— Я не придумал, что еще можно добавить к «трюмной крысе».

Кэтлин, сама того не желая, невесело усмехнулась.

— Признаюсь, мне самой кажется несправедливым, что двум юным непоседам придется терпеть еще один год затворничества, после того как они уже просидели в полной изоляции четыре. Не знаю, как с ними справляться. И никто не знает.

— У них никогда не было гувернантки?

— Как я поняла, гувернанток было несколько, но ни одна не продержалась дольше нескольких месяцев.

— Неужели так трудно найти хорошую?

— Я подозреваю, что все гувернантки были высокопрофессиональны, а проблема заключалась в том, что невозможно обучать хорошим манерам девушек, у которых нет ни малейшего желания ими овладеть.

— А что леди Хелен? С ней тоже проблемы?

— Нет, она занималась отдельно, у нее были замечательные наставники, да и характер гораздо мягче.

Они подошли к оранжереям, стекла которых блестели на вечернем солнце. Их было четыре, и каждая разделена на отсеки.

— Если девушки хотят играть на улице, а не сидеть в унылом доме, — заметил Девон, — что же в этом плохого? Кстати, какой смысл занавешивать окна черной тканью? Почему бы не снять ее и не впустить солнце?

Кэтлин покачала головой.

— Убирать траурные занавески так рано неприлично.

— Даже здесь?

— Милорд, Гэмпшир — все-таки не задворки цивилизации.

— И все же, кто станет возражать?

— Я. Я не могу оскорбить память Тео таким образом.

— Господи, он же не узнает! Оттого, что весь дом будет жить во мраке, не станет лучше никому, включая моего покойного кузена. Сомневаюсь, что он бы этого хотел.

— Вы не настолько хорошо его знали, чтобы судить, чего бы он хотел, а чего — нет, — возразила Кэтлин. — В любом случае это правила, и ими нельзя пренебрегать.

— А что, если эти правила устарели? Если от них больше вреда, чем пользы?

— Если вы чего-то не понимаете или с чем-то не согласны, то это вовсе не означает, что оно бессмысленно.

— Согласен, но вы же не станете отрицать, что некоторые традиции, мягко говоря, идиотские.

— Я не хочу это обсуждать.

Кэтлин ускорила шаг, но Девон легко подстроился под нее и продолжил:

— Например, дуэли, человеческие жертвоприношения или многоженство. Не уверен, что вы жалеете об утрате этой традиции.

— Полагаю, вы бы взяли дюжину жен, если бы могли.

— Мне и одной хватит, чтобы превратить жизнь в ад.

Кэтлин с укором взглянула на него:

— Милорд, я вдова! Неужели вы не понимаете, что подобные разговоры не уместны с женщиной в моем положении?

— А что допустимо обсуждать с вдовами? — делано наивно спросил Девон.

— Ничего из того, что может опечалить или шокировать, а неуместно равно и веселое.

— Тогда, получается, мне нечего сказать.

— Слава богу! — воскликнула она с чувством.

Девон усмехнулся и, засунув руки в карманы, и внимательно оглядел окрестности.

— Сколько акров занимает парк?

— Примерно двадцать.

— А теплицы? Что в них?

— Виноградник, есть место для персиков, пальмы, папоротники, цветы, а вот в этой — орхидеи.

Кэтлин открыла дверь в первую теплицу, Девон вслед за ней зашел внутрь. Их окутал аромат ванили и цитрусовых. Джейн, мать Тео, увлекалась экзотическими цветами и выращивала редкие орхидеи со всего света. Благодаря прилегающей бойлерной в оранжерее круглый год поддерживалась температура как в разгар лета.

Как только они вошли, Кэтлин заметила между параллельными рядами тонкую фигурку Хелен. С тех самых пор как графиня, ее мать, умерла, Хелен взяла на себя заботу о двух сотнях орхидей в горшках. Определить, что нужно каждому из капризных растений, было очень трудно, поэтому помогать ей разрешалось только нескольким избранным садовникам.

Увидев гостей, Хелен взялась за вуаль, которая до этого была откинута назад, и хотела опустить на лицо, но Кэтлин сухо сказала:

— Не трудись. Лорд Тренир ярый противник траурных вуалей.

Хелен, очень чутко относившаяся к предпочтениям окружающих, тут же отдернула руки от вуали, и, поставив лейку с водой, подошла к гостям. Не обладая яркой, словно солнечной красотой младших сестер, Хелен была привлекательна на свой лад, как прохладный лунный свет: белокожая и светловолосая, но не просто блондинка, а пепельная.

Кэтлин находила занятным, что лорд и леди Тренир назвали всех четверых детей в честь героев древнегреческих мифов, и только Хелен стала исключением.

— Простите, что отрываю вас от работы, — сказал Девон после того, как их представили друг другу.

В ответ Хелен неуверенно улыбнулась.

— Милорд, вы не отрываете: я просто пришла посмотреть, всего ли хватает орхидеям.

— А как вы это определяете? — спросил Девон.

— По цвету листьев, по состоянию лепестков. Я проверяю, нет ли признаков трипсов или афид. К тому же одни разновидности любят влажную землю, а другим нравится посуше.

— Можете показать?

Хелен кивнула и повела гостя вдоль рядов, давач краткие характеристики каждому виду.

— Это все коллекция моей матери. Peristeria elata была одной из ее любимых. — Хелен указала на растение с мраморно-белыми цветами. — Видите, серединка цветка похожа на крошечную голубку. А это Dendrobium aemulum. Ее называют пернатой орхидеей из-за лепестков. — Хелен покосилась на Кэтлин и с улыбкой заметила: — Моя невестка не очень любит орхидеи.

— Я их презираю. — Кэтлин наморщила нос. — Вонючие, капризные: А от некоторых несет старыми ботинками или тухлым мясом, — и им нужна целая вечность, чтобы зацвести.

— Мне эти виды тоже не очень нравятся, — признала Хелен. — Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу их полюбить. Если что-то полюбишь, недостатки уже не замечаешь.

— Не согласна! — возразила Кэтлин. — Сколько ни заставляй себя полюбить вон ту белую пухлую…

— Dressleria, — подсказала Хелен.

— Да. Даже если сумеешь в нее безумно влюбиться, она не перестанет так вонять.

Хелен улыбнулась и повела Девона дальше, объясняя, как при помощи бойлера и бака для дождевой воды регулируется температура в оранжерее. Кэтлин же, заметив с каким интересом Девон смотрит на Хелен, почувствовала, как неприятно поднимаются тонкие волоски у нее на затылке. Оба джентльмена казались точь-в-точь такими же, как безнравственные повесы из какого-нибудь бульварного романа: обаятельные внешне, но жестокие и коварные. Чем скорее ей удастся увезти сестер Рейвенел из поместья, тем лучше. Она уже решила использовать для этого ежегодную ренту от своего вдовьего наследства. Деньги хоть и небольшие, но их должно хватить на жизнь, если еще подрабатывать каким-нибудь благопристойным трудом вроде рукоделия. Надо подыскать небольшой коттедж, или снять комнаты в частном доме, где они все вместе и поселятся. Не важно, что придется столкнуться с трудностями, все равно это лучше, чем оставить трех беспомощных девушек на милость Девона Рейвенела.

Глава 3

Вечером того же дня Девон и Уэстон обедали в обшарпанной столовой, которая когда-то была роскошной. Еда оказалась гораздо лучше, чем они ожидали. Им подали холодный огуречный суп, жаркое из фазана с апельсиновым соусом и сладкий пудинг.

— Я велел управляющему отпереть винный погреб, — сказал Уэстон. — И знаешь, коллекция на удивление богатая. В числе моих находок по меньшей мере десять бутылок импортного шампанского, двадцать — каберне, столько же или даже больше бордо и целое море французского бренди.

— Это хорошо: если как следует выпить, — сказал Девон, — то, возможно, станет не так заметно, что этот дом разваливается на части.

— Я не заметил в фундаменте признаков разрушения, стены тоже не покосилась, да и в наружном камне нет ни одной трещины.

— Надо же, — удивился Девон, — трезвым почти не бываешь, а заметил на удивление много чего.

— Неужели? — изобразил тревогу Уэстон. — Прошу прощения. Кажется, я слишком протрезвел. Надо срочно исправить положение. — Он протянул руку за бокалом вина. — Приорат Эверсби — одно из лучших охотничьих угодий в Англии. Может, завтра поохотимся на рябчиков.

— Великолепно! — заявил Девон. — Прямо с утра и отправимся.

— А потом встретимся с управляющим и адвокатом и решим, что со всем этим делать. — Уэстон вопросительно посмотрел на брата. — Ты все еще не рассказал, как провел время в обществе леди Тренир.

Девон пожал плечами.

— Да, собственно нечего рассказывать.

После того, как представила его Хелен, и до самого конца их экскурсии по теплицам Кэтлин была холодна и лишь коротко отвечала на вопросы, а когда они разошлись в разные стороны, вздохнула с облечением, словно наконец-то избавилась от неприятной обязанности.

— Она все время закрывалась вуалью? — спросил Уэстон.

— Нет.

— Ну и как она тебе?

Девон бросил на него насмешливый взгляд.

— Какое это имеет значение?

— Да просто любопытно. Тео был разборчив по этой части — уродину никогда бы не выбрал.

Девон переключил внимание на свой стакан, который машинально вращал, пока старое вино не засверкало, как черные рубины. Как точнее описать Кэтлин? Ну, рыжие волосы, золотисто-карие глаза, похожие на кошачьи, с приподнятыми наружными уголками, бледно-розовая, как зимний рассвет, кожа. При движении корсет, шнуровки и слои одежды сковывают ее гибкую грацию. Но ничто из этого не могло объяснить странное очарование, которое она в себе таила: ощущение, что она обладает властью разбудить в нем какое-то совершенно новое чувство, если только захочет.