Глава 1

Лондон, 1876 год.

Двумя днями ранее

Леди Пандора Рейвенел скучала.

Ужасно скучала.

Лондонский сезон тянулся, и не было ему конца. Предстояло вытерпеть четыре месяца балов, суаре, концертов и ужинов до того, как парламент уйдет на каникулы, а знать с семьями займет свои деревенские гнезда. Оставалось еще по меньшей мере шестьдесят ужинов, пятьдесят балов и бог весть сколько суаре.

Она просто не выживет. Безвольно опустив плечи, Пандора откинулась на спинку стула и оглядела заполненный бальный зал. Здесь присутствовали джентльмены, одетые формально — в черное и белое, офицеры в мундирах и парадных сапогах, дамы в шелках и тафте. Зачем они все здесь? Что нового они могли сообщить друг другу после череды балов?

Худший вид одиночества, угрюмо подумала Пандора, — это когда человек находится в центре ликующей толпы, а ему совсем не весело.

Где-то там, среди вальсирующих пар, ее сестра близняшка танцует в объятиях воздыхателя, полного надежд. И хотя Кассандра, как и Пандора, тоже считала сезон времяпрепровождением глупым и праздным, с большей охотой играла в эти игры.

— Почему бы тебе не пройтись по залу, не поболтать с кавалерами? — спросила Кассандра в самом начале вечера. — Это лучше, чем сидеть, забившись в угол.

— Нет, не лучше. По крайней мере когда я сижу в стороне, то могу думать об интересных вещах. Не понимаю, как тебе часами удается выносить это докучливое общество.

— Здесь не все докучливые, — запротестовала Кассандра.

Пандора бросила на нее скептический взгляд:

— Из всех джентльменов, с которыми ты уже познакомилась, есть хотя бы один, с которым тебе захотелось бы увидеться еще раз?

— Пока нет, — призналась Кассандра.

— Для того чтобы встретить единственного, — мрачно заметила Пандора, — придется перезнакомиться со всеми.

Кассандра пожала плечами:

— За разговорами вечер проходит быстрее. Можешь сама убедиться.

К несчастью, Пандора терпеть не могла пустой болтовни. Для нее было невыносимо изображать живейший интерес к какому-нибудь напыщенному невеже, когда он начинал превозносить свои достоинства и успехи. Она не могла набраться терпения, чтобы спокойно выслушать пэра преклонных лет, который подыскивал молоденькую невесту на роль компаньонки и сиделки, или уделить внимание какому-нибудь вдовцу, не терявшему надежды продолжить род. От одной мысли, что кто-то из них может коснуться ее, пусть даже рукой в перчатке, кожа покрывалась мурашками, а необходимость поддерживать с ними беседы еще раз напоминала о том, как ей все это наскучило.

Уставившись в полированный паркет, она пыталась подсчитать, сколько слов можно образовать из слова «скука», но не успела ничего придумать.

— Пандора, — донесся до нее скрипучий голос дамы-патронессы, сопровождавшей их с сестрой на бал. — Почему вы опять обретаетесь в углу? Дайте заглянуть в вашу записную книжку для танцев.

Пандора подняла взгляд на Элеонору, леди Бервик, и неохотно протянула ей маленькую книжечку в форме веера.

Графиня — высокая дама с величественными манерами и прямой спиной — раскрыла украшенную перламутром обложку и бросила стальной взгляд на тонкие костяные странички.

Там не было ни одной записи.

Леди Бервик поджала губы, словно стянула шнурком:

— К этой минуте их нужно было заполнить целиком.

— Я подвернула ногу.

Пандора не решалась поднять глаза на графиню. Отговорка давала возможность посидеть в уголке и при этом не подвергнуться общественному осуждению. В соответствии с этикетом, если леди единожды откажется от приглашения на танец по причине усталости или недомогания, она освобождается от других приглашений до конца вечера.

В недовольном голосе графини слышался лед.

— И это ваш ответ на щедрость лорда Тренира? Все ваши новые дорогие наряды и аксессуары… Почему вы позволили ему потратиться на них, если с самого начала замыслили провалить сезон?

На самом деле Пандора чувствовала свою вину. Ее кузен Девон, лорд Тренир, который принял титул герцога в прошлом году, после смерти ее брата, исключительно по-доброму отнесся к ней и к Кассандре. Он не только одел их к сезону, но также обеспечил каждую приданым, достаточно солидным, чтобы гарантировать интерес подходящего холостяка. Совершенно определенно ее родители, которые умерли несколько лет назад, не проявили бы такой щедрости.

— Я ничего такого не замышляю, — забормотала она. — Просто не предполагала, что будет так трудно.

В особенности танцевать.

Какие-то танцы, как, например, полонез и кадриль, ей вполне удавались, она даже справлялась с галопом, если только партнер не проявлял чрезмерно прыти, но вот вальс представлял опасность на каждом повороте… буквально! Пандора теряла равновесие, как только нужно было идти по кругу. Такое же случалось с ней и в темноте, когда отсутствовали видимые ориентиры в пространстве. Леди Бервик не догадывалась о ее проблеме. Из гордости и стыдливости Пандора никогда бы не рассказала ей об этом. Только Кассандра знала ее тайну и то, что скрывалось за ней, и в течение нескольких лет помогала все держать в секрете.

— Трудно, потому что вы так решили. — Леди Бервик оставалась непреклонна.

— Не понимаю, почему я должна переживать все эти сложности, чтобы поймать мужа, который никогда не полюбит меня.

— Будет вас любить муж или нет, это несущественно. Брак не имеет ничего общего с личными чувствами. Это союз интересов.

Пандора не стала спорить, хотя не могла согласиться с ней. Примерно год назад ее старшая сестра Хелен вышла замуж за мистера Риза Уинтерборна, уэльсца невысокого рода, и была с ним счастлива. Точно так же были счастливы кузен Девон и его жена Кэтлин. Браки по любви, должно быть, редки, но определенно возможны.

Но Пандора все равно не помышляла о таком будущем для себя. В отличие от Кассандры — девушки романтичной — она никогда не мечтала о замужестве, о том, чтобы завести детей. Ей никогда не хотелось принадлежать кому-нибудь, и уж тем более чтобы кто-нибудь принадлежал ей. Пандора прекрасно понимала: она никогда не будет счастлива в обычной жизни.

Вздохнув, леди Бервик села рядом, прямая спина держалась параллельно спинке стула.

— Только что начался май. Вы помните, что я говорила об этом?

— Это главный месяц сезона, когда проходят самые важные мероприятия.

— Правильно. — Пожилая дама вернула ей книжечку. — После сегодняшнего вечера я ожидаю, что вы приложите все старания. Это ваш долг перед лордом и леди Тренир и перед самой собой. Осмелюсь напомнить, что это долг и передо мной, учитывая все мои усилия помочь вам приобрести лоск.

— Вы правы, — тихо согласилась Пандора. — И мне очень жаль — действительно очень жаль — огорчать вас. Но мне стало абсолютно ясно: я ничего не значу ни для кого из них. Я ни за кого не пойду замуж. У меня есть планы зарабатывать самой и жить независимо. При определенной доле везения это получится, и больше никто не станет из-за меня переживать.

— Вы говорите о настольной игре, об этой чепухе? — насмешливо спросила графиня.

— Это совсем не чепуха. Я недавно получила на нее патент. Спросите у мистера Уинтерборна.

В прошлом году Пандора, которая всегда любила игрушки и головоломки, сама придумала настольную игру. Подбадриваемая мистером Уинтерборном, она подготовила заявку на патент и собралась производить, а потом и продавать свое изобретение. Мистер Уинтерборн, который владел самым большим в мире универсальным магазином, уже договорился разместить заказ на пятьсот экземпляров. Ее игре был гарантирован успех прежде всего потому, что конкуренции в этой сфере торговли просто не существовало. Пока игровая индустрия процветала в Америке благодаря усилиям компании «Милтон Бредли», в Британии эта деятельность оставалась в зачаточном состоянии. Пандора уже придумала еще две игры и приготовилась подать заявку на патенты. Когда-нибудь в будущем ей удастся заработать достаточно денег, чтобы самостоятельно пробить себе дорогу в окружающем мире.

— При всем моем уважении к мистеру Уинтерборну, — строго произнесла леди Бервик, — я считаю ошибкой то, что он поддерживает вас в этой глупой затее.

— По его мнению, из меня может получиться успешная бизнес-леди.

Графиня дернулась, словно ее ужалила оса:

— Пандора, вы рождены дочерью графа. Торговец или фабрикант вам не пара. Самой же становиться дельцом просто немыслимо. Вас не примут ни в одном приличном доме. Вас подвергнут остракизму.

— Почему всех этих людей, — Пандора обвела рассеянным взглядом толпу, — должно беспокоить, чем я буду заниматься в жизни?

— Потому что вы одна из них. Им от этого столько же пользы, сколько и вам. — Графиня покачала головой. — Не стану делать вид, что полностью понимаю вас, девочка моя. Ваш ум всегда казался мне чем-то вроде тех фейерверков… Как называются те, которые крутятся как ненормальные?

— «Огненные колеса».

— Вот-вот. Крутятся, искрят и шумят. Вы выносите суждения, не обращая внимания на частности. Быть умницей — это чудесно, но умничать не советую: просто начнут игнорировать. Вы всерьез считаете, что имеете право не обращать внимания на мнение общества? Вы действительно полагаете, что люди начнут восхищаться вами за вашу непохожесть?