свою жизнь с ним. Воспитывать ребенка в одиночку Рашид ей не позволит, а от перспективы бороться с королем за опеку в суде Шеридан прошибал холодный пот.

— Этот малыш предназначался Энни, — сказала она, стараясь, чтобы голос не выдал панику. — То, что я пока не готова рожать для себя, не говорит обо мне как о помешанной на работе эгоистке. В любом случае я не позволю вам отодвинуть меня в сторону только потому, что вы король. У меня тоже есть права.

Рашид молча смотрел на нее из-под полуприкрытых век. Он был очень красив, и это раздражало Шеридан. Она никогда не видела таких иссиня-черных волос, таких бездонных глаз. Если бы Рашид снимался в кино, она бы сочла, что над его лицом поработал высококлассный пластический хирург. Золотистый тон кожи подчеркивал совершенство черт.

Шеридан остановила взгляд на красиво очерченных губах Рашида, вспоминая поцелуй. От этой мысли ее снова бросило в жар. Конечно, Рашид всего лишь хотел помешать ей позвать на помощь, хотя в тот момент Шеридан не могла сообразить, почему его мотивы достойны порицания. Она просто хотела, чтобы это продлилось подольше. Она чувствовала, что ее губы припухли и чуть саднят, но приятно — как у женщины, которую целовали со страстью и самоотдачей.

Внезапно Шеридан застыдилась и отвела глаза. Наверное, столь бурная реакция объяснялась тем, что в последнее время жизнь не баловала ее поцелуями. Она почти забыла, каково это — лежать в постели с мужчиной, ощущать возбуждение и радость, когда два тела сливаются воедино. Ей не казалось, что она чем-то обделена, развитие бизнеса в любом случае не оставляло времени и сил, которые можно было бы инвестировать в отношения.

Поцелуй Рашида заставил Шеридан осознать, как она изголодалась по нежности. Засуха на личном фронте оказалась более серьезной проблемой, чем она предполагала. И теперь Шеридан, удивляясь самой себе, испытывала влечение к на редкость неприятному человеку.

Это шло вразрез с ее решением впускать в свою жизнь исключительно милых и надежных мужчин. Она приняла его по следам последнего любовного фиаско с бабником-бухгалтером. Шеридан верила, что стала для него единственной, пока не застукала возлюбленного в объятиях другой женщины.

Рашид аль-Хассан был каким угодно, только не милым, да и доверять ему особо не стоило. Но от его прикосновений Шеридан бросало в жар и трепет. Ей хотелось запустить пальцы в густые черные волосы Рашида и вытребовать у него как минимум еще один поцелуй. «Ты совсем сошла с ума, Шеридан», — подумала она с упреком.