Людмила Астахова

Ничего невозможного

Глава 1

Телохранитель

Два года спустя. Конец зимы

В кабинете Лласара Урграйна всегда было слишком прохладно, чтобы посетитель чувствовал себя уютно и комфортно, но Моррана знобило не поэтому.

— Присаживайтесь, мэтр. Нет нужды стоять.

Командор сделал широкий приглашающий жест, не глядя на своего собеседника. То ли в самом деле увлекся содержимым толстой кожаной папки, то ли специально показывал, насколько серьезно относится к предстоящему разговору.

— Спасибо, милорд, я постою.

— Как вам будет угодно, мэтр, — невозмутимо молвил лорд Урграйн, продолжив чтение, а строптивому магу-экзорту[Маг-экзорт — маг-ренегат, работающий на Тайную службу.] пришлось еще полчаса слушать тиканье часов и дробный звук капели за окном.

Накануне вьюга еще мела, точно в самый разгар зимы, но наутро выглянуло солнышко, а к полудню так и совсем распогодилось. С козырьков крыш на тротуары шлепались целые сугробы, звенела капель, и весело чирикали воробьи, словно еще раз напоминая: все равно скоро весна, и ничто не способно отсрочить ее долгожданный приход, даже внезапная непогода. На то и конец рингари-месяца,[Рингари — третий месяц зимы.] чтобы путаться в содержимом гардероба. Сегодня изволь доставать шубу, а завтра — калоши и непромокаемый плащ.

— Ну что ж… — соизволил нарушить молчание командор. — Я полностью согласен с выводами комиссии — вы подходящая кандидатура.

Взор у лорда Урграйна холоден и более всего напоминает отточенный нож в руках опытного мясника или скальпель хирурга. Режет ровненько так, слой за слоем, препарируя исследуемый объект с каким-то нечеловеческим тщанием и сосредоточенностью. Впрочем, если кому и нечего скрывать, так это Моррану Килу, прозванному Иноходцем за неприкрытое стремление ходить не в ногу. Десять лет из прожитых двадцати пяти он с потрохами принадлежит Тайной службе. Вся жизнь как на ладони, никаких тайн, кроме тех, что сокрыты под костями черепа, и то… это еще как посмотреть. Если так, как глядел на мэтра Кила лорд командор, не исключено, что мыслительные процессы волшебника-ренегата для него — раскрытая книга. Причем не только раскрытая, но и давным-давно прочитанная.

— А вы все-таки присядьте, Морран, — мягко попросил Урграйн. — У меня шея болит смотреть на вас снизу вверх, если честно. Не упрямьтесь.

— Я не упрямлюсь, — буркнул молодой человек и примостился на краешек стула.

— Рекомендации у вас внушительные, да и с выводами полномочных комиссаров я спорить не буду. Но мне бы хотелось знать, как вы сами чувствуете, — задание по силам?

Голос у командора негромкий, проникновенный, чуть с хрипотцой, если не смотреть в глаза, то ни дать ни взять отец родной. Столько в нем теплых ноток. Но прежде, чем отвечать, следует несколько раз подумать.

Морран закусил губу и попытался сосредоточиться на вопросе. Лласар Урграйн — признанный мастер провокаций, никогда не знаешь, что ему на самом деле от тебя надобно.

— Я смогу, — кивнул экзорт.

— Лорд канцлер[Лорд канцлер — глава правительства Эльлора.] — тяжелый человек, очень сложный, закрытый, и он… хм… мягко говоря, недолюбливает волшебников. Не надейтесь, вы не сумеете расположить его к себе, в лучшем случае, он будет терпеть вас рядом, в худшем… — Командор вздохнул. — Словом, в ваших интересах не доводить Джевиджа до крайностей. Вам придется проводить с ним большую часть суток, вы уверены, что выдержите?

Молодой маг впервые за все собеседование позволил себе встретиться взглядом с главой Тайной службы Эльлора.

— А у меня есть выбор? — прямо спросил он.

Рискнул и нарвался на неприятную отповедь.

— Не было бы, я не стал бы спрашивать, — жестко отрезал Лласар. — Росс Джевидж — мой друг, я забочусь о нем в меру сил и сделаю все, чтобы его жизнь не подвергалась опасности. Для этого мне нужен профессиональный боевой маг, которому я мог бы доверить охрану жизни его высокопревосходительства. Посему я спрашиваю вас, Морран Кил, готовы ли вы исполнить свой долг? Если нет, то можете быть свободны. Я найду другого. Незаменимых… магов не бывает, тем паче в Тайной службе. Ну?

Шутки кончились. Когда у милорда Урграйна на скулах появляются багровые пятна, надо спасаться бегством.

— Я буду стараться, милорд, — отчеканил Морран, вскочил и вытянулся по стойке «смирно».

— Я очень надеюсь на это. Все сопроводительные документы получите в канцелярии, и до трех часов пополудни извольте засвидетельствовать свое почтение лорду канцлеру. Можете идти, мэтр.

— Слушаюсь, милорд.

Щелчок каблуками сапог получился похожим на выстрел.

Видеть Морран, конечно, не мог, на спине у него глаз не было, но в том, что командор одними губами сказал вслед: «Щенок паршивый», даже не сомневался.

«Незаменимых нет», — напомнила невидимая обычным глазом Печать Ведьмобоя горячей пульсацией на спине между лопатками и на груди.

Кто в пятнадцать лет выбрал между неизбежной смертью и подневольной жизнью в пользу последней, тому не следует пенять на злонамеренность судьбы. В пятнадцать лет умирать не хочется, совсем не хочется. В двадцать пять лет, впрочем, тоже. Зато просто до колик хочется свободы, особенно когда точно знаешь — не бывать этому никогда. Ни-ког-да! Маг-экзорт, принявший Печать добровольно, принадлежит до последнего вздоха не просто Тайной службе, но империи Эльлор, и обратного пути нет.

Получив все необходимое, включая боевые артефакты, Морран Кил, сопровождаемый сочувственными взглядами коллег, отбыл в «белый» дом. На заклание, если верить на слово мэтру Единорогу, или на съедение, как утверждал мэтр Горностай. Что в лоб, что по лбу, а ответ один — лорд канцлер Росс Джевидж превратился в последнее время в объект охоты для экстремистского крыла Ковена, и ему срочно требуется защита профессионального мага-телохранителя, который будет по совместительству и секретарем, и ординарцем. По словам командора Урграйна, идея принадлежала самому государю, что, в общем-то, ничуть не удивительно, ведь его императорское величество и его высокопревосходительство вместе учились в Имперской Военной академии, дружили, и в свое время лорд Джевидж помог взойти Раилу Второму на престол. Удивительно совсем другое — каким образом командор и император сумели уговорить Джевиджа подпустить к себе мага? Согласитесь, человека, делающего все возможное и невозможное, чтобы низвести всех обладателей магического дара до положения государственных крепостных, довольно сложно уломать взять в телохранители колдуна. Не иначе угроза слишком велика, чтобы давать волю личной ненависти. С экзортами, понятное дело, никто подробностями загадочной истории двухлетней давности не делился, но слухи ходили разные, и то, что внебрачный сын канцлера за участие в магическом заговоре отправился в острог, говорило само за себя. С тех пор Джевидж стал еще более целеустремленным борцом за возрождение Конклава Рестрикторов[Конклав Рестрикторов (от лат. restriction — ограничивать) был создан для надзирания за магами и наложения ограничений на их деятельность, одновременно фискальный и карательный орган контроля. Практически аналог Святой инквизиции, только светского происхождения.] и еще более нетерпимым и последовательным врагом всего магического. Теперь боевому магу — Моррану Килу предстояло с ним работать и охранять от своих же бывших коллег. Ценой жизни, между прочим. Завораживающая перспектива, нечего сказать. Есть от чего потерять покой и сон.

На пороге вотчины лорда канцлера новоиспеченный телохранитель окончательно утратил душевное равновесие. И не он один. Вставший навстречу магу крепко сбитый мужчина в военном кителе без знаков различия внимательно обшарил взглядом визитера.

— Вы… э… от милорда Урграйна?

Морран кивнул и протянул верительный лист, который тут же перекочевал в руки угрюмого референта.

— Подождите немного, мэтр… Кил, я доложу милорду, — буркнул тот и шмыгнул в кабинет.

Окна приемной выходили в парк, заснеженный и пронизанный ярким солнечным светом. По аллеям гулял праздный народ, в основном молоденькие девушки-гимназистки и нянюшки с воспитанниками. От одного лотка со сладостями к другому, от одного торговца горячими пирожками к другому. Обычные люди, ни капельки не маги, совершенно свободные и гораздо более беззащитные. Но Моррану не дали поразмыслить над вопросом, насколько они счастливее или несчастнее его.

— Лорд канцлер готов вас принять, мэтр.

Экзорт на долю мгновения замешкался в дверях, помимо воли пытаясь отсрочить неизбежную встречу лицом к лицу. Пришлось даже напомнить себе, что перед смертью не надышишься. И все равно — очень глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду.

— Добрый день, милорд.

У Джевиджа глаза цвета грозовой тучи — темно-серые и мрачные, и непроницаемые, как облачная завеса во время снежной бури. Грубое лицо, тяжелое лицо, лицо человека нездорового и бесконечно усталого. Ни одна фотокопировальная картинка не передавала ощущения смертельной угрозы, исходящей от канцлера. Словно в карманах своего кителя тот держал по заряженному револьверу.

— Возьмите папку, в ней инструкции, — сказал лорд канцлер, сознательно опуская слова приветствия. — Вы умеете стенографировать?

— Да, милорд.

— Прекрасно. Через полчаса у меня будет встреча с министром иностранных дел и членами Совета Лордов, там и проявите свое умение, — приказал Джевидж. — Потом расшифруете и составите доклад. Мне он понадобится с утра.

Поразительно то, что крайне чувствительный слух волшебника не уловил в интонациях канцлера ни малейшего намека на недовольство. Словно тому было наплевать — маг его новый секретарь-телохранитель или обычный смертный.

Морран ожидал расспросов или даже настоящего допроса с пристрастием, но ничего подобного не произошло. Его представили коллеге, тому самому крепкому дядьке из приемной, тоже телохранителю канцлера, только без магической силы. Судя по кислой физиономии, отставной сержант Касан Ангамани особого энтузиазма от нового знакомства не испытал. Ну и пусть! Моррану не привыкать. Кроме того, ему выделили стол в углу обширного кабинета, расположенный таким образом, чтобы маг-телохранитель мог контролировать входную дверь. Вручили стопку разнообразных по цвету и размеру папок, содержимое которых вменялось изучить в ближайшее время, и дали понять, что его основная задача — оставаться незаметным не только для посетителей, но и для самого подопечного.

Ну и само собой, пришлось боевому магу стенографировать на собрании, более похожем на представление в цирке уродов. Не испытывая никакой симпатии к лорду канцлеру, Морран не мог не признать, что только такой человек, как Джевидж, необходим Эльлору, чтобы укрощать и держать в узде банду спесивых, самовлюбленных болванов, которые не видят дальше собственного носа. Не все, конечно. Например, министр Таммаш произвел на молодого волшебника впечатление умного и дальновидного политика. Сложно судить, но даже маг-экзорт двадцати пяти лет от роду понимал, что все в мире взаимосвязано, и такая великая страна, как Эльлор, не может себе позволить стоять в стороне и бесстрастно наблюдать, как другая великая страна пытается нанести вред третьему, не менее значимому государству. Если дать Шиэтре беспрепятственно раскачивать лодку, можно и самому выпасть за борт и захлебнуться. Мир велик, но очень и очень тесен. Такой вот парадокс.

От Джевиджа можно ожидать всего, чего угодно. Например, постоянных придирок, скрытых и явных подозрений, упреков и прочих проявлений недоброжелательности. Во всяком случае, Морран заранее приготовился к чему-то подобному, все время помня о той давней истории, когда генерал Джевидж собственноручно расстрелял пятерых боевых магов. Но лорд канцлер его просто не замечал. Всю дорогу, пока закрытый экипаж вез их на улицу Илши-Райн, Джевидж смотрел мимо и не промолвил ни словечка. Нет, это молчание не было тягостным, как в компании явного врага или тайного недоброжелателя, просто Моррана Кила для канцлера не существовало. Впрочем, как и сержанта Ангамани.

«Это не так уж и плохо, — подумал маг. — Телохранителя вовсе не обязательно как-то выделять, главное, не мешать ему выполнять свою работу». В этом отношении упрекнуть Росса Джевиджа было сложно. Он терпеливо выслушал все рекомендации, а потом дал Моррану ознакомиться с деловым расписанием на следующую декаду.

— Если потребуются уточнения или дополнительные объяснения, обращайтесь к мистрилу Ангамани, мэтр, — заявил канцлер, давая понять, что не желает лишний раз опускаться до разговора с магом.

Хотя… кто знает, кто знает? Экзорту не возбраняется быть немного предвзятым. Вполне возможно, что Джевидж всего лишь не хочет нарушать своих многолетних привычек. С референтом и прочими чиновниками он общался ничуть не более душевно.

К дому номер 26 они подъехали уже в темноте. Охранник у ворот не поленился вылезти из караулки и заглянул внутрь экипажа.

— Добрый вечер, милорд. С возвращением домой.

Морран готов был присягнуть, что охранник при необходимости попросит хозяина предъявить документы или спросит пароль.

— Спасибо, Ирдан.

«Ну и ну! Прямо как в осажденной крепости! Император с командором оказались правы». Сознание, что твоя работа не просто чья-то господская прихоть, а насущная необходимость, если честно, очень сильно тешило мажье самолюбие. Значит, без богомерзкого колдовского дара все-таки не обойтись, как ни крути.

Из ландо Морран и Касан выбрались первыми, синхронно осмотрелись вокруг. Маг хотел было сделать знак подопечному, чтобы тот выходил, но Джевидж буркнул:

— Оставьте ваши штучки, Кил. Я уже дома.

И тяжело шагнул на подножку. Только сейчас Морран заметил, насколько неустойчива походка у лорда канцлера. Тот сильно хромал, но вряд ли принял бы помощь от мага. Болезненная усталость читалась в каждом движении Джевиджа, когда он снимал пальто и когда, чуть пошатываясь, брел по широкому коридору.

— Следуйте за мной, мэтр, — приказал он, не оборачиваясь.

Морран облегченно вздохнул. Даже не пришлось напоминать о том, что командор рекомендовал постоянное присутствие рядом.

— Дорогой?

Навстречу ему из гостиной вышла высокая женщина в широком домашнем платье. Фэйм Джевидж — темноволосая, миловидная, но отнюдь не красавица и, к полнейшему изумлению Моррана, беременная. Месяц шестой, может, чуть больше. А как же все эти слухи о бесплодии? Последние сомнения развеялись, когда лорд канцлер, целуя жену в ответ на ее нежный поцелуй в щеку, легонько коснулся ее живота.

— Как ты?

— Все прекрасно, — улыбнулась леди Джевидж и, бросив на мага заинтересованный взгляд, попросила: — Представьте своего гостя, милорд.

— Это мэтр Кил, мой новый телохранитель. Он — маг-экзорт, — пояснил лорд канцлер как бы нехотя.

— О! Вот как! — удивленно приподняла брови женщина, блеснув карими ясными глазами. — Вы ничего не говорили.

По ее скуластому лицу сложно было понять, что за чувства она испытывала, но Морран не сомневался — леди Джевидж не в восторге. Закрывать руками живот, шептать защитные молитвы или убегать, опасаясь сглаза, как это часто делают крестьянки при виде колдуна, миледи не стала. Напротив, держалась она прекрасно: изобразила светскую улыбку, не дрогнув, подала руку для поцелуя и даже пригласила отужинать в семейном кругу.

— Как вас зовут, мэтр?

Руки женщины пахли бисквитами и сливками. Экзорт едва сдержался, чтобы не облизнуть губы.

— Морран, миледи.

— Рамли проводит вас в вашу комнату, Морран, располагайтесь там как дома, а через полчаса жду вас в столовой, — распорядилась хозяйка. — Не опаздывайте.

На слух новоиспеченный телохранитель Кил никогда не жаловался, поэтому он из дальнего конца коридора услышал негромкое, но очень проникновенное:

— Надеюсь, ты объяснишь мне, что все это означает?

И ледяной, чуть раздраженный ответ самого могущественного после государя человека в империи:

— Очередная прихоть Раила…

Говорить под руку мужчине, который водит опасной бритвой по густо намыленному подбородку, не слишком разумно, посему Фэйм заняла стратегическую позицию в дверном проеме и, сложив руки на груди, не спускала глаз с отражения в зеркале. Так они и переглядывались через серебряную гладь в полнейшем молчании.

«Я не отступлюсь», — изобразила она приподнятыми бровями.

Его губы дрогнули: «Я знаю. Ты такая».

— На тебя покушались маги? — спросила леди Джевидж, когда пена была смыта, а Росс брызнул на щеки ароматной водой. — Потому что только так я могу истолковать появление в нашем доме телохранителя-экзорта. Будешь отрицать?

— Не буду. Я просто не хотел тебя беспокоить. Все ведь обошлось, так к чему портить тебе сон? — пожал он плечами.

Фэймрил недовольно тряхнула головой.

— Я все-таки знакома с магами не понаслышке, мог бы и предупредить. Но с мэтром Коринеем ты хоть посоветовался? Нет? Почему?

Возмутительная привычка Росса темнить и утаивать истинное положение дел иногда доводила Фэйм до бешенства. Он, разумеется, все знает наперед, способен узреть дальше остальных и вообще лучший стратег и тактик современности, но иногда ведет себя точно заигравшийся в разведчиков мальчишка.

— Если ты не доверяешь мне, то хотя бы прислушивайся к мнению более опытного человека.

Нет, ругаться леди Джевидж не собиралась. Во-первых, бесполезно. Муж позволит топтать себя ногами, но сделает по-своему. А во-вторых, Россу и так непросто. Для мужчины его возраста гораздо проще и естественнее быть дедом, чем отцом младенца. Вместо удовольствия — ответственность, вместо расслабленного созерцания — контроль. Милорда можно понять. Эта нежданная беременность настолько вышибла его из колеи, что он теперь не знает, как потщательнее оградить жену от любого неприятного известия. Но получается все совсем наоборот.

И хотя супруга не гневалась, Джевидж на всякий случай пустил в ход свой коронный прием с ослепительной улыбкой — склонить голову к плечу, пару раз взмахнуть ресницами и растянуть губы, — мгновенно преобразившись из угрюмого мизантропа в лучшего друга женщин. Притворщик чертов!

— Теперь у меня есть персональный защитник — очень квалифицированный боевой маг, так что ты можешь обо мне не волноваться. Никакой злобный колдун-террорист мне не страшен.

Прозвучало чуть-чуть фальшиво, но не мог же он рассказать женщине в ее положении, что совсем недавно избежал гибели только божественным чудом и волей ВсеТворца?

Все десять безымянных дней лайика-месяца Джевидж провел в своей вотчине — Виджмаре, исполняя обязанности лендлорда-землевладельца: проверял отчеты управляющего поместьем, встречался с арендаторами и занимался прочей бумажной рутиной. Хотя каждый раз возвращаться в отчий дом после смерти родителя было почти физически больно. Мебель, закрытая белыми полотняными чехлами, кисея на зеркалах и картинах, стойкий запах полыни, которой посыпали все ковры от моли, — все это напоминало не дом, а склеп. Стоит ли удивляться, что Росс не только не захотел брать с собой Фэйм, но и ночевал в гостинице, а не под крышей родового имения. Уложившись в рекордный срок и покончив с делами, лорд Джевидж тут же отбыл обратно в столицу. Первого рингари они с Касаном ехали в Джехону, чтобы там сесть на вечерний поезд. Вдруг кучер закричал и резко затормозил, затем послышался жуткий вопль, предвещающий скорую смерть. Росс узнал бы его из тысячи. Так ревут только одержимые боевым безумием монстры-големы — наполовину оживленные мертвецы, наполовину магические вещи. В распахнутую дверь экипажа ворвалось ослепительное белое пламя, моментально лишившее Джевиджа зрения.