«Но, похоже, все к тому идет, — подумала Грэйн и сурово сжала челюсти, чтоб не позволить себе расплыться в многозначительной ухмылке. — Еще каких-нибудь лет сто-двести, особенно если и впрямь удастся совладать с таким наследством, как Проклятье Сигрейн… А то и раньше, если нас все-таки поторопят северяне».

Хотя некоторые ролфи уже сейчас были бы совсем не прочь прижать к груди неких шуриа: Джойану Алэйю Янамари, дорогую Джойн — по-сестрински, а ее обильного косами сородича — с чувствами несколько иными, хоть и не менее теплыми.

Но сперва — дела! Доложиться о прибытии коменданту… ох, извините! — генерал-губернатору эрн-Тэлдрину, порадовать капитана Нера новеньким патентом, собрать геодезические приборы и провести краткий инструктаж… поужинать в дружеской компании братьев-посвященных. И не забыть про баню — все-таки полторы недели в море. А наутро… наутро следует незамедлительно приступить к выполнению приказа Его Священной Особы, то бишь отправиться по мере сил описывать земли Шанты и укреплять связи с местным населением. Причем с одним представителем этого населения Грэйн с удовольствием возобновила бы эти связи, а также укрепила, упрочила и всячески углубила в самое ближайшее время. Впрочем, бегать по горным тропам Тэлэйт, выкликая Джэйффа Элира, эрна Кэдвен не собиралась. Сам найдет. Новости по Шанте разносятся быстро, а прибытие корабля-курьера — новость важная и приятная. Джэйфф жив — это она знала точно, просто знала — и все. А что до всего остального… «Захочет — сам придет, — спокойно рассудила Грэйн. — Он свободен, но и я, покуда здесь, — свободна тоже».

— …за добрые начинания! — провозгласил очередной тост эрн-Тэлдрин, с отнюдь не генерал-губернаторской простотой хлопая меж лопаток сосредоточенного капитана Нера. Диллайн невозмутимо кивнул, будто клюнул. Грэйн подперла рукой подбородок и лирично вздохнула, едва не забыв вплести свой голос в нестройный хор сотрапезников, подхвативших возглас Вилдайрова наместника.

— За добрые начинания!!!

Стекла в комендантском доме обиженно звякнули, эхом отзываясь на стук сдвинутых кружек. Офицерское застолье в домике коменданта… то есть резиденции генерал-губернатора, было в разгаре и велось по-простому, без особенных изысков. Оловянные стаканы, конрэнтский самогон, черный эль, нарезанное и разложенное горкой посреди стола на деревянном блюде мясо, клубы табачного дыма под потолком и подлинное единение. Кстати, эрн-Тэлдрина все поголовно продолжали именовать комендантом, да он и сам не возражал, аргументируя нарушение субординации тем, что «генерал» и «губернатор» не сразу и выговоришь.

«Какие они все славные», — умиленно подумала эрна Кэдвен, ощущая распирающую нутро потребность спеть что-нибудь оч-чень ролфийское. И поскольку в своем желании девушка была не одинока, вскоре стекла звенели еще жалобней, а с крепостного двора ролфийское пение подхватили собаки.

— Нет, ну вот я только одного не пойму никак, Нер, дружище… — недоуменно вопросил новый командующий батареями форта Сигрейн (а заодно и всей прочей артиллерией на острове) капитан Арэйс эрн-Инвэйр. — Вот как так может быть? Ты ж диллайн и в Локку не веруешь, так?

— Так, — кивнул бывший синтафец.

— А как тогда ты можешь быть ролфийским офицером, а? Нет, ну пока ты был синтафский капитан, все в порядке было, все… со-от-ветство-вало! А теперь как же ж? Без посвящения?

— Логично, — согласился Нер. — Без посвящения — никак.

— И что делать? — эрн-Инвэйр воззвал сразу ко всем присутствующим. — Локка не примет!

— Не примет, ни за что не примет, даже и пробовать нечего, — разочарованно покачал головой эрн-Тэлдрин. И повернулся к Грэйн: — Эрна Кэдвен! Ну как же так? Что сказал Священный Князь? Что делать будем?

— Священный Князь сказал… — начала было она и с удивлением поняла, что на этот счет Священный Князь ничего не говорил. — Ой… А давайте, — тут же нашлась Грэйн, — посмотрим, что там в патенте написано! Если он ничего не сказал, значит, написал!

— Точно, — кивнул комендант. — Мартайн, давай патент. Сейчас. Почитаем. Вот… пусть эрна Кэдвен прочтет.

«Я тут самая трезвая, что ли?» — удивилась девушка, но послушно развернула бумагу.

— Та-ак… А! Ну, вот видите! «…в связи с невозможностью приведения к присяге… даровать чин инженер-капитана военно-топографической службы… в статусе вольноопределяющегося специалиста… каковой статус имеет силу лишь в пределах Доминиона Шанта… на срок, достаточный…» Вот! Слышали! Вольноопределяющийся! Стало быть, не на действительной, — Грэйн почесала затылок. — Это что же получается… Господин Нер, вы теперь — первый шантийский офицер?

— И единственный, похоже, — пожал плечами новоиспеченный инженер-капитан и аккуратно сложил патент.

— За первого шантийского офицера! — радостно вставил новый тост эрн-Холдэн. — Вечно вы, армейские, мудрите. А давайте его Морайг посвятим тогда, раз Локка не принимает?

— Не, не надо, — возразила эрна Кэдвен. — Не будем топить. Я вам сейчас скажу, что Локка сказала… О! Она сказала: «Всякий огонь, где бы он ни горел и кто бы его ни зажег, — все равно мой Огонь!» — Ролфийка торжественно поднялась, опираясь о край стола, и воздела стакан: — За Огонь, господа!

— Огонь и Верность!!! — рявкнули собравшиеся.

— Хор-роший тост, — одобрил эрн-Тэлдрин.

А Грэйн вдруг вспомнила, что еще говорила ей Локка, — и заставила себя погасить шалую улыбочку. Пламя Огненной Луны… оно разное бывает, да. И вот любопытно… а раз любопытно, надо проверить!

— Пр-рошу извинить меня, господа! — Она тряхнула головой и решительно расправила плечи. — Вынуждена вас покинуть. Пойду… пр-рогуляюсь… по бастионам.

— Доброй ночи, эрна, — махнул рукой комендант. — Поосторожней на стенах.

Грэйн еще раз тряхнула головой и тщательно застегнула мундир.

— Непременно, эрн-Тэлдрин.

И вышла вон, шагая очень твердо и исключительно по прямой, как и подобает не очень трезвой, но оч-чень сосредоточенной ролфийской женщине-офицеру. Потому что ролфийские офицеры, даже пьяные не столько от спиртного, сколько от запаха свободы, шагают всегда твердо. Да! А главное — ничего не забывают. Например, где именно начинается тот самый подземный ход за стены…

«Полюбоваться на то, как Морайг и Локка смотрятся в свинцовые воды моря Кэринси, — убедительно сказала сама себе эрна Кэдвен. — Воздухом подышать. Освежить голову немного, опять же…»

Что верно, то верно, холодная вода освежала изрядно — и горящее лицо, и жгучие мысли. Грэйн присела у самой кромки прибоя на плоском камне, о который с шипением разбивались серебрящиеся в лучах полной Морайг волны, и, зачерпнув ладонью, подумала вдруг — почему нет? Если ненадолго, совсем на чуть-чуть… не так уж и холодно сейчас, всего лишь сентябрь, право! — так и думала она, а пальцы уже сами расстегивали мундир. Небрежно сбросив одежду прямо на камень, Грэйн потянулась, вздрагивая от предвкушения, — и с коротким невнятным возгласом шагнула вперед. Кровь Морайг обожгла, оглушила мгновенным холодом, но ролфи и сами рождены от этой холодной кипящей крови, а потому эрна Кэдвен в несколько мощных гребков разогрела ошеломленное столь резким купанием тело, окунулась раз, другой — и легла на спину, раскинув руки в струящемся живом серебре. Кровь моря холодна, слезы моря горьки, но если и они не смоют все, что наросло за эти три года, все, что налипло, если и они не очистят, то что же поможет тогда? Откинуть голову, покачиваться на волнах, будто в ладонях матери… ведь так и есть, она же Мать всем ролфи, Белая Волчья луна. И увидеть в сияющих лунах не просто светила, но — лица… и услышать не плеск, но — голоса… «Как же давно вы не смотрели на меня, боги, как давно не говорили со мною. Верно, была недостойна».

Морайг взглянула с небес и улыбнулась молча, а Локка прищурилась и плеснула в кровь мгновенным жаром: «Гляди-ка, моя Верная, кто пришел!»

Грэйн на миг зажмурилась от невозможного, понятного лишь ролфи счастья — да! Они слышат! Они отвечают, и я снова слышу их! А потом ухмыльнулась в ответ богине, прекрасно зная, кто мог прийти сюда в этот час и этим путем. По правде-то, никто другой сюда прийти и не смог бы! Знала же, да и звала — и вот… Ролфи нащупала ногами дно и не спеша развернулась, стоя в воде по пояс.

— Ну? — нетерпеливо спросила она. — Ты все-таки поможешь мне вылезти или будешь стоять там и ждать, пока я совсем окоченею?

— Морская волчица, — ухмыльнулся бывший рилиндар и протянул ей руку. — Поймал!

— Сам же говорил, что в рыбной ловле вам, лукавому змеиному племени, нет равных, — хмыкнула Грэйн, выбираясь на камень. — А как насчет промысла морского зверя? — И прошептала в самое ухо, прижимаясь крепче: — Думается мне, что нынче боги послали тебе удачу, охотник. Не упустишь?

Боги, боги… вы же видите это, правда, видите? Какой он теплый, невероятно, невозможно теплый, живой, какой же он — настоящий! Мир пусть качается и трещит, луны могут пасть на землю, а земля — уйти в море, а море — истаять, выкипеть, иссохнуть… Пусть! Стоять так, накрепко вцепившись, и, задыхаясь, слушать, как шепчет: «Мокрая ролфи…» И дерзко и беспечно ответить, тряхнув головой: «И очень, очень холодная ролфи. Замерзшая ролфи, до костей продрогшая ролфи — так и знай!..»