Рыбья косточка царапала горло. Карцинома. Вероятно, он умрет. Операция через девять дней.
Он не может сидеть просто так.
Здание полиции было закрыто и погружено в темноту. Здесь редко что-либо происходило по ночам. Собственно говоря, им приходилось открываться каждый день только из-за выдачи паспортов — эта задача была полностью возложена на Карину Бюрстранд. Всеми полицейскими делами в нерабочее время занимались коллеги из Эльвбю, что, разумеется, было очень на руку местным преступным элементам. Между двумя поселками расстояние в сорок километров — то, что надо. Пока прибывал патруль, грабители успевали добраться чуть ли не до Йелливаре.
Он свернул на парковку в тот момент, когда солнце выкатилось из-за горы Польберг, поставил свою «Вольво XC40» рядом со служебной машиной, которая случайно оказалась в точности той же модели. На самом деле Викинг не любил сюрпризов и предпочитал во всех ситуациях садиться за привычный руль.
Когда он быстрым шагом зашагал по парковке, ощущение кошмарного сна немного отпустило. Тридцать два года он почти каждый день проходил здесь. Это помогло. Ветер с севера освежил лицо. Воздух был тяжелым и влажным. Викинг отпер заднюю дверь, снял сигнализацию, но не стал включать свет. В этих коридорах он ориентировался и без света. Пройдя мимо кухни, он вошел в свой кабинет. Закрыл за собой дверь, хотя в этом не было нужды. Подошел к окну, выходившему на парковку и церковь по другую сторону улицы. Тишина как после взрыва бомбы. Его никто не видит, а он стоит тут, откуда открывается прекрасный вид на парковку и всю улицу. Постепенно светало, но дни уже становились короче. Всего два месяца назад светило вечное солнце, теперь же оно ныряло за горизонт в четверть десятого вечера.
Он опустил жалюзи, зажег настольную лампу — островок света над захламленным столом.
Кто мог такое знать?
За годы жизни в Стентрэске Хелена работала только в одном месте: пансионате с самым идиотским названием на свете: «Stone Swamp Inn» [Буквальный перевод на английский названия поселка Стентрэск — «каменное болото».]. Поначалу она стояла за барной стойкой в баре, потом стала метрдотелем ресторана. Но работать по вечерам, имея маленьких детей, не получалось. Она перешла на должность администратора в отельной части, хотя зарплата там была ниже. Иногда подменяла кого-то и убиралась или готовила холодные закуски на кухне. Везде ее очень ценили — она познакомилась со всеми, кто работал в пансионате.
Сколько из них осталось сегодня? Это он должен выяснить. Нет ли среди них кого-то, кто имеет отношение к Ракетной базе? Через партнера, ребенка соседа, родственника? Наверняка есть. С кем в Стентрэске она общалась, помимо коллег по работе? Он вспомнил несколько женщин, их ровесниц. Сам он на таких встречах обычно не присутствовал.
Шеф полиции подошел к архивному шкафу, стоящему в углу, — невзрачному, допотопному, с вечно застревающими металлическими ящиками. Найдя на связке ключей нужный, он отпер второй ящик снизу. Там лежало только одно дело — вернее, копия. Оригинал хранился в Национальном оперативном отделе в Стокгольме, в Реестре без вести пропавших.
Папка была тоненькая, легкая как перышко.
...Хелена Кристина Стормберг, урож. Исакссон, 621130-1261
Пропала 14.08.1990
Он опустился в свое рабочее кресло, которое громко заскрипело под ним. Положил дело на стол, открыл, перелистал бумаги, нашел нужную.
Записка, которую она оставила на кухонном столе. Вернее, фотокопия. Угловатый почерк, звездочка в углу. Открыв верхний ящик стола, он достал перчатки. Вытащил из внутреннего кармана конверт, достал письмо, положил рядом. Сделал глубокий вдох.
Явное сходство, и в почерке, и в фирменном знаке. Впрочем, насколько явное?
Звезда на письме Маркуса была больше и небрежнее, чем на записке. Почерк ровнее, несколько мельче. Можно ли сказать, что обе бумаги написаны одним и тем же человеком? Вероятно, но не обязательно. Для того, чтобы это определить, нужна графологическая экспертиза, а у него такой возможности нет.
Он провел пальцем по логотипу на бумаге.
...HOTEL INTERNATIONAL STOCKHOLM
Включил компьютер, погуглил название отеля.
Стильный и элегантный. Hotel International — эксклюзивный отель, расположенный на улице Страндвеген в самом сердце Стокгольма…
Страндвеген он знал, а вот такого отеля не помнил.
Он внимательно осмотрел конверт. На нем была приклеена марка с изображением писателей Шёваль и Валё, штамп поставлен в Стокгольме 11 августа 2020. Во вторник. Неужели письмо из Стокгольма в Стентрэск в наше время идет целых три дня? Или же оно долго пролежало в почтовом ящике у Маркуса?
Еще раз посмотрел на звездочку в углу листа.
Кто, кроме них двоих, знал о ней?
Легко предположить: все, кто видел дело. Стало быть, длинная череда его коллег, здесь в Норрботтене и в Стокгольме. Коллеги Хелены, ее друзья. Его семья, мама Карин и Свен, вероятно, еще и подруги Карин.
Викинг посмотрел на часы. Народ скоро начнет просыпаться.
Он вышел к машине.
Его мама Карин жила в доме, где он вырос, — типичный дом модели «Эльвбю» на улице, пересекающей Кварндаммсвеген. Когда Викинг вошел на веранду, она сидела в гамаке с чашкой кофе в руке. У ее ног лежал и посапывал пес Хуго, кокер-спаниель. Викинг поприветствовал маму на расстоянии и из чувства долга погладил спаниеля — на самом деле он был не в восторге от домашних питомцев. Пса Карин завела себе несколько лет назад, после операции по установке кардиостимулятора — ей нужна была мотивация, чтобы двигаться. Гуляя с Хуго, она полностью восстановилась.
— Есть апельсиновый сок, — сказала она, когда Викинг оставил собаку в покое.
Он пошел в кухню и налил себе стакан сока. Потом уселся на садовый стул. Подушка была влажная. Он должен рассказать маме о своей болезни, не оттягивая.
— У меня к тебе вопрос, — произнес он и отпил сока. — О Хелене.
Карин быстро приподняла брови, но ничего не сказала. Они редко говорили о его умершей жене. Неприятность, давно сданная в архив.
— Тебе известно, как она подписывала свои записки?
Карин заморгала.
— Записки?
— Когда она писала письмо или оставляла записку на столе в кухне. Тот значок, который она использовала вместо подписи.
— А, ты имеешь в виду звездочку?
Викинг сглотнул.
— Ты знаешь, с кем она общалась в свободное время? Здесь, в городке, помимо сослуживцев?
— Почему ты спрашиваешь? Ты ведь тоже знаешь.
— У меня на такое плохая память.
Карин посмотрела на него долгим взглядом.
— Много времени она проводила здесь, со мной и Свеном.
— Да-да, а еще?
Его мать развела руками.
— Они с Сусанной вместе ходили в спортзал, рядом со стадионом, пока Кристер и Сусси жили здесь.
Только не Сусанна Шильтц, ее он не сможет расспрашивать про Хелену, это просто немыслимо. Вдова Кристера теперь именует себя журналисткой-фрилансером, она лопнет от любопытства.
— Я понял, какой зал ты имеешь в виду. А еще? Кажется, она иногда встречалась с Кариной Бюрстранд?
Карин на мгновение задумалась.
— Точно, ты прав. Они вместе пили кофе и обсуждали книги. Карина организовывала какие-то мероприятия в библиотеке, Хелена всегда на них ходила, когда у нее была возможность. И еще она общалась с женщиной, которая тогда владела пансионатом…
— Керстин, — подсказал Викинг. — Керстин Линдгрен. Она умерла осенью 1990 года.
— Да-да, знаю, — ответила Карин. — Дочь Керстин, Эва-Лена, тоже работала в отеле. После смерти матери она не хотела заниматься им одна и продала дело этому, как его.
— Она по-прежнему живет в «болоте»? — спросил Викинг.
— Не называй его так, — проговорила Карин. — Но в целом — да, Эва-Лена живет в «болотном квартале».
Викинг допил сок.
— Ты придешь в понедельник? — спросила Карин.
— Юсефин велела мне забрать по дороге бутербродный торт, — сказал он и двинулся к машине.
Для утра субботы на улицах было необычно оживленно. Кто-то совершал пробежку, кто-то шел с палками для скандинавской ходьбы, перед светофором образовалась небольшая пробка. И продуктовый супермаркет, и строительный магазин в промзоне открывались в 7 утра, а народ, живущий у Северного полярного круга, привык пользоваться дневным светом на всю катушку.
В целом он ощущал вокруг ту надежду и веру в будущее, которую принесли с собой инвестиции в северную часть Норрланда: планы построить неподалеку от Питео крупнейший в Европе наземный ветропарк, экологический сталелитейный завод в Будене, гигантский завод по производству аккумуляторов в Шеллефтео. На север текли миллиарды — или, по крайней мере, обещания. Лично Викинг от восторга не трепетал и ничего особенного не ожидал.
Если выражаться языком рекламы, назвавшей «Hotel International» стильным и элегантным, «Stone Swamp Inn» можно было бы описать как живописный бутик-отель. Низкие процентные ставки по кредитам дали возможность Бритт-Мари, нынешней владелице, сделать ремонт в соответствии с эстетикой нового времени: природные материалы землистых тонов и экологически чистые копии дизайнерской мебели. На вкус Викинга, получилось мрачновато.
