Лиза Максвелл

Воровка дьявола

Посвящается Оливии и Даниэле

Нечасто удается встретить человека,

который и настоящий друг, и хороший писатель.

И. Б. Уайт

ВОРОВКА

1902 год — Нью-Йорк

Воровка повернулась спиной к городу — спиной к собственному прошлому, ко всей той лжи, которой она когда-то верила. Ее обточила боль потери, и под тяжестью воспоминаний она стала другой: твердой и холодной, как алмаз. Глядя на величественный мост, Воровка несла память о своих потерях как оружие против грядущих опасностей.

Перед ней вилась темная дорога. Она вела туда, где горизонт уже окрасился в черный цвет ночи и тьма упала на низкие дома и голые верхушки деревьев. Туда, где, как думала Воровка, ей никогда не придется побывать. Расстояние было совсем небольшим, всего несколько шагов, но от другого берега ее отделяла смертоносная сила Границы.

Рядом стоял Маг. Когда-то он был ее врагом. Они всегда были равными соперниками. А потом он стал ее союзником, и она рискнула всем, чтобы вернуться за ним.

Маг вздрогнул, то ли потому, что вечерний воздух холодил его обнаженные руки, то ли потому, что осознал невозможность того, что им предстояло сделать, — этого Воровка точно не знала.

Ветер донес его приглушенный шепот:

— Только вчера я решил умереть. Я думал, что готов, но…

Он взглянул на нее, и в его серых, как грозовое облако, глазах отразилось все, чего он не сказал.

— Все получится, — ободряюще проговорила она.

Не потому, что была в этом уверена, но потому, что других вариантов не было. Пусть она не сможет изменить прошлое, не сможет спасти невинных, исправить собственные ошибки и избавиться от сожалений, но она изменит будущее.

Сзади подошел трамвай, и рельсы под их ногами загудели.

Нельзя было, чтобы их здесь увидели.

— Дай мне руку, — скомандовала Воровка.

Маг вопросительно взглянул на нее, но она уже протянула ему руку без перчатки. Одно прикосновение расскажет ему обо всех ее надеждах и страхах. Одним прикосновением он может заставить ее свернуть с выбранного пути. Так лучше уж сразу узнать, какие у него намерения.

Мгновение спустя он уже сжал ее руку. Их ладони соединились.

Она едва успела ощутить прохладу его кожи, как ладонь обожгла магическая энергия. Эсте уже доводилось чувствовать тепло его магии, но теперь в ней было что-то новое. Кожу Эсты лизнула волна незнакомой энергии, она словно проверяла ее на прочность, пробовала проникнуть внутрь.

Книга.

Маг пытался объяснить, предупредить Эсту после того, как она вернулась из будущего, куда он отправил ее, поскольку считал, что там безопаснее. «Вся эта сила теперь во мне», — сказал он.

Но тогда она не поняла. Не понимала до этой самой минуты.

Теперь знакомое тепло его энергии оттеснила на задний план могучая магия, заключенная раньше в «Книге Тайн», которую Воровка еще совсем недавно так ловко прятала среди юбок. Люди, которых она любила, лгали, сражались и умирали ради Книги. А сейчас эта магия устремилась вверх, обвиваясь вокруг кисти подобно твердому и тяжелому серебряному браслету, который так любила Эста.

Самым краем сознания Воровка уловила шепот чужих голосов.

— Прекрати, — сказала она Магу, стиснув зубы.

— Я пытаюсь, — напряженно, отрывисто ответил он.

Оглянувшись, Эста увидела гримасу боли, но глаза Мага блестели, а зрачки переливались цветами, названий которых она не знала. Он резко вздохнул, слегка раздувая ноздри от усилия, и мгновение спустя его глаза приняли обычный серый цвет. Магия, обвившаяся вокруг ее руки, отступила, а голоса, которые скреблись у границ сознания, затихли.

Маг и Воровка пустились в путь. Прочь из города, их единственного дома. Прочь от ее сожалений и неудач.

Они миновали первые несколько арок из кирпича и стали. Каждый шаг приближал их к Границе — и к возможному концу. Холодная энергия предупреждала всех, причастных к древней магии, что им следует держаться как можно дальше. Воровка чувствовала, как ледяные щупальца извращенной энергии тянутся к ней, прямо к ее сердцу.

Но предупреждение не остановило ее.

Слишком многое произошло. Слишком много людей погибло, а все потому, что она охотно верила успокаивающей лжи и шла туда, куда ее вели. Но она не повторит эту ошибку. Жгучая правда о том, кто она на самом деле, испепелила всю ложь, в которую она когда-то верила. О ее мире. О ней самой.

В огне сгорела вся боль сожалений, и из пламени восстала новая девушка, созданная из пепла и шрамов. Осталась лишь горечь, которая толкала ее к мести, укрепляла решимость и давала силы на то, чтобы двигаться дальше. После всего, что произошло, всего, что она узнала, ей больше нечего было терять.

Нет, ей было что терять. Она могла потерять все.

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Воровка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, затем нашла пространства между секундами, которые замерли вокруг нее. Когда-то она не видела ничего особенного во времени и в своей способности манипулировать им. Но теперь ее отношение к этому изменилось. Время было квинтэссенцией всего сущего, эфиром, веществом, которое скрепляло мир. Теперь она ценила свою способность чувствовать все — воздух и свет, саму материю, которая пытается вырваться из сети времени.

Как она могла не догадаться раньше? Ведь все предельно просто.

Трамвай сзади снова предупреждающе звякнул, и на этот раз она без всяких сомнений применила магию, чтобы замедлить бег секунд. Когда мир вокруг нее замер, в тишине затих и грохот трамвая. И Воровка вдруг словно поперхнулась воздухом.

— Эста? — спросил Маг дрогнувшим от страха голосом. — Что случилось?

— А ты что, не видишь? — спросила она, не скрывая потрясения.

Граница мерцала перед ней в лучах заходящего солнца, плавно перетекала в воздухе широкими лентами, сотканными из энергии. Отлично видимая, едва ли не осязаемая, она переливалась всеми известными и неизвестными Эсте цветами. Как и цвета, плеснувшие в глазах Мага, они были прекрасны. И ужасны.

— Пошли, — сказала она, подводя Мага к Границе. Она видела тропку, по которой они пройдут, пустоты между извивающимися щупальцами энергии, через которые они могут беспрепятственно проскользнуть.

Они уже лавировали между переплетающимися цветными завитками, и холодная и влажная от страха рука Мага сжимала ее кисть точно клещами, когда Эста вдруг заметила тьму. Она улавливалась боковым зрением, как черные пятнышки, которые мелькают перед глазами после вспышки света. Вначале они были еле заметны, но постепенно растекались по видимой ей картинке, как чернила окрашивают воду.

Раньше она легко замечала пространства между секундами и удерживала их на месте, но теперь они как будто ускользали от нее, таяли, словно их пожирала та же тьма, которая заполняла все видимое ею.

— Беги, — сказала она, почувствовав, что власть над временем ускользает.

— Что?

Маг взглянул на нее. Теперь и его глаза были полны ползучей чернотой.

Она запнулась, как будто ее ноги стали резиновыми. Холодная сила Границы скользила по ее коже, точно лезвие. Все темнело, и мир вокруг бледнел, превращаясь в ничто.

— Беги!