Лючия Сен-Клер Робсон
Призрачные воины
Эта книга посвящается Жанне Хазард Саваж Робсон.
Если бы все обладали ее мудростью, чувством юмора и способностью любить, если бы все настолько хорошо понимали, что такое быть матерью и другом, этот мир был бы безмерно лучше.
Спасибо тебе, мама. Я тебя очень люблю.
Сестра моя — десница моя. Силой она не уступает мужчине, отвагой и умом превосходит многих. Лозен — щит нашего народа.
Викторио
Отчего апачи желают себе смерти и носят свои жизни на кончиках ногтей? Они странствуют по горам и долам и хотят, чтобы на них обрушились сами небеса.
Кочис
Апачи — это тигры в человеческом обличье.
Генерал Джордж Крук
ОТ АВТОРА
Апачи избегают называть людей по именам, даже когда говорят о ком-то в третьем лице. Вместо имени они пользуются прозвищами или словами, указывающими на родственные отношения с тем, о ком идет речь. Прозвища, как правило, забавные и нелестные, поэтому их не используют в присутствии человека, о котором говорят.
Также в ходу у апачей испанские имена — наряду с теми, которые они выбрали себе сами или которыми их наградили другие. Иногда апачи меняют имена. Когда человек умирает, его имя больше не произносят вслух. Если покойного назвали в честь какого-нибудь животного или предмета, апачи скорее придумают новое слово для обозначения этого предмета, нежели станут пользоваться прежним и тем самым рискнут ненароком потревожить дух усопшего. Именно поэтому часть имен и их значений безвозвратно утрачены.
Некоторые люди были известны апачам под одним именем, а мексиканцам и американцам — под другим. Так, например, апачи называли Кочиса, вождя из племени чоконенов, Чейсом.
Чтобы не запутать читателей, незнакомых с культурой и бытом апачей, мои герои будут обращаться друг к другу по именам, хотя на самом деле в реальной жизни они редко так поступали.
1850 ГОД
ДИТЯ
КАК У БЛЕДНОЛИЦЫХ ПОЯВИЛИСЬ РУЖЬЯ
Рассказывают, что давным-давно жила Женщина, Окрашенная Белым, и ее сын, Убийца Врагов, а больше людей на свете не было. Окрашенная Белым очень хотела, чтобы у нее родился еще один ребенок, и потому она много молилась. Однажды во время молитвы дух велел ей раздеться донага и возлечь на спину под дождем. Вода вошла в ее сокровенное место, и так она понесла. Родив второго сына, она назвала его Дитя Воды.
Когда Юсэн, Даритель Жизни, решил привести в этот мир людей, он возжелал, чтобы люди были двух видов. Он положил на землю лук со стрелами и ружье, после чего позвал Убийцу Врагов и Дитя Воды, велев им выбрать оружие по нраву. Убийца Врагов был отчаянным трусом, ну а кроме того, он был старшим из братьев, так что ему выпало выбирать первым. Он взял ружье, и потому Дитя Воды получил лук со стрелами. Люди, что пошли от Убийцы Врагов, стали пинда, то есть бледнолицыми. А Дитя Воды стал первым вождем у нас — у индейцев.
Убийца Врагов не просто был трусом, он еще и умом не блистал. Говорят, он чуть не выбрал лук со стрелами. Если бы он взял лук, тогда у нас были бы ружья. Ну, и что вы на это скажете?
ЦОКОТ КОПЫТ
Сестра понятия не имела, что имеет над лошадьми колдовскую власть, но об этом знал ее брат Утренняя Звезда. Именно поэтому он взял ее с собой на фиесту в мексиканский поселок Ханос, хотя друзья его отнеслись к этому неодобрительно. Колченогому минуло сорок, и он вдобавок хромал. Его уже не беспокоило, как они будут смотреться со стороны. А вот Двоюродного Брата и Зевающего, которым было по двадцать четыре, это еще как волновало. Они не обращали внимания на Сестру, но при этом у них все равно был такой вид, будто они вляпались в какую-то вонючую дрянь, которую теперь никак не оттереть с мокасин.
Края их набедренных повязок доходили спереди до колен, а сзади — до икр. Большие серебряные диски под названием кончос украшали их широкие кожаные ремни. Высокие мокасины были густо расшиты бисером, а их задранные носки друзья выкрасили алым. Распушенные волосы апачей доходили до бедер. В ушах покачивались серьги с бирюзой. Изначально друзья собирались произвести впечатление в Ханосе буквально на всех и каждого, но, увы, теперь их мечты рухнули, ведь с ними увязалась девчонка.
Присутствие Сестры возмущало парней. Когда на окраине поселка она попросила их остаться сторожить лошадей, ребята закидали ее желудями. Утренняя Звезда не сомневался, что позже приятели поплатятся. Так происходило всегда.
Скорее всего, женщины, оставшиеся в лагере выше по течению реки, сейчас судачили о Сестре. Среди апачей было не принято, чтобы тринадцатилетние девушки проводили время в обществе юношей или мужчин. Впрочем, когда речь заходила о его младшей сестре, Утренней Звезде было абсолютно все равно, что там говорят люди. Они всегда найдут повод посплетничать о ней, — разговоры пошли с того самого момента, как она выбралась из колыбельки и сделала первые неуверенные шаги. И конца-края этим сплетням не было видно.
Сестра впервые увидела мексиканскую фиесту. Когда она шла через рыночную площадь, создавалось впечатление, что ее нисколько не тревожит ни гам, царящий вокруг, ни разложенные на прилавках товары. Юная девушка была одета в отделанную бахромой тунику из оленьей кожи и кожаную юбку, неровный подол которой доходил до верха высоких мокасин. Лук и колчан из лисьей кожи Сестра закинула за спину. На шее у нее покачивались ожерелье из стеклянных бусин и маленький мешочек со священной камышовой пыльцой — ходентен.
У нее был еще совсем детский рот с полной верхней губой, изгибом похожей на лук со впадинкой, куда вкладывают стрелу, но при этом темные глаза смотрели уже по-взрослому. Темно-красный оттенок ее кожи напоминал цветом горы, среди которых жил ее народ. Этим утром Сестра растолкала молодую супругу Утренней Звезды, звавшуюся Текучая Вода, чтобы та расчесала ей длинные, до колен, волосы, а потом завязала их в узел на затылке, скрепив его изогнутым куском сыромятной кожи в знак статуса незамужней девы. Текучая Вода попыталась объяснить Сестре, как себя нужно вести в дороге, но Утренняя Звезда знал, что жена тратит время понапрасну.
— Ола, амигос! [Привет, ребята! (исп.)] — Трое конных мексиканцев, пустив лошадей в легкий галоп, подъехали к четырем апачам. Один из всадников протянул Утренней Звезде бутыль из тыквы-горлянки, в которой плескался пульке [Слабоалкогольный напиток из сока агавы.], но тот передал ее Двоюродному Брату.
Утренняя Звезда, как и половина явившихся в поселок индейцев, пить не собирался: нужны были трезвые, чтобы позаботиться о пьяных. Впрочем, он в любом случае отказался бы от пульке. Утренняя Звезда предпочитал оставаться трезвым, если поблизости находились мексиканцы. Он шел по поселку и смотрел, как толпы апачей и мексиканцев смешиваются друг с другом, как они пьют и играют в азартные игры. Внимательным взором индеец окидывал плоские крыши приземистых глинобитных домиков — не сверкнет ли солнце на стали ружья? Когда где-то защелкали взрывающиеся хлопушки, он положил ладонь на рукоять кинжала и поискал взглядом Сестру.
Жители Ханоса пригласили апачей на совет и обмен подарками, при этом полагая, что индейцы запросто могут устроить в поселке резню. Впрочем, они и сами с удовольствием перебили бы гостей, подвернись такая возможность. Апачи воевали с мексиканцами со столь давних времен, что уже никто и не помнил, с чего именно началась вражда. Впрочем, никто и не верил, что этой вражде когда-нибудь придет конец.
Утренняя Звезда почувствовал облегчение, когда они миновали последнюю крытую соломой хижину на окраине деревни. На пустыре, за которым начиналась равнина, располагался загон с плетеными стенами из ветвей мескитового дерева, где глухо стучали копытами кони.
— Симарронес, — негромко произнесла Сестра. — Дикие.
Да. верно, мустанги были дикими, но вдобавок мексиканцы и апачи тыкали в них палками и громко хлопали одеялами, отчего лошади ярились еще больше. Утренняя Звезда не заметил и тени страха в глазах Сестры. Впрочем, он и не рассчитывал его увидеть. Девушка, будто бы не замечая царящего вокруг шума, стояла у стены загона и оценивающим взглядом рассматривала лошадей.
— Мне вон того. — Она кивнула на малорослого коренастого коня цвета запекшейся крови. Мустанга отличали длинная шея, крупная голова и хитрые глаза. Он прядал изящными ушами и раздувал широкие ноздри, будто силился понять, что происходит.
Утренняя Звезда пошел перемолвиться словом с хозяином — приземистым мексиканцем в соломенных сандалиях и чистых белых хлопковых брюках и рубашке. Хозяин кивнул и вошел в загон. В руках он держал моток веревки и крепкую дубину.
Некоторое время мексиканец стоял на крохотном пятачке, где царило относительное спокойствие, тогда как вокруг бушевал настоящий ураган мелькающих копыт и оскаленных в ржании зубов. Скрутив из веревки лассо, хозяин накинул его на шею выбранного Сестрой коня и резким движением затянул петлю. Тут же прибежали помощники: одному человеку вытащить лошадь из загона было не под силу. В царящем вокруг хаосе мужчины, которые сражались с упирающимся, силящимся вырваться мустангом, напоминали куски мяса в бурлящей на огне похлебке. Наконец им удалось совладать с животным, накинуть еще одну веревку под нижнюю челюсть, затянуть подпругу и привязать трясущегося, с дикими, выпученными глазами коня к одному из вбитых в ряд столбов. Затем мужчины отправились за следующим скакуном.
