Точнее, проводил переговоры и принимал решение, конечно, Беспалов, а Лена просто навела справки, потому что напрямую общаться со строителями предстояло именно ей. Собранная информация вселяла некоторое спокойствие, так что никаких особых волнений по поводу первой встречи с Макаровым Лена не испытывала. Но подготовиться стоило, тем более что время позволяло. Решительно выбравшись из кровати, она села за письменный стол, разложила чертежи и погрузилась в работу. До встречи, намеченной на восемь утра, оставалось четыре часа, а еще же Митьке надо завтрак приготовить.

Впрочем, в чертежи она сейчас вглядывалась только ради того, чтобы сбежать от проснувшегося внутри неведомого страха. По большому счету все давно было готово, но проверять себя в мельчайших деталях лучше, чем тревожиться неведомо из-за чего.

Через два часа Лена, наконец, аккуратно собрала необходимые бумаги в папку и пошла на кухню, приняв решение испечь блины, которые сын очень любил. Вечно занятая мать баловала его кулинарными изысками нечасто, обычно сыну приходилось довольствоваться на завтрак кашей или творогом со сметаной, но почему бы и нет, раз есть время.

Без четверти восемь на столе стояла пышная стопка блинов, укрытых для верности полотенцем, плошка с вареньем и добытая из холодильника банка с красной икрой. Митька проснется, а тут вкусный завтрак, вот и хорошо, вот и славно. Мазнув помадой по губам и бросив критический взгляд на отражавшуюся в зеркале не очень молодую уже женщину с растрепанными короткими волосами и каким-то потухшим взглядом, Лена похлопала по карманам, проверяя, на месте ли телефон, ключи от машины и проклятущая маска, без которой нынче никуда. Она схватила рабочую папку и отправилась на встречу, от которой напрямую зависел предстоящий, — и довольно надолго — отрезок жизни.

Ровно в восемь — больше всего Елена Николаевна Беседина ценила в людях пунктуальность, — она поднялась на небольшое крыльцо дома Яковлевых и вставила в замочную скважину выданный ей Беспаловым ключ. Замок почему-то не проворачивался. Дом оказался открыт, и это было странно. Кроме нее, ключ имелся только у Беспалова, но Петр Алексеевич приходить сегодня на ее встречу с владельцем «Турмалина» не собирался. Комплект ключей для строителей у Лены был с собой.

Она толкнула дверь, шагнула через порог, немного удивленная стоящей в доме тишиной. Сегодня он не приветствовал ее привычными тихими скрипами. Сердится, что ли?

— Здравствуй, — шепотом сказала Лена, но дом по-прежнему молчал, словно она была нежеланной гостьей, не имеющей права здесь находиться. Странно, очень странно.

Улегшаяся, было, за выпечкой блинов тревога снова противно сжала горло. Лена почувствовала тошноту, которая всегда была спутницей ее страхов, и нерешительно потопталась в темной прихожей, словно не зная, что делать дальше.

— Ау, тут есть кто-нибудь? — позвала она тонким голосом, который казался противным, чужим.

Дом в ответ вздохнул, словно очнувшись и узнавая ее, — как будто шелест ветра прошел по открытым рукам — на ней была футболка с короткими рукавами. Может, зря она не захватила жакет? На улице, конечно, сегодня обещали плюс двадцать пять, но в давно нетопленном деревянном доме было ощутимо холодно. А еще тянуло сквозняком, которому взяться было совершенно неоткуда.

Она захлопнула входную дверь, и струя воздуха тут же исчезла, значит, и впрямь сквозняк. Задняя дверь тоже открыта, что ли? Не совсем понимая, что делать дальше, Лена с опаской заглянула из прихожей в пустую залу. Там никого не было, да и ветром тянуло совсем с другой стороны. Стараясь ступать неслышно, она прошла в задние комнаты, тоже пустые. Лишь в одной из них, выходящей в самый темный угол сада было выбито стекло. Так, по крайней мере, источник сквозняка найден.

Зачем кому-то пробираться в дом, Лена не понимала. В нем не было, да и не могло быть ничего ценного, только готовые к ремонту голые стены. Поглядев на часы, показывающие уже восемь минут девятого, и кляня подрядчика, который опаздывал, она вернулась в прихожую и через зал прошла в первую гостиную, потом во вторую, в третью.

Там на полу ничком лежал человек, одетый в темные джинсы и толстовку. Слетевшая с головы кепка валялась рядом. В первое мгновение Лена его не узнала. В нем не было ни капли аристократического лоска, он был одет как случайный прохожий, собравшийся, скажем, на субботник. Человек, с которым она была знакома, никогда так не одевался, предпочитая строгие брюки с безукоризненными стрелками, белые рубашки, модные пиджаки и даже шелковые шейные платки, которые сейчас уже давно никто не носил.

Рядом с начавшей седеть головой натекла и уже свернулась небольшая темно-бурая лужица. Кровь. Осознание, что это именно она, пришло как-то внезапно, и следующая отстраненная мысль была о том, что кровь пролилась уже давно, и живые люди так не лежат. И только в следующее мгновение Лена узнала человека на полу. Это был ее работодатель, бизнесмен и меценат Петр Алексеевич Беспалов.

* * *

Дмитрий опаздывал и сердился на себя. Пунктуальность он ценил в людях больше других качеств, и сам слыл человеком высокоорганизованным, поэтому терять этот имидж, немало помогавший в работе, не собирался. И вот позорно опаздывал на первую встречу.

Причина его опоздания была до банального проста — застрявший не вовремя лифт, но какая разница? Город стоял в утренних пробках, на дороге, ведущей из спального микрорайона, где ему сегодня привелось заночевать, они были особенно лютыми. Дмитрий рывком направлял машину в любой просвет, перестраивался из ряда в ряд, чего обычно никогда не делал и у других терпеть не мог, с трудом сдерживался, чтобы не зарычать сквозь стиснутые от недовольства собой зубы.

Остановиться, оглянуться…
Случайно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где нам доводиться проснуться…

Это стихотворение поэта Александра Аронова очень любила и часто цитировала мама, и сейчас строчки всплыли в голове, неведомо откуда. Скорее всего, это случилось потому, что сегодня Дмитрию Макарову действительно довелось проснуться на случайном этаже. Ведь не хотел же, как-то само собой получилось! И, словно в отместку за случайность и несдержанность, застрял в лифте, из-за чего он теперь опаздывал на встречу. Спал бы в своей постели, не было бы никакого лифта и опоздания.

Светофор опять мигнул и переключился на красный, из-за чего еле ползущая вереница машин снова остановилась. Дмитрий чертыхнулся и нервно посмотрел на часы, показывающие восемь минут девятого. Что ж, еще через семь ситуация будет выглядеть совсем неприличной, а ему предстоит преодолеть мост через железнодорожные пути, безнадежно забитый машинами, потом проехать еще два квартала и где-то развернуться, потому что к нужному дому нет левого поворота. Черт, черт, черт!

Нервы почему-то были натянутыми до предела, что казалось странным. В конце концов, ночь он провел не без приятности, и обычно качественная сексуальная разрядка приводила его в довольно умиротворенное, почти расслабленное состояние. Что не так с этим случайным этажом? Ладно, сейчас важно разобраться в другом.

Не сводя глаз с дороги, чтобы стартануть в ту же секунду, как это станет возможным, Дмитрий потыкал в экран телефона, чтобы найти и набрать нужный номер. Скорее всего, человек, с которым он должен встретиться, не уйдет, а подождет какое-то время. Работа у него такая, человек подневольный. Но предупредить все равно надо. Деловой этикет, мать его!

Этот деловой этикет, являющийся важной имиджевой составляющей, Дмитрий как-то битый час обсуждал с Дашей, новой женой своего брата Женьки. Старую, точнее, первую жену он терпеть не мог, особенно после всей нервотрепки, которая была связана с разводом. А новая оказалась очень даже ничего — самостоятельная, умненькая, симпатичная, да и Женьку любила неистово. Терпела и нечеловеческую его работу в полиции, и необходимость переехать из Москвы в провинцию только потому, что Женька столицу не любил и жить там не собирался, и не очень простой его характер, и даже увлечение поисковой деятельностью, которая даже Макарову-старшему казалась блажью.

Женька и Даша встретились посредине настоящего детектива с убийством и поиском драгоценностей [Подробнее в романе Людмилы Мартовой «Лунная дорога в никуда».], поженились полтора года назад, и недавно в семье появилось пополнение — дочка Ксюшка, похожая на маму, на папу и даже на дядю Диму. По крайней мере, убежденному холостяку Дмитрию очень хотелось в это верить. Своих детей у него не было. Кажется.

Телефонный звонок, выведенный на громкую связь, ввинчивался в черепную коробку. Почему-то трубку никто не брал. Не слышит она что ли? Не включенный с утра звук на телефоне он тоже считал проявлением расхлябанности. Деловой человек должен быть на связи, чтобы не пропустить ничего важного. Дмитрий не считал гудки, но их было не меньше десяти. Он хотел сбросить звонок, но тут светофор наконец-то смилостивился, включил зеленый сигнал, разрешая ехать, и Дмитрий не стал тратить время на телефон, бог с ним, пусть звонит.

Он умело перестроился в другую полосу, подрезав какого-то зазевавшегося бедолагу, ухмыльнулся в ответ на резкий звук клаксона, возмущенного его удалью, въехал, наконец, на мост и вдруг осознал, что раздражающие гудки больше не разрывают салон. Теперь в динамиках слышались какие-то странные звуки: то ли всхлип, то ли стон, то ли прерывистое дыхание.