В путеводителе давалась высокая оценка герцогу Кингстону, который, несомненно, имел отношение к возведению барьера в море, чтобы остановить береговую эрозию, а также построил гостиницу, эспланаду для прогулок и общественный, длиной тысяча футов, мол, который давал укрытие прогулочным катерам, рыбацким лодкам и его собственной яхте.

«8. В местном путеводителе нет ни одного неблагоприятного высказывания о Херонс-Пойнте. Это, должно быть, самый лучший город во Вселенной.

9. Либо автор пытается подлизаться к Шоллонам, которые владеют половиной Суссекса.

10. Господи, они становятся несносными!»

Пандора выглянула из окна вагона. Ее внимание привлекли стаи скворцов, которые синхронными движениями рассекали небо. Как вода распадается на отдельные капли, так массы птиц делились на стаи, потом соединялись вновь, чтобы продолжить полет в едином, похожем на ленту потоке.

Громыхая и звеня, поезд продолжал свой путь. Пассажиры любовались видами очаровательных деревушек, городков с уютными домиками, живописными церквушками, ярко-зелеными полями, мягко очерченными холмами, покрытыми пурпурным ковром из цветущего вереска. Небо было ясное и спокойное, на нем виднелось несколько пушистых облаков, которые, казалось, только что постирали и вывесили на просушку.

«11. Суссекс полон живописных ланшафтов.

12. Любоваться природой — жутко скучно».

Поезд подъезжал к станции. Они миновали водонапорную башню, несколько лавок, почтовое отделение, склады, хранилище для молочных и других продуктов, которые держали на холоде в ожидании отправки.

— А вон и поместье Шоллонов, — пробормотала Кассандра.

Проследив за ее взглядом, Пандора заметила вдали на холме за мысом белый особняк, выходивший окнами на океан: величественный мраморный дворец, который населяли чопорные аристократы.

Поезд подошел к станции и остановился. Воздух, такой жаркий, что в нем стоял запах металла, был полон звона колоколов, голосов стрелочников и путевых рабочих; гремели открываемые двери, по платформе носильщики катили свои тележки. Когда семейство Рейвенелов выгрузилось из вагона, их встретил средних лет мужчина весьма приятной наружности. Представившись мистером Кутбертом, управляющим поместьем герцога, он принялся деловито распоряжаться носильщиками и лакеями, которые собирали багаж, включая очаровательную, сплетенную из ивовых прутьев детскую коляску Уильяма.

— Мистер Кутберт, — обратилась Кэтлин к управляющему, который вел их под сводчатым навесом на другую сторону вокзала. — Здесь всегда так жарко в это время года?

Кутберт промокнул испарину на лбу белоснежным носовым платком.

— Нет, миледи, теперь не по сезону высокая температура даже для Херонс-Пойнта. Обычно после сухого периода с континента приходит ветер южного направления и охлаждает воздух на побережье. Более того, мыс, — указал он в сторону крутого утеса, выдававшегося в океан, — помогает поддерживать в городе уникальный климат.

Рейвенелы вместе со свитой из слуг проследовали к привокзальной башне с часами, где в ожидании стояли экипажи. Герцог прислал три блестевшие на солнце черные кареты, внутреннее убранство которых поражало изысканностью: сиденья были обтянуты мягкой марокканской кожей цвета слоновой кости и отделаны розовым деревом. Усевшись в первую карету, Пандора сразу же обследовала встроенный в стенку неглубокий ящичек, разбитый на несколько отделений. Специальное гнездо в дверце занимал зонт, сбоку от откидного подлокотника оказался прямоугольный кожаный ящик, где лежал бинокль — не такой, как крохотные штучки, которыми дамы пользуются в опере, а настоящий, сильный, полевой.

Пандора виновато посмотрела на мистера Кутберта, когда он подошел к открытой дверце кареты и застал ее с биноклем в руках.

— Извините… — начала она.

— Я как раз хотел обратить ваше внимание, миледи, на этот оптический прибор. — Управляющий ничуть не рассердился. — Океан можно увидеть с любой точки дороги. Этот бинокль в алюминиевом корпусе — последняя модель. Он намного легче бронзового. Вы сможете отчетливо разглядеть в него все на расстоянии до четырех миль. Можете понаблюдать за морскими птицами и даже за стадами морских свиней.

Пандора тут же поднесла прибор к глазам. Любоваться природой — наискучнейшее занятие, но заниматься этим с помощью технических приспособлений было намного веселее.

— Его можно настроить под глаза, если повернуть колесико в центре, — с улыбкой посоветовал мистер Кутберт. — Лорд Сент-Винсент подумал, что вам эта вещь понравится.

Картинка в окулярах расплылась и стала мутно-розовой, когда Пандора направила бинокль на лицо управляющего.

— Его положили специально для меня?

— Конечно, миледи.

Когда управляющий отошел, Пандора нахмурилась и передала бинокль Кассандре.

— Почему Сент-Винсент подумал, что меня заинтересует эта штука? Он решил, что меня нужно отвлекать диковинами, как малыша Уильяма катушками на веревочке?

— Это просто проявление заботы, — мягко заметила Кассандра.

Прежней Пандоре очень понравилось бы глазеть в бинокль по дороге к особняку. А вот новая, полная достоинства, уважения к себе, приличная Пандора будет развлекать себя собственными раздумьями: мыслями, свойственными настоящей леди.

О чем, интересно, пристало размышлять леди? О чем-то вроде благотворительности, о посещении арендаторов, о рецептах бланманже — да, леди всегда угощают гостей бланманже. А вообще, что такое — «бланманже»? У него нет ни запаха, ни цвета. В лучшем случае это всего лишь скромный пудинг. Останется ли он таковым, если его украсить чем-нибудь? Ягодами, например, или ломтиком лимона…

Поняв, что ни до чего не додумалась, Пандора вернулась к разговору с Кассандрой.

— Дело в том, — сказала она сестре, — что мне не нужны игрушки для отвлечения внимания.

В это время Кассандра смотрела в бинокль, выставив его в открытое окно.

— Я вижу бабочку, которая перелетает дорогу, — поразилась она. — И так ясно, словно она сидит у меня на пальце.

Пандора выпрямилась на сиденье.

— Дай взглянуть.

Усмехнувшись, Кассандра ловко отодвинула бинокль, чтобы сестра не забрала его:

— Я думала, он тебе не нужен.

— Теперь нужен. Дай сюда.

— Я еще не закончила. — Со сводившим с ума упрямством Кассандра минут пять отказывалась вернуть бинокль, пока Пандора не пообещала продать ее пиратам в рабство.

К тому времени, когда она получила бинокль назад, карета начала долгий, неспешный подъем на холм. Пандоре удалось проследить полет чайки, увидеть, как рыбацкая лодка огибает мыс, и как заяц прячется в кустах можжевельника. Тут с океана в открытое окно кареты влетел прохладный бриз, который принес моментальное облегчение от жары. Пот скапливался и щекотал ее под корсетом, а легкая шерсть дорожного платья натирала кожу до зуда. Было скучно и жарко. Она наконец вернула бинокль в кожаный ящик.

— Прямо как летом. — Пандора промокнула лоб длинным рукавом платья. — К тому времени, когда приедем, я буду красная, как вареная ветчина.

— Я уже. — Кассандра обмахивалась путеводителем, будто веером.

— Мы почти доехали. — Кэтлин уложила спящего, разгоряченного Уильяма себе на плечо. — Когда окажемся в доме, сразу переоденемся во что-нибудь легкое.

Она заботливо посмотрела на Пандору.

— Постарайся не нервничать, дорогая. Ты прекрасно проведешь время.

— Ты говорила мне то же самое, провожая на бал к Човортам.

— Я такое говорила? — улыбнулась Кэтлин. — Ну, наверное, я не всегда бываю права. — И мягко добавила после паузы: — Понимаю, что тебе было бы спокойнее и уютнее оставаться дома, дорогая. Но я рада, что ты согласилась на поездку.

Пандора кивнула в ответ и недовольно поежилась, поправляя рукава платья, которые прилипали к влажной коже.

— Люди вроде меня стараются избегать новых впечатлений, — сказала она, — потому что добром это никогда не кончается.

— Не говори так! — запротестовала Кассандра.

В разговор вступил Девон. Его голос звучал примирительно.

— Каждый совершает ошибки, Пандора. Не кори себя. Вы с Кассандрой начали с неудач после того, как слишком долго воспитывались в полной изоляции. Но вы обе быстро учитесь. — Улыбнувшись Кэтлин, он добавил: — Могу на основе личного опыта подтвердить, что небольшие ошибки — это часть учебного процесса.

Когда карета въехала в главные ворота, стал виден особняк. В противоположность ожиданиям Пандоры, он не производил впечатления холодного и величественного. Это было двухэтажное изящное строение, уютно вписавшееся в окружающую природу. Его классические линии смягчались обильно разросшейся ивой, ажурная зелень которой гармонировала с кремовой штукатуркой фасада, а штамбовые розы смыкались в арку при входе во внутренний дворик. Два крыла здания охватывали лужайку перед ним. Невдалеке, на склоне дремал темный лес, укрывшись одеялом из солнечного света.

Внимание Пандоры привлек мужчина, который быстро шел в направлении особняка. На плечах у него сидел мальчишка, а второй, постарше, рыжеволосый, бежал рядом. Должно быть, это арендатор с двумя сыновьями. Странно было только то, что арендатор так смело шагает через главную лужайку перед домом.