— Дамы и господа. — Она взмахнула шариковой ручкой, словно волшебной палочкой, и сделала небольшой реверанс. — Оставляю вас сражаться за место на первой странице, а сама надеваю крылья и улетаю вытряхивать деньги из мистера Скупердяя.

Она ожидала услышать хохот. По крайней мере, веселое хихиканье. Бросила взгляд на Тима, который всегда понимал ее чувство юмора. Тот застыл на полпути, не рискуя продолжать борьбу за чистоту рубашки. И вдруг в ее сознании проскользнуло подозрение, от которого свело живот. Она повернулась.

За ней стояла Виллоу Армстронг, президент группы периодических изданий «Армстронг», владелица «Обозревателя Мейбриджа» и дюжины подобной ей газет по всему региону. А рядом с ней — Хэл Норт, прожигающий ее взглядом своих изумительных глаз.

— Хэл… Кажется, ты знаком с Клер Тэкерэй?

— Да, знаком, — ответил он с серьезным выражением лица, но озорной блеск в его глазах выдавал то, что конфузная для нее ситуация доставляла ему наслаждение.

На нем не было сегодня зеленого комбинезона, от него не пахло машинным маслом. Он был одет в темно-серый твидовый костюм, который прекрасно сочетался с образом воспитанного джентльмена, приехавшего в небольшой город улаживать свои инвестиционные дела.

— Клер, мистер Норт прочитал в газете о нашей программе «Загадай заветное желание» и предложил свою финансовую поддержку проекту. Поскольку ты выразила страстное желание освещать историю Крэнбрук-Парка, он попросил работать именно с тобой.

Все ждали ее реакции, и, конечно, не того слова, которое вертелось на кончике ее языка. В редакторской царила полная тишина.

Теперь они сблизятся еще сильнее. И это уже не канава, не мотоцикл. Это возможность постоянно общаться с ним, разузнать, чем он занимался все эти годы.

Понять, зачем он вернулся.

У нее появится возможность написать биографию очень успешного, закрытого для публики бизнесмена. Сделать нечто значимое. Нечто большее, чем нужно «Обозревателю». Возможно, статью напечатают в журнале о светской жизни, принадлежащем холдингу «Армстронг». Возможно, она дойдет даже до национальной газеты. Сделает серьезный карьерный шаг.

Клер должна была чувствовать себя счастливой.

Она тяжело вздохнула и протянула ему руку:

— Хэл… Так неожиданно. Ты всегда говорил, что не общаешься с прессой.

— Поэтому ты мне перестала звонить?

— Я не видела в этом смысла.

— Никогда не сдавайся, Клер. Если проявить немного настойчивости. — Его рука держала ее ладонь немного дольше, чем того требовало официальное рукопожатие, и немного крепче. — Я открыт к диалогу.

— Благодаря кексу с малиновым вареньем?

— Я думал, ты сама мне его принесешь.

— Я была немного занята. Как ты планируешь поддержать наш проект? — спросила Клер, пытаясь игнорировать то, как настойчиво его холодные пальцы сжимали ее ладонь.

Холодные пальцы, но горячее сердце?

Ее колени тряслись. Ее губы горели.

Она положила свободную руку на дверную ручку.

— Ты ведь владеешь компанией по перевозке грузов? — спросила она наконец. — Нам всегда нужна помощь в развозе пожертвований, которые делают люди.

— Давай обсудим детали за чашкой кофе.

— Кофе? — глупо повторила Клер.

Она была слишком растеряна, чтобы обсуждать с ним что-либо за чашкой кофе или любым другим напитком, который он мог предложить. Ей следовало привести в порядок мысли, колени, все остальное, чтобы справиться с ситуацией.

За ней наблюдали ее босс, ее редактор. Она должна была оставаться профессионалом. Беспристрастным.

— К сожалению, это невозможно, — сказала она, надеясь, что в ее тоне не прозвучало отчаяние, которое она чувствовала. — Кофе придется отложить на другой день. Я уверена, что Виллоу объяснила тебе, что обязанности феи-крестной — волонтерская работа. Основным приоритетом для меня является моя работа в офисе, а через двадцать минут у меня назначено интервью с женщиной, родившей тройню. Подобные истории очень нравятся нашим читателям, поэтому я отправляюсь в родильный дом. Может, мне позвонит мисс Вебб и назначит время встречи? Я с радостью приду к тебе в офис. Как поживает мотоцикл?

Она увидела, как поблекли его глаза и на лице появилось озадаченное выражение. Она не должна была приоткрывать тайную занавесь над их историей с велосипедом. Тем более ей стоило промолчать о мотоцикле.

— А розовый сад?

«Заткнись!»

— Почему бы мне не подвезти тебя в роддом, а потом ты дашь мне советы по поводу грунтовых растений за обедом? Ты ведь обедаешь?

Клер очень не любила терять контроль над ситуацией. Однажды это случилось, но она поборола хаос, в который превратилась ее жизнь, создав уютный дом, вырастив сад, воспитывая маленькую дочку.

И вот опять. Она потеряла контроль, когда врезалась в него на пешеходной тропинке. Ужасно. Упорно работая, надеясь на то, что общественный транспорт придет вовремя и постоянно думая о том, как бы не опоздать в школу за Элли, она чувствовала себя жонглером, идущим по канату.

— Не волнуйся насчет тройни, — вмешалась Виллоу. — Я умирала от любопытства, мечтая посмотреть на них. Думаю, если напишу пару параграфов сама, это не причинит вреда «Обозревателю». А еще мы поговорили с Брайаном, — продолжила она, — и решили, что наш проект «Загадай желание» стал довольно масштабным, и нужен кто-то, кто будет полный день заниматься его координацией. Поддерживать связь с местными компаниями, волонтерскими и молодежными объединениями.

— Да?

— Он сказал, что может освободить тебя от основных обязанностей на ближайшие месяцы.

«Месяцы?»

— Но…

— Ты можешь координировать все из дома, для этого нет необходимости сидеть в офисе, тебе так будет проще. И еще… из тебя получится замечательная фея-крестная.

— Вы уверены? — Клер все еще надеялась, что это розыгрыш. — Если вам действительно нужен подходящий образ, почему вы не выбрали Джессику? Она выглядит точно так, как фея-волшебница в одной из книг Элли.

Виллоу рассмеялась и похлопала ее по руке, словно оценила ее шутку:

— У Хэла немало интересных идей, которые неплохо было бы включить в список, который будет опубликован в субботу, поэтому лучше начать прямо сейчас. Будешь присылать мне отчет каждую неделю. Если что-то понадобится — не стесняйся, спрашивай. — Не дожидаясь ответа, она повернулась к Хэлу: — Я спрошу Майка насчет рабочего для починки потолка.

— Спасибо, Виллоу. Буду очень признателен.

Она посмотрела на часы.

— Ой, тройня! — И бросилась к дверям.

— Впечатляющая женщина, — пробормотал Хэл.

— И очень занятая.

— Наверное, поэтому ты была так удивлена тем, что она отодвинула все дела, чтобы встретиться со мной сегодня утром.

— Вовсе нет. — И они оба это понимали. — Давай смотреть правде в глаза. Ты ведь не рядовой читатель, решивший проведать местную журналистку. Ты…

— Мистер Скупердяй? — Приняв ее молчание за согласие, он сказал: — Ты ведь местная журналистка.

— Судя по твоим словам, я не очень на нее похожа.

— Ты преуспела с момента, когда я произнес те слова.

— Я воспользовалась твоим советом, Хэл. Ничего личного.

— По-моему, «мистер Скупердяй» звучит слишком лично, Клер. Ты не навестила Арчи, поручила Гарри принести мне кекс.

— Я объяснила, что была занята. В это время года очень много работы в саду.

— Знаю. На следующей неделе будут очищать розовый сад.

— Ты не позвонил по телефонам, которые я давала?

— Я был занят. Я — президент компании и владелец поместья.

— И еще ты играешь с мотоциклами.

— И это тоже.

— Давай я это сделаю…

— Если только взмахом волшебной палочки. Ты будешь слишком занята исполнением чужих желаний, чтобы задумываться о своих собственных.

«Правило работы с Хэлом Нортом номер один: говори только о делах».

— Тогда давай приступим немедленно. По-моему, в переговорной никого нет. Ты какой кофе предпочитаешь?

— Не из кофемашины, — ответил он. Его рука все еще удерживала ее локоть и невыносимо жгла кожу.

Клер пыталась убедить себя, что этот жар был связан со злостью, а не с его привлекательностью. Между ними летали искры каждый раз, когда они оставались наедине, но она не хотела даже допускать, что он может заинтересоваться ею. Ей также не верилось в то, что его по-настоящему привлек их проект.

Не важно, какие сказки он рассказывал Виллоу Армстронг, его возвращение в Крэнбрук-Парк как-то связано с тем, что сэр Роберт прогнал его из поместья. С тем, что сделал ее отец.

Но ее отца уже нет в живых. Возможно, отвечать придется ей.

— Я позвоню тебе в офис, и ты назначишь встречу. — Не дожидаясь его ответа, она направилась к своему письменному столу и стала сгребать вещи в сумочку, потом махнула рукой всем присутствующим с невинной улыбкой на лице, перекинула сумку через плечо и побежала встречать Элли, которая ждала ее в школьной библиотеке.

Глава 8

— Надеюсь, ты не от меня убегаешь?

— Черт! — не сдержалась она, когда, выйдя из дверей школы, заметила у стены Хэла Норта.

— Да уж, это было сказано от чистого сердца. Почему у меня складывается впечатление, что, если бы ты знала, что я тебя жду, предпочла бы выйти с черного входа?

— Странные мысли тебе в голову приходят. Интересно, почему? — спросила Клер, смущенная тем, что он так прекрасно отгадал ее состояние.

— Даже не знаю. Возможно, потому, что у тебя был вид зверька, загнанного в ловушку, когда ты меня заметила.

— Ты сам говорил, что не общаешься с прессой.

— А это тебя удивляет? Я подумал, возможно, ты беспокоишься из-за того, что слишком увлеклась моей биографией…

— Остынь, Хэл. Я все поняла, — сказала Клер. — Ты выиграл.

Он не стал ни жаловаться на нее, ни добиваться ее увольнения. Вместо этого он просто добился того, что она больше не будет появляться в офисе газеты. Кроме того, она теперь неделями будет находиться у него под присмотром. А в глазах окружающих он превратился из мистера Скупердяя в мистера Великодушного.

Ей больше не придется писать скандальных статей, посвященных его персоне, и никто другой на это не осмелится.

Превосходный результат.

— Итак, кофе? — резко спросила она. — Может, заглянем в ремесленный центр? Это любимое местечко Элли.

— Элли?

Элли, которая была уже сыта по горлу тем, что ее таскали из одного скучного места в другое во время вполне заслуженных каникул, тихонько стояла, прислонившись к стене и ожидая, когда наконец ее мама закончит разговор с незнакомцем. Она не жаловалась, но было очень заметно, как ей надоела вся эта ситуация.

— Подойди и поздоровайся с господином Нортом. Он собирается угостить тебя молочным коктейлем.

— Коктейлем? — Она подскочила на месте и посмотрела на Хэла. — Серьезно?

— Серьезно. Ты его заслужила. — Клер достойно выдержала изучающий взгляд Хэла и улыбнулась. — Я тебя предупреждала.

— Зря ты мне не сказала, что с нами пойдет твоя очаровательная дочка, — сказал он любезным голосом, подчеркнутым очаровательной улыбкой. И прежде чем Клер успела разрядить обстановку и сообщить ему, что она собиралась отправить девочку к Пенни, он повернулся к Элли и спросил: — Скажи мне, Эллис, как ты относишься к молочному коктейлю, который делают в ремесленном центре? Или я могу тебе предложить пообедать на берегу реки?

— Пенни готовит для тебя обед, — сказала Клер прежде, чем ее дочка успела ответить. — Спагетти с фрикадельками. Твои любимые.

— А как же коктейль? — спросила Элли, мило нахмурив лоб.

— Я сама тебе его приготовлю, когда вернусь домой.

— Но у тебя так не получится, — сказала она. — Ты не можешь делать такой коктейль, чтобы его было трудно сосать через трубочку.

— Пенни? Вы говорите о Пенни Харкер?

— Да. Конечно, ты ее знаешь.

— Теперь я понимаю, почему она отказывается выходить на полный день.

— Ты предложил ей работу на полный день? — Его новость шокировала Клер. — Я об этом не знала.

— Теперь знаешь. Поэтому можешь смело звонить ей и сообщить, что сегодня во второй половине дня тебе не понадобится ее помощь. Все только выиграют. Скажи мне, Эллис, «Птичья клетка» все еще самое хорошее заведение в этом городе?

— «Птичья клетка»? Кафе, похожее на клетку? Там есть птицы? В клетках?

— Похоже на то.

— Не думаю, что мне понравится то, что птицы сидят в клетках, — сказала девочка. — А можно их будет выпустить? Чтобы они полетали? А-то попугайчик Саванны всегда выглядит таким печальным.

— Спроси об этом у своей мамы. Она часто бывала там в детстве.

— Всего лишь один раз! — сказала Клер, награждая его сердитым взглядом.

— Если ты боишься потерять время, я готов оплатить рабочие часы во время делового обеда.

— А как может быть иначе? — отрезала она. Черт, обед с Хэлом… Ничего путного из этого не выйдет. — Я очень сожалею, правда, но… Ты планировал ехать на машине?

— Ну не пешком ведь идти, — сказал он, поигрывая брелком, на котором висели ключи от блестящего черного «ренджровера».

— В том-то и дело. Ты в курсе, что по закону ребенок должен сидеть в специальном кресле? Если ты настаиваешь на «Птичьей клетке», отправимся на автобусе.

— Автобусе? — Казалось, Хэл раздумывал над ее предложением. — Элли может воспользоваться креслом, которое стоит у меня в машине для дочки Би. — Он приподнял брови, ожидая ее ответного удара.

— Ну… Здорово, правда, Элли? Я была твоего возраста, когда ходила в «Птичью клетку». — Клер постаралась сделать акцент на «тот раз».

— Твоя мама так много об этом говорила, что я решил, будто для вас это было привычным времяпрепровождением. Так говорила моя мама. — Теперь уже Хэл старался расставить акценты так, чтобы она не заподозрила его в привычке собирать городские сплетни. — Тебе понравилось это место?

Она тщательно проверила ремень Элли, затем захлопнула дверцу машины и наконец повернулась к нему:

— Хочешь услышать правду?

— А зачем бы я тогда спрашивал?

— Я ни на секунду не смогла расслабиться.

— Правда? Меня там не хватало, — сказал он, открывая перед ней пассажирскую дверцу.

— Моя мама никогда бы не пригласила тебя присоединиться к компании маленьких девочек.

— Даже не сомневаюсь, — сказал он с милой улыбкой. — Я был, определенно, не в ее вкусе, впрочем, это было взаимно. Но малышкам нечего было бояться в моем присутствии.

— Я в этом уверена. Ты ловил рыбку покрупнее. — Она встретилась с ним глазами и осознала, что, несмотря на все попытки оставаться равнодушной, ей безумно хочется улыбнуться ему. — Так, сейчас посчитаем, — сказала Клер, пытаясь сохранять хладнокровие. Ей нельзя было забывать ни на секунду, что он ненавидел ее отца, что он отстранил ее от работы и что она не знает ничего о том, как он жил с тех пор, как покинул Крэнбрук. Кто знает, чем он руководствуется, общаясь с ней? — Мне было тогда восемь, значит, тебе было четырнадцать или пятнадцать. — Клер сделала вид, что задумалась, но на самом деле она прекрасно помнила, чем он был занят в то время. Точнее, кем он был занят в тот год, когда ей было восемь.

В тот день она увидела его из окна машины, где сидела на заднем сиденье. Они ехали на вечеринку в ее честь, на ней было надето кошмарное розовое платье с рюшами. Когда они проезжали по городу, она увидела Хэла на автобусной остановке в компании девушки в короткой юбке. Казалось, ее ноги начинались от ушей.

И хотя ее мама следила за дорогой, но она успела заметить эту парочку, что вызвало у нее возглас возмущения.

Что касается ее самой, ее лицо позеленело от зависти, и она нервно крутилась на сиденье, пытаясь рассмотреть картину во всех подробностях, до тех пор, пока мама не прикрикнула на нее, боясь, что Клер помнет или испачкает платье.

— Это, — сказала она, — было тот год, когда ты встречался с развитой не по годам Лили Паркер.

— Правда? Возможно, хотя я с трудом себе представляю, что даже Лили, с ее несомненными достоинствами, могла завладеть моим вниманием на год.

— Так много девушек, так мало времени, — сказала Клер, немного помедлив, прежде чем сесть в машину. На спину ей легла его рука, и он слегка подтолкнул ее вперед. На мгновение их взгляды встретились, и она почувствовала себя так, словно летит вниз на американских горках. «Правило работы с Хэлом Нортом номер два: избегай контакта глаза в глаза». — Я безнадежно завидовала ей из-за того, что она носила красную кожаную юбку, — сказала она. — Я свято поклялась самой себе, что, когда мне будет четырнадцать, я надену такую же.

— Так и получилось?

— Ой, ладно! Думаешь, мама позволила бы мне выйти из дома в чем-то подобном?

— Такая умная девочка, как ты, нашла бы выход. Ты что, никогда не убегала из дома через окно?

К тому времени, когда она повзрослела, в городе не осталось привлекательных хулиганов. По крайней мере, для нее.

Клер отрицательно покачала головой:

— У меня было слишком много домашней работы, мне некогда было зависать в Мейбридже. Все нормально, радость моя?

Элли кивнула. Казалось, она боялась даже дышать, опасаясь, что может спугнуть небывалую удачу.

— Все уладилось? — спросил Хэл, когда Клер закончила разговор с Пенни.

— Абсолютно. Я поговорю о том, что ей стоит согласиться на полный рабочий день, когда встречусь с ней в следующий раз, — сказала она. — Как продвигаются ремонтные работы? На самом деле, если бы у меня было в свободном распоряжении несколько миллионов, я бы выбрала более интересный вариант для вложения в сфере недвижимости, нежели Крэнбрук-Парк.

— Неужели? А я-то был уверен, что ты обожаешь это место. Рождественские вечеринки в главном здании, пикники, спортивные состязания, устраиваемые сэром Робертом…

— Можешь издеваться надо мной сколько тебе угодно, но все это висело у меня камнем на шее с тех пор, как мне исполнилось четыре года. Конечно, мы говорим о шедевре архитектуры, где каждый камень несет на себе печать истории. Но это не значит, что я хочу нести за него ответственность. Или жить в нем.

— Я родился в Крэнбруке, — напомнил он ей, — кстати, немного раньше тебя. Мой финансовый директор справится с оплатой счетов, продиктованных моими сентиментальными чувствами, а личный ассистент одобрит его действия.

— Мисс Вебб наслаждается жизнью в сельской местности? Или мне следовало назвать ее миссис Вебб?

— А это что-то меняет?

— Для меня — нет. Возможно, это важно для нее самой.

— Миссис Вебб. Она разведена, но…

— Мне незачем знать подробности, — сказала Клер, не желая слышать его «но».

— Жизнь в сельской местности ее не смущает. Ее смущает здешняя сантехника.

— Какая неженка, — пробормотала Клер.

— Пожалуй, я не буду передавать ей твои слова, — ответил Хэл.

У него прекрасный слух. В конечном итоге, прекрасно в нем все…

Проблема в ней. Точнее, в ее имени.

Она обернулась к Элли, но та была слишком увлечена наблюдением из окна, и ее совершенно не интересовал их разговор.

— И все же… — Клер постаралась ничем не выдать свое волнение, озвучивая главный вопрос. — Почему ты купил Крэнбрук-Парк?

Они как раз остановились на светофоре, и Хэл смог посмотреть ей в глаза.

— Потому что могу себе это позволить, — предположил он.

И улыбнулся.

Это была всего лишь милая улыбка, из-за которой образовались небольшие морщинки в уголках его губ, и еще из его глаз цвета индиго полился теплый свет. Но она почувствовала такой электрический разряд, пробежавший по всему ее телу от макушки до самых кончиков пальцев, словно ее пальцы очутились в розетке.