— Всех интересует любовь! И в пятьдесят, и в сто, и три тысячи лет. Просто некоторые запрещают себе об этом думать, потому и кажется, будто у них нет интереса, — возмутилась Эва, глядя на Брайона укоризненно.

— Да не в любви дела, глупая ты девчонка, — прошипел Алекс сверху. — Ей почему-то Франсуа-Доминик ей не понравилась.

— О, точно! — радостно хлопнула в ладоши Амелия и громко закричала: — Франсуа-Доминик, иди сюда! Познакомься с нашей новой мамочкой.

— Нет, не зовите сейчас! — рядом со мной заорал Брайон, хватаясь за голову.

Было от чего. Сверху донесся громкий рык, а пол подо мной задрожал. После чего из-за угла лестницы на всех парах вылетело огромное золотистое чудовище, похожее на льва, и понеслось в мою сторону. Я краем глаза заметила, как скорпионий хвост (по форме, размер-то соответствовал габаритам мантикоры!) «встретился» с перилами лестницы и те хрустнули, словно их сделали не из дерева, а из пенопласта.

Я не орала от ужаса по одной простой причине: понимала, что последние минуты жизни стоит потратить на добрые воспоминания о семье, а не на страх. Однако мантикора успела затормозить передо мной. Ее морда была так близко к моему лицу, что горячий «фырк» я почувствовала прямо на щеках.

— Франсуа-Доминик, отойди от нашей гостьи, пожалуйста, — очень тихо и очень вежливо сказал Брайон. — Будь хорошей мантикоровской леди и не пугай всех подряд.

Мантикора весьма укоризненно посмотрела на Брайона абсолютно человеческими голубыми глазами, но все же сделала четыре шага назад, села на пятую точку и с абсолютно невозмутимым видом принялась вылизывать правую лапу. Хотела бы я сказать, что мантикора очень миленькая, но два факта не позволяли это сделать: сидящее напротив меня чудовище было ростом с меня, и сзади раскачивался самый настоящий скорпионий хвост, с которого капала какая-то жидкость на пол. Там, где капля упала, пол чернел и дымился.

Что ж, я прекрасно понимала няню: я бы тоже сбежала. Останавливал лишь контракт, где четко был оговорен пробный период — три месяца. Именно столько я должна продержаться в этом поместье, чтобы получить компенсацию от Дитриха.

— Да где слуги, в конце концов?! — рявкнул Брайон. — Почему в поместье тишина и пустота?

— Уволились все, кроме садовника и поварихи, — фыркнул сверху Алекс. — А они не знают, как встречать таких благородных гостей, как наша новая матушка из другого мира.

О, оказывается мальчишка способен и на сарказм. Нехорошо, когда уже в таком возрасте… Впрочем, сейчас, положа руку на сердце, я честно призналась себе: я и мое выживание рядом с чудовищем, которое, если судить по размерам, с легкостью может схавать мою голову и не подавиться, беспокоили меня куда больше морального и психологического состояния незнакомых детишек.

— И дворецкий? Не рассказывайте сказки, он служил у четырех баронов, которые отличались максимально мерзким характером. И ни одного нарекания, — процедил Брайон.

— А! Дворецкий, да? — фыркнула Амелия. — А его Соломон поймал на краже. Очень заинтересовался драгоценной дядиной шкатулкой.

— Соломон его изгнал? — устало спросил Брайон.

— Нет, он его допросил. Вытрепал все нервы. Качественно и профессионально, — сказал Алекс, опускаясь прямо на спину мантикоре и вцепляясь в ее шею.

Разумеется, легкий мальчишка начал скатываться по спине вниз, однако Франсуа-Доминик тут же встала, чтобы он не упал на пол. Внимательная тварюшка.

— Он жив? В здравом уме? — со вздохом спросил Брайон, по которому видно было — новости повергли его в некую пучину отчаяния.

— Ну, как сказать…

— Говори как есть. — На лице Брайона не дрогнул ни один мускул.

— В священники подался, раздает все наворованное, то есть, накопленное богатство бедным, собирается приюты поддерживать. В газете писали, что он даже с аукциона продал коллекцию редчайших вин, чтобы денег на благотворительность хватило…

— Вы его заставили?

— Он сам. Соломон умеет убеждать, — сказал Алекс, надувшись, словно его лично оскорбили.

— Соломон умеет угрожать, — процедил сквозь зубы Брайон. — И я прекрасно знаю, как он это делает.

— Какая разница между угрожанием и убежданием, если человек в итоге выполняет все, что хочет Соломон? — спросила Эва, склонив голову набок. — К тому же, Соломон очень умный, бескорыстный и заботливый. Он избавил этого человека от тяги к плохому! Теперь бывшего дворецкого не интересует ни богатство, ни статус, ни алкоголь.

— Не угрожанием и убежданием, а угрозой и убеждением, — поправил Брайон.

— И как Соломон это делает? — поинтересовалась я.

— Из самого простого — обожает намекать, как любит точить когти о все небольшое, круглое и шарообразное, — вздохнул Брайон. — А когти у него… большие.

Ну, по крайней мере, мне бояться не стоит.

— Никогда не понимала, почему все взрослые мужчины после этих слов поджимают коленки и трясутся от страха, — невинно заметила Эва. — Какая же это угроза?

— Очень и очень суровая, — сказал Брайон, и, заметив любопытный взгляд троих детей, выдавил: — Подробности спрашивайте у дяди!

— Почему у дяди?

— Ты глупый и не знаешь? А мама знает? — ухмыльнулся Алекс, которой точно знал, что к чему. Мальчишка прищурился и вызывающе посмотрел на меня. — Или мама тоже глупая?

— Знаю, — ответила я и улыбнулась успокаивающе Брайону, у которого лицо выражало степень наивысшего ужаса. — Но о таких вещах вам должен рассказывать исключительно ваш папа или тот, кто выполняет его роль.

Что ж, Дитрих, за эту маленькую подставу я даже извиняться не планирую. Любишь детишек — люби и мозги ломать, отвечая на каверзные вопросы.

— Мне кажется, что ты врешь, — фыркнула Амелия. — Чем докажешь?

— Брайон, мы как-то можем связаться с Дитрихом? — спросила я. — Как раз спросим. И не только о том, почему все так бояться угроз Соломона.

— О, давайте свяжемся по магическому шару! — обрадовалась Эва.

— Не только? — спросила Амелия, спускаясь вниз по лестнице. — А о чем еще вы будете спрашивать?

Да-а-а, в здешней «банде» именно эта малышка, напоминающая даже не принцессу, а сказочную фею, главная. Она первая заметила маленькую угрозу в моей фразе. Точнее, я бы не назвала это угрозой, всего лишь легкая проверка — есть ли для этих детишек авторитет, что-то или кто-то, способный повлиять на них.

— Например, про ваше расписание и отлучки с уроков, — ласково сказала я, улыбаясь как можно ярче. — Как ваша мама я должна буду очень внимательно относиться к вашей учебе.

— Ой!

Вот тебе и «ой». Испуганное какое. Как минимум, самого Дитриха племянники слушаются. Уже легче.

— Может позвоним позже по более важному делу? — предложила Амелия, замирая на середине лестницы. — Мой дядя — очень занятой человек, он просил не отвлекать его по пустякам…

— Да и вам надо отдохнуть, — тут же сказал Алекс. — Вы наверняка устали после дороги.

Заботливые какие, а! Просто золото, а не дети.

— Да-да, госпоже Кире очень нужно отдохнуть, а вы… — начал Брайон.

— Мы уже возвращаемся на занятия, — синхронно закивали дети.

— Но, Франсуа-Доминик! К классу магии! — воинственно воскликнул Алекс, и мантикора понеслась по паркету, оставляя знатные вмятины.

— Хм, — фыркнула Амелия, а после что-то произнесла — и за ее спиной возникли крылья, позволив не отставать от химеры, которая на повороте, судя по грохоту, что-то снесла.

— Меня подождите! — закричала Эва и умчалась на поразительной для ребенка скорости следом за сестрой и братом.

Я нервно выдохнула. Магия, это всего лишь магия, к которой мне нужно привыкнуть. Просто привыкнуть. Но для начала — отдохнуть после дороги.

— Что ж, пойдемте в мою комнату, — сказала я остолбеневшему Брайону.

— Вы… вы восхитительны, госпожа Кира, — со слезами на глазах сказал мужчина. — Если бы не вы, мне бы точно пришлось или отвечать на вопрос, или убегать. Никогда не думал про такой способ!

Судя по тому, что я увидела, Брайон выбрал бы второй вариант. А мой способ хорош, вот только слишком часто использовать его не получится — потеряет эффективность. Оставим связь с Дитрихом для самых сложных случаев.

— Раз уж слуг нет, то я прихвачу ваши чемоданы, — улыбнулся Брайон, у которого в руках мигом материализовались два моих чемодана.

— А зачем вас назначили временным помощником и отправили за мной? — спросила я, добавив: — Удовлетворите мое неуемное женское любопытство, а я сделаю то же самое для вас.

Брайон, поднимавшийся по лестницы, неожиданно запнулся, но не упал.

— Вы… вы немного…

— Коварная? — с радостью подсказала я временному помощнику моего неведомого супруга.

— Нет, конечно же, нет! Я просто не знаю, как бы выразиться поточнее… — начал мужчина. — Вы кажетесь такой милой и дружелюбной, что от вас не ждешь подвоха.

Вежливый какой. Говорить, что его описание полностью подходит под предложенный мной эпитет, я не стала.

— Я всего лишь предложила взаимовыгодный вариант, — сказала я, следуя Брайоном.

— Тогда давайте поставим ваши чемоданы, вы чуть отдохнете, а потом я устрою вам экскурсию по поместью, покажу столовую, где мы поедим, а в процессе ответим на вопросы друг друга? — предложил мужчина.