Лизи Харрисон
Монстр лазейку найдет!
Синди Ледерман, Гаррету Сандеру, Эрику Харди и прочим кошмарным и сногсшибательным участникам «Школы монстров». Именно благодаря вам в слове «коготь» есть «Ого!».
Глава 1
Ягненочек среди волков
Луна — тонкий, изящный серпик — была далеко не полной. Прятаться не время. Они не меняли облик. Ежемесячная борьба со стремительно отрастающей шерстью, неутолимым голодом и крайней раздражительностью была совершенно ни при чем. И тем не менее Клодин Вульф сломя голову мчалась по темному оврагу.
— Потише! — рявкнула она пятерым могучим атлетам — хоть сейчас на обложку каталога «J. Crew» [Крупная сеть магазинов одежды. — Прим. перев.]. Парни окружили ее плотным защитным ромбом и, пыхтя, ломились сквозь лес. Заляпанные грязью борцы с неутомимой решимостью топали по земле. Все они то и дело клялись любой ценой защитить Клодин, даже если ради этого придется пожертвовать жизнью. Будь они соискателями из шоу «Холостячки», это было бы миленько, даже романтично. Но, увы, они всего лишь братья, поэтому это жутко бесило.
— Мои ноги! Они меня убивают! — простонала Клодин, переводя дух.
Войдон, он же просто Дон, старший из тройняшек (он, между прочим, опередил остальных на шестьдесят восемь секунд), оглянулся через плечо и свысока посмотрел на Клодинины остроносые золотые ботильоны.
— Я бы тебя тоже убил, если бы ты запихала меня в такую фиготень.
И он снова отвернулся, вглядываясь в кусты впереди.
— У них такой вид, будто сапожник оставил место только для одного пальца!
Войу, средний из тройняшек, хихикнул. Будь здесь Войла, самая младшая из тройняшек, она бы тоже не упустила случая сказать какую-нибудь пакость. Не зря же в семье ее звали Злючка-Войлючка. Но Войла сейчас носила другую обувь, казенного образца. Пока Клодин мучилась от натертых ног, у Войлы были другие поводы для страданий: грозный командир, подъемы в пять утра и регулярные тренинги по обузданию агрессии. Ох! Одна мысль о том, что невменяемую сестрицу на целый год отправили в исправительную колонию Арроухед, могла служить серьезным утешением.
— Какой еще сапожник! — огрызнулась Клодин. — Это дизайн L. A.M. B. [«Lamb» по-английски «ягненок». — Прим. перев.]!
— Гы! Ягненочек! Ты поэтому бежишь так ме-е-е-едленно? — сострил бегущий позади Клонор. Дома его звали Ниньо, потому что он бывал непредсказуем, как Эль Ниньо [Теплое течение в Тихом океане, оказывающее влияние на климат.].
Братья Вульф расхохотались.
«Кто бы говорил! А сам-то чего еле тащишься?» — хотелось спросить Клодин. Впрочем, она и так знала, в чем дело: до ее чуткого звериного слуха то и дело доносились ругательства, которые Ниньо бормотал себе под нос, натыкаясь на ветки.
Самому младшенькому только-только стукнуло тринадцать, и он начал стремительно обрастать мехом. Его лохматые брови, бакенбарды и черные, спутанные патлы колыхались у него перед глазами, как морские водоросли. Конечно, чтобы решить эту проблему, достаточно было бы простой заколочки или лака для укладки, но Ниньо отказывался наотрез. Еще бы, он с раннего детства мечтал обрасти, как большой, и теперь ни в какую не желал снова выглядеть короткошерстным. Подумаешь, несколько ударов веткой по лицу! Мелочи.
— Уй-я! — взвизгнула Клодин. Стертая до крови пятка не давала бежать нормально, заставляя скакать вприпрыжку. «Интересно, можно ли вывести кровь с кожаной обуви? Вот была бы здесь Ляля, Ляля бы знала…» Но никого из подруг рядом не было. В том-то и проблема… во всяком случае, часть проблемы.
— Давай, давай, Клодин, шевелись! — бросил Кирпич и ухватил ее за запястье, чтобы бежала быстрее. Листва и стволы отбрасывали длинные полосы тени. — Мы почти на месте!
— Как же все-таки глупо! — Клодин хромала, придерживая свое платье с завязками на шее. — Мы даже не знаем, гонятся ли за нами, и…
— Глупо — это ходить в овечьих туфлях! — рявкнул Кирпич. — Они точно на копыта рассчитаны, а не на нормальные ноги!
Мальчишки взвыли от хохота. Клодин и сама бы не удержалась от смеха, если бы ноги у нее не пульсировали от боли в ритме техно. А так идиотское замечание Кирпича стало удобным предлогом, чтобы остановиться и злобно уставиться на него.
Урожденный Воймильтон, младший брат Клодин, прозвище получил за свои высказывания, тупые, как кирпич. Но хотя умом он и не блистал, зато выигрывал в скорости. Он бил все рекорды, развивая скорость свыше пятидесяти километров в час! Все, что ему требовалось, чтобы не сходить со школьной беговой дорожки и сохранять за собой статус чемпиона, — это учиться не хуже, чем на D [Школьная оценка, чуть ниже нашей тройки. — Прим. перев.]. И это ему успешно удавалось. Так что самый быстрый член семьи был самым тормозным, когда речь шла об учебе.
— Давай, давай! — рыкнул Войу, и остальные устремились вперед.
Прочие ЛОТСы вечно над ними смеялись за имена, которые давали им родители, и в глубине души оборотни были с ними согласны. Нет, серьезно, о чем думали эти предки? Вот нормалов же не зовут сплошь Норман, Норма, Нормандия или Норми? Зачем же тогда в имена Вульфов непременно втискивать то «вой», то «claw», «коготь»? Девочке с лохматой шеей и без того нелегко живется — неужели родители не могли сделать жизнь хоть чуть-чуть попроще?
Кирпич шутливо шлепнул Клодин по попе:
— Давай живей, ягненочек!
Ворча, Клодин захромала дальше, проклиная про себя этот день за то, что он обернулся совсем не так, как было задумано.
«Четверг, четырнадцатое октября, будь ты проклят отныне и вовеки! Ты меня подвел! Все, теперь в моем календаре будет только триста шестьдесят четыре дня в году!»
Задумывалось-то совсем иначе. План был тверд и ясен. Школа, потом полная эпиляция тела, а потом они с Лялей и Лагги садятся в лимузин и едут в Орегонские дюны. Там они должны были встретиться с Клео и редактором по аксессуарам журнала «Teen Vogue». Для начала команда парикмахеров и визажистов превратила бы Клодин, Лагги и Клео в настоящих фотомоделей. А потом стилисты, повинуясь указаниям Ляли, надели бы на них бесценные украшения, добытые из гробницы тетушки Клео. И наконец, знаменитый фотограф Колин Ван Вербинтергарден должен был сфотографировать их верхом на верблюдах для большой редакционной статьи, посвященной «каир кутюр». Украдкой выпив по глоточку шампанского — этой «воды моделей» — за свое будущее в мире моды, они вернулись бы обратно в Салем. И на следующий день развлекали бы школьных подружек историями с фотосессии, а те бы им завидовали. Через несколько месяцев они бы уже блистали своей экзотической красотой, отпечатанной на глянцевой бумаге и изданной корпорацией «Cond? Nast», во всех газетных киосках.
Но до дюн наша троица так и не добралась. Никто не делал им укладку и не накладывал макияж. Не довелось им вкусить и «воды моделей». Их лицам просто не суждено сиять с глянцевых обложек!
«У-у, чтоб тебе, четырнадцатое октября!»
По дороге они с Лялей и Лагги переключали программы на плоском экране встроенного телевизора, разыскивая канал TMZ, посвященный звездам Голливуда, как вдруг наткнулись на передачу «Мой сосед вурдалак». И там фигурировали они все трое, — и Клод, брат Клодины, и еще многие из их друзей-ЛОТСов. А ведь эта передача, позволявшая заглянуть в никому прежде не ведомую тайную жизнь салемских монстров, должна была выйти в эфир только при условии, что их лица будут скрыты, дома размыты и имена не упомянуты!
Но нет, там выложили все как есть. Все было прозрачно, как «Спрайт». И в высоком разрешении вдобавок. Ни единого размытия. Ни одного черного прямоугольничка. Их подлинная сущность — сущность, которую ЛОТСы старались скрывать на протяжении поколений, — сделалась известна всему городу. И вот теперь, вместо того чтобы отмечать удачную фотосессию, она ковыляла по лесу, торопясь в семейное убежище Вульфов.
«Отныне четверг четырнадцатое будет вместо пятницы тринадцатого!»
Разумеется, сейчас их лица уже появились в Интернете и во всех новостных агентствах. И знаете, что хуже всего? Что во всем случившемся явно замешана Клео де Нил, лучшая подруга Клодин — бывшая лучшая подруга! Потому что в заварившейся каше было достаточно убедительных комков.
Комок первый: в съемках «Моего соседа вурдалака» играла большую роль Фрэнки Штейн. Это принесло ей немалую популярность среди ЛОТСов. Клео почуяла угрозу своему статусу пчелиной царицы и твердо решила повергнуть Фрэнки.
Комок второй: Клео отвернулась от ЛОТСов и как-то в одночасье сдружилась с Беккой Мэдден, нормалкой, которая твердо решила уничтожить Фрэнки за то, что та отбила у нее парня.
Комок третий: Клео отказалась сниматься в «Моем соседе вурдалаке», а все почему? Знала, что это подставит ЛОТСов.
Конечно, представить, что Клео решилась подвергнуть опасности все сообщество ЛОТСов, было трудно. Но, как любила говорить мама Клодин, «когда люди чувствуют себя в опасности, они способны совершать невообразимое. Посмотрите хотя бы на Хайди Монтаг [Хайди Монтаг — актриса, сбежавшая из реалити-шоу под предлогом того, что ее там якобы «подвергали пыткам». — Прим. перев.]!»
Клодин всегда плющило, когда ее мамочка, пытавшаяся выглядеть продвинутой, бросалась именами звезд, особенно когда она их коверкала. Но Гарриет была права: почувствовав себя не в своей тарелке, Клео, как и Хайди, совершила невообразимое.
«И все равно: ну как она могла?!»
Клодин начала набирать скорость, пытаясь убежать от собственной ярости. Боль от содранных мозолей была пустяком по сравнению с ощущением кинжала, который вонзили ей в спину. Высокие каблуки проваливались в рыхлую землю, лифчик совсем сбился. Конечно, здесь были бы уместней кроссовки и спортивный бюстгальтер, но Клодин пустилась в бега сразу, как вышла из лимузина. К тому времени передача уже вышла в эфир, и ЛОТСы спасались бегством.
— Что, не могли, что ли, собрать хотя бы пару сумок? — буркнула Клодин, рискуя наглотаться комаров.
— А ты не могла, что ли, не выступать по телику? — отпарировал Дон.
Один из первых учеников в школе был, как всегда, прав.
— Я же не знала, что нас так подставят!
— Могла бы и догадаться! — проворчал он.
— Клод, между прочим, тоже снимался! — беззастенчиво напомнила Клодин. На Клода Дон все равно бы злиться не стал: Клод — старший.
— Я туда пошел только затем, чтобы за тобой приглядеть! — пропыхтел Клод. Отличный футболист, он чувствовал себя куда лучше на спринтерских рывках. — Чтобы убедиться, что это не ловушка!
— И как, убедился? — поддел его Войу.
Клод шутливо ткнул его в плечо. Войу стукнул его в ответ.
Клодин уже сейчас не хватало подружек. «Не с кем теперь будет болтать, хихикать, меняться шмотками, не у кого оставаться ночевать и красить волосы в разные цвета, не с кем устраивать соревнования по дизайну ногтей, не с кем ходить в спа…»
Клодин стиснула кулаки и побежала еще быстрее. Каждый раз, как под каблуком ломался очередной сучок, она представляла на его месте какого-нибудь узколобого нормала. «Нас выгнали из дома! Теперь придется жить без Интернета, без телевизора. Нельзя больше бегать трусцой вдоль набережной под плейлисты Лагги. Отныне придется скрываться. Жить в страхе…» Клодин ускорила бег. Хрусть! Хрусть! Хрусть!
Вспархивали испуганные птицы. Грызуны прятались в норы. Шелестели листья.
Впереди показалась поляна. Там должна ждать мать, Гарриет, которая отведет их в безопасное место.
— А давайте возьмем маму и вернемся домой, а? — предложила Клодин. — Может быть, нам пора постоять за себя вместо того, чтобы трусливо прятаться…
— Мы вовсе не трусим! — возразил Войу. — Папа просто поручил нам защищать тебя и маму, пока его не будет.
Клодин закатила глаза. Вот так всегда! Мальчишкам полагается защищать девочек. А она, может, не хочет, чтобы ее защищали! Она хочет домой и посмотреть в глаза Клео. Проверить почту и узнать, ответил ли ей кто-нибудь из приглашенных на День Варенья (просто день рождения — это же так банально!). И принять долгий-долгий горячий душ!
— Ребят, вы тогда оставайтесь с мамой, а я вернусь обратно, — предложила она.
— Нет, — ответил Клод. — Мы все — одна стая, и…
— Должны держаться вместе! — ироническим тоном закончили остальные.
— Бежим, бежим! Уже близко, — подбодрил Клод.
Клодин, закусив нижнюю губу, повиновалась. Однако терпение у нее истерлось, как и чулки. До каких пор ее будут держать за младенца? Ее, значит, надо защищать, а свой дом защищать не надо? А свои права? А свою свободу? Все это нуждается в защите — и куда больше, чем она!
Впереди показался подтянутый силуэт Гарриет. Мать, как обычно, замахала детям, молча призывая их поторопиться. Клодин было ускорила бег, однако инстинкт бегства в ней пробуждаться не желал. Нет, ей хотелось упереться своими высокими каблучками — и ринуться в бой. А почему бы и нет, собственно? Через несколько недель ей стукнет шестнадцать. Она уже слишком взрослая, чтобы во всем следовать за стаей! Ей пора взять собственную жизнь в свои руки, показать семье, что в ней есть кое-что еще, кроме пушистой шкурки.
Нет, ягненочку Вульф пора отбиться от стада!
Глава 2
Страх или бегство
Измученная и измотанная после долгой беготни и пряток за деревьями, машинами и фонарными столбами — Фрэнки показалось, что это длилось много часов подряд, — она плюхнулась на каменный диван в подземном укрытии ЛОТСов и поддалась искушению закрыть глаза. Тут, как обычно, пахло попкорном и сырой землей. Карусель наверху остановилась на закате, но знакомые голоса по-прежнему кружились над головой. Фрэнки прибыла сюда не первой.
А где же ее родители? Удалось ли им благополучно скрыться? Неужели и правда во всем виноват Бретт?
Фрэнки старалась не думать о нем, чтобы не искрить. Искрить сейчас нельзя. Надо беречь энергию — вдруг снова придется спасаться бегством?
Под руку ей попался подол ее старушечьей крестьянской юбки. Подол был драный и грязный — очевидно, юбка пришла в негодность, и носить ее больше нельзя. Фрэнки слабо улыбнулась: ну, хоть какая-то польза!
— Ты как, в порядке? — услышала Фрэнки знакомый голос. Запахло апельсиновым «Starburst». Она заставила себя открыть глаза. Никого, разумеется, не увидела.
— Билли!
Он отвел прядь черных волос, которая лезла в глаза Фрэнки, и бережно заложил ее за ухо.
— Ага, — вполголоса ответил он.
Фрэнки попыталась сесть. Невидимый друг взял ее за плечо и заставил снова откинуться на спинку дивана.
— Отдыхай.
Сверху донесся вой полицейских сирен. В комнате сделалось заметно тише до тех пор, пока они не проехали.
— Я должна извиниться… — выдавила Фрэнки.
— Никто тебя не винит.
Фрэнки недоверчиво вздохнула.
— Правда-правда! Ты сделала все, что могла, чтобы нас защитить. Это все знают. Бретт обманул нас всех. Не только тебя…
Билли все говорил и говорил. О том, что Бретт ей совсем не подходит. Что он воспользовался ею, чтобы сделать карьеру. Что вообще не стоило доверяться нормалу, который носит футболки с киношными монстрами.
Фрэнки кивала, чтобы показать Билли, что она тоже разгневана. Хотя, если быть до конца честной, она могла бы ему сказать, что, передав второму каналу незапикселенные интервью, Бретт не просто обманул ее доверие. Он разбил ей сердце.
Подземное убежище мало-помалу заполнялось знакомыми, хотя и перепуганными лицами ЛОТСов. Все слишком нервничали, чтобы спокойно сидеть на каменных креслах, и потому расхаживали по комнате. Их дерганые движения время от времени скрывали от глаз висящие на потолке лампы, создавая головокружительный эффект стробоскопа [Прибор для создания светомузыки.]. Джексон кусал нижнюю губу, а маленький вентилятор трепал его длинную челку. Рядом с ним Лагги содрала с рук митенки и принялась поливать свою чешуйчатую кожу увлажнителем. Дьюс стащил с головы зеленую вязаную шапочку, и змеи у него на голове тотчас зашевелились. Ляля, еще более бледная, чем всегда, закрыла свой рубиново-алый зонтик от солнца и присоединилась к тесному кружку друзей. Юлия приветствовала их ласковым взглядом зомби сквозь узкие очки.
В обычное время в их кружке завязалась бы бурная беседа, которая затем растеклась бы по комнате, как газировка, вырвавшаяся из бутылки. Но сегодня разговор не клеился. Вместо обычной болтовни и смешков они молча переглядывались, как бы говоря: «И что теперь?», грызли ногти и шмыгали носами.
Билли потянул Фрэнки за палец.
— Пошли, поздороваемся!
— Иди один, — сказала она. Ей было неловко смотреть в глаза подругам. И не потому, что ее идея по освобождению ЛОТСов провалилась, а потому, что Бретт ей в самом деле нравился, и она заставила остальных поверить, будто и она ему тоже нравится…
Билли сжал ее руку прежде, чем уйти.
— Ладно, я сейчас!
Фрэнки снова позволила себе закрыть глаза. Знакомые голоса омывали ее электрическими разрядами.
— Ну кто бы мог подумать, что Бретт окажется таким уродом? — говорила Лагги. В ее речи сейчас особенно отчетливо слышался австралийский выговор. — Я-то его за четкого держала!
— Ну вот, а теперь мне из-за этого «четкого» придется возвращаться в Грецию! — проворчал Дьюс.
— И надолго? — спросил Билли.
— А кто его знает. По крайней мере, из баскетбольной команды меня за это время точно вышибут!
— А Клео знает? — спросила Ляля.
Ответить Дьюс не успел — послышалось цоканье деревянных платформ, и на всех повеяло амброй.
— Приве-етик! — пропела Клео непринужденно, как будто они тут собрались выпить по чашечке латте.
— Ой, какая причесочка! — прощебетала Юлия, увидев укладку Клео, сделанную для фотосессии. Зомби явно не замечала нарастающего напряжения.
Фрэнки хотелось взглянуть, но открыть глаза было совершенно невозможно. Казалось, будто на ресницы нацепили по десятку тяжелых сережек.
— Спасибо! А я прямо с фотосессии для «Teen Vogue»! — объявила Клео. Она приумолкла, потом спросила: — А что это с Фрэнки?
— Ничего. Просто спать хочет, — твердо ответил Билли. — С ней все будет в порядке.
— Правда? А то что-то она вся зеленая!
Клео хихикнула.
Кончики пальцев у Фрэнки сделались горячими, но не заискрили. Будь у нее хоть один лишний ватт энергии, она бы эту… куклу египетскую в такие погребальные пелены спеленала, чтоб у нее все накладные ресницы поотваливались! «А что она тут вообще делает? Она ведь даже не снималась в ролике!»
— Тебе что надо? — осведомилась Ляля.
— Я пришла обелить свое имя! — ответила Клео уже серьезным тоном. — Где Клодин?
— Никто не знает, — вздохнул Билли. — У нее телефон не отвечает.
— Слушай, а ты извиниться не собираешься? — вскипел Джексон.
— Чтобы Клео, да извинилась? — фыркнул Дьюс. — Не бывать этому!
— Именно, Дьюсик! Потому что я ничего и не делала.
— Фигня! — бросила Лагги. — Ты сломала нам жизнь ради того, чтобы произвести впечатление на свою новую лучшую подружку!
Клео топнула деревянной танкеткой:
— Бекка Мэдден мне вовсе не подружка!
— А зря, — ответила Лагги. — Дружи теперь с ней, потому что мы пас.
— Можно мне договорить? — осведомилась Клео, уперев руки в боки.
Все умолкли.
— Да, признаюсь: я на вас разозлилась, потому что вы предпочли этот ролик моим съемкам в «Teen Vogue», — начала Клео. — Я скооперировалась с Беккой, чтобы удалить видео с компа Бретта — чтобы оно не пошло в эфир. Это плохо с моей стороны, я знаю. Но я хотела только, чтобы мои лучшие подруги стали фотомоделями, так что, строго говоря, я сделала все верно!
