Блин! Наверное, меня чем-то накачали, вот я и заморачиваюсь над всякой ерундой. Наверняка, это действие неизвестного мне вещества. Видимость передозировки вполне укладывалась в схемы, которыми привыкли решать проблемы люди вроде Валечки. Уж я-то знала, благодаря муженьку.
— Давай, хотя бы посмотрим на нее. Страсть как хочется!
— Баб, что ли не видел? — усмехнулся сиплый.
— А ты, можно подумать, таких видел? — визгливо возразил первый.
Из чего я сделала, что меня везут двое. Надеюсь, что всего двое…
— Нирфеатка поди, — неуверенно и непонятно предположил простывший товарищ.
— И чего? Я слыхал, нирфеатки горячие и не брезгливые. Никаких запретов
— Угу, а потом она тебе голову отгрызет или на перо посадит. Давай уж лучше ходу прибавим. Вспомни, зачем мы к Зинборро едем, идиот!
По разговору у меня начало складываться впечатление, что эти двое меня побаиваются. Ничего не понимаю…
А что такое — «нирфеатка». Судя по малограмотной речи, возможно, они с каким-то другим словом перепутали? И где это «Зинборро»? Не припомню, чтобы слышала про такое поселение в области. Или это не местность? Скорее, похоже на название ночного клуба. Возможно, меня вовсе везут не в карьер, как я сначала подумала, а куда-нибудь в рабство определенного характера?
Так это, или нет, я не знала, но намеренья этих двоих все равно мне не понравились. Поганые были намеренья, учитывая ситуацию.
Осторожно, чтобы не шуметь, я пошарила рукой и ощупала холодную железяку, на которой я лежала, похоже, уже довольно давно. Уж очень болело мягкое место, надавленное округлой выпуклостью.
Приподняв таз, тихонько потянула, обнаружив, что это что-то — длинное и увесистое. Отлично! Сойдет за оружие. Если получится, постараюсь огреть им как следует первого, кто протянет ко мне свои поганые лапы.
Хватит с меня и Цветкова, больше я никому к себе прикасаться без разрешения не позволю. Удивительно, как палка в руках делает из жертвы человека. Прямо какая-то извращенная аллегория на эволюцию!
Не успела я удобнее перехватить округлую рукоятку какого-то инструмента (уж больно удобно та легла в руку), как дерюгу откинули.
Я увидела над собой синее предночное небо, черные на его фоне ветки деревьев и склонившегося надо мной… бомжа. Нечесаные лохмы, абы как обкромсанные, торчали во все стороны. Нечищеные, наверное, никогда в жизни, черные зубы обнажились между растянутых в улыбке губ, и… меня обдало волной вони!
Вонища, от которой я едва не упала в обморок, была почти осязаемой. Скривившись, не столько от испуга, сколько от крайнего отвращения, я издала нечленораздельный звук:
— Ыаааа! — и попыталась треснуть бродягу в челюсть.
Но тот, ловко отпрыгнул, а мое орудие оказалось слишком длинным и зацепилось за дерюгу противоположным концом. Зато теперь, когда бомж не нависал, у меня появилось пространство для маневра. Я вскочила на ноги, не обращая внимания на наготу, и поудобнее перехватила… меч?!
Действительно! То, что я по незнанию приняла за какой-то инструмент, оказалось настоящим мечом с богато украшенной рукоятью. Долго рассматривать свое оружие, которое только что прокачалось от банальной железяки до настоящего меча, пусть и бутафорского, но увесистого, было некогда. Я грозно уставилась на своих противников, насколько можно грозно смотреть на двух мужиков, когда ты девушка с голой …опой.
Бродяга, которого я шуганула, сидел на обочине проселочной дороги. Похоже, от неожиданности он споткнулся и шмякнулся на пятую точку. Его товарищ выглядел немного приличнее. Сидел на облучке спокойно, смердел куда меньше, и даже с виду был одет почти в чистое.
Здоровенный, метра за два ростом, в плечах, с нависающими надбровными дугами и выдвинутой вперед челюстью, на вид он казался недалеким, но я помнила, что именно он остерегал своего подельника меня трогать. И этой… Как ее? Нимфоманкой назвал.
И теперь вот этот шкаф с антресолями глядел на меня испуганными, как у ребенка глазами, выставив перед собой ладони размером с два футбольных поля!
Вот это грабки! Никогда таких рук ни у кого не видела…
Было откровенно прохладно, хотя и теплее, чем я полагала. В любом случае, мне нужна хоть какая-то одежда, и терять инициативу нельзя, а то заломают, свяжут, и второго шанса сбежать уже не будет.
— Ты! — указала я мечом на здоровенного. — Снимай рубаху! Быстро!
— А я тебе говорил, нирфеатка она! — обрадовался чему-то Вонючка и загундосил: — Сейчас такое устроит! Повезло тебе, Бух! — он завистливо шмыгнул носом.
Блин! Это он сейчас о чем?! Что эти нирфеатки такого умеют, что у него аж слюни ручьем бегут прямо сквозь гнилые зубы?
— Стой, где стоишь! — рыкнула я, чуть поведя клинком, в сторону неароматного мужика.
Честно говоря, навались они вдвоем, и фиг бы что я с ними сделала. Но они даже не пытались. Происходящее до ужаса напоминало декорации к какому-то историческому фильму. И, если бы не вонь, я бы подумала, что это актеры. Не зря же Громила такой колоритный, словно Шрека косплеит.
— Дурак ты, Мох, — спокойно сипел тот. — Нирфеаты к мечу драклорда прикоснуться не могут.
— А как же… — хотел было что-то сказать Вонючка.
— Торопиться надо, скоро стемнеет! — перебил его Громила, говоря с нажимом, и посмотрел на небо.
Я невольно повторила его движение, но быстро опомнилась. Еще не хватало повестись на прикол, вроде: «Ой, смотри! Птичка!», и остаться без оружия. Нет уж!
Ступая по сухому колючему сену, поспешила к дальнему концу длинной повозки. Старясь не выпускать ошарашенную двоицу из виду, спустилась на землю. Похоже, придется убегать прямо так — без одежды. Рубаха Громилы, конечно, не бог весть что, но все же не такая гадкая, как у второго. Она бы мне пригодилась.
Но нет, так нет. Надеюсь, комары меня не сожрут…
Какие-то насекомые уже противно звенели поблизости, словно присматриваясь.
— Не смейте за мной идти, ясно! Порубаю! — я угрожающе пошевелила клинком.
Мужики переглянулись.
— Ладно, — как-то грустно согласился Громила и тяжко вздохнул.
— Все. Валите отсюда! Быстро! — осмелела я.
Или оборзела в конец?
— Хорошо-хорошо, — кивнул здоровенный и послушно хлестнул самого настоящего быка!
Рогатая скотина темной масти неохотно двинула с места. Повозка медленно тронулась и потащилась по дороге. На ходу в нее забрался Вонючка. Обернувшись, он так и облизывал меня взглядом. Фу!
— Что, вот так просто? Сюр какой-то… — пробормотала я, наблюдая за медленно удаляющейся повозкой.
Я ждала чего-то другого, если честно. Приготовилась бежать далеко и долго. Отбиваться. Но того, что меня просто возьмут и отпустят, не ожидала совсем.
— В лес не заходи, там змеееи! — сложив рупором руки, вдруг крикнул Вонючка.
— Чего?! — с запозданием до меня дошло сказанное.
Сумерки сгущались, и в прогалах между деревьями уже ничего не было видно.
А нет! Там что-то шевелилось, и кажется… шипело, шуршало? Или что это был за звук? Глюки?
Возможно, так на меня подействовало предупреждение, но стало совсем неуютно. Меч — это хорошо, но из меня мечник, как из булыжника бабочка. Да и что против змей особенно сделаешь? Что-то не верю я, что достаточно шустрая.
Я посмотрела на оружие, что держала в руках. Рукоять довольно вычурная, со всякими прибамбасами и большим округлым камнем желто-зеленого цвета. Похож на глаз с вытянутым зрачком — это на нем я лежала. Сам клинок слегка расширялся к центру, а затем снова сужался, и по плоским сторонам вилась черненая вязь. Не то орнамент, не то какие-то письмена. Прямо как в играх, в которые рубилась Васька!
Одним словом бутафория, но красивая. Наверняка, на заказ делали и точно задорого.
У обочины вдруг громко зашипело, зашелестело — теперь уже не только в моем воображении. На дороге вдруг очутились две перевитые друг с другом змеи, скатившись откуда-то с пригорка справа. Завизжав, я припустила за повозкой, как только меч из рук не выронила?
Нагнав неспешно катящуюся телегу, взлетела на нее точно на крыльях. И принялась топать и стряхивать с себя несуществующих змей под омерзительный хохот Вонючки. Громила только клыкасто ухмыльнулся, усилив этим сходство с огром. И естественно оба снова на меня вытаращились.
Не выдержав такого внимания к своему телу, потянула на себя дерюгу, и прикрылась. Не до брезгливости уже, потом как следует помоюсь, лишь бы эти двое меня так пристально не разглядывали.
— Вы знали! Знали да?! — истерично выкрикнула я.
Нервишки уже не выдерживали.
— Кто же не знает про кубло?
— Какое еще кубло? — нахмурилась я.
Мужики переглянулись, и Здоровяк констатировал:
— Не местная.
Что он имеет ввиду? Я, вообще, где? Неужели пока я была в отключке, меня куда-то вывезли? Что это за страна?
Но я уже заранее понимала, что мои предположения — пальцем в небо. Здесь что-то определенно не то…
— Видишь, Бух. Ньера боится змей, — радовался Вонючка.
Ну вот, теперь он меня ньерой назвал, а не нирфеаткой. Что бы это все это значит? Смутные подозрения, что я уже не на родине только усилились.
— Ненавижу змей! — я передернулась и откашлялась: — Послушайте, вы тут фильм снимаете, что ли?