— Думаю, Зельда будет рада помощи на кухне, — вставляет Цирцея Великая. — Элла, мы на тебя рассчитываем.

Она не могла придумать лучшей фразы, чтобы избавиться от меня. Киваю с улыбкой и ухожу. Они наверняка хотят поговорить об этом пресловутом «союзе». Не собираюсь жаловаться по этому поводу, мне всегда было комфортней с Зельдой в задней комнате, откуда доносятся аппетитные запахи ежевичного варенья, тыквенного и яблочного пирогов. Кухня загромождена банками, кастрюлями, сковородками и виноградными лозами. Маленькая дверь выходит прямо в садик и лес. Зельда стоит там, прислонившись к дверному косяку, с бокалом в руке.

— Элла! Наконец-то ты пришла!

— Привет, тетя Зельда.

Снимаю пальто, шарф и шапку, кладу на свободный стул и подхожу к ней. Я очень на нее похожа. У нее такие же длинные рыжие волосы и нотка оригинальности в поведении.

— Держи, тебе это точно понадобится. Моя последняя партия джина, — говорит она, наливая мне бокал.

Мы чокаемся, и я отпиваю напиток из двадцати пяти трав, который обжигает изнутри. Выражение моего лица вызывает у Зельды смех, но все равно продолжаю пить. Чувствую, что проведу вечер здесь. Тут намного спокойней и душевней, чем в огромном холле.

— Ну что, готова увидеть великого Зевса?

Почему бы не взглянуть на могущественного повелителя богов? Из чистого любопытства!

Глава 2

Уже час как стемнело. Я следую за тетей Зельдой с подносом в руках, лавируя среди ведьм общины, которые наконец-то собрались вместе. Зельда предлагает хрустящие розмариновые палочки, а я — различные травяные соусы, в которые их можно макать. Сколько себя помню, всегда прислуживала в этом доме. В детстве меня хвалили, а сейчас совершенно не замечают. Мечтаю найти работу в мире людей, только чтобы сказать матери: «К сожалению, я не смогу приехать в этом году на встречу, на носу суперважное мероприятие, к которому нужно готовиться. К тому же завтра рано утром вылетаю в Сан-Франциско. Может, получится в следующем году?»

— Правильно говорить «кампус»? Я думала, наша Элла учится на кампосе.

Звук моего имени отвлекает от мыслей. Должно быть, Зельда второй или третий раз поправляет одну из ведьм. Община живет в одном мире с людьми, но остается совершенно оторванной от человеческой реальности. Иногда кажется, что им не хватает интереса к окружающему миру. Они ведут так себя не из-за злого умысла или презрения, просто такое у них состояние души.

Зельда ведет меня обратно на кухню, чтобы пополнить подносы.

— «Кампос», — бормочет она, поджимая губы и качая головой. — Хорошо, что ты дала свой пароль от Lugh+, сериалы открыли для меня новые горизонты!

— Рада за тебя, — смеюсь вместе с ней и мысленно благодарю Мадлен с Рэйчел.

Зельда забирает поднос, чтобы разгрузить меня, и, напевая, наполняет его. Пользуюсь возможностью и выглядываю на улицу в поисках первых светлячков. Но вместо них замечаю мать, Мероэ и Цирцею Великую. Напряжение, витающее в воздухе, не ускользает от меня. То тут, то там я слышала обрывки разговоров о пресловутом союзе. Бросаю взгляд на Зельду, которая стоит ко мне спиной, все еще занятая едой, и незаметно выхожу из кухни. На цыпочках, изо всех сил стараясь избежать хруста сухих листьев под ногами, подкрадываюсь к трем фигурам, уединившимся под деревьями. Когда вижу очертания матери в сиянии луны, останавливаюсь и прислушиваюсь.

— Тесса, все будет хорошо, — говорит Цирцея Великая.

— Конечно, у нас все будет хорошо, но речь ведь идет о Мероэ!

— Мама, пожалуйста, — настаивает Мероэ, успокаивающе поглаживая по руке. — Я готова!

— Дорогая, мы ведь говорим о твоей жизни.

— Да, о «моей» жизни. И мой выбор — помочь общине.

Обеспокоенный и умоляющий тон матери поражает до глубины души. Меня охватывает дрожь, а пульс учащается. Что произойдет сегодня вечером? Из-за чего сестра вынуждена утешать маму? С момента разговора в машине у меня были основания для опасений, но теперь живот завязался узлом. О чем они говорят? Похоже, они собрались принести Мероэ в жертву.

— Тесса, мы рассчитываем на тебя, — напоминает Цирцея Великая.

Не успевает мама ответить, как раздается громовой раскат. Поднимаю глаза к небу, удивляясь неожиданности грозы, прежде чем слышу, как мама говорит:

— Зевс скоро прибудет, нам пора.

В этот момент сноп ослепительных молний прорезает небо. Сердце начинается биться сильнее. Мне страшно. Хотя здесь, на Поляне, всегда чувствовала себя в безопасности. Ведьмы уходят, а я спешно возвращаюсь на кухню. Мысли путаются, пальцы нервно цепляются за широкие рукава джемпера. Едва возвращаюсь, как Зельда хватает меня за руку, взволнованно шепчет: «Идем скорее!» — и вот мы уже пробираемся сквозь толпу. Все отошли от двери, оставив свободное место в центре комнаты. Там стоит деревянный стул. Цирцея Великая и Медея Юная расположились напротив, на появившемся кожаном диване.

— Зевс всегда тщательно продумывает появления, — шепчет мне на ухо Зельда.

Должна признаться, мое любопытство разгорелось. Я часто слышала о повелителе богов, но никогда не видела. Если у Гермеса совершенная внешность и невероятные способности, что уж говорить о Зевсе, самом могущественном боге… Он должен быть невероятным.

Молнии сверкают за окнами и ударяют прямо за дверью. Лампочки мигают, а затем успокаиваются. Сердце замирает. Я одновременно напугана и взволнована. Наверно, я единственная, кто беспокоится о том, что машина могла пострадать из-за разгулявшейся стихии. Наступившая тишина оглушает. Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Зевс стучит в дверь? Цирцея Великая и Медея Юная не говорят ни слова.

Удивляюсь, прежде чем понимаю, что дверь открывается без приглашения.

Появившаяся высокая фигура наклоняется, чтобы не удариться о перемычку. Что за мужчина! Мужчина… Нет. Бог, одетый в жемчужно-серый костюм безупречного кроя с тонким черным галстуком, заходит внутрь. Серебристые волосы лежат короной, волнистой и плавной, по ним пробегают электрические искры. Сначала лицо кажется металлическим, но вскоре приобретает более естественный цвет, средний между розовым и бронзовым. Аристократический нос, серые глаза и тонкая улыбка придают черты, полные гордости и превосходства. Медленно и самоуверенно Зевс скрещивает руки за спиной.

— Дамы, — произносит он глубоким голосом.

У него, должно быть, огромные легкие, но он сдерживается, чтобы не повысить голос.

— Добрый вечер, Зевс.

Твердый и ровный голос Цирцеи Великой вырывает из созерцания. Осознаю, что мои пальцы сжаты в кулаки, а горло перехватило. Какую же мощь он источает! Она оказывает на меня сильное действие. Ведьмы вокруг выглядят обессиленными. Но мне хочется прыгать от восторга. Ведь это же невероятная встреча с Зевсом!

Повелитель богов выходит в центр комнаты, за ним следует Гермес, который, как обычно, левитирует. Каштановые волосы в аккуратной укладке, золотая брошь в форме кадуцея [Кадуцей — жезл, обвитый двумя обращенными друг на друга змеями.] украшает карман темно-синего костюма-тройки. Он пристраивается возле двери, давая понять, что проводницы будут разговаривать не с ним. Зевс смотрит на деревянный стул, который его ожидает. Его полуулыбка становится шире, и он щелкает пальцами. Угольное облако разбирает ножки, спинку и сиденье, превращая скромный стул в большое клубное кресло, сделанное из облаков и орехового дерева. Затем бог позволяет себе опуститься в него, будто находится у себя дома.

— Удобно? — насмешливо спрашивает Медея Юная.

— Да, так лучше, — отвечает Зевс в тон ей.

Вижу, как он смотрит за спины проводниц.

— Все еще молитесь Гекате?

Он говорит это с такой непринужденностью, что все в комнате напрягаются.

— Пусть Гекаты уже нет с нами, но она до сих пор хранит нашу преданность, — твердо отвечает Цирцея Великая.

Зевс сжимает челюсти. Думаю, если бы у него были человеческие вены, мы бы увидели, как одна из них вздулась на виске. Но у богов особая, золотая кровь, ихор, придающая лицам медный блеск. Говорят, что их сердца бьются очень медленно, даже когда они в ярости. О них рассказывают множество историй, но не таким, как я. Без способностей нет посвящения перед проводницами. Я не имею доступа к многим секретам, а то, что знаю о богах, почерпнула из занятий в университете. Поэтому особенно забавно, что я представляла Зевса бородатым стариком, а в итоге оказалась перед нестареющим существом мужского пола с серебристой бородой и аурой, заставляющей преклонить колени.

— Она предательница, — рычит Зевс.

Гермес прочищает горло. Зевс нетерпеливо вздыхает, но, похоже, решает не продолжать эту мысль.

— Сто лет отделяют нас от прискорбных событий, от ссоры, которая разделила нас, богов, и вас, ведьм, — продолжает он и снова делает паузу.

Сдерживаю эмоции. Легкое раздражение скручивает желудок. Его «ведьм» полно презрения.

— Сегодня мы все страдаем от печальных последствий…

— Вы превратили Гекату в пыль, — холодно отрезает Цирцея Великая. — В нашем понимании это выходит за рамки «печальных» последствий.

— Геката вторглась на Олимп и унизила его, — сухо парирует Зевс.

В тот же миг в его волосах шипит электричество.