— Это был мой день рождения, — ворчу я.
— Я думал, людям не разрешено пить до двадцати одного. Тебе ведь только двадцать, не так ли?
Сердце начинает колотиться от досады. Выхватываю фотографию и возвращаю на место.
— Это никому не причиняет вреда. Сколько вам лет, чтобы так думать?
Он молчит несколько секунд, пока я смотрю на него, скрестив руки.
— Три тысячи четыреста двадцать три. Какое отношение это имеет к моему образу мыслей?
Замираю, пораженная цифрой. У нас очень маленькая разница в возрасте… Всего-то три тысячи четыреста с копейками лет!
— Никакое, — наконец отвечаю я.
Пытаюсь определить возраст Деймоса: на вид ему около тридцати. Он, в свою очередь, разглядывает меня с ног до головы.
Этот хам что, пялится на меня?
В этот момент маленькая сова хлопает крыльями и вдвое увеличивается. Отшатываюсь, когда она принимает человеческий облик, сохранив металлический отлив. Женская фигура в длинном нагруднике, на голове старинный шлем, на плечах шкура, внезапно вытягивает перед собой копье. Заостренный конец утыкается в шею Деймоса, который не сдвинулся ни на сантиметр.
Прижимаю руки ко рту, чтобы не закричать.
— Вижу у тебя нечистые помыслы, племянник.
— У меня никогда не было нечистых помыслов, Афина, — отвечает Деймос с вызывающей ухмылкой.
— Ты знаешь, что от меня ничего не скрыть, — предупреждает она, касаясь лезвием кожи.
— Знаю, — бесстрастно подтверждает он.
Затем Афина вонзает наконечник копья в землю, вызывая легкую вибрацию под ногами, поворачивает ко мне гладкое, сияющее золотом лицо с двумя серебряными шарами без зрачков на месте глаз и отсутствующим ртом. Это одновременно пугающее и завораживающее зрелище.
— У нас не было возможности познакомиться, я тетя Деймоса, Афина. Или, по крайней мере, проекция. На самом деле меня здесь, с вами, нет. Как только сова обнаруживает что-то нежелательное, она предупреждает меня, и я вмешиваюсь. Этот юноша хорошо воспитан, но рос под влиянием Зевса и Афродиты, так что ни в чем нельзя быть уверенной.
Деймос закатывает глаза, отчего хочется рассмеяться. Прикусываю губу, чтобы сдержаться. Такая реакция заставляет чувствовать себя лучше.
— Рада знакомству.
Невыразительному лицу богини удается передать сочувствие.
— Мы рады тебе. Я и Гера приложили много сил ради союза. Не для того, чтобы кое-кто все испортил.
Никакого секса до брака, понятно. В любом случае с этим я не тороплюсь.
— Ты оскорбляешь меня, Афина.
Она бросает на Деймоса косой взгляд.
— Переживешь.
Меня удивляет, что тон разговора отражает их отношения. Гораздо больше, чем фигура Афины, которая снова уменьшается, превращаясь в маленькую сову с хлопающими крыльями. Деймос поворачивается ко мне спиной.
— Одевайся, тебе не стоит меня бояться. Я не такой, как братья.
Сколько у него братьев? Нужно познакомиться с его семьей. Я знаю историю Ареса и Афродиты, любовников, застигнутых Гефестом, первым мужем богини. Но ничего не слышала о детях. Ну, почти ничего. Эрос — самый известный из них. Думала, он единственный, пока Медея Юная не упомянула Фобоса.
Открываю шкаф, надеваю розовый топ с цветочным рисунком и бордовые облегающие брюки.
— Твои братья будут на свадьбе?
— Не все, — вздыхает Деймос, словно ему не очень хочется об этом говорить.
Избегаю сообщать, что с нетерпением жду встречи с ними. Мне очень любопытно встретиться с Эросом.
— Двенадцать будут присутствовать, — добавляет он.
— Двенадцать?
— Двенадцать самых могущественных богов.
— Их имена трудно запомнить, как имена семи гномов? — смеюсь, зашнуровывая ботинки.
— Кто такие семь гномов?
Ах да, он же бог.
— Чихун, Ворчун, Весельчак, Умник, Скромник, Простачок и… черт, все время забываю последнего.
— Зевс, Гера, Аид, Посейдон, Афродита, Арес, Гермес, Гефест, Афина, Аполлон, Артемида и Дионис. Если забудешь имя одного из них, пусть это будет Дионис.
— Почему?
— Потому что он восхищался Гекатой.
Не думаю, что это отрицательная черта. Одно можно сказать точно: Деймос не любит Диониса. Что делает бога вина еще более интересным. Хватаю пальто, шарф, сумку с бутылками имбирного пива и подхожу к Деймосу, чтобы добраться до Норберта, который стоит на подоконнике. Деймос вежливо отходит в сторону, позволяя полить фикус.
— Ну вот, я готова, можем идти.
Деймос тут же превращается в пса и следует за мной. Сова становится еще меньше и садится мне на плечо. Запираю дверь, и мы снова оказываемся в парке кампуса.
— О, вспомнила! Последнего гнома зовут Соня.
Музыка и басовые вибрации окутывают нас, как только мы входим в дом братства «Альфа-Омега» на территории кампуса. Зал заполнен студентами, которые пьют и танцуют в бешеном темпе, часть людей в комнатах отдыха, где мебель придвинута к стенам. Члены братства даже вложились в прожекторы, которые окрашивают интерьер в красный и розовый. На вершине главной лестницы сидит диджей с поднятой рукой перед пультом, кажется, будто она погружена в музыку. Должна сказать, что атмосфера заставляет дрожать от возбуждения!
Сова Афины подлетает и садится на стеклянный шкаф, в котором выставлены трофеи «Альфы-Омеги». Она словно камера наблюдения, которую никто не замечает. Бросаю пальто и шарф на кучу одежды у входа и вижу друзей в углу, возле бара.
— Элла! — восклицает Рейчел, когда с трудом пробираюсь к ним.
На самом деле немного странная атмосфера для раннего вечера. Обычно все начинают активно танцевать только часов в десять.
— Эй! — машу рукой, держа две бутылки имбирного пива и пакет с солеными пирожками, которые специально купила в городе.
Мои подношения вызывают восторженные аплодисменты. Все любят имбирное пиво моей мамы… особенно если его смешать с водкой и лимоном.
— Он за тобой пришел? — замечает Мадлен, указывая на Деймоса.
— Да, он не может без меня, — отвечаю с легким вздохом.
Честно говоря, не понимаю, почему Деймос настоял на том, чтобы сопровождать меня. В моих планах на день нет ничего интересного: вернуть книгу в библиотеку, поехать на автобусе в центр города, купить пирожки, поболтать с забавным пекарем, предложить кофе и сэндвич Бернардо, который просит милостыню перед магазином, снова сесть на автобус и доехать до места вечеринки. Очень за-х-ва-ты-ва-ю-ще.
— Мэд сказала, что ты встретила какого-то парня? — Рэйчел нетерпеливо хлопает в ладоши в ожидании подробностей.
Группа, состоящая из Рейчел и Мадлен, а также нескольких однокурсников, не спускает с меня глаз. Я бы хотела поговорить об этом, но поскольку этот «парень» стоит у моих ног, навострив уши, меня передергивает.
— Да, у него блестящая шерсть и яркие глаза, — провожу рукой по голове пса. Помимо смеха и удивления, вижу, как Мэд что-то шепчет на ухо Рейчел, вероятно, что я не готова говорить об этом.
— Серьезный соперник, — комментирует голос рядом со мной.
Джонасу достаточно подмигнуть и улыбнуться, чтобы завладеть моим вниманием. Он довольно симпатичный, с каштановыми волосами и квадратной челюстью, активный член братства, умный и амбициозный, а еще постоянно со мной флиртует. Он второй парень, которого я поцеловала в своей жизни и до сих пор иногда целую в конце вечеринок. Мы никогда не заходили дальше. Даже не решились пойти на первое свидание. Я не знаю, чем мы занимаемся вместе, кроме как наслаждаемся моментом.
Только теперь осознаю, что с момента помолвки флирт запрещен. Замечаю, как сова свысока смотрит на нас. А ведь Афина может злиться не только на Деймоса, но и на меня. Нервно запускаю пальцы в распущенные волосы.
— Он говорит меньше, чем ты, — отвечаю, немного смущенная.
О, Геката, я не могу ставить под сомнение союз богов и ведьм из-за интрижки!
— Уверена, что он не опасен?
Деймос, ощетинившись, смотрит на него с угрозой, которую друг явно ощутил. Я приседаю рядом с Деймосом.
— Нет, смотри.
Мои пальцы погружаются в мягкий мех.
— Не поймите меня неправильно, — шепчу я. — Я просто чешу за ухом.
Деймос ворчит в ответ.
Джонас тоже опускается на корточки и хочет протянуть руку, но пес встает и показывает клыки. Предостерегающе отталкиваю руку Джонаса.
— Не стоит, он не любит общаться с незнакомыми людьми. В прошлом к нему… э-э… не очень хорошо относились.
— Ох, бедняжка, — жалеет Джонас.
Должно быть, неслыханно, чтобы такое замечание делали по отношению к богу. Особенно такому гордому, как бог ужаса.
— Не удивлен, что ты взяла его к себе. У тебя золотое сердце.
О, Геката, если бы он только знал! Но мне приятно от сказанного, и я сильно краснею.
— Думаю, это звучит как повод выпить.
Джонас кивает и выпрямляется.
— Пиво?
— Пиво!
Джонас уходит.
— Вы здесь только для того, чтобы наблюдать, — напоминаю Деймосу шепотом. — Не ведите себя так, это смешно.
Деймос, кажется, даже не слушает меня. Он наблюдает за толпой, шевеля ушами. Этот пес безнадежен. Встаю и принимаю бокал, который протягивает Джонас. Мы присоединяемся к обсуждению группы, и я решаю сделать все возможное, чтобы забыть о присутствии Деймоса.
После первого бокала пива никто не может устоять перед всеобщим энтузиазмом и музыкой. Ее ритм словно совпадает с ритмом сердца и легких. Все кажется синхронизированным, побуждая танцевать. Мадлен и Рейчел уже обнимаются на танцполе с закрытыми глазами и широкой улыбкой на губах. Джонас берет меня за руку и тянет за собой. Позволяю себе расслабиться, отдаваясь яркой, мерцающей волне прожекторов и движению тел вокруг, неистовому и раскачивающемуся одновременно. Все пьянит. Может быть, дело в пиве и в том, что я закусила всего парой соленых пирожков. Но ощущение забвения приятно.