— Поднимай руку, Клер.

— …тысяча фунтов. И торг начинает прелестная дама, сидящая прямо передо мной.

— Нет… — Она вдруг поняла, что все смотрят на нее. — Он сказал «тысяча фунтов»? Но она ведь даже не постирана!

— Не стесняйтесь, красавица. Встаньте и продемонстрируйте, как выглядит столь щедрая дама.

— Слушайся ведущего, красавица.

— Ублюдок, — снова не сдержалась она, вставая на ватных ногах.

— Как вас зовут, милая?

— Клер Тэкерэй.

— Итак, футболка достается вам. Красавица Клер Тэкерэй открыла наш аукцион покупкой на сумму в тысячу фунтов.

— Тебе понравилось? — спросил Хэл, когда внимание перешло к следующему лоту.

— Издеваешься?

— Кто-то должен был растопить лед, нам обоим нужна была разрядка. Иначе мне пришлось бы обливаться холодной водой.

Значит, он тоже это чувствовал…

— Если ты предпочитаешь решать проблемы подобным образом, Хэл, приготовься: тебе предстоит самая дорогая ночь в жизни. Я собираюсь торговаться и дальше.

— У меня есть идея получше. — Он схватил ее за запястье и встал, привлекая внимание всех присутствующих. — Десять тысяч фунтов.

Затем поспешил к дверям, увлекая за собой Клер.

— Продано мужчине, который убежал из зала с прелестной Клер Тэкерэй. Рассчитаемся позже, Хэл!

— И что ты только что купил? — выдохнула Клер, когда за ними закрылись двери лифта.

— Какая разница? — сказал он, прижимая ее к зеркальной стене лифта.

Она думала, что он поцелует ее, но он не торопился. Он просто стоял, прислонившись к ней, и она ощущала тяжесть его широкой груди, прикосновение его бедер и твердую плоть, касавшуюся ее живота, которая свидетельствовала о его сильнейшем желании.

— Но как же твои гости… — попыталась она призвать к его благоразумию.

— Они сами себя развлекут. Я должен доставить тебя домой до полуночи.

— Это невозможно.

— К себе домой.

Лифт остановился, и они услышали смущенное покашливание. Хэлу стоило неимоверных усилий оторваться от Клер и, сделав шаг назад, приветственно кивнуть паре, ожидающей своей очереди.

Он не притронулся к ней в такси, даже не пытался взять за руку. Он не прикасался к ней в небольшом лифте, который вез их в его шикарный пентхаус с видом на набережную. Ему и не надо было этого делать.

Все и так было понятно, предрешено с того самого момента, как он увлек ее за собой с аукциона. С тех пор в воздухе вибрировали примитивные инстинкты, все ее тело дрожала в предвкушении соприкосновения их тел.

Познать его тело было предназначено ей судьбой. И обратного пути уже не было.

К тому моменту, когда за ними захлопнулась входная дверь в его квартиру, возбуждение Клер достигло своего пика. Ее соски были так напряжены, что этого уже не мог скрыть жесткий корсет вечернего платья. Они требовали его прикосновений, его поцелуев, ее тело плавилось от страсти.

Хэл скинул пиджак и сделал шаг ей навстречу. Он прикоснулся к ее обнаженным плечам, нежно погладил шею. Его губы коснулись ее губ, и его поцелуй был медленным и томительным, словно он хотел насладиться каждой его секундой. Сначала он слегка касался ее рта, но постепенно его губы становились все более смелыми и настойчивыми. Наконец к ласкам присоединился его язык, и она окончательно потеряла контроль над своим ослабевшим, дрожащим от желания телом.

С закрытыми глазами Клер нащупала его галстук и неуверенно развязала его, на ощупь начала расстегивать пуговицы его рубашки. Она не могла дождаться момента, когда сможет прикоснуться к его обнаженной коже, почувствовать ее тепло, соприкоснуться с ней своей кожей.

— Посмотри на меня, Клер…

Она открыла глаза, чувствуя, как его пальцы спускают вниз бретельки ее платья.

— Посмотри на меня…

Она чувствовала его прерывистое дыхание у себя на щеке, он спустился ниже и поцеловал ее шею, ее ключицы. Его пальцы нащупали молнию платья на спине.

— Назови меня по имени…

Когда к ее ногам упало платье, она запрокинула голову назад, в нетерпении ожидая, когда его губы коснутся ее груди, когда опустятся ниже…

— Потанцуй со мной, Хэл Норт, — прошептала она, обнимая его за шею. — Потанцуй со мной.

Глава 13

Открыв глаза, Хэл увидел в окно привычный вид Темзы, розовой в предутреннем тумане.

Рядом с ним спала Клер, прижавшись к его груди. Абсолютно беззащитная. Полностью его. Совсем скоро она проснется, и идеальный момент будет разрушен ее паникой, спешкой вернуться домой, к Эллис. Но сейчас он мог наблюдать за тем, как она спит.

— Не двигайся, — прошептал он, когда она пошевелилась.

— Я и не хочу.

Все, что ему надо было сделать, — провести большим пальцем по ее соскам, которые сразу затвердеют от его прикосновения, и она забудет обо всем, станет опять его на ближайшие полчаса или даже час.

Хэл поборол искушение и поцеловал ее в плечо:

— Я приготовлю кофе, а ты пока прими душ.

Он быстро вскочил с постели, пока у него были силы уйти от нее, схватил халат, висящий на двери, и повернулся, чтобы отдать ей. Клер уже натянула простыню на обнаженную грудь, неизбежно ускользая от него.

Хэл поставил чайник, сделал несколько тостов, пошел поискать ей одежду.

— Рубашка, свитер, джинсы, носки. Будут слегка великоваты. Жаль, что мы не приобрели вчера лифчик. — У него пересохло во рту, когда она снова появилась на пороге спальни, окутанная свежим ароматом.

— Ничего страшного. Он был бы мне велик.

— Боюсь, вся одежда будет тебе не по размеру, но для мотоцикла это не беда.

— Для мотоцикла? У тебя есть мотоцикл? — спросила она с придыханием. Она все еще не ускользнула от него полностью…

— Я местный хулиган, забыла?

Она внимательно посмотрела на него:

— Не такой уж ты и хулиган, Хэл.

— Неужели?

Ее кожа была еще влажной после душа, с волос падали капли. Она пахла его гелем, его шампунем. Она была его. Хэл погрузил руку в ее волосы, прижал ее спиной к стене с твердым намерением продемонстрировать ей, насколько плохим он может быть.

Клер не возражала, когда он прижался к ней, поцеловал ее, распахнул полы ее тщательно завязанного поясом халата.

Его рука исследовала все ее тело — от шеи до мягкой ложбинки между нежными бедрами. Когда ее тело сотряслось в мощном оргазме, он вытер руку о грудь, словно желая оставить на своем теле ее неповторимый запах.

— Ты не хулиган, — сказала она с нежной зачарованной улыбкой полностью удовлетворенной женщины. — Ты очень, очень хороший.

— Кофе и тосты на кухне, — резко сказал он, чтобы не позволить себе полностью забыться. И перестать вспоминать, кем был он и кем была она.

* * *

Клер надела предложенную Хэлом одежду и направилась в сторону кухни. Но сначала ей хотелось немного осмотреться.

Шикарный кожаный диван, столик «Шератон», картина Дэвида Хокни на стене.

— Осматриваешься? — спросил он, протягивая ей кружку с ароматным дымящимся кофе.

— У тебя прекрасный дом, Хэл. Сильно отличается от коттеджа «Примроуз». Я никогда не ездила на мотоцикле.

— Но ты и не сбегала из дома после заката. И не носила кожаную юбку.

— Невозможно попробовать все.

— Это так. Всегда приходится чем-то жертвовать.

— Я не смогу надеть туфли на эти носки. Если только попробовать наоборот.

— Не надо. У меня есть старая пара байкерских ботинок.

— Эти? Но они же просто огромны!

— Я засунул в них пару носок. — Он взял у нее носки и помог надеть. Затем надел ей ботинки. Застегнул их. Помог ей нацепить тяжелую куртку в заклепках и застегнуть ее на молнию.

— Я похожа на байкера.

— Разве? Скорее на женщину байкера. — Он наклонился к ней и нежно поцеловал ее. — Нам надо поторопиться.

Путешествие обратно в Мейбридж было быстрым и очень волнующим. Клер чувствовала себя подростком, крепко прижимаясь к Хэлу всю дорогу домой. Ей хотелось визжать от восторга.

Это было настоящее сумасшествие. Она была матерью. Предполагалось, что она очень ответственна, что она не может возвращаться домой утром, несясь на полной скорости на мотоцикле и пробуждая ревом мотора спящую деревню. Наконец они остановились у дверей ее дома. Хэл слез с мотоцикла и снял свой шлем.

— Все в порядке? — спросил он после того, как поставил ее на землю.

Некоторое время он все еще продолжал держать ее, неуверенный в том, что она сможет сохранять равновесие. Внезапно Клер поняла, что не знает, как ему ответить.

— Хорошо, что мне не надо будет ползти по водосточной трубе и лезть в окно во всем этом обмундировании.

— Полегче! Иначе мне придется все с тебя снять и увезти с собой в качестве улики. Что скажешь?

И быть пойманной врасплох в его нижнем белье собственной дочерью, возвращающейся домой от соседки?

— О нет. Предпочту отказаться.

— Разумный ответ.

Это вполне в ее стиле. Осторожная педантка Клер.

Если забыть о том, что прошлой ночью она совершенно потеряла голову, потеряла саму себя.

— Это ваше, Золушка, — сказал он, доставая из куртки ее платье, сумочку и туфли.

— Хэл… увидимся завтра?

— Завтра?

Сегодня, сейчас, в любое время.

— Завтра будет фотосессия для феи-крестной. Мне придется надеть пачку и махать волшебной палочкой… Я подумала, ты захочешь насладиться своим триумфом.

— Я уже насладился триумфом, Клер, — сказал он, наспех целуя ее в щеку. — Теперь мне пора возвращаться в Лондон.

— Да, но…

— Я потерял много времени.

— Конечно. Я все понимаю. Береги себя.

Она смотрела, как он уходит, и так и не решилась озвучить приглашение к завтраку. Может, и к лучшему. Их вместе не застанет ни ее соседка, ни ее дочь.

Разумная Клер никогда бы не допустила подобного. Но она стала другой. Она никогда уже не будет девушкой, у которой в жизни была одна-единственная цель. Хорошо сдать экзамены, быть примерной дочерью своей мамы. Защищать своего ребенка и быть матерью, о которой она всегда мечтала сама. Хорошо выполнять работу, заслужить отличную репутацию…

Однажды она уже чувствовала себя так, словно рассыпается на мелкие кусочки. Но тогда она смогла снова собраться и жить дальше. Она нарушила правила, установленные ее строгой матерью, и ее привычный мир рухнул. Умер отец, мать уехала от нее.

Клер тщательно собрала все осколки и сконцентрировалась на главном: на своей малышке, на доме. На карьере. На этот раз все было по-другому. Она не представляла себе, как собрать рассыпавшиеся фрагменты своей жизни после того, что произошло.

На телефоне она не обнаружила ни сообщений, ни пропущенных звонков. Она еще успеет вздремнуть, прежде чем Пенни приведет домой Эллис, но, если она окажется в кровати, она начнет думать о Хэле. Поэтому она отправилась на прогулку и сделала несколько фотографий пешеходной тропы, перекрытой Хэлом, чтобы позже написать статью об ущербе, нанесенном зимними дождями. Хотя она больше не работала в новостном отделе и не была уже уверена, интересует ли кого-либо данная тема.

— Кто это? — спросила Эллис, роясь в фотографиях из ящика ее отца.

— Люди, работавшие в поместье вместе с твоим дедушкой.

— А это?

Клер посмотрела на фотографию мальчика, сидящего на пони. Поводья держал мужчина.

— Думаю, мальчик — сэр Роберт.

— А кто этот мужчина?

— Наверное, его отец, сэр Гарри Крэнбрук.

— Уверена? Они с Хэлом похожи как две капли воды.

— Но это очень старая фотография, Эллис. Это не может быть Хэл, — сказала она, рассматривая фотографию более пристально. У многих людей темные волосы, но не у всех они растут одинаково и не у всех одинаково спадают на лоб. К тому же чуть вздернутые уголки губ…

— Могу я взять ее себе?

— Нет. Она должна оставаться в архиве твоего деда. — Вместе с журналами, которые она едва начала перелистывать.

Зазвонил телефон. Это была Джесси Майклс, которая приглашала Эллис поехать вместе с ними в сафари-парк. Ее дочка с радостью приняла предложение и побежала переодеваться.

Однажды Клер спросила сэра Роберта, нет ли у него фотографии сэра Гарри, но тот ответил, что хорошего экземпляра не сохранилось. Теперь, глядя на только что найденный документ, она подумала о том, что у сэра Роберта была другая причина ответить ей подобным образом. Нередко гены проявляются через поколение. Схожесть двух мужчин была настолько очевидна, что невозможно было ее не заметить.

Неужели леди Крэнбрук покинула его из-за этой истории? Из-за того, что он завел роман с поварихой? Ей всегда казалось, что мама Хэла довольно старая, но теперь, когда ей самой уже было ближе к тридцати, она по-другому на нее посмотрела. Совершенно очевидно, ее яркая внешность цыганки была способна вскружить мужчине голову.

Наконец она нашла то, что искала. Запись касалась того года, когда Хэл Норт был изгнан из поместья.

«Сегодня я совершил ужасную вещь. Я сказал юному Хэлу Норту, что, если он не уедет из поместья, я снесу дом его матери и оставлю ее и Джека Норта без работы.

Конечно, необходимо было принять меры после того, как он въехал в дом на своем мотоцикле и припарковался около портрета, на котором был изображен его дедушка.

Мне никогда не нравился этот парень. Он всегда был высокомерным, самонадеянным и занимался браконьерством, но я поступил с ним бесчеловечно. Если бы мне было куда сбежать, я бы сделал это, но дом мне предоставляется, пока я работаю в поместье, к тому же сэр Роберт оплачивает образование Клер. Лаура никогда не простит меня, если я потеряю все это из-за своей принципиальности.

Но все же я не смог выполнить поручение полностью: я не уничтожил портрет сэра Гарри. Я спрятал его за балками на сеновале и рассказал об этом его матери. Возможно, однажды младший Норт использует его как доказательство своей правоты, и я успокоюсь».

Клер закрыла журнал и вспомнила те ужасные дни, когда отец отказывался разговаривать с кем-либо. Это прошло, но ее отец уже никогда не стал прежним. Сама она считала, что именно тогда началась его болезнь, а теперь поняла, что именно снедало его изнутри последние годы жизни.

— Мам, почему ты плачешь? — вошла в комнату Элли.

— Я вспоминала твоего дедушку. Он был замечательным человеком.

Ей надо было срочно позвонить Хэлу. Она очень хотела увидеть его. Ее отцу нет оправданий, но она должна объяснить Хэлу, что он казнил себя за то, что сделал. И что портрет не был уничтожен.

На его мобильном сработал автоответчик, и она оставила сообщение с просьбой перезвонить.

Прическа, маникюр, макияж…

Быть феей нелегко. Учитывая ее возраст, ей позволили выбрать длинную пышную пачку и золотистый корсет, который не слишком выставлял напоказ ее прелести. Все в рамках приличий.

Брайан просматривал фотографии.

— Думаю, остановимся на этом.

— Сойдет.

— Завтра утром тебя ждут на приеме у мэра.

— А такси мне оплатят? Что-то не хочется путешествовать на автобусе в образе.

— Я заеду за тобой сам.

— Спасибо. Брайан, ты что-то недоговариваешь. Я все еще работаю в газете?

— Что? Ах да. Конечно…

— Но?..

— Я не должен был тебе этого показывать, — сказал он, протягивая ей большой конверт. — Не открывай его здесь, потерпи до дома. Но только я тебе его не передавал, договорились?

Она села на автобусной остановке и, не в силах побороть любопытство, достала документы. Это была ксерокопия плана перестройки поместья, сделанного Хэлом Нортом. В соответствии с ним был предусмотрен снос здания, известного как коттедж «Примроуз», Крэнбрук-Лэйк, Крэнбрук.

Ее дома. Дома, который она создала для себя и для Эллис.

Когда она узнала, что поместье будет продано, она поняла, что ее будущее потеряло свою определенность. Она думала, что арендная плата за дом возрастет, но то, что запланировал Хэл, превосходило все ее самые тайные страхи. В отличие от сэра Роберта, он был настоящим бизнесменом, ищущим выгоду во всем.

Она это понимала.

Но как мог он с подобными мыслями в голове заводить дружбу с Эллис, заниматься любовью с ней? Ведь план реконструкции был создан не каким-то неизвестным консультантом.

Хэл Норт все тщательно продумал. Он хотел отомстить ей. Унизить ее так же сильно, как унизил его ее отец.

«Я уже насладился своим триумфом, Клер…»

В глубине души она понимала — им должно было двигать нечто большее, чем увлечение ей. Но она забыла обо всем на свете, когда он ухаживал за ней, дразнил ее, занимался с ней любовью. Видимо, он этого и добивался — он хотел, чтобы она добровольно отдала ему всю себя. Свое тело и свою душу.

А теперь он уехал. Обратно в Лондон. Вернулся в реальную жизнь.

Глава 14

Клер обнаружила портрет дедушки Хэла за дальними стропилами в конюшне. Гарри, который помогал ей, не стал спрашивать, зачем ей это понадобилось. Его не особо интересовали старые потертые полотна.

Когда сам Хэл увидел сходство? Может, сама мать открыла ему правду? Поэтому он решил въехать на мотоцикле в поместье, припарковаться около портрета и заявить о своих правах на наследство?

Она сделала несколько фотографий, затем сходила в офис и оставила их на столе Хэла.

Пришло время ее триумфа.

«ГЕНРИ НОРТ ОКАЗАЛСЯ СЫНОМ РАЗОРИВШЕГОСЯ БАРОНА!

Сегодня стало известно, что малоизвестный прессе мультимиллионер Генри Норт — основатель международной транспортной компании «Халго» — незаконнорожденный сын сэра Роберта Крэнбрука.

В детстве он жил в небольшом доме на территории поместья со своей матерью Сарой — поварихой сэра Роберта — и с отчимом, Джеком Нортом.

Сэр Роберт Крэнбрук отказался признавать свое отцовство и изгнал восемнадцатилетнего Хэла Норта из поместья после того, как последний въехал на своем мотоцикле по ступеням главного здания и припарковался возле портрета сэра Гарри Крэнбрука, своего деда. Портрет должны были уничтожить, но недавно его обнаружили в конюшне, и сомнения в сходстве генетических родственников не остается.

Недавно Генри Норт приобрел поместье Крэнбрук-Парк по цене, продиктованной кредиторами. Сэр Роберт, который находится в разводе и не имеет законных наследников, живет в доме престарелых.

Господин Норт отказался комментировать в прессе свои планы относительно Крэнбрук-Парка, но сообщил, что, как и остальные его вложения в области недвижимости, «поместье придется доводить до ума». Местные источники утверждают, что на территории парка будет создан гостиничный комплекс и конференц-центр.

Это станет очередной страницей в летописи имения, подаренного сэру Томасу Крэнбруку королем Генрихом XIII за заслуги перед монархией».

В кабинете мэра находились сам мэр, Виллоу Армстронг, редактор из «Обозревателя» и Хэл Норт.

— А вот и ты, Клер. Мы решили, что ты потерялась. Становись рядом со мной.

Его голос звучал спокойно, на губах играла улыбка, но она не видела тепла в его глазах и понимала, что что-то случилось.

Хэл цепко держал ее за запястье, не позволяя делать лишних движений.

— Прошу прощения, господин мэр, я должен обсудить с Клер последние детали относительно списка пожеланий.

— Но я думал…

— Позвоните мне в офис, — сказал он, направляясь к двери. — Пенни назначит вам встречу. Пообедаем вместе?

— О да… Благодарю вас.

— Хэл… — начала Клер.

— Ничего не говори.

Он резко открыл дверь «ренджровера» и даже не попытался помочь забраться внутрь.

Если бы он сказал ей сразу, что собирается сровнять с землей ее дом, она никогда бы не влюбилась в него. Как можно наступать на одни и те же грабли снова и снова?