Лиза Бетт

Настоящая любовь

Пролог

— Лев, к тебе гостья, — голос дежурного заставил меня напрячься и отложить документы по делу Жданова. Сжал трубку черного проводного телефона, непроизвольно переводя глаза на дверь. За той уже слышался стрекот шпилек. Сердце глухо бахнуло в глотке. — Брат, у меня на нее встал. Ты где такую цыпочку откопал?

Даже сквозь телефонную линию было слышно восхищение, которое дежурный и не стремился подавить. Я бы улыбнулся такой реакции, если бы не бесился от того, что и сам недавно слюнями истекал на эту стерву. Таким же дураком был.

Дверь кабинета рывком распахнулась, и на пороге появилась эта дрянь собственной персоной.

Кровь от горла отлила к другому органу.

Я машинально бросил трубку на рычаг и яростно перевернул стопку документов тщетно пытаясь скрыть улики, которые уже нарыл на ее хахаля.

Сука, все-таки у судьбы изощренное чувство юмора!

— Скучал по мне? — Настя безошибочно выцепила мое сочащееся злостью лицо в хаосе кабинета, и двинулась к столу, упруго покачивая бедрами. Черная юбка льнула к точеным ногам, а у меня во рту все явнее пересыхало.

Черная блузка, будто намеренно расстегнутая на пару лишних пуговиц, добивала мое самообладание и подчеркивала то, что я и без того уже понимал.

Мне пиздец.

Не зря говорят, что истинное зло — соблазнительно. У дьявола, что стучит к вам в дверь, нет рогов и копыт. Он прекрасен. Он искушает, предлагая всё, что угодно сердцу. А вот своего собственного сердца у него нет. И визит этой сучки ко мне сегодня это лишний раз подтверждает.

Её хахаль — беспринципная мразь, а она явилась сюда, чтобы просить за него. После всего, что вытворяла в моей постели пару ночей назад.

Ярость, ни на секунду не утихшая закипела с новой силой.

Заставил себя отвести взгляд от тонкой шеи, которую хотелось переломить, и тот упал ниже.

Сиськи в вырезе качнулись, когда Ждановская блядь села на перевернутые мной документы и царственно глянула на меня сверху вниз.

— Молчание — знак согласия? — нас окутал терпковато-сладкий аромат ее духов, и с каждой секундой мне все сложнее удавалось сохранять самообладание. — Тогда, может давай перейдем сразу к делу?

Это исчадие ада грациозно уложила ногу на ногу, намеренно усаживаясь на мой рабочий стол так, чтобы в вырезе ее предательски обтягивающей юбки виднелась резинка от черных чулок. У меня в голове мелькнула мысль, что вот такой образ ей идет куда больше, чем тот, в котором она предстала передо мной в начале нашего знакомства.

Этой стерве было суждено играть чувствами сопляков. Именно ими она натирала мыски своих туфель до блеска. А красная подошва ее адски высоких шпилек — лишнее подтверждение, что она гарцует в них по разбитым сердцам.

И надо признать, последнее из растоптанных — моё.

— Сколько? — Настя открыла калькулятор на телефоне и набрала в нем весьма занимательную цифру, даже бровью не ведя. — Столько хватит?

— Это он тебя подослал? — Все еще не верилось, что это был хорошо спланированный спектакль. Всё от самого начала и до конца было спродюссировано ее гребаным хахалем. Она отыграла свою партию блестяще. Как фокусник отвлекла меня от сути своим соблазнительным телом.

— Мало? Ладно… — добавила еще ноль к шести предыдущим и повернула телефон снова. — Теперь-то ты прекратишь рыть на Глеба?

Вскипел, поднялся, навис над ней, мечтая только об одном. Придушить и выпустить наконец эту ярость наружу. Потому что иначе просто свихнусь от неудовлетворенного желания. Мести, разумеется.

И будто в сотый раз прочтя мои мысли, Настя с вызовом вздернула подбородок и сощурилась.

— Какой вы жадный, товарищ полковник, — вздрогнула, когда мои пальцы сомкнулись на тонкой шее, и медленно улыбнулась, мурлыча: — ммм… Снова предпочтешь натурой?

— Заткнись! — допустил ошибку, когда коснулся атласа ее кожи. Допустил ошибку, когда подпустил ее к себе так близко. Допустил ошибку, когда подался ближе, чтобы по привычке сорвать с ее кривящихся в дьявольской ухмылке губ поцелуй. Вовремя одумался и замер, остановив пытку на самом болезненном месте. — Скажи, что он просто тебе заплатил.

— Можешь утешать себя чем угодно… — опустила кисть на мое запястье и, не отрывая от меня прожигающего взгляда, начала скользить рукой выше. По моему телу дрожь, а она забавляется. — Если собираешься убить, то лучше сделай это быстро.

— Ты такой милосердной не была, — разжал руку и отступил, испытывая физическую боль, от того, что так и не довел эту стерву до срыва дыхания. Оргазм ей безумно пошел бы. — Убирайся из моего кабинета и хахалю своему передай, чтобы вещи паковал. Скоро по этапу его пущу.

— Не надо, Лёв… — Вдруг на секунду стала серьезной и сбросила с себя маску стервы. — Он ведь убьет…

И не найдя на моем лице ни капли тех эмоций, что искала, отклеилась от поверхности стола и встала, окидывая меня пристальным взглядом.

— Зря не взял.

И ни сказав больше ни слова удалилась, оставив после себя лишь флер сладких духов и сводящую с ума безысходность. И я не был уверен, относились ли ее слова к взятке. Или же к ней самой.

Глава 1

— Аверьянов, жду у себя в кабинете.

— Есть! — отозвался на приказ начальника и положил трубку внутреннего телефона, с досадой утыкаясь в циферблат наручных часов. Половина шестого. А я сегодня собирался выйти вовремя.

Опечатал сейф, закрыл кабинет на ключ, и направился к лифтам, чтобы подняться на этаж первых после Бога.

Управление гудело. Коридоры были полны сотрудников, которым повезло больше. Они уже переодетые в гражданку спешили по домам. Ну конечно, пятничный вечер всегда сулит приключения и хорошо проведенное время. Всем, кроме меня.

На этаже начальства было тише, но голоса за дверями с золоченными табличками звучали бодро и воодушевленно. И только за нужной мне дверью стояла кромешная тишина. Я усомнился, что Гринёв на месте, но после короткого стука, мне ответили.

— Разрешите войти, товарищ генерал-майор.

— Входи-входи, — начальник стоял у окна, спиной к двери, и когда я вошел, повернулся и кивнул на кресло, напротив своего стола. Я сел, все еще ощущая легкую растерянность и напряженность. Зачем он меня вызвал? Я только утром был у него, принимал благодарность за хорошо проделанную работу по предыдущему делу. Как раз накануне сдал все документы и отработал, благодаря чему в нашем городе на одного плохого парня стало меньше. Сомневаюсь, что Гринёв решил снова меня похвалить. — С Лубянки звонили.

Я нахмурился и продолжил молча слушать, все еще не до конца понимая, к чему он все это говорит.

— Мы поговорили о том, чтобы представить тебя к награде. Как один из лучших сотрудников управления, ты засветился даже перед ними. Хотели перетянуть тебя к себе, но я не дал, — признался честно, и прошел к столу, занимая место напротив меня. — Сказал, что через два месяца у тебя кончается контракт, и ты не собираешься его продлять.

Я кивнул. Об этом мы уже раз сто разговаривали, и от уговоров переходили к угрозам, хорошо завуалированным, но явным. Гринёв не одобрял мое желание уйти из органов. По его мнению, все сотрудники должны работать там пока не свалятся в гроб. Он на своем примере показывал, что возраст — не причина ухода из органов службы безопасности, продолжая служить в свои шестьдесят пять.

— Вы для этого меня вызвали? — аккуратно начал, но шеф строго на меня глянул, и я предусмотрительно закрыл рот.

— Тебе тридцать три. Вся жизнь впереди. Ты ведь можешь служить и служить, Лев. Хочешь новую должность? Звание? Оклад повыше?

Снова. Снова блядь. Настроение испортилось вконец.

— При всем уважении, Виктор Иванович… Я все решил. На пенсию я себе заработал, хочется уйти на хорошей ноте.

— У тебя на счету тридцать раскрытых дел. Ни у кого из сотрудников нет таких достижений. Кем ты предлагаешь мне себя заменить?

— Карпов неплохо справляется.

— Карпов женат и с тремя детьми. А ты холост.

— Разведен, — поправил красноречиво, и Гринёв свел брови у преносицы. Да, он прекрасно знал, что причиной нашего с бывшей развода стала служба.

Ты проводишь все время на работе — вот и женись на ней.

С этой формулировкой жена и ушла от меня, хлопнув всеми дверями в нашей прежней квартире.

Не хотел ее винить, но и держать не стал. Она права. Пять лет неудачного брака так ничему нас и не научили. Я полюбил свою работу, а она своего водителя, который утешал ее вечерами, пока меня не было дома. Вот в тот день я и принял решение доработать до конца контракта и уйти.

Иначе жизнь просто пройдет мимо, а после меня останется разве что грамота на стене и фотка «образцовый идиот, который положил свою жизнь на алтарь службы». А потом и ее снимут и заменят фоткой нового смертника. Такого же дурака как я.

— Как бы там ни было, мы снова поднимем вопрос твоего ухода через месяц.

Именно тогда я собирался писать заявление на не отгулянный отпуск. Три года в нем не был.

— Мое решение будет прежним.

— А вот это мы еще посмотрим, — начальник пододвинул мне папку, которая лежала на его столе, и красноречиво кивнул на документы. — Последнее дело. Закроешь его и уйдешь на покой генералом. Приказ сверху.