— Не получится. Хотя мне хочется вам помочь и привлечь как можно больше клиентов, сейчас я изо всех сил стараюсь остаться вне зоны действия радара.

— Делайте что хотите. Так какое сообщение вы отправите?

— На ум приходит: «Никому не доверяйте». Или это все же паранойя?

— Совсем чуть-чуть. — Он отвернулся, притворяясь, что осматривает полку. — К слову, Хеншо заявил во всеуслышание о вашей склонности к истерии, сказал, что у вас проблемы с питанием, что вы принимаете транквилизаторы, желая снять стресс, вызванный новым стилем жизни. Поэтому такое сообщение не в ваших интересах.

— Он так сказал?!

— Он был весьма трогателен и искренен. Поверьте, встретив вас, я понял, насколько неправдоподобно его заявление. По крайней мере в отношении питания, — прибавил Нат, бросая в тележку упаковку печенья с толстым слоем шоколада и апельсиново-кремовой начинкой.

Возможно, на печенье Люси соблазнится и останется.

— Спасибо и на этом!

Люси заметила шоколадное печенье. Мистер Харт очень внимателен…

— Обращайтесь в любое время. И давайте будем правдивы: для человека, принимающего транквилизаторы, вы чересчур оживлены.

— Оживлена? — Не сдержавшись, она усмехнулась. — Оживлена… Впрочем, вы правы. Я вляпалась в эту историю из-за своего язычка. Но я знаю, как работают мозги Руперта, и меня это пугает.

Улыбка Люси померкла.

— Он обвинил прессу в том, — продолжал Нат, — что она создала проблемы, практически выгнав вас из квартиры, в которой вы жили с друзьями.

— Если вы пытаетесь меня приободрить, должна сказать, что это не помогает.

— Вы не чувствовали, что вас все время преследуют?

Нат положил в тележку крекеры, затем подошел к холодильнику и стал выгружать оттуда молоко, сок, салаты, сыр.

— Немного, — призналась Люси, идя за ним. — Я не могла пошевелиться без того, чтобы мое лицо не рассматривали в объектив. Но так как истерию целенаправленно организовали рекламщики Руперта, не стоит обвинять в этом простофиль с видеокамерами. Но теперь я точно знаю, чего ожидать, когда меня поймает Руперт.

Нат мельком взглянул на нее.

— Ради моей же пользы он упечет меня в одну из своих дорогих клиник, — вздохнула молодая женщина.

— У него имеются клиники?

— У него есть свои люди во всех сферах бизнеса, включая сеть клиник, которые предоставляют разнообразные услуги знаменитостям. Например, они проходят там курс лечения от наркомании или алкоголизма, а еще делают пластические операции. — Люси усмехнулась. — Не хотите вколоть немного ботокса после злоупотребления кокаином? Вы пришли по правильному адресу. Засунув меня в клинику, он наверняка выбросит ключ от моей палаты.

Люси попробовала беспечно рассмеяться, но у Ната возникли подозрения, что она старается убедить скорее себя, чем его, в том, что шутит.

— Может, мне стоит написать: «Я вернусь…»?

— Да? — скептически поинтересовался Нат. — Обратно?

— К Руперту? — Люси была озадачена. — Зачем?

— Потому что так поступают женщины.

— Вы считаете, что у нас всего лишь небольшая размолвка? — спросила она и, когда он не ответил, прибавила: — Что все наладится, как только я приду в себя?

— Так бывает, — протянул он.

— Не в данном случае.

Люси захлопнула телефон, не отправив ни одного сообщения, и протянула его Нату.

— Почему бы вам не оставить его себе? — предложил он. — На случай, если вы передумаете.

Она посмотрела на мужчину, по-прежнему не понимая мотивов, которые им движут, затем пожала плечами и засунула телефон в мешочек на поясе.

— Спасибо, — сдавленно поблагодарила она.

Нат отвернулся, взял пару яблок и положил их в тележку. Он дал ей возможность перевести дыхание. Возможно, Люси — женщина с характером, но никто не может равнодушно отнестись к тяжелому разрыву отношений. Особенно таких, которые развиваются под пристальным вниманием прессы. Слезы в таком случае неизбежны.

Спустя мгновение Люси взяла персик, взвесила его в руке, понюхала и положила на полку.

— Плохой? — Нат взял персик, чтобы проверить качество.

— Персики ужасно дорогие.

— Если вы действительно хотите персик, я смогу его купить. У меня дисконтная карта для персонала.

Люси улыбнулась, но покачала головой:

— Персики — это летние фрукты. Они должны быть теплыми.

Нат немедленно представил Люси, сидящей в тени, на террасе. Над головой у нее виноградная лоза, ее зубы погружаются в мякоть созревшего, согретого солнечными лучами персика, только что сорванного с дерева. Ее обнаженные золотистые плечи умилительно расслабляются… Губы Люси блестят, они сладкие от сока…

— Мне ясно, почему вы сбежали с пресс-конференции, Люси. — Нат отмахнулся от фантазий. — Но я не понимаю, почему он отчаянно ищет вас после публичного унижения.

— Мне не хотелось бы говорить вам… — Узнав правду, Нат станет соучастником. И все же он отчаянно желал, чтобы Люси ему доверилась и они были бы связаны. — У меня на него кое-что имеется. И он хочет это вернуть, — призналась молодая женщина.

Нат сразу вспомнил папку, которую заметил в ее сумке. Теперь папка отсутствовала.

— Может, вам стоит отдать ему это? — предложил он.

— Не могу.

Не успел он выяснить причину ее отказа, как вдалеке послышались голоса.

— Это уборщицы, — быстро сказал Нат, схватив Люси за запястье, поскольку она запаниковала и завертелась, высматривая убежище. — Боже правый, вы дрожите как осиновый лист. Что он, черт побери, с вами сделал? Хотите, я вызову полицию?

— Нет!

— Вы уверены? А что скажете на это? — поинтересовался Нат, осторожно проведя пальцами по внушительному синяку на ее виске.

Люси уставилась на него:

— Что? Нет! Фотограф ударил меня своим фотоаппаратом. Несчастный случай. Руперт ни при чем.

Голоса становились все отчетливее.

— Пожалуйста…

— Ладно. Здесь мы закончили.

Ната нисколько не убедил рассказ о фотографе, но сейчас не время настаивать.

— Из магазина нельзя вывозить тележку, — запротестовала она, когда открылись двери лифта.

— Желаете задержаться и сложить покупки в сумки?

Нат придержал двери ногой.

Услышав чье-то пение, Люси рванула к лифту:

— Нет, вы правы. — В кабине она повернулась к Нату. — Куда вы меня везете?

— Поверьте, на верхнем этаже вы будете в большей безопасности, чем в подвале, — произнес он. — Там нет охранников и любопытных уборщиц, которым захочется разобраться, почему ваше лицо кажется им знакомым.

Она открыла рот, закрыла его и стиснула зубы.

— Вам не удалось бы сбежать, Люси, — заметил он.

— Вы этого знать не можете, — заявила она, пристально глядя прямо перед собой. — Заодно проверили бы профессионализм своих охранников.

— Поверьте, они настоящие профессионалы. И вы бы провели ночь в полиции.

— О, но…

— Они не докладывают мне, когда ловят злоумышленников, Люси. Они просто звонят в местный полицейский участок, и на этом игра заканчивается. Если вы не сомневаетесь в том, что вас узнают уборщицы, то могу поспорить, что полисмены тоже узнают вас.

Она прислонилась к стене кабины:

— Вы, несомненно, правы. И костюм эльфа подтвердит слова Руперта.

— Да уж, — согласился он. — Но если вам действительно не терпится провести ночь в палатке, я захвачу одну и установлю на полу в спальне.

Лифт остановился на одиннадцатом этаже.

— На полу в спальне? — Молодая женщина нахмурилась. — Я думала, что кровати продаются на шестом этаже…

— Забудьте о торговле, — бросил Нат, проходя мимо отдела обслуживания клиентов и пустых офисов. — Вы никогда не слышали о том, что можно жить над магазином?

Он открыл магнитной картой дверь, которая вела во внутренний вестибюль с отдельным лифтом и двумя двойными дверями. Набрав код на панели, Нат открыл одну дверь и отошел в сторону, пропуская Люси вперед. Протестовать ей расхотелось.

Она увидела поразительную комнату. Пол, покрытый ламинатом. Два здоровенных квадратных дивана, обтянутых черной кожей. Суперсовременная мебель в черно-стальных тонах. Стены сизо-серого цвета. Ни картин, ни ярких красок — ничего, что могло бы отвлечь внимание от вида, открывающегося из окна во всю стену.

— Вот это да! — воскликнула Люси, разглядывая лежащий у ее ног расцвеченный огнями Лондон, кажущийся сказочным. Подойдя ближе, она спросила: — Вы действительно здесь живете?

Горели не только рождественские гирлянды, выигрышно освещался каждый архитектурный памятник и мосты через Темзу. Даже идущий на посадку самолет, подмигивая навигационными огнями, усиливал эффект.

И повсюду виднелись рождественские ели: большие на площадях, ряды невысоких елочек на крышах зданий, всевозможных форм и размеров — в садах, разукрашенные — в окнах домов. Разноцветные огни окрашивали большие мягкие хлопья снега, падающие на город, словно пух, и оседающие в парках, на кронах деревьев, на крышах.

Нат не ответил, и она повернулась к нему.

— Когда нахожусь в Лондоне, — произнес он. — Сеть магазинов охватывает всю страну и расположена за рубежом. Похоже, большую часть времени я провожу в отелях.

— В них нет таких апартаментов на верхнем этаже, как эти?

— Нет. Могу с уверенностью сказать, что эти апартаменты уникальны. Они достались мне от моего кузена, Кристофера Харта.

— Здесь удивительно. Могу поспорить, что вы ждете не дождетесь возвращения домой.

— Эта квартира не дом… — не сдержался Нат. Люси ждала продолжения, но он лишь бросил: — Это долгая история.

— Да? Ну давайте заключим сделку. Вы расскажете мне свою историю, а я вам — свою.

— Долгая и очень скучная. Располагайтесь…

— Как дома? — закончила она.

Ему удалось улыбнуться. Люси заметила, что Натаниэль Харт будоражит ее ощущения, словно новогодний фейерверк. Но вот взгляд Ната стал отстраненным — знак того, что он не хочет открывать ей свою душу.

— Или нет, — продолжила она, когда молчание затянулось.

— Это моя проблема, а не ваша, Люси. Осмотритесь, выберите себе комнату. Здесь полно комнат. Я буду в кухне.

Нат не стал дожидаться ответа, повернулся к тележке и исчез за дверью. По какой-то причине его слова задели Люси за живое. Ей хотелось пойти за ним, обнять и утешить поцелуями, но Нат может отвергнуть ее.

Поэтому Люси прислушалась к его совету и осмотрелась. Маленькая квартира, в которой она жила у Руперта, была элегантной и уютной, но эти апартаменты — совершенно другого уровня.

Однако здесь не было ни рождественской ели, ни украшений. Люси решила, что Нату требуется место, куда можно сбежать после целого дня работы в рождественской суете.

Он не считает эти потрясающие апартаменты домом. Где же его дом?

Она прикоснулась к гладкой и мягкой коже дивана. Подняв глаза, увидела открытую галерею, откуда открывался такой же потрясающий вид на город. В галерею вела винтовая лестница. Люси поднялась наверх и оказалась в комнате, где было достаточно места и можно было удобно устроиться в креслах из мягчайшей черной кожи.

Молодая женщина заметила две черные двери и предположила, что те ведут в спальни. Она открыла одну из них и зашла внутрь.

Сначала Люси видела только мерцающие навигационные огни пролетающего над головой самолета, затем сработали датчики и в комнате включилось освещение.

Потолок был выполнен в виде асимметричной пирамиды, которая прорезала небо словно копье.

Под пирамидой находилась самая большая спальня, какую когда-либо видела Люси. Сизо-серые стены, огромная белоснежная кровать, а из мебели только консольная плита-стол из черного мрамора, которая проходила через всю стену позади кровати.

Не удержавшись, Люси открыла дверь, которая вела в гардеробную и ванную комнату.

Несмотря на роскошные туалетные принадлежности, дизайнерские мужские костюмы, платья от кутюр, было очевидно, что одеждой никто не пользуется. И дело не в том, что вся одежда была упакована в полиэтиленовые чехлы.

В спальне не чувствовалось чье-либо присутствие. Как и в гостиной, здесь было красиво, строго, тихо и… пустынно.

Даже картина в черной раме — чертеж здания «Гастингс и Харт», — висящая над кроватью, была черно-белой.

Единственное яркое пятно — темно-красная роза в серебряной вазе, отражающейся в черном мраморе.

Люси прикоснулась к бархатистым лепесткам, считая, что роза искусственная, но цветок оказался настоящим — единственное реальное существо во всей квартире. Она вздрогнула, уставившись на чертеж, а затем на подпись под ним: Натаниэль Харт.

Нат выложил покупки на центральный стол в огромной кухне, в которой редко готовил что-нибудь, за исключением кофе. В этих апартаментах он изо всех сил старался ни к чему не прикасаться. Как будто надеялся однажды проснуться и вернуться к собственной жизни. Он ждал окончания кошмара.

Люси тихо спустилась вниз и вошла в кухню. Натаниэль стоял спиной к двери, вцепившись в кухонный стол с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Поняв, что помешала ему, Люси машинально шагнула назад, но он услышал ее шаги и повернулся к ней вполоборота.

— Я заблудилась, — быстро сказала она.

— Заблудились?

— Не столько заблудилась, сколько растерялась. Я поднялась наверх. Мне это показалось само собой разумеющимся.

Она смущенно повела плечом.

— Моя вина. — Нат выпрямился и пригладил волосы. — Мне следовало показать вам комнаты, а не бросать на произвол судьбы.

— Я нашла бы дорогу. Просто не хотелось влезть на личную территорию.

— Дело не в личной территории, а… — Нат тряхнул головой. — Пойдемте, я все покажу вам. — Схватив Люси за руку, он провел ее в широкий коридор с рядом дверей, расположенных на одной стороне.

— Чулан с постельным бельем. Спальня, спальня, спальня… — Нат открывал двери, показывая пустые спальни, в каждой из которых были все те же бледные стены, прикроватные столики из черного мрамора и белое постельное белье, как в комнате наверху. — Спальня, — повторил он, открывая последнюю дверь. Он наконец отпустил ее руку, предоставляя возможность решать, входить ли в эту комнату, отличающуюся от остальных.

— Эта комната ваша, — заявила Люси.

— Мы почти незнакомы. Я хотел, чтобы вы сами убедились, что мне нечего скрывать.

— Вы не кажетесь мне незнакомцем, — произнесла молодая женщина, идя за ним и позволяя ему взять ее за руку. Возможно, это глупо, учитывая то, как екает ее сердце всякий раз, когда Нат Харт оказывается в нескольких метрах от нее. Да, комната наверху ее напугала, но и Нату она вроде бы не нравится. Держась за руки, они словно противостоят миру вместе.

Вместе…

Естественное единение — вот что она ощутила на лестнице, пока он ее обнимал. Между ними не возник барьер — только мгновенное и взаимное понимание, а также нечто интимное, побуждающее прикасаться друг к другу и чувствовать жар тел.

Это не просто влечение с первого взгляда, а нечто большее.

Слегка опешив от направления собственных мыслей, Люси заставила себя высвободить руку, не обращая внимания на прохладную пустоту в ладони, и сосредоточилась на осмотре комнаты.

Квадратная спальня с длинными и узкими окнами была угловой.

Около кровати на мраморной консоли лежало несколько книг. Воспользовавшись его приглашением, Люси провела пальцем по их корешкам. Искусство, дизайн, менеджмент, психология, документалистика. Ничего развлекательного.

Эту комнату отличало от остальных только наличие чертежной доски и рабочего табурета в самом дальнем углу.

Ванная комната. Платяной шкаф и гардеробная были меньше, чем в спальне наверху. По крайней мере, здесь явно находилась одежда Ната. Не сдержавшись, Люси подняла рукав одной из дюжины одинаковых белых рубашек.

Она повернулась и увидела, что он за ней наблюдает.

— Свежий воздух, — заявила молодая женщина. — Она пахнет свежестью. Так пахнет белье, высушенное на улице в ветреный день.

— Вы напрасно тратите время, изображая эльфа. Вам следует заниматься рекламой стиральных порошков.

Она отпустила рукав, обошла Ната и вернулась в спальню.

— Скажите, Натаниэль, вы получили скидку за покупку оптом?

— Оптом?

— Краска для стен, мрамор. Ведь вы конструировали это здание. Я видела чертеж.

— Я конструировал магазин, — подтвердил Нат. — Но квартира была оформлена в соответствии с требованиями клиента. Идея состояла в том, чтобы ничто не отвлекало внимания от окон. Вам не нравится?

— Первое впечатление потрясающее. Виды невероятные, но… — Люси медлила, подбирая слова, чтобы объяснить свои чувства.

— Но?

— Но создается ощущение, что цвет, жизнь, движение существуют где-то в другом месте, для другого человека. Как будто вы… — она неуверенно пожала плечами, — только зритель.

Глава 7

— Люси, как долго вы здесь находитесь?

— Не знаю. Минут двадцать… — Она посмотрела на Ната. — Хотите, чтобы я ушла?

— Вы никуда не пойдете. И я не обиделся. Я лишь подсчитывал, сколько вам понадобилось времени, чтобы заметить фатальный недостаток модного дизайнерского проекта. Он был представлен в дюжине журналов.

— Кузену Кристоферу это нравилось? — спросила Люси, понимая, что Натаниэль недоволен интерьером.

— Это его одежда находится в комнате наверху, я правильно поняла?

— Я бы сказал, он восторгался. Он впустил сюда журналистов из изданий, подобных «Селебрити», желая, чтобы мир узрел гнездо хищной птицы. Однако Кристофер не предполагал, что я окажусь владельцем этого творения.

У Люси создалось впечатление, что Нат не слишком любит этого человека, хотя тот и является его родственником.

— Могу поспорить на омлет с сыром, что все обращали внимание на окна, — заявила она. — Но стены в этой прекрасной кухне можно было бы сделать желтыми.

— Смею вас заверить, — парировал Нат, — что никто еще не выглядел зеленее вас и настолько не на своем месте.

— В этой одежде? — Люси покружилась на месте. — Я везде буду не на своем месте, исключая ваш подвал.

— Верно.

— Может быть, вам следовало оставить меня там?

— Может быть, вам следует избавиться от костюма?

Под его взглядом по ее телу пробежала дрожь предвкушения. Пытаясь справиться с собой, Люси произнесла:

— Я думаю, мы придержимся плана.

План? Какой план?

Нат не ответил, и она подошла к чертежной доске, чтобы взглянуть, над чем он работает. Проект был небольшим: одноэтажный дом, вид спереди и вид сбоку.

К краю чертежной доски была прикреплена фотография: скалистый выступ, небольшая песчаная бухта. Что это? Площадка для строительства дома?

Края фотографии и чертежа слегка загибались, словно к ним давно не прикасались. Люси провела по ним рукой, пытаясь разгладить.

— Мило, — сказала она, оглядываясь на Ната. — Где это?

Он даже не взглянул на снимок:

— Корнуолл.

— Я никогда не была в Корнуолле.

— Вы должны там побывать, — произнес он с бесстрастным выражением лица. — Там мило… — Люси увидела предательские морщинки от смеха в уголках его глаз. — И там полно фей. В таком наряде вы придетесь им по вкусу.

Он ее дразнит?

— Я не фея, — произнесла Люси с притворным негодованием, маскируя удовольствие и жар, которые были готовы охватить ее. — Я эльф.

— Ладно, — прекратил пикировку Нат. — Вы уже все увидели. Выбирайте комнату, Люси, и располагайтесь как дома. Я вернусь в кухню и приготовлю омлет с сыром, который вам задолжал.

— Вы признаете, что я права? — спросила она, не желая, чтобы он уходил.