Как ужасно печально звучат его слова.

— Никто из нас не понимает, как нам повезло, что у нас была такая роскошь, как детство, и я благодарен моим родителям за то, что они на меня никогда не давили. Никто из них никогда не думал, что я стану шеф-поваром, но если бы я захотел стать астронавтом, они бы меня так же поддержали. Они просто мечтали, чтобы я нашел свое увлечение в жизни. И мне это удалось.

Смеркается, а мы продолжаем болтать о самых разных вещах, и я не могу отделаться от мысли, насколько это сюрреалистично — сидеть в квартире Рика Оливера и беседовать о любви всей его жизни, как будто мы знаем друг друга целую вечность. Чем больше он раскрывается, тем больше я понимаю, что то, что я здесь, — неправильно. Он не пытается наладить со мной отношения, он просто выкладывает то, что, по его мнению, не может рассказать никому другому. Я просто внимательно слушаю, но каждое слово приближает меня к нему так, как он явно не рассчитывал.

— Включить боковое освещение? — спрашиваю я, чтобы отвлечь его от разговора.

— Да, снаружи темнеет, но я могу сделать это с пульта дистанционного управления. — Рука Рика ныряет под одну из подушек, и мгновение спустя включается веселая фоновая подсветка. Затем он включает какую-то музыку, и, что удивительно, это не одна из пластинок Кэти, а Сэм Смит  [Сэм Смит — британский автор и исполнитель песен.]. — Я чувствую себя виноватым, бездельничая в пятницу вечером, — замечает он.

Я понимаю, что в нормальной ситуации он был бы на работе, но у Рика нет другого выбора, кроме как быть благоразумным, нравится ему это или нет.

— Думаю, пора снять этот пакет со льдом.

Рик наклоняется вперед, осторожно поднимает его и передает мне, прежде чем откинуть полотенце. Я стою и наблюдаю за ним, а он шевелит пальцами ног и кивает головой.

— Это работает. — Он осторожно проводит рукой по толстой креповой повязке, и на его лице появляется выражение облегчения. — По крайней мере, теперь я могу прикоснуться к ноге не поморщившись.

— Хорошее предзнаменование на завтра, если только за ночь не наделаешь глупостей.

— Со мной все будет в порядке. Действительно. Тебе пора идти.

Его голос звучит оптимистично, но я не могу оставить его в таком состоянии. Рик ни за что не сможет позаботиться о себе сам. Он едва может передвигаться, не говоря уже о том, чтобы принести себе воды.

— Как насчет того, чтобы я приготовила тебе что-нибудь перед уходом? — предлагаю я.

— Это очень любезно с твоей стороны, Лейни, но я могу заказать еду навынос.

— И ковылять до двери, когда ее принесут? Сейчас я что-нибудь придумаю, — уверенно отвечаю я.

— Ну, только если ты ко мне присоединишься. Мама накануне приготовила лазанью с тыквой и орехами, если ты не против, поставь ее в духовку. А если достанешь из холодильника чесночный хлеб, уверен, на двоих этого хватит. И было бы неплохо долить, — добавляет он, поднимая свой пустой бокал.

Я готовлю ужин, а мои мысли так и мечутся. Очевидно, Рик не из тех людей, которые отказываются от прекрасной возможности, но я действительно не понимаю, что в этом хорошего для журнала. Конечно, когда Рик официально объявит о своем участии в шоу, мы могли бы поместить короткую заметку в разделе новостей на веб-сайте, но если это не что-то для нас уникальное, речь будет идти о платной рекламе.

— Держи. — Возвращаясь к дивану, я наполняю стакан Рика, и он одобрительно кивает.

— Спасибо, Лейни. А теперь присядь, расслабься и послушай. Прежде всего, я хочу нарисовать тебе картину. Забудь о мрачной тьме за окном и представь, что ты стоишь среди апельсиновых и лимонных рощ, которые простираются насколько хватает глаз, и наслаждаешься чудесным андалусским солнцем…

Он начинает довольно впечатляющую рекламную кампанию, его беззаботная манера привлекает. Однако, перейдя к мельчайшим деталям, он почти не отрывает взгляда от моего лица. Он пытается скрыть этот факт, но это для него важно.

Когда еда наконец готова, разговор обрывается и я направляюсь на кухню, чтобы приготовить два подноса. Оглянувшись, я замечаю, что Рик осторожно меняет позу и опирается на руки, чтобы выпрямиться. Невольно он двигает ногой и кривится, от боли у него на мгновение перехватывает дыхание.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я, не в силах скрыть свое беспокойство, и он кивает:

— Да, просто неловкое движение. У меня нога затекает.

Принеся поднос, я вижу, что ему все еще неудобно и он потирает бедро, как будто его продолжает сводить судорогой.

— Послушай, может, я положу на пол пару подушек, чтобы ты мог положить на них ноги, пока ешь?

— Отличная идея, спасибо. Не думаю, что я когда-либо сидел так долго в одной позе, и у меня такое чувство, что все закостенело.

На то, чтобы привести его в порядок, уходит пара минут, но в перерывах между едой наша небольшая беседа продолжается. Отношение Рика к тому, чтобы обойти опасения Кэти, на удивление бесцеремонное. Он полон решимости добиться своего, это очевидно, поскольку он излагает такое предложение, что я сошла бы с ума, его отвергнув. И он это прекрасно понимает. И Кэти не откажется от возможности бесплатной рекламы для ресторана.

— Итак, ты готова? — спрашивает он, когда я беру у него поднос, удивленная тем, как быстро он расправился с такой щедрой порцией. — Это беспроигрышный вариант, и ты… Я имею в виду, «Высококлассная кухня» получит право на эксклюзивное освещение.

— Мне не доводилось бывать в этой области Испании, — небрежно отвечаю я.

Все внутри меня кричит «черт возьми, да!», но не мне принимать окончательное решение.

— Как думаешь, сможешь ли ты продать эту идею Томасу? — спрашивает Рик, отражая мои собственные мысли.

— Может быть. — Загружая посудомоечную машину, я пытаюсь оценить потенциальные камни преткновения, и на самом деле все сводится к бюджету. Однако Томас отчаянно нуждается в свежих идеях, так что выбор времени может обернуться в нашу пользу. Особенно если учесть, что сам Томас размышлял в русле статьи под названием «Гурман за границей». — Это, безусловно, интересное предложение.

— Что ж, в этом есть какой-то позитивный оттенок. Я выложу на iPad снимок монастыря с высоты птичьего полета, чтобы ты получила общее представление об окрестностях. Кстати, твой бокал пуст. — Рик одаривает меня обаятельной улыбкой. — Может, захватишь еще бутылку?

* * *

Когда в конце концов я смотрю на часы, я в шоке.

— Уже одиннадцать. Боже мой, я и не подозревала, что уже так поздно.

— Прости, Лейни. Ты пробыла здесь несколько часов, и это полностью моя вина, но я действительно ценю твою помощь и компанию. Я более чем счастлив заплатить за такси, чтобы доставить тебя домой.

Как я могу оставить его в таком состоянии? Хотя это казалось хорошей идеей, чтобы он расслабился, после трех бокалов вина следующая попытка Рика добраться на костылях до ванной оказывается настолько неудачной, что у него нет другого выбора, кроме как тяжело опереться на мое плечо, когда я вывожу его в коридор. Я почти уверена, что это в равной мере связано с внезапно охватившим его чувством усталости и с воздействием алкоголя на организм. Чуть погодя он появляется снова, раскрасневшийся и извиняющийся.

— А что, если ты упадешь по дороге в ванную или еще что-нибудь? Твоя мама ушла, потому что у нее сложилось впечатление, что я буду здесь, если возникнет проблема.

— Несмотря на то что сказала моя мама, на самом деле я не говорил ей, что ты собираешься оставаться на ночь, она просто высказала предположение. Поэтому, пожалуйста, ни в коем случае не чувствуй себя обязанной. Это моя, а не твоя проблема. Если ночью ничего не стрясется, надеюсь, я завтра смогу надеть этот ботинок и поехать на работу.

О, это так неловко. Если бы Рик был моим другом, я бы ни за что не оставила его одного, когда не к кому обратиться в экстренной ситуации.

— Хотя у меня действительно есть отличная гостевая спальня, — продолжает он. — Последняя дверь в другом конце коридора, если хочешь проверить. Я понимаю, что для тебя это тоже был долгий и утомительный день. Боюсь, в соседней ванной комнате есть только душ. И, м-м-м, в нижнем ящике комода ты найдешь несколько новых футболок. Размеры указаны на упаковках. Они остались с момента открытия ресторана. Мы в первый вечер раздавали их посетителям. Ну, если ты не против того, чтобы выглядеть как ходячая реклама.

Приятно видеть, как Рик веселится и, если я не ошибаюсь, испытывает облегчение. Я не думаю, что он хочет остаться один, и мы оба знаем, что ему понадобится помощь, чтобы добраться до спальни. Но сначала, я думаю, было бы неплохо выпить крепкого кофе.

Кроме того, мне нужно быть с ним любезной, потому что я думаю, что Томас будет очень впечатлен, когда я приду и расскажу ему о предложении Рика. Так что это самое малое, что я могу сделать взамен. Ведь так?